Часть 1 (1/1)
POV Джон- Джон.Я продолжаю вздрагивать при звуках знакомого голоса, даже зная, что это лишь обман, галлюцинация уставшего мозга. Это почти не выносимо.
- Джон.Ты умер. 17 месяцев, 3 недели и два дня назад. Спрыгнул с крыши, словно чертов юнец в переходном возрасте.- Джон!Заткнись уже, Шерлок. Просто заткнись!Только когда в плечо вцепляются длинные сильные пальцы, я понимаю, что что-то не так. Я останавливаюсь, прикрываю глаза. В горле словно поселилась мертвая пустыня. Тебя нет, ты умер. Как Гарри и Мэри, ты предпочел оставить меня одного. Будто бы я мечтал стать верным псом у ваших могил и таскать к их подножию букеты увядших лилий. Мой взгляд скользит по темно-серому надгробию с золотой надписью: Мэри Уотсон.17 января 1979 - 1 октября 2012.Возлюбленная, подруга, жена
Ты знаешь, она ненавидела лилии. Но я упорно продолжаю приносить именно их. Хочешь услышать, почему? Да потому что в них я вижу тебя, чертов ты ублюдок.Твои руки ласкающими музыкальными движениями скользят вниз по рукаву моей потертой коричневой куртки, словно обводят строгий абрис скрипки. Но я не дорогая деревяшка, Шерлок, у меня есть сердце. Было. 17 месяцев, 3 недели и два дня назад.
Я хватаю ртом сырой воздух с привкусом разложения и тонким ароматом мужского одеколона и медленно оборачиваюсь. Ты ничуть не изменился. То же черное пальто с поднятым воротником, неизменный шарф и улыбка мистера превосходство. Ну и конечно знаменитый льдистый взгляд, от которого мне хочется выть.Я пытаюсь прогнать мельтешащие перед глазами пятна и не упасть. Интересно, ты знаешь, что у тебя в левом глазу рядом со зрачком есть маленькая черная крапинка? Словно ты подвергся коррозии, но не заметил.
Руки сжимаются в кулаки сами по себе. Ты знаешь, что благодаря тебе я разучился плакать? Когда Гарри нашли на задворках дешевого клуба с ножом в груди, я не плакал. Даже когда Мэри, моя нежная и понимающая Мэри, сгорела за полгода от рака, я не смог проронить ни слезинки.
Я не выдерживаю и бью. Сначала в живот, потом слева в острую скулу, о которую можно порезаться. Ты неловко падаешь прямо на гробовую плиту, словно неуклюжая подбитая ворона. Пальто распахивается, открывая длинные ноги, обтянутые узкими брюками и бордовую рубашку, расстегнутую до половины. Я вижу тонкие линии ключиц и белую вздымающуюся грудь и понимаю, что ты - дышишь.Я задыхаюсь, а ты дышишь.Ты смеешься, задирая голову к холодному осеннему небу, что сейчас сравнялось оттенком с твоими глазами. Из уголка губ и носа лениво течет кровь, но ты даже не пытаешься утереться. Тебя трясет от смеха, как наркомана при ломке. Думаю, если я сейчас подойду ближе и дотронусь до трогательных кудряшек на лбу, я сгорю. Но если не дотронусь, а ты вдруг решишь растаять, словно перламутровая дымка лондонского тумана, что тогда?
Беретта жжет карман куртки, я почти готов пустить себе пулю в висок.Падаю на тебя, склоняюсь на локтях, прислонившись лбом к твоему лбу.Тебя все еще потряхивает, ты давишь руками лилии, что я принес для Мэри, и пахнешь кровью. По щекам катится что-то влажное и чертовски тяжелое.- Я пришел, Джон, пришел за тобой… - шепчешь ты, цепляясь за меня.- Зачем? Больно. Ты знаешь, что твой голос режет меня на части?
- Мне скучно, - всхлипываешь сквозь смех, и в словах твоих мне слышится безумие.