Первая ночь (1/1)

Внутри дворца было мрачно, роскошно и безжизненно.—?Но где же твои слуги? —?Сигюн неуверенно обернулась к Локи.—?Бродят где-то,?— равнодушно пожал плечами он.Это напускное безразличие показалось Сигюн странным. Она была уверена, что Локи из тех господ, у которых слуги ходят по струнке и за малейшую провинность лишаются работы. Если не головы. Хотя… что она вообще о нем знала? Все выводы о личности ее мужа были сделаны в ходе кратких наблюдений и исходя из рассказов о его злодеяниях. Следовало признать, что в действительности о Локи Сигюн не знала ровным счетом ничего.—?Думаю, для экскурсии уже поздновато,?— улыбнулся ей Локи,?— поэтому позволь мне проводить тебя в твои покои.Ее покои? Личные? Не дав удивлению отразиться на лице, Сигюн вежливо кивнула.Она плохо запомнила дорогу до своей комнаты. Дворец тонул в полумраке, а Локи зажигал светильники только тогда, когда вспоминал об этом. Судя по всему, он прекрасно ориентировался и в темноте, поэтому просто шел вперед, погруженный в свои мысли. Наконец он остановился перед массивной позолоченной дверью и взялся за ручку.—?Надеюсь, тебе понравится,?— как-то неуверенно произнес он, открывая дверь.Сигюн застыла на пороге.Ее комната… хотя и не комната вовсе, покои, была воплощением роскоши. Огромная кровать под балдахином, золотые фрески, мягчайший ковер, по которому, наверное, очень приятно ходить босиком, массивная мебель из темного дерева. Разноцветные полусферы под потолком. Высокие резные окна, смотрящие на море и звездное небо.—?Очень,?— Сигюн с восторгом обернулась к Локи,?— очень нравится!Она была так восхищена и благодарна, что чуть было не бросилась к нему с объятиями. Но вовремя себя одернула, вспомнив, кто перед ней. Локи уж точно не потерпит ее импульсивных выходок, это не ее отец.В камине уютно горел огонь. Сигюн только сейчас осознала, что все это время, сама того не замечая, мерзла. В Асгарде оказалось куда прохладнее, чем в Альвхейме. А уж если учесть, что последний год она провела в удушающей дымной жаре, то и вовсе морозно.Локи прошел в комнату и поманил ее за собой. За неприметной дверью в противоположном конце покоев пряталась… купальня! В Альвхейме Сигюн и помыслить не могла о подобных удобствах. Маленький бассейн, ибо ванной этот водоем назвать язык не поворачивался, был заполнен водой, от которой шел пар.—?Спасибо,?— прошептала Сигюн, пораженная и благодарная,?— я не ожидала, что…—?Что я не брошу тебя в темницу с коркой черствого хлеба вместо ужина? —?криво усмехнулся Локи.Сигюн много чего передумала по дороге и надеялась, что эта саркастическая реплика не являлась итогом чтения ее мыслей. А еще ей подумалось, что Локи нравилось вдребезги разбивать чужие ожидания. Возможно, если бы она расчитывала на роскошные комнаты, то вполне могла бы получить сырой подвал взамен.—?Обустраивайся, отдыхай,?— тоном гостеприимного хозяина сказал Локи,?— я навещу тебя позже.С этими словами он покинул комнату, оставив Сигюн с колотящимся где-то в районе горла сердцем. Со всеми волнениями и сюрпризами она начисто забыла, что сегодня ее первая брачная ночь. Тело сковал страх.Он придет позже.Горячая ванна желаемого облегчения не принесла. Сигюн, в попытке отвлечься от пугающих мыслей, вылила в нее пару флаконов с пестрым ароматным содержимым, отчего вода в итоге сделалась похожей на варево в ведьмином котле. Выбравшись из ванной, она надела на себя белоснежный халат, который аккуратно был сложен рядом со стопкой таких же белоснежных полотенец. Потуже затянув пояс, Сигюн робко высунула нос из купальни.В комнате никого не было, но у кровати стояли сундуки с ее вещами, а на столике у камина дожидался ужин. Еда пахла изумительно, и в любое другое время Сигюн воздала бы ей должное. Но не теперь. Она взяла в руки кубок и сделала осторожный глоток. Яблочное вино. И довольно крепкое. Отбросив малодушную мысль выпить все разом и поддаться блаженному забытью, Сигюн осторожно опустила кубок на стол.Покопавшись в своих вещах, она достала длинную белую сорочку с бледно-зелеными, в цвет ее глаз, лентами у ворота. Переоделась. У двери в ее комнату была замочная скважина, в которой соблазнительно торчал громоздкий кованный ключ. Сигюн знала, что не посмеет подкрасться на цыпочках, повернуть ключ и бегом рвануть к кровати, спрятаться под одеялом, как бывало в детстве делала, не меру усердными няньками напуганная. Это чудище и сотня замков не остановит. И под одеялом от него лучше не прятаться.Она подошла к окну. Море масляно блестело в свете звезд. Сигюн уперлась руками в широкий полированный подоконник. Что за далекая звезда взорвалась миллионы лет назад, спалив дотла свою систему, загасив без счета жизней, чтобы разлиться кровавым пламенем в асгардском небе? Кто жил возле нее в неизмеримо далеком прошлом, о чем мечтал, кого любил?—?Двойная звезда в созвездии Жнеца,?— тихо сказал Локи.Сигюн не слышала, как он вошел.—?Грустно, когда умирает звезда,?— ответила она, слегка повернув голову.?— Когда-нибудь погаснут все звезды, и наступит вечная ночь,?— Локи не смотрел на небо, он смотрел на Сигюн. Взгляд его был темным. —?Но потом Вселенная родится заново. Так уже было.Сигюн невольно сглотнула. Звук вышел громким в наступившей тишине.Локи взял в свои руки ее озябшие пальцы, слегка растер. И потянул за собой к камину. Полусферы погасли. Остался лишь свет рыжего пламени. Слишком уютный, слишком интимный. Оставив ее стоять на пушистом ковре, в согревающем тепле камина, Локи отступил на шаг.—?Скажи мне, Сигюн,?— он перевел взгляд с нетронутого ужина на нее, пригвоздив им к месту, словно боялся, что сбежит от его вопроса,?— ты девственница?Этот вопрос Сигюн смутил куда меньше, чем скорее всего Локи ожидал. В Альвхейме высокородные девы перед свадьбой клялись в своей чистоте в храме Богини. В случае Сигюн никто не озаботился соблюдением традиций. Но ее муж должен знать.?— Да,?— встретившись с ним глазами, ответила Сигюн. Ей было нечего стыдиться.Реакция Локи была странной. Он утомленно вздохнул, изогнув губы в ломанную линию разочарованности.Сигюн ничего не понимала. Она росла в уверенности, что ее невинность была величайшей ценностью. Дома в семьях победнее девственность дочерей иногда даже продавали. Но она была не дома, а в Асгарде. Следовало помнить об этом.?— Это плохо? —?неуверенно спросила она.?— Неважно,?— ровно ответил Локи,?— в любом случае это ненадолго.Он потянул за край ленты, и Сигюн забыла, как дышать. Сорочка скользнула по телу и растеклась белой лужицей у ее ступней. Тело покрылось гусиной кожей. Сигюн сжала руки в кулаки, но не сделала попытки прикрыться. Она не может запретить ему разглядывать свое приобретение. Древний, как сама жизнь, инстинкт подсказывал, что она нынче его добыча, выгрызенный зубами приз. И отказывать ему все равно, что того страшного волка на крыльце дразнить окровавленной костью. Найдя в себе силы, она подняла на Локи взгляд. Он осматривал ее с тем же жадным интересом, с которым альвийские мужчины оглядывали рабынь на рынках в Южной провинции. Не то, чтобы Сигюн при визите с отцом на юг было дозволено хоть одним глазком взглянуть на рынок рабов, но Птенчик-то летал, где хотел. Сопоставив этот взгляд Локи с виденными ранее, словно каленым железом в памяти выжженными, она поняла его смысл. Это была похоть.?— Ты прекрасна,?— слегка охрипшим голосом произнес Локи. Словно вердикт вынес.Невесомо провел руками по волосам. Как птичьим крылом приласкал. Вычертил пугливый пульс на шее, мягко проследил хрупкую линию ключиц. Положил ладони на грудь, огладил большими пальцами соски. Должно быть ощутил, как больно бьет по ребрам ее сердце.?— Не бойся меня,?— прошептал, склонившись к ней, обжигая дыханием. От него пахло железом, холодными ветрами и обещанием боли. —?Не бойся.Губы у Локи были горячие, жесткие, сухие. Он прижался к ней неуверенно, осторожно пробуя ее нижнюю губу на вкус. Сигюн на поцелуи отвечать не умела, растерялась. Локи отстранился немного, заглянул в глаза. Она вложила в ответный взгляд всю мольбу, в надежде, что поймет, что силы ее на исходе, что не может она больше стоять перед ним нагая, раскрытая. Поймет и мучить ее перестанет.Зрачки у Локи были чернее бездонного колодца, но что-то в ее взгляде, напуганном, умоляющем, слегка его отрезвило.?— Ступай в постель,?— сказал. Не приказал вроде, но ослушаться ни за что бы не посмела.Сигюн уселась ровно посередине громадного ложа. Одеялом прикрыться не решилась, хоть и дрожала. От холода ли, от страха ли, сама не знала.Локи подошел к постели с резной коробочкой в руках. По пояс обнаженный. Когда успел стянуть с себя камзол и рубаху, Сигюн не знала. Он был мускулистый, поджарый. Совершенный хищник.Локи поставил коробочку на прикроватный столик, открыл и достал из нее флакончик с мерцающей синей жидкостью.?— Для твоей безопасности,?— протянул ей. Чтобы принять флакончик, пришлось подползти к самому краю. —?Пей.Что это значило, Сигюн спросить не решилась. Но покорно выпила прохладный настой со вкусом… ничего. Возможно, вопрос был в доверии?Локи удовлетворенно кивнул. Сбросил сапоги и залез на кровать, притянул ее к себе, подмял, уложил. Окинул торжествующим взглядом, и склонился к губам. На этот раз целовал долго, требовательно, горячим языком пробуя ее неопытность на вкус. Прижимался всем телом, укрывая своим теплом, как одеялом. Сигюн хотела огладить его плечи, дотронуться до волос, но не уверена была, позволено ли ей подобное. Эйла говорила, что она должна расслабиться и сохранять спокойствие, но напряжение росло. Сигюн не понимала, что творилось с ней, она словно в омут попала. Не выплыть, не вдохнуть. Локи вдруг отстранился, тяжело дыша. Руками провел по ее подрагивавшему животу, по бедрам. Потянулся к коробочке, достал что-то, встряхнул над раскрытой ладонью, растер в руках.Сигюн без его поцелуев и касаний немного пришла в себя. Приподнялась на локтях.—?Обезболивающее,?— ответил Локи на ее немой вопрос. —?Не хочу тебя мучить.Сигюн знала, что будет больно. Но не знала, что ее муж, ужасный монстр из ночных кошмаров, загубивший без счета жизней, пожелает эту боль облегчить. Возможно, в награду за ее покорность.Он склонился над ней, мягко поцеловал в живот, плечами раздвинул ноги. И прикоснулся раскрытой ладонью к ее промежности. Липкой и теплой ладонью. Сигюн непроизвольно дернулась. Локи, не позволив ей отстраниться, принялся мягко втирать скользкую субстанцию. Ввел в нее палец, осторожно распределяя внутри свое ?обезболивающее?. Сигюн дрожала. Ей было стыдно, что он так ее трогает. Там ее трогает. Глупая девчонка.Закончив с ней, Локи опустил руку на свой живот, размазывая остатки мази по… Сигюн задохнулась от ужаса и смущения. Он был уже полностью обнажен и, хотя полумрак скрадывал детали, оставляя лишь очертания, Сигюн увидела достаточно. Она откинулась на подушку и уставилась в потолок. В уголках глаз скопились слезы. Он ее сейчас убьет. Изощренно и мучительно. Не может подобное помещаться в теле женщины! Локи снова прижался к ней всем телом. Когда между ног уперлось твердое, горячее, Сигюн, как ни старалась, не смогла сдержать испуганный всхлип. Локи приподнялся на локтях, заглянул ей в лицо. В глазах у него был волчий голод. Но было там что-то еще. Что-то смутное, обнадеживающее.?— Тише,?— он нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке, другой рукой направляя себя в нее,?— потерпи немного.Сигюн зажмурилась и вцепилась руками в простыни. Ее тело упорно сопротивлялось вторжению, было чувство, что в нее пытаются поместить что-то, для чего она предназначена не была. Низ живота тянуло, как в преддверии кровавых дней. Локи надавил сильнее, и какая-то маленькая натянутая струнка лопнула внутри, пустив по телу волну дрожи. Но настоящая боль так и не пришла. Лишь смутное эхо.Локи замер в ней, упершись локтями в матрац по обе стороны от ее головы. Спрятав лицо в ее разметавшихся по подушке волосах. Сигюн решилась, наконец, и провела руками по его жилистым предплечьям, плечам, спине. Локи вздрогнул и прижался к ней теснее, словно подавшийся на ласку зверь. Сердце предательски защемило. Сигюн огладила спину, нащупав подушечками пальцев полосы застарелых шрамов, запустила руки в жесткие черные волосы. Локи, подняв наконец лицо, заглянул ей в глаза. Взгляд его был потерянный, мутный, открытый. Каким-то шестым чувством Сигюн поняла, что он ждет ее разрешения. Она кивнула, ласково заправляя ему за ухо выбившуюся прядь. Он прижался щекой к ее ладони и начал медленно двигаться. Тело Сигюн, словно смирившись, уже не пыталось исторгнуть его из себя. Страх ушел. Осталось лишь безмерное удивление. Вот, значит, как оно бывает между мужем и женой. Тепло, единение тел и ощущение нужности. Принадлежности.Постепенно движения Локи стали резче, хаотичнее, он закрыл глаза и сжал зубы, словно от боли. Несколько рваных толчков и он замер, уткнувшись лицом ей в шею. Между ног сделалось горячо и скользко. Придержав себя рукой, Локи выскользнул из нее и перекатился на спину, притянув ее к себе.Сигюн положила голову ему на грудь и какое-то время слушала, как неровно и сильно стучит его сердце. Кто-то говорил, что сердца у Локи и вовсе нет, что вместо него смерзшийся ком снега, но теперь Сигюн знала… Что он мог с ней сделать, какую боль причинить, как развлечься и бросить потом изломанной куклой, получив желаемое. Она не желала обманываться. Локи был злым, жестоким. Убийцей. Но даже в его душе было место для тепла и сострадания. Она видела, знала.?— Спасибо тебе,?— прошептала Сигюн, заглядывая ему в глаза. И на растерянный взгляд и приподнятую бровь, пояснила,?— за то, что был так добр ко мне.Наверное ошибкой было напоминать ему о доброте и прочих слабостях, которые он в себе отвергал. Глаза его, открытые и теплые прежде, мгновенно опустели, остыли, подернулись корочкой инея.—?К твоим услугам,?— протянул он недобро,?— а теперь, я полагаю, настало время мне удалиться и позволить тебе оплакать злосчастную судьбу, которая подсунула тебе в мужья подобную мне тварь. Я ведь и детей убивал, знаешь?С этими словами он начал подниматься с явным намерением уйти. Нет. Сбежать! Поэтому и бил наотмашь, по больному. Беда была в том, что Сигюн и так прекрасно знала, кто он такой. Она никогда не сможет не думать о том, сколько эти руки, так нежно ее касавшиеся, вырвали глоток и размозжили голов. Но мысль о том, что он сейчас уйдет, лишит ее своего тепла, оставит одну в чужой комнате чужого дома бояться темных углов, скучать по Альвхейму, отцу и думать, думать, думать, была невыносимой.—?Не уходи,?— сама не зная, откуда в ней сегодня столько смелости, может бояться уже устала, Сигюн вцепилась в его плечи, прижалась, уткнулась в горло. Ощутила, как нервно дернулся под губами кадык. Вжалась в него сильнее. Локи, опиравшийся до этого на одну руку, от неожиданности завалился на бок.—?Смилуйся, беспощадная Валькирия,?— рассмеялся он ей в макушку, удивленный странной выходкой, позабавленный,?— твоя взяла.Сигюн фыркнула в ответ, но рук не разжала. Локи, смирившись с положением дел, устроил ее поудобнее и накрыл одеялом. Он был теплый, а подушка мягкая. Сигюн одолела сонливость.Уже засыпая, убаюканная его мягкими касаниями, она самым краешком сознания уловила, как он горько, словно обреченный на казнь, прошептал:—?Ты погубишь меня, Сигюн.