"У тебя нет отца?" (1/1)

Как только Анна уходит, воцаряется тишина. Блейк загадочно молчит, заканчивая, наконец, одеваться: затягивает ремень, тихо шипит от боли. Скофилд, на минуту задерживая сверлящий взгляд на докторе, тоже встает и со словами ?присмотрю за ней? выходит из пещеры, забирая с собой винтовку. Он видел, куда пошла Анна, и сам отправился в противоположную сторону. Спустя несколько секунд уже слышатся выстрелы в небо.Блейк остается наедине с Линдом. Опирается на стену, обхватывая себя руками и смотрит на огонь из-под ресниц. Капрал чувствует себя слишком вымотанным, чтобы снова ершиться на кого-то.—?Она любит розы, васильки и пионы,?— прерывает тишину Линд. —?Это чтобы ты с цветами в подарок не ошибся. А тюльпаны не любит.Томас молча приподнимает взгляд на Линда: это и служит немым ответом: заткнитесь, пожалуйста. Капрал не хочет разговаривать с тем, кого считает своим соперником. И для него он даже хуже немца: немца он хотя бы может запросто убрать с дороги одним выстрелом. А Линд в этом случае неприкосновенный. Блейк переводит взгляд в сторону, где виднеется кусочек неба: дождь принес с собой закат.Анна приходит довольно быстро. Она бросает у костра связку подстреленных птиц.—?Ужин.Немного мешкается, прежде чем выбрать, с кем сесть рядом. Николас понимает и едва заметно кивает на Тома.—?А Скоф где? —?Анна вздыхает, усаживаясь рядом с парнем.Скофилд появляется ровно в момент, когда его зовут. Он тоже не с пустыми руками. Только в его руке не птица. За уши он держит зайца, сам тяжело дышит, стирая пот со лба.—?Так даже за гансами не побегаешь… —?говорит он и бросает винтовку и добычу возле костра.В ответ слышится хихиканье Блейка. Он легонько хлопает Анну по плечу, как бы в знак похвалы. Но скоро безмятежный взгляд снова обретает беспокойство: костер-то гаснет. Все дерево в округе отсырело. Блейк ощупывает карманы. В его руке появляется похоронное письмо о матери, вслед за ним и фотография… И он предает их огню: костер вспыхивает с новой силой.Анна с ужасом наблюдает за этой картиной: единственное, что осталось у Блейка от матери, превращается в пепел. Девушка качает головой, не веря своим глазам.—?Война, Гладышева,?— слышится привычное напутствие Линда на французском. —?Чтобы выжить, приходится жертвовать.Голодное пламя набрасывается на бумагу, пожирая строчку за строчкой. ?Он поступил бы так же, ??— думает Блейк, вспоминая скорбную улыбку старшего брата. На незнакомую фразу капрал внимания не обращает, только поворачивает лицо к Анне на минуту, заметив ее встревоженность. Он все сказал этим взглядом. Туго сглатывает. Нелегко. Но надо.Скофилд садится рядом с доктором и достает перочинник. Засучивает рукава и принимается разделывать пойманных. Проходит добрых полчаса, пока спутники разговаривают о том о сем. Линд помогает Скофилду, вооружившись скальпелем. В ходе разделки травит анекдоты про патологоанатомов, что еще ему, препарируя птиц, рассказывать. Томас чувствует, как накатывает сон. Молча кивнув всем, он встает и удаляется наружу. Скофилд понимает, куда отлучается друг, и провожает его сострадательным взглядом, чуть поводя плечами. Там, в сумерках, Томас садится на траву под деревом, сидит так несколько секунд, после чего встает на колени… Анна в своих мыслях. Поступок Блейка озадачил её. Она думает, а смогла бы так же? Рука невольно касается куртки, того места, сокрытого под ней, где прячется нательный крестик. Маленький, несменяемый с самого крещения. В голове сразу всплывают моменты из памяти, службы… Ничего уже не вернуть. Россия утопает в пучине порока и полного безбожия. В этом плане быть на войне даже лучше, чем там, в эпицентре революции и обесценивании веры. Здесь, умирая, остаются верными Богу.—?Куда это он? —?спрашивает девушка, смотря капралу в спину.Не видя реакции Скофилда, доктор ему переводит. Уилл выдыхает.—?Он каждый вечер так. Молится,?— он замечает, что на этом вопросительный взгляд не сходит, видимо, обоих настораживало, когда они видели, как Блейк срывает кресты с немцев. —?За всех, кого он убил здесь… —?продолжает Уилл, делая паузы для перевода. —?У него своё личное кладбище в кармане.Томас осеняет себя крестным знамением. Молитва льется ровно, спокойно, пока он перебирает немецкие крестики. Вот?— тот, кто убит за Анну. Вот?— тот, кто убит Уиллом за самого Блейка. Вот?— жетон того, кто убит за Линда… Томас сжимает зубы. Все они были совсем мальчишками.Услышав это, крестным знамением осеняет себя уже Анна. Главное на войне?— остаться человеком. И именно сейчас Блейк преображается в ее глазах.—?Надеюсь, и за нас кто-нибудь из них молится,?— с какой-то туманной печалью заключает Скофилд.Он вспоминает, как провожал в этот поход четверку лейтенант Лесли. Вот кто относится к смерти легко, наверное, потому что его болезненно красные глаза видели уже многое.Блейк еле держит слезы, когда молитва доходит до имен брата и матери. Но не хватает стойкости, не хватает хладнокровия, в чем его упрекали старшие в самом начале службы. Сердце обливается кровью.—?Мария… —?Томас поднимает лицо к небу, по щекам скатываются слезы. —?Под Твою защиту прибегаем…На прутьях жарится мясо. Скофилд молчит недолго. Его очень редко можно увидеть таким: с явно выраженным негодованием на лице. Он резко вонзает нож в землю.—?Хватит притворяться, что все хорошо,?— его голос негромкий, но твердый,?— ладно я, у меня есть семья, значит достаточно крепкие нервы, но вы специально его решили довести? —?он говорит, как будто отчитывает детей, при этом не повышая голос. —?Что это было в реке? —?пронзительно смотрит на обоих.—?А тебе какое дело? —?бурчит Линд. —?Блейк сам дурак, что нервы треплет.—?Что он говорит? —?спрашивает Анна. Линд переводит.Видно, как девушка сгорает.—?Откуда я знала, что он не гей? И что это он так волнуется? Думает, что я дитя малое?!—?Ну…—?Заткнитесь, док, я не к Вам обращаюсь.—?Да ты и есть! Да вы оба! Зачем я вообще в это ввязался?—?Хороший вопрос! Отстаньте уже… оба.Линд ругается по-французски и английски одновременно, попутно переводя и брань Гладышевой.—?В смысле?!Девушка уходит в тень. Видно лишь силуэт неприличного жеста, обращенного к Николасу.Скофилд втягивает скулы и выдыхает. Терпение заканчивается.—?Я не закончил,?— скандалить и кричать Уилл не настроен. —?Если вы хотели вызвать ревность, вы это сделали еще с самом начале. Дошли до того, что он искренне ненавидит Вас и боится тебя,?— он по очереди смотрит на каждого. —?Вам показалось мало, и вы решили поцеловать друг друга. Скажите спасибо, что он не увидел этого,?— Уилл вздыхает. —?Девушка, эмоции, понятное дело, но Вы, доктор. Чего добиваетесь?—?Чтобы показал себя, капрал. Даже если сломает мне нос. Можно всю жизнь бегать и молчать, ненавидя и боясь. И именно этим можно всё потерять.Видно, как Линд никнет.—?Наконец, Вы ведете конструктивный разговор,?— замечает Уилл, серьезно глядя на доктора: переход на личности совсем его не красит. —?Наживать врага в лице Блейка я о-очень не рекомендую, поверьте, я знаю его как себя, может и лучше,?— капрал прикрывает глаза, выдерживая паузу. —?Насилие доказывает любовь? —?он кивает, чтобы доктор перевел. —?Анна, ты хочешь, чтобы за тебя кто-то пострадал? Он уже убил, чтобы просто тебя принести в полк… Не убегай. Тебя ведь это касается не меньше, чем доктора.Скофилд мельком оборачивается и смотрит на уже сникшую к земле фигуру Блейк.—?Сам он никогда этого не скажет, семинария отшлифовала, где надо.Все кресты, один за другим, уже отправились в карман. Кроме одного: такого простого и потертого. Крест лейтенанта остается обмотанным цепочкой вокруг ладони юноши. Что-то более сильное, чем сонливость, опускает на голову туман, отяжеляет веки. Ноющая боль от ранения становится тупой и холодной. Пространство плывет перед глазами. Томас не находит ничего лучше, чем добровольно прилечь, пока морок не помог бы ему. Он опирается руками о сырую землю и ложится на спину. Выдох слетает с дрожью. Все звуки пропадают из внимания, сливаются в единый гул. Проступает холодный пот. Томас еще смотрит потухшими глазами в звездное небо, пока идет молитва. Но с последним ?amen? ресницы смыкаются. И Блейк проваливается в темноту.Линд не переводит.—?Не приплетайте её. Она?— молодая дурочка. В конце концов, чего сейчас добиваетесь Вы? Чтобы Гладышева чувствовала себя виноватой? —?Линд тоже выдерживает паузу. —?Томас мне не враг и никогда им не будет. Я ни на что не претендую. Она мне,?— кивок на Анну, и голос Линда становится тише. —?Лишь дочь. И не более. Юное дарование, оставшееся без кровной родни.Николас глядит на спящего Томаса.—?Тогда имейте достоинство не вестись у нее на поводу, угу? —?капрал медленно кивает, внимательно наблюдая за доктором.—?Признаться честно, надоела она мне со своими воздыханиями о нем, Уилл,?— на лице Николаса появляется легкая ухмылка.Пусть Уилл и не намного старше Блейка и иногда позволяет себе дурачества, все же сейчас перед Линдом он не мальчишка. Скофилд хмыкает и снимает с костра один из прутьев.—?Поверьте, когда мы вместе были в тылу, мне приходилось выслушивать этого от радисток гораздо больше,?— усмехается в ответ. —?Я уверен, что скоро это закончится именно так, как Вы планируете.—?И мы можем им в этом помочь,?— Линд заговорщицки подмигивает. —?Хоть с кем-то здесь можно поговорить, как со взрослым и серьёзным человеком.Доктор замечает, что и Гладышева провалилась в сон.—?Приятного аппетита, капрал Скофилд,?— и Николас тоже снимает прут. —?Посмотрим, какова на вкус сорока.Скофилд отвечает на пожелание взаимностью и впивается зубами в горячее мясо. Параллельно думает о паре: нужно и им оставить по куску, они же не воздухом питаются.—?А чем еще на войне заниматься… —?через некоторое время говорит он, посмеиваясь. —?Ваши предложения?—?Ну, а когда всё самое сокровенное вылетает наружу, Уилл? Когда мы злы,?— Николас откусывает и прожёвывает. —?М-м-м, хороша… Так вот, надо разозлить. Только не Блейка,?— Линд прутом указывает в сторону девушки. —?Гладышева. Комок нервов и гормонов. Способна разозлиться от любого криво сказанного слова. И ввиду юности она ополчится на весь мир. Тогда нашей задачей будет вовремя отойти.—?Предупрежден значит вооружен,?— Уилл одобрительно кивает и откусывает еще.Горячий сок скатывается в горло, согревая и тело, и душу.—?Все-то про всех знаете, мистер Шерлок Холмс,?— улыбается капрал удивленно и хитро. —?И почему Вы до сих пор не разведчик?—?Решил стать врачом еще когда мама умерла,?— прожевывая, произносит Николас.И, наконец, третий товарищ узнаёт тайну прошлого Линда.—?Решили, что не позволите больше никому умереть на Ваших руках? —?вдруг говорит Скофилд задумчиво. —?Просто… догадался.В ответ?— кивок.—?И я едва не нарушил обещание,?— Николас кивает на Блейка.—?Война не считается ни с кем,?— вздыхает Уилл. —?Я удивлен, как мы все остались живы за столько времени,?— он притупляет взор, вспоминая крепкую хватку, свою или кого-то из спутников, когда смерть уже дышала над ухом в чужом окопе, в бурном течении реки, с каждым раздавшимся выстрелом. —?Мы обязаны друг другу.—?Вы правы,?— солидарен Линд. —?Каждый из нас здесь чем-то пожертвовал. Как семья. Хотя откуда мне об этом знать,?— доктор снова подмигивает.—?Я знаю, доктор,?— акцентирует Уилл и снова кивает. —?Как семья,?— лицо капрала смягчается, он улыбается тепло.?Ну и в семье не без урода, конечно…??— проносится в мыслях.Линд молча вгрызается в очередной кусок.—?М-м-м, Гладышева-то толковой в охоте оказалась. Так бы и не подумал.Скофилд на мгновение смотрит в сторону спящей девушки и вскидывает брови.—?Стрелять научится?— будет и в бою хороша,?— останавливается. —?Или Вы все-таки намерены взять ее в санчасть?—?Как она захочет. Но, в любом случае, придется за ней приглядывать всё равно. Не потому что она юна, у неё стержень есть. Потому что полк. Одни мужчины. В любом случае, Анна может совмещать, научиться и стрельбе и оказанию помощи. Но это уже, повторюсь, как решит она. Вы сами наверняка заметили, что она потихоньку оживает… Да и я тоже,?— на лице Николаса застывает лучезарная улыбка. —?До этого задания я не знал, что такое необходимость в тебе не только тогда, когда из тела сочится кровь.—?Да, Вы врач,?— напоминает Уилл в ответ на последнее, выдерживает паузу,?— но и простой человек. Как мы,?— он тут же склоняет голову и смотрит чуть искоса с улыбкой, мол, не отрицайте,?— как немцы,?— здесь Скофилд останавливается, чтобы откусить кусочек, и продолжает рассказывать. —?В том окопе я видел фотографию. Маленький снимок кто-то оставил на койке. Я понимаю, почему Блейк так ненавидит убивать их, хотя они считаются нам врагами… —?он проглатывает мясо и выпрямляет затекшую спину.—?Все они люди, и у всех в миру есть кто-то важный. Понимаю.—?Кстати, Вы видели фотографию семьи Тома?.. там, у амбара. Вы потеряли семью,?— он говорит это как можно мягче,?— а заметили, кого на этой фотографии не хватает??— Там нет отца,?— Николас прищуривается,?— Блейк говорил почему.Скофилд помнит тот вечер, один из первых на передовой. Он прекрасно помнит выражение лица Блейка, когда…Солдаты, в кругу у костра, рассказывают в своих семьях, купаются в тепле воспоминаний, и Уилл невзначай спрашивает:??— У тебя нет отца??—?Они просто забрали его! Человека, живого человека! —?подросток не находит себе места в маленькой комнате, разбивает от злости и отчаяния костяшки об стенку.—?Томас, успокойся! —?кричит испуганный старший брат.—?Сынок! Не нужно так убиваться, ну иди сюда, идем,?— мама, тоже бледная и дрожащая, боится даже подойти к мальчику, протягивает руки.—?Ненавижу! Зачем, зачем?! —?Томас в очередной раз заносит кулак, но Джозеф хватает его со спины и прижимает руки к телу.—?Тихо-тихо…—?Отпусти! Уйди! —?голос срывается на плач, Томас пинается и хочет вырваться.Мама подходит и кладет прохладные ладони на щеки младшего сына, вынуждая на себя посмотреть.—?Он мог навредить тебе, понимаешь? Сделать больно. Ты ведь не любишь, когда делают больно, да?Голос женщины дрожит. Маленький Томас готов разреветься от ярости и бессилия. Он боязливо смотрит на руки матери, и вместо этого он снова кричит.—?Ты сняла кольцо! Это же папино кольцо, обручальное! —?для малых лет он слишком много понимает.Томас понимает, что, возможно, никогда больше не увидит папу. Для него этот страшный визит санитаров из психиатрического диспансера равноценен смерти.—?Извините, миссис Блейк,?— в комнате показывается человек в синем комбинезоне,?— могу я кое-что уточнить у Вас для документации?—?Да, конечно,?— женщина нехотя удаляется, все время оборачиваясь на сыновей.Томас оборачивается к брату лицом и падает к ногам, беспомощно зарываясь пальцами в кудри. Крик ?папа!? слышат даже соседи, и новый пациент дергается за этот голос, но его быстро усмиряют.—?Сейчас мы с Вами вместе заполним форму,?— холодно говорит санитар и макает ручку в чернила. —?Его полное имя… Артур, верно?—?Да. Артур Блейк.Капрал качает головой. Бледный. На лице отпечатывается пережиток детства, навсегда врезавшийся ножом в психику."?— Я его никогда не знал. Врачи забрали его у меня.?Скофилд смотрит на Линда с жалостью и каким-то странным пониманием, точно ему только что пришел долгожданный ответ.—?Я только что понял… почему он так Вас ненавидит.Линд вскидывает брови в удивлении.—?А что он сказал Вам об отце? —?для начала спрашивает он. —?Я должен понимать…—?Только то, что никогда его не знал.—?Никогда не знал,?— Скофилд снижает голос до полушепота и цитирует своего же друга несколько лет назад. —?Его забрали в психиатрическую больницу,?— он делает паузу, как будто вспоминает слова на своем же языке,?— такие же врачи, как Вы. Ему сказали забыть об этом, вот он и ушел от мира в священники. Только тварь-война снова возвращает его сейчас в то время, понимаете, о чем я? Он не видит своего отца, он потерял мать, но рядом ходите Вы?— образ тех людей, кто забрал у него близкого человека… Звучит как бред, но,?— Уилл качает головой, не заканчивая.Линд кивает в понимании, погружаясь в слова сослуживца.—?Вы, наверняка, часто думаете, почему он такой нервный,?— прищуривается Уилл, делает паузу. —?А я ведь тоже врач, и он должен ненавидеть меня еще сильнее, чем Вас. Потому что я выучился на психолога. Когда-нибудь я скажу ему… —?Скофилд грустно усмехается и откусывает последний кусок.—?О, есть кому заняться Анной,?— Линд нервно усмехается, а Уилл устало отводит взгляд. —?Теперь понимаю…Все встает на свои места. Блейк с самого начала крайне неприязненно относился к походам в санчасть и персоналу. И даже в тот день, когда он приволок Анну, все равно был холоден. Теперь Линд осознает, что за этим скрывается.Скофилд медленно поводит плечами. Ночная прохлада дает о себе знать, да и самого молодого человека перетряхивает хорошенько от потрясения, ударившего в и так пострадавшую голову.—?Как давно Вы врач? Потому что даже я слышал это имя… —?он произносит его так осторожно, как будто в каждом звуке скрывается если не тайное послание, то история разрушенной семьи. —?Ар-тур Блейк.—?Довольно давно. Вот уже 12 лет, если не больше. Но я не слышал. Время было тяжелое, нас то и дело гоняли по практикам от трупа к трупу, а самым выдающимся студентам сразу показывали на живых.Уилл смеется.—?Повезло. Что ж, на ночь рассказывать о нем я не буду,?— и загадочно замолкает.Линд берет подрясник Анны, который так и не убрал, разворачивает и накидывает на плечи капрала.—?Вы в порядке?—?С-спасибо,?— вдыхает ночной воздух,?— немного холодно… Завтра нам выдвигаться снова. Давайте на боковую,?— предлагает Уилл и устраивается поудобнее, заворачиваясь в подрясник.День вымотал его больше эмоционально. Утро началось с тревоги за исполнение приказа и жуткой скорби, продолжилось тоской по дому и плавно перетекло из гнева в болезненное смирение с окружающим безумием. Уилл подкладывает под голову вещмешок.