глава пятая. "Дом в скале над обрывом" (1/2)

Корабль Нара оказался небольшим грузовым судном, кренящимся на левую сторону из-за напрочь расшатанной тяги. После десятка проваленных попыток ремонта, экипаж пришёл к выводу, что проще к неисправности приспособиться, чем её ликвидировать. В конце концов, вопреки всем ремонтным мероприятиям, корабль всё ещё оставался на ходу, выполняя свои нехитрые функции по транспортировке грузов на небольшие расстояния. Проблема же передвижения редких пассажиров и членов экипажа во время полёта была решена посредством использования тросов, которые пересекали все коридоры и немногочисленные каюты.По настоятельной просьбе капитана, гости его ?маленького сварливого судёнышка? смирно ютились в кают-компании, дабы ?максимально минимизировать? всяческие малоприятные ощущения. Непривычные к представленным на корабле техническим изысканиям, Лютнер и Марионетт сочли за благо последовать полученным указаниям, усевшись на закреплённой поскрипывающими цепями лавке. Более ловкий Гидо над ними посмеивался, но ровно до тех пор, пока сам едва не распластался на полу, когда корабль сильно тряхнуло. После этого он был вынужден сесть рядом, чувствуя ехидный взгляд веселящегося Лютнера. На диванчике, у которого был неуместно дорогой вид, несмотря на общую его потёртость, расположилась Магдалина. Настроение её оставляло желать лучшего, она тихо злилась, ни с кем не разговаривая. Лишённый возможности свободно исследовать новую территорию, Фрау тоже не выглядел довольным жизнью, но нашёл счастье в том, чтобы уснуть, свернувшись на коленях удерживающей его Магдалины. Долгое время прикованные к своим местам пассажиры развлекали себя тем, что рассматривали причудливое убранство каюты, состоящее из карт и картин, намертво закреплённых на стене, и наполнения прикрученных к полу шкафов такого же антикварного вида, что и диван, с варварски закреплёнными согнутыми гвоздями дверцами. Среди книг и всяких ярких безделушек взгляд притягивало чучело филина с застывшим неживым взглядом. Притом, что корабль выглядел снаружи сущей развалюхой, тем неуместнее казалось наличие в нём изысканных антикварных вещей. Впрочем, процесс их приобретения рисовался весьма красочным и соответствующим представлениям Гидо о пиратстве

Из коридора послышался смех, спустя несколько секунд на пороге возникли Химель и сопровождающий его Нар. То был высокий, плотно сложенный мужчина, несмотря на более чем зрелый возраст, сохранивший густую каштановую шевелюру и носящий курчавую бороду. У него были тёмные, хитро сощуренные глаза и крупный нос. Таящаяся в бороде ухмылка не добавляла облику добродушия, но придавала ему исключительно ?пиратский? вид: некогда, будучи впечатлительным подростком, такими Гидо пиратов и представлял.

Обведя цепким взглядом присутствующих, Нар с неопределённой интонацией хохотнул.– Прошу прощения за спешку, – бодро заговорил он. – Не удалось должным образом представиться перед взлётом. Исправляюсь, – хитро подмигнув, покосившись на Химеля, Нар кашлянул и громко сказал: – Уважаемые господа и прелестные дамы, я – капитан судна Нар – рад приветствовать вас на борту ?Пустышки?. Хотя функциональные особенности моего судна ограничены, я всё-таки посмею выразить надежду, что перелёт не покажется вам мучительным.С этими словами Нар заливисто расхохотался, чем, кажется, вызвал очередной толчок, заставивший всех судорожно вцепиться друг в друга. Химель, вторя ему, сдержанно усмехнулся.– Право слово, ну и спутники у тебя, друг мой, – обратился к нему Нар, всё продолжающий добродушно посмеиваться. Обернувшись к Гидо и остальным, он поспешил выставить вперёд раскрытые ладони, помахав ими перед лицом. – Не подумайте только, что я оскорбить вас хочу, молодые люди, но вид у вас и в самом деле несколько э-э… экзотический. Хоть мы, пираты, народ интернациональный – Химель вот не даст соврать, – но ваш внешний вид настолько ярко отражает ваше нездешнее происхождение, аж дивно становится. Другое дело Магдалина, – обратив взгляд на хмурую девушку, Нар широко заискивающе улыбнулся. – Солнышко, ты как всегда обворожительна. Правда, не могу не выразить сожаления по твоим волосам. Такая потрясающая была грива. Выражу робкую надежду, что ты одаришь нас возможностью увидеть снова твой танец.Магдалина скорее оскалилась, а не улыбнулась в ответ на сомнительного качества комплименты. Заворочавшийся на её руках Фрау вовсе не придавал девушке более милый вид, выглядя сонным и отстранённым.

– А поди-ка ты! – воскликнул Нар, обратив на него взгляд, заставив мальчишку нахмуриться от резкого звука. – Парень-то твой совсем большой стал! Я помню его совсем крохой. Должен сказать, что очаровательность его понизилась, но глаза… Глаза чисто Клаудии.Нар наклонился, упёршись ладонями в колени, так что его лицо оказалось на одном уровне с лицом Фрау. Терпеливо дождавшись, когда мальчишка обратит на него внимание, Нар улыбнулся ему. И сказал:– Ну, привет, Фрайхайд, помнишь дядю Нара?Гидо невольно вздрогнул, повторив реакцию Магдалины, за которой он внимательно следил всё это время.Фрау равнодушно отвернулся.Улыбка Нара была почти нежной. Но Магдалина едва не зарычала, приподняв губу в оскале, сильнее прижав Фрау к себе.

– Он мало говорит, – поспешил замять возникшую неловкость Химель. – Боюсь, ему не по себе. Не говоря уже о том, как много всего приключилось с ним в последнее время. Я измотал его ужасно.

Смущённо кашлянув, Нар с улыбкой обернулся к троим, что ютились на одной лавке, словно бедные родственники. Кивнув на них, он обратился к Химелю.– Будь так добр, представь мне своих попутчиков.Химель растерянно моргнул несколько раз, но Лютнер успел раскрыть рот первым.– Мистер и миссис Шаттн, – с улыбкой сказал он, безошибочно цапнув Марионетт за руку и послав ей мимолётный любовный взгляд. – Вот, решили немного разнообразить наше свадебное путешествие. Марионетт слышала удивительные вещи о флоре и фауне острова и загорелась идеей во чтобы то ни стало его посетить. Вы должно быть и сами знаете, как нелегко бывает противостоять желаниям женщины.Гидо показалось, что ухмылка Нара дрогнула на мгновение, исказившись, но в следующую секунду он уже снова хохотал.– Это ты верно говоришь, парень!Магдалина дёрнулась на своём месте, обратив не верящий взгляд на активно изображающую невинность парочку. Марионетт перехватила её взгляд, и Гидо заметил, как ободряюще она ей улыбнулась, прежде чем повернуть лицо к Нару.– Ох, мне так повезло с мужем! Лютнер готов исполнить буквально любое моё желание. Что за дивный мужчина!Взгляд девушки полоснул по Лютнеру с ощутимой даже Гидо прохладой.

– В общем, паломничество у нас, – кашлянув, добавил Лютнер. – В мир греха и разврата.– Медовый месяц, – пояснила Марионетт с обворожительной улыбкой.– В мире греха и разврата, – упрямо дополнил Лютнер.Нар расхохотался.– Чудные вы.– Не местные потому что, – неожиданно вступил Химель, выглядя нисколько не удивлённым.– А что насчёт тебя? – спросил Нар, обернувшись к Гидо.Гидо, как никогда остро вдруг ощутив охватившую его неловкость, приложил усилие, чтобы не оглянуться на Лютнера и Марионетт в поисках поддержки. Вместо этого он поднял взгляд на Химеля. Тот едва заметно с ободрением ему кивнул.Изменчивая память вдруг пробудилась, подкинув ему воспоминание о смешной девушке Эрст и других из убежища матушки Джойс. В голове зазвучал искристый, словно ручей, голос Марты, весело распевающей прилипчивый мотив.?Странный странник… Странный-странный странник Гидо. Странствует он по земле, а душою – в небе?.– Я просто путешествую, – ответил Гидо с рассеянной полуулыбкой. – Брожу то там, то здесь. Повезло столкнуться с Химелем. Его удивительные рассказы пробудили во мне интерес к островам. Я и раньше мечтал их посетить, но он убедил меня в том, что откладывать ни в коем случае нельзя.– О! Наш клиент, – усмехнулся Нар и толкнул Химеля в плечо. – Я бы, конечно, с удовольствием показал вам корабль, устроил экскурсию, так сказать, чтобы разнообразить досуг – лететь нам пару часов. Но не рискну делать вам такое предложение по очевидной причине недостаточного удобства для непривычных к подобным путешествиям.Разведя руками в стороны, он улыбнулся словно бы извиняясь. Но Гидо поднялся, сделал шаг навстречу.– Я бы хотел посмотреть корабль, – сказал он, широко и отрыто улыбнувшись.Брови Нара удивлённо взлетели вверх, но он добродушно усмехнулся.– О, буду рад, – сделав приглашающий жест, он кивнул в сторону коридора, обратившись к остальным. – Не скучайте, молодые люди. Попрошу у кого-нибудь из своих бездельников принести вам чай. Химель, ты с нами?– М-м? Да.Гидо последовал за ушедшими вперёд мужчинами, поборов желание обернуться и взглянуть на Магдалину, но нити Лютнера догнали его, беспардонно прошив душу. Гидо шикнул от раздражения и оступился, вынужденный ухватиться за трос.?Смотри в оба, – голос Лютнера разнёсся резонансом по душе, прежде чем прозвучать в голове, – что-то здесь не так. У меня нехорошее предчувствие?.?Мог бы и не говорить?, – отозвался Гидо.?Не волнуйся о Магдалине, мы за ней присмотрим?.?Ваша импровизация оказалась чрезмерно внезапной, не находишь???Всё нормально?.До Гидо донеслись стук каблуков и острожный голос Марионетт, но он не стал прислушиваться, сбросив с себя и навязчивые нити, поспешив поравняться с Химелем.Они встретились взглядами. Химель несколько смущенно пожал плечом, что было похоже на ?Прости, что втянул тебя в это?.Гидо качнул головой.Душа Зехеля беспокойно металась в воссозданной им самим клетке тела.

Что-то было не так, но он не мог понять, что именно.

Только шагая за Наром, он чувствовал, что ступает по своим собственным следам.

* * *Нар вынужден был их оставить, когда кто-то из экипажа позвал его на мостик. Химель и Гидо остались в ангаре, заставленном коробками и всяким ломом. Хоукзайль Химеля был единственным летательным средством на борту. При приближении хозяина он издал странный звук, похожий на мелодичный вздох и птичье курлыканье одновременно. Химель любовно погладил хоука по холке, провёл рукой по лобовому стеклу, вглядываясь в бледное отражение. Гидо стоял за его спиной безмолвной тенью.– Должно быть, у тебя много вопросов.Гидо тихо выдохнул сквозь плотно сжатые губы. Они ведь чужие друг другу, незнакомцы, и Химель ни за что не должен отчитываться перед тем, кто последовал за ним по своей воле.?Нет?.Гидо усмехнулся самому себе. Удобная ложь перестала упрощать ему жизнь давным-давно. Правда заключалась в том, что они не были чужими. Не были уже при первой встрече и уж тем более не стали ими за короткое время совместного путешествия.

Правильное слово – ?семья? – было страшно произнести даже в мыслях.В стотысячный раз, испытывая невыносимое смущение, Гидо пожалел, что сигареты в его карманах так и не завелись. Он испытывал необходимость наполнить не дышащее тело чем-то, что отвлекло бы его от нерадостных мыслей. О многом. О том, в частности, что случившаяся с ним смерть нисколько не упростила ему жизнь. Он не мог этого скрывать, не мог обманывать самого себя, но и поделиться с кем-то не мог тоже. Должно быть, у всех людей есть что-то, что они предпочли бы сохранить в секрете.

– Если есть что-то, о чём ты не считаешь нужным рассказать, то мне не о чем спрашивать.Химель хохотнул. Грубый звук резанул по ушам горечью и неискренностью.– Как великодушно для того, кого, возможно, обманывают, – сказал Химель тихо, словно не определившись с испытываемыми чувствами. Гидо в долгу не остался.– Как и кое-кто из присутствующих, я осознаю обман, но всё равно позволяю ему вести себя, – сказал он, легкомысленно улыбнувшись. – Ну не дурак ли?– Дурак, – согласился Химель. – И ты, и этот кое-кто тоже. Первозданный дурак.

Вздохнув, Химель покачал головой, разлохматив неопрятные волосы ещё больше. Печально улыбнувшись, он вновь погладил хоука, что уткнулся лбом в его ладонь, требуя ласки. Или предлагая утешение.– Это всё вера. Вера толкает нас на совершение странных поступков… – произнёс Химель. Обернувшись к Гидо, он впервые прямо посмотрел на его лицо, тем самым заверяя признание: – Я верю, что возвращение вернёт её мне.Гидо почувствовал, как в горле образовался ком. Если бы бог смерти внутри него был способен испытывать страх, возникшее ощущение Гидо назвал бы именно им. Мимолётный ужас, вызванный тем, что твои глаза вдруг перестали принадлежать тебе. Такие же глаза, как у Клаудии. Такие же, как у Фрау. Глаза семьи Велиус из Дома бога Седьмого округа.

– Ребёнок, которого родила мне моя дорогая Клаудия… мы назвали его Фрайхайд. Но я зову его Фрау. Потому что в прошлом мы оказались в ситуации, когда наше настоящее стало нам врагом. И мы были вынуждены бежать с острова, бросить наш дом… Честно говоря, я не думал, что однажды вернусь. И всё же решился на это, – Химель продолжил говорить прежде, чем Гидо усмирил свои чувства, которые не должен был испытывать никто, подобный мешку с костями. Глядя в размытое отражение на ветровом стекле хоукзайля, Гидо понял, что он часть этого до того, как вся мозаика сложилась в голове. – Только благодаря встречи с тобой. Когда ты посмотрел на меня её глазами, я понял, что вернусь. Что я хочу вернуться больше всего на свете.Вдруг стены корабля растворились. Исчезли пол и потолок, потонув в ярком свете. Из ничего возникло небо, настолько, насколько хватало глаз. Под ним – солнечная лужайка с сочной зелёной травой. Дрожащие на ветру головки голубых незабудок. Дом. Открывается дверь и на пороге появляется она, прекрасная женщина с тёплой лукавой улыбкой, придерживающая рукой огромный живот, который, казалось, заслонял собой весь мир. Они были для него всем миром. И Гидо ускорил шаг, сорвавшись на бег, чтобы скорее схватить их и закружить в объятьях. И никогда, никогда не отпускать.

Гидо оступился, шагнув назад, увидел перед собой спину Химеля, падающую на него. Подхватив потерявшего сознание мужчину, Гидо вновь оказался в тёмном ангаре. Но реальность рябила перед глазами, то и дело подёргиваясь картинкой чужих воспоминаний. Многоголосый, точно эхо, звук прозвучал многократно усиленным, отражённым в стенах воспоминаний.– Прошу прощения, нехорошо получилось. Удачно, что вы успели его подхватить.Гидо не мог понять, откуда раздался знакомый голос, но Зехель заставил его посмотреть туда, где в следующую секунду появились Шульд и Лихт, буквально материализовавшись из ничего.

– Меры предосторожности, не более того. С ним всё хорошо, – поспешил заверить Шульд, уловив беспокойство в растерянном взгляде Гидо, и добавил сухим менторским тоном: – Было бы крайне нежелательно, чтобы он стал свидетелем нашего появления и услышал то, что нам необходимо вам сообщить.– Вы летите в ловушку! – радостно подытожил нетерпеливый Лихт, лучась неуместной радостью.– Ох, напомни потом, чтобы я отчитал тебя за безобразное поведение, – вздохнул Шульд, прикладывая ладонь ко лбу.– Мы это уже и без вас поняли, – ощущая раздражение, проворчал Гидо. – В чём дело? Нигде на корабле я не ощутил присутствия кор или варса.– И я не чувствую, что нужен кому-то, – расстроенным тоном протянул Лихт, жадно принюхиваясь и прислушиваясь, точно впервые вышедший на охоту лисёнок.

Шульд с задумчивым видом кивал не в такт, наконец, выдержав полную драматизма паузу, заговорил снова:– Но что-то есть. В очень странной форме, но в деле замешан варсфайль, я полагаю. Некто по имени Бастиен поведал нам занимательную историю о необычных событиях, имевших место быть пару лет назад. Он, – Шульд кивнул на бессознательного Химеля, – ничего не рассказывал?– Нет, – с горечью ответил Гидо. – Но это не имеет значения. Какими бы ни были обстоятельства, мы должны быть там.Шульд смерил его взглядом, в котором аристократическая строгость мешалась с лукавством.– Похоже, ты принял свою божественную суть.Гидо не понравился его тон, ровно, как и покровительственная улыбочка. Он непроизвольно ощерился, навострив внутренние иголки. Как делал всякий раз в бесплодных спорах с отцом. Но, глубоко вздохнув, он призвал себя к спокойствию. Его руки подрагивали от тяжести тела Химеля. Это определённо было не лучшее время для того, чтобы выяснять отношения со своим внутренним богом.– Вовсе нет, – произнёс он с полуулыбкой, принадлежащей ему лишь на половину. – Просто меня попросили быть крёстным отцом.Шульд недоуменно взирал на него, пока Лихт не дёрнул его за подол длинного одеяния. Кашлянув, дабы в естественном порыве сокрыть возникшую неловкость, он сказал:– В таком случае, оставляем всё на вас. Но будем держаться неподалёку. На всякий случай.Ни к каким ?всяким случаям? Гидо готов не был, но убедил себя в том, что группа мёртвых богов уж как-нибудь справится с бедой одного человека.Гидо кивнул им. Лихт на прощание игриво махнул рукой, прежде чем беззвучно раствориться в воздухе вместе с Шульдом.

Как только они исчезли, Химель на руках Гидо очнулся. Придерживая голову, он осоловело озирался.– Ты в порядке? – спросил Гидо.

– Да что-то голова закружилась, – ответил Химель, не без труда поднявшись на ноги. Опираясь на Гидо, он усмехнулся самому себе: – Привидится же такое. Это всё близость дома, не иначе как.– Готов к возвращению? – полушутливым тоном спросил Гидо.– О-о, ещё как.

С выражением мрачной решимости на лице, Химель обернулся к Гидо. Держа его за плечи, он наклонился к нему и тихо, и вкрадчиво проговорил:– Послушай меня, Гидо. Я не мог сказать об этом при Магдалине, но всё может обернуться наихудшим образом. В этом случае, ты возьмёшь Фрау и мой хоукзайль и быстро улетишь, затаишься. На западе острова под обрывом есть ущелье, где ты сможешь переждать, – Гидо открыл было рот, чтобы возразить, но Химель прервал его одним движением руки, подняв указательный палец к его носу. – Это важно, это поможет выиграть нам время.Мысленно призывая Зехеля, чтобы успокоиться, Гидо выдохнул сквозь зубы.– Пообещай, что сделаешь всё так, как я сказал, – настойчиво произнёс Химель, заглядывая ему в глаза. Гидо смотрел на него в ответ и ничего не понимал– Почему ты идёшь на это?– Потому что так нужно. Это дело прошлого, с которым необходимо разобраться. Я хочу вернуть нам наше место. Я хочу сделать его безопасным для Фрау. Мне нужно только немного времени. Поэтому я прошу тебя об одолжении.– Слишком серьёзно для одолжения, – мышцы лица вдруг перестали слушаться, у Гидо получилось изобразить лишь кривоватую ухмылку.

Похлопав Гидо по плечу, Химель преувеличенно бодрым тоном заключил:– Ну, надеюсь, что с божьей помощью мы как-нибудь справимся.

– …Я бы не стал на неё уповать.– Как знать. По крайней мере, могу же я довериться крёстному отцу своего ребёнка?..