Любовь и прочие неприятности (1/1)

Обратный полет прошел в молчании. Локи не выказывал желания пообщаться, а Сигюн не хотелось придумывать темы для разговора. Поэтому она просто еще раз полюбовалась красотами Асгарда с высоты птичьего полета.Над Последним морем летала стая белоснежных птиц. Глядя на них, Сигюн вспомнила о своем Птенчике. Как жаль, что она не смогла взять его с собой. Тогда, перед отъездом, она даже помыслить не могла о том, чтобы просить Локи разрешить ей держать питомца. Да и Птенчику бы здесь было одиноко: насколько Сигюн было известно, двухвосты были эндемиками Альвхейма.Заметив с какой жадностью она смотрела на море, Локи не стал сворачивать к своему дворцу, а посадил лодку на узкой полосе темно-бурого песка у самой воды. Море тихо шуршало песком и мелкой галькой.—?Хочешь пройтись? —?любезно спросил он, помогая ей выбраться из лодки. Впервые за все время общения с ним Сигюн увидела перед собой царевича. Принца. Не то, чтобы Локи был начисто лишен манер, просто… не спешил их демонстрировать, старательно возводя в абсолют репутацию дикаря и чудовища.—?С удовольствием,?— в тон ему ответила Сигюн.Она подошла к воде, остановилась и сделала глубокий вдох. Слабые волны мягко лизали носки ее кожаных сапог. Вода была такая прозрачная, что можно было пересчитать все песчинки на морском дне.—?Я люблю море,?— призналась Сигюн. Она наклонилась и дотронулась до воды рукой. Холодная.—?Я тоже,?— ответил Локи. Он встал чуть позади нее и теперь смотрел куда-то далеко-далеко, туда, где вода с оглушительным гулом падала в черноту космоса. —?Как тебе Сиф?—?Она мне понравилась,?— смущенно призналась Сигюн. Она прекрасно понимала, что Локи испытывает к царице ровно противоположные чувства. Но кривить душой не желала.—?Дай угадаю. Она предложила тебе избавление, а ты… а что ты, кстати?—?А я сказала, что у меня все в порядке,?— Сигюн слегка повернула голову, чтобы видеть его лицо, на котором не было написано ровным счетом ничего. —?Отчего она так тебя не любит?—?Из-за сущего пустяка,?— произнес он таким тоном, словно ему было совершенно непонятно, из-за чего его вообще можно не любить,?— женщины порой так злопамятны! Разве ж я виноват, что она оказалась недостаточно умелым воином? Я лишь открыл ей на это глаза.Сигюн утомленно вздохнула. Что можно было понять из этой пространной тирады? Только то, что Локи не собирался делиться с ней этой историей. Все дальнейшие расспросы были бесполезны. Локи будет юлить, извиваться, но простой и понятной причины не назовет. Возможно, когда-нибудь она узнает эту историю от самой Сиф. Если сможет стать ей другом, разумеется.—?И также я невиновен в том, что Тор к ней равнодушен, хотя ей, наверное, приятно думать иначе,?— с удовлетворением в голосе закончил Локи.—?Мне показалось, что Сиф по душе царю,?— заметила Сигюн, чувствуя себя в роли сплетницы крайне неловко. С другой стороны она должна была разобраться во взаимоотношениях членов своей новой семьи.—?В качестве друга и соратника?— да, но не в качестве супруги. Тор любит другую женщину и не слишком старается одарить Асгард наследником. Про Тора Локи говорил с куда большей охотой. И с большим злорадством. Сигюн уже давно заметила, что отношения между братьями были весьма прохладными. Удивительно, что они вообще были. Не каждый простит попытку его убить.—?Другую женщину? Но зачем же тогда он женился на леди Сиф? —?удивилась она.Конечно, любовь крайне редко принималась во внимание при заключении браков в правящих династиях (ее собственный брак был тому примером). Подобные союзы, заключенные из чувства долга или ради выгоды, были не менее крепкими, чем основанные на слепой любви. Но она полагала, что уж Тор-то мог позволить себе роскошь выбрать жену по сердцу. Асгард не нуждался ни в золоте, ни в военной помощи.—?Один запретил ему жениться на той единственной, что ему дорога.—?Почему?—?Потому что он любит человека.?Ты ведь знаешь, что такое человек?Сигюн знала.—?Но зачем же он вообще женился??Зачем мучиться самому и мучить Сиф?Сущая пытка испытывать чувства к тому, кто не ответит тебе взаимностью. А уж знать о том, что твой муж влюблен в другую, поистине мучительно. И унизительно.—?Один его заставил,?— Сигюн одарила Локи полным сомнения взглядом. Тор как-то не производил впечатление аса, которого можно было заставить что-либо сделать. —?О, ты недооцениваешь Всеотца. Чувствуя, что угасает, и желая обеспечить будущее Асгарда, он призвал обратно Тора. Который, к слову, проводил на Земле куда больше времени, чем дома. Когда беспутный наследник золотого трона объявился, Один велел закрыть Радужный мост, а Меч спрятать так, чтобы никто не мог бы его найти. И объявил Тору, что тот сможет покинуть дом только после собственной свадьбы. Тор мог упрямиться столетиями, конечно же…—?И уже не застать свою возлюбленную в живых,?— продолжила за него Сигюн.—?Простой и изящный план, не так ли? Ах да, когда Тора, наконец, отпустили погулять, Один проследил за тем, чтобы его женщина узнала, что он теперь женат. Она его отвергла, разумеется,?— закончил Локи с ноткой гордости в голосе, словно весьма одобрял принципиальность человека.—?Грустная история,?— вздохнула Сигюн. Но не сказать, что из ряда вон выходящая. Она слышала и грустнее, и страшнее. Повсюду во Вселенной разлучались влюбленные, а сама любовь попиралась во имя чего-то более важного и нужного. В конце концов из Тора получился хороший царь, Альвхейм тому свидетель.—?Не грустнее твоей,?— отозвался Локи. —?Никто пока не умер, включая человека, так что горевать вовсе ни к чему.—?Мне жаль Тора, и, в особенности, Сиф,?— задумчиво промолвила Сигюн. —?Больно быть отвергнутой.—?А вот тут я с тобой соглашусь, пожалуй. —?Локи подошел к ней вплотную. —?Правда ли, что альвы свято чтут свои клятвы?—?Да,?— с достоинством ответила Сигюн. В Альвхейме браки расторгались лишь в исключительных обстоятельствах.—?Отрадно слышать. Потому что если и ты меня предашь,?— сердце Сигюн сжалось от его затаенной боли. Локи ненадолго замолчал, а потом проговорил, негромко и нежно,?— я тебя утоплю в этом самом море.Жалость растаяла, как дым. А на ее место пришел не страх, что, учитывая то, кем был ее муж, было бы совершенно нормальным, а… гнев. Он опять за свое?!Сигюн развернулась к Локи.—?Достаточно было бы сказать, что это разобьет тебе сердце,?— глядя ему в глаза, ледяным тоном произнесла она.Локи рассмеялся ей в лицо.—?А?у меня нет сердца,?— его смех был похож на острые лезвия. Сигюн отчего-то рассердилась еще больше. Может быть, безумие Локи заразно? Никогда в жизни она не испытывала таких нелогичных эмоций.—?Нет, есть! —?она потянулась к нему и положила руку на его грудь. И хотя его сердце было надежно спрятано под тяжелой броней, Локи вздрогнул. Словно она его обожгла. —?Вот здесь. Уж я-то знаю! Такое же, как у меня, так же бьется, так же болит.Глядя на нее, как на опасную сумасшедшую, Локи сделал осторожный шаг назад. Выглядел он при этом растерянным, почти испуганным. Если бы Сигюн не была так расстроена и сердита, ее бы наверняка это позабавило.—?Ты хотела написать письмо,?— напомнил он в явной попытке переключить ее внимание.—?Да,?— отозвалась Сигюн, позволив ему сохранить лицо. К тому же она не хотела перегнуть палку. Гнев ушел, на его место пришло ее прежнее благоразумие. Что на нее вообще нашло? Она должна быть осторожнее. —?Идем домой?Локи с облегчением кивнул.*Он не стал провожать ее до ее покоев, но появился чуть позже, держа в руках письменные принадлежности. Сигюн, усевшись на приставленный к окну резной сундук, с интересом разглядывала разложенные на подоконнике плотные сероватые листы бумаги и странное на вид приспособление, если и напоминавшее палочку для письма, то весьма отдаленно.В Альвхейме бережно относились к деревьям, а потому писали на спрессованных листьях лостеса. Где брал драгоценную бумагу Асгард, в котором почти не было лесов, оставалось загадкой. Впрочем, у Золотого города было предостаточно данников.Сигюн покрутила в руках приспособление для письма, не имея ни малейшего представления, как им надо пользоваться.—?Авторучка,?— Локи нажал на выступавшую часть приспособления,?— человеческое изобретение.—?Человеческое? —?Сигюн прочертила полоску на уголке бумаги. —?Как удобно.—?Люди изобрели множество удивительных вещей. Они вообще самые занимательные создания во Вселенной, как по мне. Обращаются в пепел быстрее всех, но горят так ярко.Локи говорил о людях с восхищением, даже со страстью. Но при этом в Альвхейме говорили, что Тор одолел его именно на Земле, которую он пытался поработить*. Это было странно.—?Ты хорошо их знаешь? —?спросила она с интересом.—?Достаточно. Они мне нравятся. Похожи на меня чем-то.Сигюн, с детства мечтавшая увидеть каждый из Девяти миров, мимоходом отметила, что побывать в Мидгарде ей уже не слишком хочется. Если там все были похожи на Локи, какой же хаос должно быть творился в этом мире!—?Пиши свое письмо,?— Локи склонился к ней и провел пальцем по ее щеке,?— но не упоминай в нем ни меня, ни мой дом.Пока Сигюн пыталась осмыслить сказанное, он уже вышел за дверь. И каким же образом она должна успокоить отца и всех остальных, если даже не сможет написать, что находится в безопасности за стенами белого дворца, что располагает самой красивой и уютной комнатой на свете, что у нее есть собственный бассейн и что молчаливые тени приносят ей прекрасную еду? А самое главное, что ее муж вовсе не такое уж чудовище, по крайней мере не по отношению к ней. Хотя в последнее отец не поверит ни при каких обстоятельствах.Огонек нахально уселся ей на плечо.—?Я пока не собираюсь умирать,?— флегматично проговорила Сигюн. Неужели ее единственной компанией в отсутствии Локи так и останутся зловредный демон, да молчаливые тени?*Письмо было дописано уже в глубоких сумерках. Сигюн сделала все возможное, чтобы убедить отца в том, что писала действительно она, и что с ней все было в порядке. Ее письмо выглядело фальшиво-бодрым и очень куцым из-за недостающих подробностей ее новой жизни. Вместо своего дома она описала золотой дворец и знакомство с Хеймдаллем и царицей Сиф. Хотя бы об этом Локи писать не запретил.Скрутив бумагу в тонкую трубочку, Сигюн оставила письмо на подоконнике. Тень принесла ей ужин, который Сигюн с наслаждением съела, только теперь вспомнив, что ничего не ела с самого утра. Ей нужно лучше о себе заботиться.Приняв ванну, она вышла из купальни и устроилась в постели, задумчиво теребя ленты своей сорочки. Придет ли ее муж к ней сегодня? Он сказал Тору, что ему нужно подготовиться к путешествию, а Сигюн даже не спросила, куда, а главное когда именно он отправится. Он ведь зайдет с ней попрощаться? Или просто исчезнет, оставив ее в одиночестве? Сигюн сняла сорочку, аккуратно сложила ее на прикроватном столике и скользнула под одеяло.Время шло, Локи не появлялся, и приятная мягкость подушек и одеяла в конце концов ее усыпила.Ее разбудили мягкие прикосновения. Локи, полностью обнаженный, прижимался к ней сзади и очень нежно, почти невесомо, целовал ее шею. Одну руку он просунул ей под голову, а другой водил по телу. Сигюн повернула голову, встретилась с ним губами. И пропала.Сознание затуманилось, расплылось, распалось на осколки. Горячие губы. Блуждающие по телу руки. Поцелуй. Укус. Поцелуй. Выдох. Вдох. Ее запрокинутая рука в его волосах. Его рука между ее ног. Он повсюду. Снаружи и внутри. Стоны. Его? Ее? Мир развалился на части. И собрался заново.И вот уже он лежит под ней, пожирая ее темным взглядом. Смотрит восхищенно. Его руки на ее бедрах, направляют, подсказывают. Сигюн быстро учится. Теперь он в ее власти. Это приводит в восторг, сводит с ума. Он больше не прячет от нее свое лицо. А она хочет навсегда запомнить его таким.—?Я уйду на рассвете. Возьму твое письмо, передам Хеймдаллю.—?Куда ты отправишься?—?На одну из планет под асгардским протекторатом. Нужно напомнить им кое о чем.Они лежали в обнимку, переплетясь руками и ногами. Локи мягко поглаживал ее спину подушечками пальцев.—?Надолго? —?спросила она.—?Несколько дней. Точно не знаю,?— ответил задумчиво,?— вряд ли успеешь соскучиться.—?Откуда тебе знать? —?должно было прозвучать игриво, но прозвучало грубо.—?Жизненный опыт,?— он устало вздохнул. —?Ты не должна выходить за пределы дома в мое отсутствие. Здесь ты будешь в безопасности.Заботился ли он в самом деле о ее безопасности или просто желал держать взаперти во время своего отсутствия? Сигюн не знала. Но одно она знала точно. Она будет по нему скучать. Хотя Локи еще не выпустил ее из своих рук, таких пугающих раньше и таких надежных теперь, он уже был где-то далеко. Они снова превращались в посторонних. В чужаков. Которые обретали взаимопонимание лишь в постели.Она уже по нему скучала.—?Возвращайся поскорее,?— сказала она тихо, уткнувшись носом ему в шею.Локи прижал ее крепче и закрыл глаза.*Щеке было мокро. Очень мокро. Сигюн распахнула глаза. И… не закричала. Надо признать, что после Фенрира, теней, демона и самого Локи, ее уже мало чем можно было напугать. И уж точно не льдисто-голубыми глазами, к которым прилагалась пушистая серо-белая мордашка с большими ушами. Зверек радостно взвизгнул и протянул ей лапу, которую Сигюн, после некоторого колебания, вежливо пожала.Он был небольшой, стоял на четырех лапах и почему-то имел два хвоста. Мордочка зверя была разукрашена странными узорами, в левом ухе висела серьга с пером, а на шее был ошейник. Ну или просто украшение. За которое была заткнута свернутая в трубочку записка.?Это Эйк. Зимний лис из Железного леса. Он хорошо знает мой дом и понимает нашу речь. С ним тебе будет не так одиноко?.Подписи не было. Но она и не была нужна. Сигюн подумала о Локи, который принес ей волшебное животное, чтобы она не тосковала в одиночестве. Сглотнув комок в горле, она отложила записку в сторону.—?Можно тебя погладить? —?на всякий случай спросила она у лиса.Эйк энергично закивал. Мех у него был мягкий и пушистый.—?Ну что, покажешь мне тут все? —?дождавшись еще одного кивка, Сигюн улыбнулась,?— думаю, мы с тобой отлично проведем время.