Часть 3 (1/1)
В?апреле 1928 года Овечкин получил шифрованную телеграмму с?вызовом в?Берлин. Он?поморщился: СССР к?тому времени был признан почти всем мировым сообществом. ?Это уже они?— Россия, а?не?мы,?— думал Овечкин,?— А?мы?и?не?в?изгнании, и?не?в?послании. Нас, пожалуй, просто нет, и?только по?какому-то недоразумению мы?еще бродим по?земле?. Но?кто-то, по-видимому, не?растерял надежд на?возрождение белогвардейского движения, и, сам не?зная почему, Овечкин ответил на?вызов.На?афише кабаре были барышня в?цилиндре и?смокинге и?юноша с?подведенными глазами, в?корсете, чулках и?изящных туфельках. В?отличие от?Парижа, где можно было просто купить секс, в?Берлине нужно было быть специалистом: вы?желаете девственницу или женщину преклонных лет, в?блестящих перьях или с?кнутом? Юношу, переодетого девушкой? Оргию на?греческий манер? А?может, мужчину постарше, на?котором будут только жокейские сапоги и?кожаная куртка, подхваченная ремнем? Газеты печатали удивительные новости о?том, как всемирно известная танцовщица, выступая обнаженной, разбила бутылку шампанского о?голову зрителя, а?потом помочилась на?него. Журналисты утверждали, что виной тому?— кокаин, гашиш и?виски...—?Это я?вас пригласил, Петр Сергеевич,?— Овечкин едва не?вздрогнул.Нельзя было узнать в?этом человеке задумчивого юношу в?большеватом пиджаке или не?по?годам серьезного комиссара, затянутого ремнем. На?самую последнюю дырочку затянутого. Что-то изменилось в?его голосе, осанке, взгляде.—?Продали корону Российской империи на?черном рынке? —?не?удержался от?шпильки Овечкин, оглядев его костюм.Невесело улыбнулся Валерка. Взял за?руку, накрыл второй ладонью?и, закрыв от?волнения глаза, прижался к?костяшкам губами. Не?поцеловал даже, а?так, подышал только на?них. Были вещи подороже короны, которыми пришлось заплатить за?эту встречу. На?многолюдном Ку’дамме никто на?них даже не?обернулся. Овечкин думал, что Валера прибьется к?нему под бок воробушком с?перебитым крылом, мальчиком, преданным друзьями и?Родиной. Овечкин?бы его утешил и?помог, чем нужно. Валера поступил?бы в?университет и?стал журналистом или писателем. Овечкин был готов деликатно удалиться из?его жизни, и?тогда Валера сказал?бы, тихо, но?убежденно, как он?умеет: —?Если можно, я?бы хотел остаться. Тут, с?вами, Петр Сергеевич. И?у?них было?бы все. Все. Только не?умел мечтать Овечкин: ни?одной его мечты не?исполнила еще вероломная судьба.В?Берлине прожили три золотых года. Выбирали друг для друга блюда в?ресторанах, посещали модные постановки и?скандально известные клубы ?для джентльменов?, в?жаркие дни плавали на?лодке по?озерцам Тиргартена. Валерка был, как бенгальский огонь, воодушевлен и?весел, даже если приходилось работать сутками и?от?желания спать голова становилась, как паровой котел. Он?тогда еще редко пил, и?больше?— шипучие разноцветные коктейли: от?полноты жизни, а?не?от?усталости или тоски. Тогда, чуть проглатывая слова и?искря глазами, он?рассказывал о?басмачах и?Харбине, рассуждал о?недавних романах про смерть Грибоедова и?западный фронт. И?смотрел так, что Овечкин сам пьянел и?забывал, кто они и?что с?ними будет. Можно было глубоко, ровно дышать и?медленно ходить, засыпать и?просыпаться, дыша в?мягкий вихор, брать под руку без повода и?целоваться в?темном зале синематографа. Каждый день их?нечаянного счастья. Валерий, стыдливо отводящий глаза, через минуту целовал так исступленно, что нельзя было вставить ни?слова возражения. В?театре, шаля, мог запустить горячую ладонь под пиджак и?гладить по?спине, заставляя задыхаться,?таять и изнемогать. Он?мог плакать в?постели от?силы эмоций, но?не?издавал ни?звука. А?глубокой ночью доверчиво сворачивался под боком и?засыпал, как мертвый,?— не?добудиться. У?чекиста Мещерякова сохранился не?только стыд, но?совесть. Он?даже не?пытался скрыть от?Овечкина свою деятельность. Втянуть в?нее, прямо или косвенно, тоже не?пытался. Насколько Овечкин мог судить, Валера был высокопрофессиональным разведчиком, но?у?него было слабое место?— Петр Сергеевич Овечкин. В?1931 году Мещерякова перевели во?Францию. Овечкин поселился в?фешенебельном парижском доме в?стиле модерн, примечательном тем, что его парадная лестница соединялась крытыми галереями с?черной. На?параллельной улице снимал квартирку некий нелегальный резидент ОГПУ, а?система лестниц позволяла жить практически вместе.В?то?памятное утро весной 1933-го, поправляя очки и пряча глаза, Валерий сказал:—?Меня вызывают в?центр.—?В?Москву? —?глупо спросил Овечкин и?получил кивок в?ответ.—?И?что теперь?—?Китай, я?думаю. Или Америка,?— ?или Сибирь? повисло несказанным.Целовались в?темной прихожей как сумасшедшие, до?зубовного стука, так, что удивительно, как на?губах не?осталось синяков. Словно душу хотел вынуть из?него Валерий этим поцелуем. Или отдать свою?— Овечкин так и?не?понял. И?ведь наверняка уже в?парадной заметил, что обронил очки, пока обжимались. Не?вернулся. Валерий ушел, не?оглядываясь, оставив в?груди Овечкина разверзнутую рану. Вестей не?было, и?Овечкин беспокоился, справлялся о?нем по?своим каналам в?Вашингтоне, Ланьчшжоу, Мадриде, Москве. Но?пропал комиссар Мещеряков, словно и?не?было его. В?ванной ещё долго лежали его очки, бритва и?зубная щетка. А?однажды случайный любовник надел пушистый халат Валерия. Овечкин чуть не?пришиб его, выгнал, напился и?уснул, зарывшись в?халат и?шепча ему:—?Мой мальчик, мой драгоценный мальчик... Овечкин упрямо проверял условленные явки раз в?месяц, а?потом стало не?до?того: пришлось вторично эмигрировать. В этот раз он?почти ничего?не?почувствовал: все-таки Родина у?человека, как душа, одна; дважды ее?не?потерять.***?Старший майор госбезопасности Мещеряков Валерий Михайлович освобожден от?работы в?Разведывательном управлении РККА и?направлен в?распоряжение НКВД...Арестован вместе?с... 21?августа 1937?г. дело ?Об?участии комкора Мещерякова в?военно-фашистском заговоре“ было рассмотрено комиссией НКВД. Приговорен к?высшей степени наказания. Расстрелян в?тот?же день вместе?с... Погребены в?районе подмосковного совхоза ?Коммунарка“ в?безымянной братской могиле.5?мая 1956?г. Военная коллеги Верховного суда СССР пересмотрела дело по?обвинению Мещерякова в?измене Родине. Военная коллегия отменила (sic!) решение Специальной комиссии от?21?августа 1937?г. ?за?отсутствием состава преступления“...? Отменила расстрел без суда в?гараже на?Лубянке, где шум моторов должен заглушать выстрелы, или пулю в?затылок от?бывшего сослуживца в?предрассветной березовой роще; отменила туман над неглубоким рвом с?трупами, присыпанными известью; отменила смерть Валерия Мещерякова. Ошибочка, стало быть вышла, но?будьте покойны: исправили-с.?... Награжден двумя значками ?Почетного чекиста/работника ВЧК-ГПУ“.Женат не?был. Детей не?имел.?Овечкин закрыл папку, дёрнул шеей, поборол тесемки подрагивающими старческими пальцами и?закурил. Он?потратил много лет и?много средств, чтобы получить эти данные. Он?отдал?бы несравнимо больше, чтобы никогда этого не?узнать.