Часть 10 (1/1)

Зевая, Гарри смотрит на разгорающийся над пустыней рассвет. Песчаный мусор слегка поблескивает, создавая эффект миража, через который уже можно увидеть искры солнца, пробивающиеся сквозь горы. Рассвет все нарастает, неся в себе знойный день.Гарри щурится в сторону солнца. А потом оборачивается к Ди, который все еще спит, восстанавливаясь после недавнего. В таких случаях он всегда спит дольше обычного. Гарри по опыту знает, что Ди потребуется всего пара дней, чтобы окончательно прийти в себя, но сейчас… Это отличная возможность для эксперимента.Тихо встав, Гарри снимает шляпу и оставляет ее рядом с Ди на песке. Расстегивает застежки мантии, позволяя ей соскользнуть с плеч. Мгновением позже та же участь постигает и рубашку. И вот уже Гарри стоит по пояс обнаженный в лучах рассвета.Он осторожно выходит из тени полностью, оказываясь перед взором неумолимо поднимающегося солнца.Из-за света ему немного неуютно. Да, этот свет еще холодный, но он все равно ощущается пожаром полуденного пекла… он не обжигает. Солнце встает, но... не опаляет.Гарри поднимает свою бледную руку с длинными ногтями и внимательно разглядывает тень, что отбрасывают на ладонь его пальцы. Прошло где-то лет шесть, и вот у него уже есть защита от солнца. Скоро ему захочется человеческой пищи. После этого он опять начнет терять память.— Думаю, я неплохо провел время, — бормочет Гарри, опять смотря на светлеющее небо. Зрение уже начало становиться хуже — скоро придется искать очки. А потом...Он не знает, что будет потом. Он шесть лет был вампиром и столько же времени нес свои воспоминания, научившись жить с ними. Шесть лет вместе с Ди...Очень скоро этого всего опять не будет.Покачав головой, Гарри снова оборачивается к Ди. Тот устроился на ночлег в тени руин разрушенной фабрики. Остатки второго этажа и стены создали что-то наподобие крыши.Гарри совсем не удивлен, что Ди уже проснулся и теперь наблюдает за ним.— Я все больше и больше становлюсь человеком, — говорит Гарри, пожимая плечами, когда на них падают солнечные лучи. — Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем я смогу хоть что-то сделать в дневное время и получить старый добрый солнечный ожог, но сейчас...— Уйди оттуда, — кажется, Ди раздражен. Улыбаясь, Гарри опять возвращается в тень. Его грудь и руки успели немного обгореть.— Все в порядке. Совсем не больно.Ди ничего не отвечает. Он встает, опираясь на стену, у которой спал, цепляет за спиной меч и внимательно смотрит на Гарри, разглядывая его полуобнаженное тело.— Как давно?Гарри опять пожимает плечами.— Несколько недель, — признается он. — Но до сегодняшнего утра я не проверял.Ди слегка прищуривается, скользя взглядом по обгоревшему плечу Гарри, а потом смотрит ему за спину на залитую солнцем пустыню.— И сколько осталось?..— Может, даже меньше года, — говорит Гарри и следует за взглядом Ди. — Это всего лишь второй раз, когда я, будучи вампиром, живу так долго. Не знаю, всегда ли цикл одинаковый.Ди опять молчит, с непроницаемым лицом смотря на пустыню. Он вдруг поднимает руку и касается того места, откуда дракон вырвал у него целый кусок. Рана почти сразу перестала кровоточить и уже заживает, но все-таки для восстановления потребуется больше времени, чем если бы это был простой порез.— У нас на очереди нет работы, — говорит Ди, отворачиваясь. — Переждем здесь этот день.Гарри вопросительно смотрит на спину Ди, а потом опять переводит взгляд на пустыню. Да… раненый, ослабленный, да еще и в таком месте. Не самое лучшее сочетание для дампира. Ведь солнце на него тоже оказывает воздействие. И слишком большая доза ультрафиолета может вырубить его. — Как хочешь, — отвечает Гарри. Он наклоняется за валяющейся на полу одеждой, до которой уже почти добралось солнце. — Правда, убежище это то еще.— Тогда обратись в кота, — со вздохом говорит Ди, садясь на прежнее место у стены.Гарри, пропустив слова мимо ушей, медленно надевает сначала рубашку, а потом накидывает сверху мантию, все это время наблюдая за Ди. Есть в его голосе нечто странное. Какая-то напряженность.— О чем думаешь? — спрашивает Гарри подозрительно, но не получает ответа. — Ди?Ди опять вздыхает и прикрывает глаза. Подняв руку, он достает что-то из складок плаща. Это очень знакомая металлическая коробочка.Гарри, до этого застегивающий мантию, мгновенно замирает, наблюдая, как Ди достает капсулу с кровью, откупоривает крышку большим пальцем и одним глотком, не церемонясь, выпивает кровь.Гарри сначала медлит, но потом все равно подходит к Ди, когда тот, рвано выдохнув, роняет пустую колбу. Ди настолько редко пьет кровь, что могут пройти месяцы между приемами. Сейчас же прошло меньше трех недель. Да, конечно, он ранен, но...Ди не может сдержать рык. Черты его лица заостряются, клыки становятся все длиннее, отливая красным, как у самых старых аристократов. Когда Гарри садится на корточки с ним рядом, он отворачивается от него, стискивает зубы, буквально насильно останавливая обращение. Но Гарри все равно замечает красный отблеск в его глазах.Какое-то время Ди дышит сквозь плотно сжатые зубы, скалясь длинными, острыми, как иглы, клыками, а потом наконец-то берет себя в руки. Злобные, нечеловеческие черты лица смягчаются. Гарри так отчаянно хочется прикоснуться к нему сейчас, но он знает, что если сделает этого, то Ди просто набросится на него. Вместо этого он осторожно замечает:— Это было немного необычно. Рана легко бы зажила сама со временем.Тем не менее раны уже нет — на месте вырванной плоти выросла новая. И вот Ди опять идеально безупречный.— Знаешь, пухозад, если он слаб, укусить тебя у него вряд ли выйдет, — раздается голос паразита.Ди, избегая взгляда Гарри, сжимает пальцы в кулак, вдавливая паразита обратно. А Гарри, опешив, садится прямо на песок и недоуменно смотрит на Ди до тех пор, пока тот нерешительно не переводит взгляд на него. — Ты можешь обратить в вампира, — медленно говорит Гарри. — Но ты ведь...— Мне очень много лет, — просто говорит Ди, вот только в его словах так много скрытого смысла.— ...ясно, — Гарри кивает, опуская глаза, но потом оглядывается, опять смотря на рассвет. Со своего места он не видит солнце, но, похоже, оно уже полностью встало.Его первый рассвет за шесть лет.— Ты не хочешь? — отчужденно спрашивает Ди.— Конечно, хочу, — Гарри сжимает ладони в кулаки. — Но не за твой счет.Ди древний, могущественный, самый сильный из всех аристократов, но он не любит поддаваться своему вампирскому наследию. Каждый раз, когда он это делает, похож, должно быть, на крах, на полное поражение. Жажда крови и слабость перед солнечным светом неизбежны.А обращение кого-то в вампира? Это идет вразрез со всем, что Ди из себя представляет.Гарри внимательно вглядывается в его лицо, и Ди, бесстрастно поначалу, но все-таки уже куда мягче смотрит на него в ответ. Паразит в его левой ладони приглушенно хихикает, полусдавленный пальцами. — Ты уже начал забывать, — обманчиво спокойно говорит Ди. — Работу, места, людей, что мы встречали. Как скоро ты забудешь меня?Гарри беспомощно качает головой.— Уверен, этого не случится. Мы провели вместе целых шесть лет, день за днем, я уверен...— Есть вещи, которые ты делал намного дольше, и ты забыл их, — Ди резко перебивает его. — Как скоро ты забудешь меня?Возможно, очень скоро.Гарри, растерянно вздохнув, смотрит на него, нервно потирая шею. Метка вампира, которая была на том месте шесть лет назад, давно исчезла, но он все равно может чувствовать эхо клыков на коже. Безымянный аристократ, второй — Король вампиров, другие после него...Ди поднимает руку и отводит ладонь Гарри от шеи, сам при этом касаясь уже исчезнувшей метки. А Гарри, чей пульс ускоряется всего за пару секунд, так и сидит ошеломленный на песке, не зная, что делать.— Гарри? — тихо зовет Ди.— У нас сейчас нет работы, — говорит Гарри, когда Ди аккуратно давит пальцами на пульсирующую жилку. — Я думал, может, мы могли бы… сделать перерыв. Есть одно место, которое я хочу посмотреть. Замок, в котором я жил когда-то. Правда, я не знаю, сохранился ли он до сих пор, но хочу это выяснить.Пальцы Ди замирают.— Пока ты не забыл, — звучит холодный голос.Как только Ди собирается убрать руку, Гарри, улыбаясь, кладет свою поверх его, удерживая на месте чужие пальцы.— Пока я еще могу туда войти, — говорит он. — Замок защищен от вампиров. Я не знаю, пропустит ли он дампира, потому что когда я устанавливал чары, ни одного поблизости не оказалось, но...Ди хмурится.— Где он?— Довольно далеко, — признается Гарри. — В нескольких неделях или даже месяцах пути.Ди медлит. Его пальцы такие холодные и горячие одновременно. Ногти длинные, но не острые, как у Гарри. Человек и вампир. И Гарри, чей вампиризм уступает под напором человечности, борется с реакцией своего тела.Прямо сейчас Ди пугает его, но при этом вызывает ненасытную жажду. Это сбивает с толку и в то же время волнует даже больше, чем обычно. У Гарри такое ощущение, словно его сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди и беспомощно упасть в ладони Ди. Да, это было бы довольно неловко, если бы Гарри уж не был так смущен.— Успокойся, — спокойно говорит Ди.— Ты прикасаешься ко мне, так что еще повезло, что я не бегаю по потолку, — отвечает Гарри со смешком и льнет к ладони Ди. — Поедешь со мной посмотреть на Хогвартс?Ногти Ди всего на мгновение вжимаются в жилку пульса чуть сильнее, а глаза отсвечивают красным в лучах рассвета. Растопырив свои горяче-холодные пальцы, Ди практически полностью оборачивает их вокруг шеи Гарри.— А что потом? — спрашивает он.Гарри улыбается, касаясь запястья Ди.— Ну, хорошее приходит к тем, кто умеет ждать.* * *Хогвартс стоит на холме, по которому невозможно подняться, окруженный могильными камнями и рвом, который невозможно пересечь. Вихрь магии позади него смазывает очертания замка, из-за чего тот сливается с окружающими его горами. Хогвартс похож на мираж, на далекую иллюзию, и разум отказывается принимать его существование.Гарри стоит на краю рва с кислотой, Ди прямо за ним. На этот раз именно Гарри ведет их вперед.— Видишь его? — едва слышно спрашивает он. В груди пульсирует от боли.— ...да, — спустя мгновение отзывается Ди. — Но все размыто..Гарри сглатывает, кивая, и вдруг оборачивается.— Что мы здесь делаем? — надломленным голосом спрашивает он.— Ты хотел его увидеть, — Ди переводит взгляд с Хогвартса на Гарри. — Не помнишь?— Я… — Гарри замолкает, начиная обыскивать свои карманы. — Где мой блокнот? Я записал, зачем мы шли сюда?— Ты его больше не ведешь, — говорит Ди и вдруг поднимает руку. Гарри дергается, но остается на месте, когда он кладет ладонь ему на лоб.— Успокойся, пухозад, — раздается сдавленный голос, и в голове проясняется. — Ты знаешь, зачем мы здесь, просто забыл.— Ох, — вздыхает Гарри, и Ди отнимает ладонь. У паразита плотно сжаты губы, он выглядит почти обеспокоенным. — Ага, я… прости. Сейчас я помню, — Гарри потирает шею, опять смотря на замок, где он провел самые счастливые — и самые печальные — годы своего долгого существования.Ди пару секунд смотрит на него, а потом опять на замок.— Как мы пересечем ров?— Просто пройдем, — с этими словами Гарри вытягивает правую руку. В ладони сама собой материализуется Старшая палочка, а на среднем пальце — кольцо Гонтов. Похоронным саваном ложится на плечи мантия-невидимка, обнимая прохладными объятиями.Ключи в Хогвартс.— Будь рядом, — говорит Гарри и делает шаг прямо в ров.Кислота расходится перед ним, открывая путь. Он смотрит только вперед, на замок. Хогвартс, наверно, был именно тем местом, которое он по-настоящему считал домом. Даже когда он был единственным его обитателем, которого окружали только могилы и призраки... он был дома.Хогвартс остался его домом даже тогда, когда жить в нем было почти физически больно.Они пересекают ров, оказываясь на другой стороне. За их спинами кислота опять смыкается. Гарри смотрит на Хогвартс, на вмиг вздыбившуюся магию, которая сворачивается в кольца. Ди падает на колени.— Гарри, — полузадушенно сипит он.Гарри сначала кладет руку ему на плечо, а потом пальцами касается чего-то невидимого, что сжимает шею Ди.— Пожалуйста, отпусти его, — почти приказывает он. — Он со мной.Ди опять кряхтит, но через секунду сдерживающее его нечто ослабляет свою хватку, и он снова может дышать. Невидимая сила возвращается обратно в ров — это призрак того, кто когда-то был гигантским кальмаром.Гарри смотрит ему вслед с болезненной ностальгией во взгляде. Ди быстро встает на ноги, уже успев вернуться обратно к своему обычному бесстрастному состоянию. Гарри, вздохнув, снимает мантию-невидимку и накидывает ее ему на плечи.— Вот. Это должно обезопасить тебя от нападения.Ди мельком оглядывает себя и плотно запахивает мантию. Гарри может видеть сквозь нее, как и чары Хогвартса вместе с защитниками замка, но мантия подчиняется только ему. Она ложится на чужие плечи только тогда, когда он ей приказывает.Удовлетворенно кивнув, Гарри поворачивается к замку и ведет Ди на верх холма, по которому нельзя забраться. Ди медлит, пытаясь справиться с невидимым барьером, пока Гарри не берет его за руку. Магия исчезает.Вместе они ступают на территорию замка.— ...мой господин… — шепчут голоса.— ...лорд Поттер…— ...лорд Поттер вернулся…— ...с возвращением, Старейший...— ...добро пожаловать домой, мой господин...Их окружают призраки. Они вьются бело-голубым облаком, протягивают призрачные руки, чтобы дотронуться до Гарри. Ди вздрагивает под их натиском, но стоит твердо, лишь крепче сжимая ладонь Гарри, когда призраки проходят сквозь него.— ...что это…— ...нарушитель…— ...он вампир…— ...почему вампир здесь…— ...у него мантия господина…— ...вампирам запрещено...— Оставьте его в покое — он со мной, — говорит Гарри, и в то же мгновение призраки вокруг Ди рассеиваются. Гарри вздыхает, улыбаясь им. Некоторые из них когда-то были школьными приведениями, другие присоединились позже. Когда они поняли, что волшебники обречены... многие из них решили остаться в той форме, в которой могли существовать.Они сильно поблекли с тех пор, как он видел их в последний раз, потеряли свою индивидуальность, став неразличимыми пятнами белого, серого и голубого. Но они все еще сильны, все еще защищают Хогвартс.Это хорошо.— Пойдем, — говорит Гарри. — Я тебе все тут покажу. Ди делает медленный вдох, так же медленно выдыхает и только потом кивает. Он явно не особо-то рад происходящему, но когда Гарри крепче сжимает его ладонь, он следует за ним.Вместе они исследуют замок, его длинные коридоры и широкие пустые залы, классные комнаты и факультетские спальни, башни и подземелья. Многое осталось таким же, каким Гарри это запомнил еще со своих студенческих лет. Но не все.В последние годы пришлось столько всего добавить, чтобы разместить в замке увядающую нацию волшебников. Новые башни, новые коридоры — целые пристройки. Нынешний Хогвартс — населенный только призраками — практически в три раза больше, чем он был в детстве Гарри.Какое-то время Гарри молчит, просто разглядывая картины, которые перестали двигаться сотни лет назад. Он наблюдает за доспехами и статуями, что бессознательно патрулируют коридоры, следуя по каменной колее.— Мы учили здесь магии, — говорит Гарри. Его слова эхом разлетаются по темному заброшенному замку. — Каждый год сотни волшебников и волшебниц выходили из этих залов выпускниками Хогвартса. Это было так давно.— Именно здесь была Блокада, — тихо говорит Ди.— Ты знаешь о ней, — Гарри смотрит на него. — Ты был там?— Только слышал, — признается Ди, качая головой. — Я думал, что потом замок уничтожили.— Я убедился, чтобы этого не произошло, — Гарри поднимает голову, вглядываясь в сводчатый потолок. Это старая часть замка. Он бегал по этим коридорам сотни раз , спеша на тренировку по квиддичу.Квиддичное поле убрали первым, когда начали расширение Хогвартса. Тогда уже ни у кого не было на игры ни сил, ни времени.Держась за руки, они опять идут по коридору, оставляя следы на многовековой пыли. — Что с ними случилось? — вдруг раздается голос от левой ладони Ди.— С волшебниками? — уточняет Гарри. — Аристократия, можно сказать, стерла нас, когда экспериментировала с человечеством. Они нашли ген, отвечающий за магию, и искалечила его. У магглов перестали рождаться волшебники, а все чистокровные к тому времени уже были мертвы.— Магглы, — повторяет Ди.— Люди без магии, — Гарри пожимает плечами. — Их тоже не осталось. Если точнее, магглы уже не те, что были тогда. Человечество сейчас и человечество тысячи лет назад кардинально отличаются.Ди ничего не говорит, смотря вперед. Они стоят в вестибюле прямо под часами, которые до сих пор ходят, отсчитывая время. Похоже, что даже точно. Гарри разглядывает большой циферблат, вспоминая, как он когда-то прятался за ним. В голове всего на секунду мелькает эхо боли — ему снова четырнадцать, он помнит Гермиону и Рона… и узника Азкабана.Азкабан сровняли с землей задолго до того, как началась Губительная Блокада.— Что мы здесь делаем? — шепчет Гарри, смотря на часы и отчаянно желая повернуть их вспять, желая вернуться назад в тот момент, когда он был не единственным, а одним из многих. Ему больно. Зачем он здесь?Ди со вздохом снимает с него остроконечную шляпу. Он встает за его спиной, правой рукой обнимая за плечи, а левую кладя ему на лоб.— Пребывание здесь делает только хуже, — мрачно бормочет он.Гарри проглатывает всхлип и закрывает глаза, когда паразит вдыхает немного жизни в его увядающие воспоминания, освещая их так, чтобы их мог видеть человек.— А почему, ты думаешь, я ушел? — спрашивает Гарри, опираясь спиной о Ди, позволяя ему держать себя. Когда он уверен, что снова может стоять самостоятельно, то говорит: — Еще одно место. Пойдем.Ди опять берет его за руку и следует за ним через тихий, пронизанный призраками замок, через пустые коридоры и залы, вверх по лестнице, которая не двигалась уже очень много лет, все выше и выше, пока они не доходят до золотой статуи грифона.Статуя, громко скрипя, медленно отодвигается в сторону. За ней лестница, ведущая в кабинет директора.В нем пусто сейчас. На стенах висят выцветшие неподвижные картины, чьи обитатели безжизненно сидят в своих рамах. Большинство портретов утратили магию, когда спали. И теперь это скорее напоминает огромную коллекцию спящих волшебников и волшебниц. Это даже немного забавно, но… это не так.Гарри подходит к портрету в золотой раме. Его обитатель не спит — Альбус Дамблдор смотрит вдаль с беспокойным выражением на лице, и на мгновение кажется, что он вот-вот... но он не двигается.Ди молчит, наблюдая за Гарри. Дамблдор не был худшим или лучшим директором Хогвартса, и, как и все портреты, ему не удавалось идти в ногу со временем, когда вампиры господствовали над Землей... но он пытался. Гарри совсем не удивляет, что Дамблдор не спал, когда магия покинула его портрет.— Десять тысяч лет, — бормочет он. — А я до сих пор хочу, чтобы он объяснил мне, какого черта произошло.— Когда? — спрашивает Ди.— Я не знаю, — Гарри со вздохом проводит ладонью по лицу. — Я ничего не знаю. Почему я здесь? Зачем я сюда пришел?Во взгляде Ди мелькает что-то болезненное. Понимание, печаль сочувствие… это ужасно. — Ты пришел попрощаться, — тихо говорит он.Вдох, выдох. Кажется, так и есть.— Прощай, — шепчет Гарри. — Вот, я это сказал. Теперь мы можем уйти?— Зависит от тебя, — Ди подходит ближе. Гарри смотрит на него неуверенно, когда тот касается его руки своими холодными пальцами. — Ты готов идти, Гарри? — спрашивает он, поднося руку Гарри к холодным губам и целуя костяшки пальцев.Гарри, совершенно пораженный, смущенно моргает.— Ты красивый, — бормочет он и поднимает другую руку, чтобы коснуться лица Ди. — Что ты здесь делаешь?— Я с тобой, — Ди со вздохом прикладывает левую ладонь ко лбу Гарри. — Попробуй вспомнить.— Ничего не могу с собой поделать — твоя красота затмила сознание. Выбила все чувства из моей головы. Ты со мной? — чересчур недоверчиво спрашивает Гарри. — Уверен?— Да, думаю, теперь нам точно пора, — усмехается паразит. — Мы его теряем.Ди раздраженно-ласкаво смотрит на Гарри и кивает.— Пойдем, — наконец-то говорит он, переплетая их пальцы. — Пора возвращаться.Гарри в последний раз окидывает взглядом кабинет и мертвые портреты.— Да, — почти шепчет он, — пора.* * *Ди стоит на том самом месте, где когда-то был Запретный лес, и ждет Гарри, у которого до сих пор болит голова — от Хогвартса, от магии и воспоминаний. У него на плечах по-прежнему лежит мантия-невидимка. У Гарри в голове каша, но он помнит. Он знает.— Передумал? — тихо спрашивает Ди, пока Гарри все трет и трет ладонями лицо.— Укуси меня, Ди, — просит Гарри, сдавливая виски. — Голова болит.Ди кривит губы в странной улыбке, такой мрачно-довольной и сожалеющей одновременно. — Это стоило того? Приходить сюда?Гарри поднимает на него глаза, а потом оборачивается на свое прошлое. Хогвартс — холодный и пустой — высится на фоне темнеющего ночного неба. Одинокий и жуткий. Снимок времени, которое никогда не вернется, прошлое, которое действительно следует оставить в прошлом. Может быть, однажды Гарри сможет отпустить его, позволит ему умереть, но сейчас...Но сейчас он сохранит его в памяти именно таким.— Да, — он опять смотрит на Ди. — Ну?Ди смотрит на него в ответ, скользя взглядом по шее.— Ты закончил? — серьезно спрашивает он. — Уверен?— А ты? — Гарри наклоняет голову, всего чуть-чуть, сильнее открывая шею и показывая бьющийся под кожей пульс. — В смысле, уверен ли ты, что хочешь и дальше терпеть нахлебника...— Хороший аргумент, — встревает паразит. — Он и правда нахлебник.Ди демонстративно вздыхает. Гарри улыбается, но его улыбка тут же исчезает, а сердце в груди ускоряет темп, когда Ди подходит ближе.— Я все еще хочу тебя, — соглашается Ди, касаясь его шеи.— Мерлин, нельзя же вот так прямо это говорить, — Гарри почти всхлипывает, позволяя Ди еще сильнее наклонить свою голову. — Теперь я напуган, взволнован и возбужден. Для моего маленького человеческого сердца это чересчур. Ну же, избавь меня от страданий.Ди почти смеется, согревая теплым дыханием его шею. — Ты уверен? — в последний раз спрашивает он.— Я доверяю тебе, Ди. Я знаю, что ты не поработишь меня, — говорит Гарри и закрывает глаза, чувствуя на своей коже губы Ди и его удлиннившиеся клыки. — Хотя, — шепчет он, — кажется, я уже порабощен.— Ты совсем не смешной, — хмыкает паразит. — Нам стоило бросить тебя много лет назад.— Тишина на галерке, — говорит Ди. Он крепко берет Гарри за руку левой рукой, заглушая паразита.Гарри смеется — немного ошалело, ярко, любя свою жизнь, — и Ди кусает.