ему было пятнадцать (1/1)

—Пока что они также, как и мы, ведут собственную разведку. Лес заполнен камерами и дронами,– мрачно отозвался Тору, усаживаясь удобнее на своем стуле за круглым столом.Они решили собраться в кабинет студсовета, все равно тот был пуст (многие были на завтраке или вовсе разбежались по своим делам). И как только пересекли порог и дверь закрылась, Сорару решил поинтересоваться происходящим на восточной границе, куда и отправляли их развед-отряд. И лучше бы не спрашивал. Недовольно цыкнув, он тоже сел за стол, но перед этим перевернул стул вперёд спинкой, на которую потом положил руки и подбородок. Всю неделю его не покидало чувство беспокойства, будто что-то должно произойти, но он, если честно, без понятия что именно. Их границу пересекут вражеские силы? Верхушка всё-таки даст разрешение на полноправное использование людей, как материал для исследования? Или случится что-то внутри академии? — На этой карте мы отметили примерные зоны, где больше всего их оборудования,– парень перевел голограмму экрана часов с картой на круглый стол, увеличив ее размеры.— Какой дебил додумался строить школу-интернат так близко с границей?– тихо проворчал темноволосый, хмурясь,– Вы же не попали в их объектив? —Обижаете, вице-президент,– ухмыльнувшись, отозвался юноша,– так и не скажешь, почему отправил нас раньше положенного? Я, вообще-то, свиданку с Аки назначил! Темноволосый тяжело вздохнул, после взглянув укоризненно на собеседника (как часто делал Вин, когда отчитывал его самого), однако у того было право на возмущение. Он отправлял разведчиков второй раз за месяц, вместо привычного одного.— Интуиция, – коротко пояснил он, Тору же в ответ приподнял свои едва заметные брови. Сорару захотелось покурить. Он недавно проверил свой запас сигарет и, скрипя сердцем, обнаружил, что тот скоро закончится, хотя он честно пытался экономить, и сейчас, если сравнить, он курил намного меньше, чем раньше, и то ему всё равно было мало. Потянувшись к внутреннему карману пиджака, он выудил пачку, доставая одну, и кивнул на парня, спрашивая будет ли он.— Я тебе, вроде, говорил, что бросил недавно,– отказавшись, напомнил рыжик, видя как глава, затянувшись, прикрыл на секунду глаза,– да и ты отгребешь сначала от Вина за то, что не слушаешь его, а потом от президента за курение в кабинете. Парень фыркнул, смотря куда-то в сторону задумчивым взглядом. Ему не нужна назойливая забота друга, который возомнил себя мамой-уткой только из-за того, что был старше Сорару на полтора года.— Меня пристрелят раньше, чем убьёт рак лёгких,– съязвил он,– нечего зазря переживать.— Переживаем-то, наоборот, за твои нервы, а не лёгкие. Сорару не может по-другому, как бы ему не хотелось. Будучи стратегом от природы, намного проще обдумывать все самому и не беспокоить друзей заранее (на самом деле, парень не научился хоть немного доверять, а никотин – всего лишь побочный эффект, способ расслабиться. Мерзко от себя самого).—Скорее всего, они нападут в ноябре, у них пока мало информации на нас, чтобы выступать раньше,– решил перевести тему юноша, стряхивая пепел на пол – нужно будет раздобыть пепельницу, чтобы не сорить лишний раз и не портить чьё-то дежурство,– поэтому мы должны как-то обезвредить камеры и дроны, также, я думаю, у нас получится взломать их собственную базу данных с помощью них.—Так или иначе, обсудим это на генеральном собрании, как раз спросишь у программного комитета,– зевая, ответил Тору, – а сейчас, я иду спать, перекину тебе карту и фотки на почту.Выйдя из стола, и проходя мимо кивнувшего Сорару, он резко затормозил, обернувшись через плечо с лисьим блеском в глазах.—Ты там будь сегодня помягче с новеньким.Синие глаза слегка расширились в удивлении, после чего вмиг сузились, подозрительно оглядывая командира.— И когда он успел тебе всё это на ушко нашептать? —Ай-яй, вице-президент, живёшь в веке технологий и информации, и задаешь очевидные вопросы,– хихикнул рыжик, подходя к двери,– когда поднимались по лестнице, Вин предупредил не злить тебя сегодня лишний раз.Парень ухмыльнулся, вставая со стула и направляясь к окну, чтобы выкинуть окурок.— Жить, по крайней мере, будет.×Тем уведомлением оказалось сообщение о том, что его школьная форма готова. Поэтому получив кодекс и расписание уроков от Аки-сан, парень отнес свой нетронутый поднос, и покинул столовую. Ему было всё равно на ?дружелюбные? взгляды людей, проходивших мимо него в коридоре, пока он шел на первый этаж, ещё больше было плевать на их мнение. Накатившая апатия была просто подарком, иначе бы его и так забитая голова анализировала бы каждый неправильный шорох в его сторону. И эта ?дурная популярность? вывела бы его из колеи окончательно. Интересно, если из-за двух дней к нему так относились, то что будет потом? ?Этого потом не будет вообще? Он проходил мимо двойных дверей какого-то кабинета, когда увидел грубоватого внешностью громилу, что припечатал его вчера за дерзкий язык. И Мафу, проводив амбала взглядом до поворота, почувствовал холодок, пробежавшийся по его спине– у того были сломаны правая нога и рука. Неужели это – последствия наказания от Сорару? Сглотнув вязкую слюну, он мотнул головой (ему уже ломали кости, чего бояться?), стараясь отогнать навязчивые мысли, и ускорил шаг к мастерской, до которой уже было рукой подать. Забрав форму, он вернулся в комнату, намереваясь переодеться. Да и нужно было хотя бы пробежаться глазами по кодексу, чтобы не нажить себе дополнительных проблем. Рассмотрев всё те же виридиановые пиджак и брюки, две чёрные рубашки и атласный красный галстук, он недоверчиво разглядывал якобы спортивную форму, что дали ему вместе со школьной. И если честно, он не понимал, как обтягивающий комбинезон с высоким воротником, сделанный из какой-то плотной синей ткани, мог быть удобен для занятия спортом (или как это здесь называли?). Ах да, тут ещё пояс с карманами есть. Одевшись в некой спешке, и изучив все бумажки, которые скинула Аки–сан, Мафу поплелся вниз – кабинет истории, вроде как, был на первом этаже. Он уже знает, что первые недели будет не отрываться от страниц учебников (любопытно, остались ли хоть где-то бумажные учебники? и пользуются ли здесь ими?), из-за постоянных пропусков его успеваемость значительно упала, да и навряд ли здешний гранит наук будет совпадать с тем, что он отчаянно пытался грызть. Юноша неожиданно останавливается посреди лестницы, и человек, спускающийся позади недовольно цыкнул, обойдя его справа.Ведь именно благодаря его плохим оценкам, она решила помочь ему с домашним заданием и пришла тогда в его дом.Она пострадала из-за него...Снова вставший в горле ком мешал нормально вздохнуть, но юноша прикрыв глаза и слегка ослабив галстук, тяжело вздохнул и продолжил спускаться вниз. Как это эгоистично – забыть то, что ты приносишь только проблемы. Правильно, ему никто не нужен. Перед тем как открыть дверь в кабинет истории, Мафу думает, что мечты, в которых он умирает – самые лучшие, что у него когда-либо были.×Подписывая доклад, сделанный командиром разведки, Лео, президент, устало зевнул и заправил выбившуюся прядь чёлки. Подле него стул как обычно пустовал, и все снова ждали непутёвого заместителя; без сомнений, тот всё же сбежал в столовую, обеденный перерыв как-никак. Блондин даже не моргнул, продолжая методично ставить подписи на другие документы из стопки на подоконнике, когда услышал раздраженное:— Лео–сама, это нечестно, мы все время ждём Сорару–сана. Давайте хоть раз начнём без него, а то время закончится и мы не успеем поесть.— Милочка, не ной. Без тебя тошно,– прорычал Дэймон, закатывая свои глаза, и удобнее закинув левую ногу на стул. — Я – не ты, чтобы плакаться из-за перенесенных соревнований, Дэюшка,– девушка откинула короткую нежно-сиреневого цвета прядь, показав парню язык.Президент лишь тяжело вздохнул, желанич вмешиваться в распри художественных и спортивных клубов как не было, так и не появилось. Может скинуть всю работу на Сора–чана? Вдруг он получает женским каблуком по лодыжке –Лу?на, секретарь студсовета, и просто отрада его глаз, как будто прочитав его мысли, дала ему профилактический пинок. Блондин нахмурился, прошипел сквозь зубы и отложил ручку. По-моему темноволосая дива его снов зарядила ему по синяку, кажется, полученному во время тренировки с ней же. Уже собравшись утихомирить разбушевавшийся народ, он неожиданно закрывает рот, не начав говорить – двойные двери открылись, и в кабинет тихо влился темноволосый парень, до сих пор печатающий что-то на голо-экране, он как уткнулся носом с утра в него, так и не вылез ещё. Вина с ним не было. Скорее всего с Чиё сюсюкается, ведь её тоже не было по правую сторону от брата.—Мы всегда уступаем вам задний двор, имей совесть, плоскодонка!— Вы-то?! А, не забыл, что мы отдали вам самый большой кабинет, чтобы вы там собирались полёты свои обсуждать, коротышка?! Сорару подошёл к стулу, и только после того, как уселся и перевёл какую-то карту на круглый деревянный стол, уныло спросил:— А вы оба не помните, что должны мне сдать доклады с прошедшего фестиваля, м? И настала тишина, греющая уставшие от постоянного шума уши президента. Он даже блаженно улыбнулся, сгребая челку назад.— Сорару–сан, ты что-то хотел обсудить? – подала голос молчавшая всё время Мизуки, девушка была какой-то странной, ещё утром, как обычно, светилась словно лампа, а сейчас сидела тише воды с поджатыми губами. Она всегда вступалась за главу дисциплинарного, и тем более разъединила бы этих вечно ругающихся, словно шавки, двоих.—Ну, ну, Аки–чан, не торопись ты так,– нараспев сказал блондин, подперев подбородок рукой, задевшей голограмму, из-за чего та покрылась волнами (дурацкий баг, постоянно раздражающий Сорару всё больше), – сначала я хочу предупредить всех, что после обеда мы должны собрать всю школу и объявить даты турнира, – мимолётный взгляд на стоящий на книжных полках календарь,– кто в списках риска и вся эта лабуда. Наоки, объявишь на пятом об этом через радио?—Ага-а,– скучающе протянул парень, закинув свои руки за голову, покачиваясь на стуле. Наблюдавший за ним темноволосый, привычно нахмурился. Обычно он частенько любил трепать ему мозг своими издёвками. Бесспорно, день сегодня не задался у многих.×Услышав приглашение в актовый зал через динамик, прежде незамеченный, его одноклассники облегчённо выдохнули, мигом вставая со своих мест и направляясь к выходу. Ему, по правде говоря, не хотелось даже открыть глаза (головная боль давила на виски, пульсировала в затылке), однако все равно пришлось. Он раз за разом прокручивал в мыслях то, как классная руководительница прямо таки заставила его представиться перед классом, и осталась удовлетворенной только после того, как юноша пробубнил что-то про себя, он, кажется, назвал лишь имя и бывшую школу, а потом на перемене, после первого урока, его облепили девушки-одноклассницы со своими вопросами: ?Мафу–сан, у тебя такие белые волосы! Какую краску ты использовал?? , ?Слушай, это же ты сегодня утром вывел из себя Тэрри–доно, что ты сделал с бластером??. И ещё много ?почему?. Юноша всё время сжимал запястье правой руки за спиной, чтобы как-то успокоится и не начать паниковать неожиданному вниманию со стороны, тем более такого близкого– они вообще, видимо, не слышали, что такое личное пространство! На многие вопросы он промолчал либо отвечал односложно, и был очень благодарен возникшей Аки–сан, которая разогнала их. После этого на его бинтах появились красные пятна, открылись старые, ещё незажившие, порезы, а всё потому что он сильнее, чем следовало, надавил на них.Раньше он любил чужое внимание к себе.Актовый зал находился на первом, поэтому не нужно было идти куда-то далеко, поднимаясь при этом по лестнице. Оказавшись там, парень оглянулся по сторонам. Большое помещение, слегка прохладное, пол из деревянных досок, бежевого оттенка стены, покрашенные краской, в ряд стояли стулья из красного бархата, такими же были кулисы, отличающиеся золотыми узорами внизу, сцена выглядела непривычной — полукруглая, посередине длинный стол буквой ?П?. Садясь на стул в первом ряду, Мафу не совсем понимал смысл делать этот зал огромным. В Академии классы делятся, как и везде, по возрасту, но отличие в том, что здесь нет параллелей, и получается существует всего один класс на определенную категорию возраста. И будучи самыми младшими, они сели вперед, сзади подтягивались остальные, и на последних рядах оставались восемнадцати-девятнадцати летние. На сцену из-за кулис вышла девушка с длинными тёмными волосами, заплетенными у лица, зорким взглядом бирюзовых глаз она оглядела собравшихся, и просмотрев на планшет в своих руках, подправила микрофон в ухе. Ребята, галдевшие до этого, заткнулись, как только увидели её (неудивительно, фигура у неё была что надо, и сама девушка красива и утонченна). — Перед тем, как начать, давайте проведем перекличку.– прозвучал спокойный приятный слуху голос,– Первый класс,– Мафу заметил, как его одноклассники подняли руки, и повторил тоже самое, поднимая левую. Девушка чиркнула что-то на планшете. Отметив всех, она удалилась, постукивая своими каблуками по деревянным доскам сцены. Голова гудела настолько сильно, что он нахмурившись, приложил руку ко лбу, убирая чёлку и прикрывая глаза. Он в пол уха слышал речь Сорару и президента про турнир, что будет в начале ноября, какие-то списки участников, ему даже послышалось его имя пару раз...Стоп, что? Парень открыл глаза, постаравшись сконцентрировать внимание на речи президента.— Поэтому это логично, что кому-то придётся участвовать в парном раунде несколько раз. И поразмыслив, я решил, что это будет Сорару–сан,– весело заключил Лео–сан, мило улыбнувшись. Названный сам поперхнулся водой, которую он пил, пока надоедливый начальник выступал со своей речью.— Я что? – прохрипел он, не откашлявшись до конца, и убийственно взглянув на блондина – его синие глаза будто горели пламенем, столь обжигающим, что рядом стоящий хохотнул и ударил его по спине.— Да ладно тебе! Ты, как никто другой, отлично поднатаскаешь нашего новичка, – и говоря следующее, предварительно отключив микрофон кнопкой на часах, его тон, зеленые глаза и улыбка изменились, – не хочет показывать истинное лицо другим, гад – стали угрожающими – тем более у тебя нету выбора, Сора–чан. Парень фыркнув, скинул лапу президента с себя, мельком взглянув на объект обсуждений. Тот, вроде бы, даже не дышал, смотря на него с безразличием. Будет тяжело. На этой ?прекрасной? ноте их краткое объявление закончилось, и все вернулись на оставшиеся уроки.×Было еще странно смотреть на свое расписание – микс из обычных уроков, типа литературы, истории и алгебры, и военных дисциплин. Да и Мафу был в практической полудрёме на последнем – химии– уроке, в тяжёлой голове одна другую сменяли тягучие мысли. В добавок он слегка переживал об их с главой дисциплинарного дуэте на турнире. Ведь у него уже есть напарник, и как отреагирует на это его друг он тоже был без понятия. А также он полный ноль во всем, что связано с этим. После прозвеневшего звонка, парень оторвался от скрещенных локтей, и лениво потирая глаза, отправился, как и многие, в свою комнату, чтобы переодеться – у них военная подготовка после. В их общей комнате Сорару не было. И юноша оглядевшись, переоделся в свободную одежду. Выйдя за дверь, он столкнулся с собирающимся постучаться Вином (его вроде так зовут же?), который чуть-чуть пошатнулся назад.— Привет ещё раз,– мягко начал он, положив руки в карманы,– иди за мной. Сорару решил разобраться с твоим наказанием до начала тренировок. Мафу бросил быстрый взгляд на часы. До тренировки пятнадцать минут. Всё произойдет так быстро? Спускаясь за ним, будто что-то липкое и противное поселилось в его животе, и теперь он отчётливо чувствовал это. Словно будет что-то очень, очень нехорошее. Юноша спрятал напряжённые руки в карманы толстовки, пробуя успокоиться и дышать. Это начинает уже раздражать.Вин привел его на первый. Только завернули они сразу же под лестницу, не выходя в коридор. Он и подумать не мог, что здесь спрятана дверь куда-то. Да еще и непривычная деревянная, а железная. К замку рядом, парень приложил свои часы, и после тихого, подтверждающего о распознавании личности заместителя дисциплинарного комитета, писка, та отворилась. Но, к сожалению, он не смог определить что конкретно за ней. В комнате стоял полумрак, да и широкая спина впереди мешала обзору. И как если бы его мысли читали, Вин отошёл от проёма, слабо улыбнувшись, он кивнул в сторону темноты, говоря:— Дамы вперёд.Мафу фыркнул, проходя мимо него. Войдя внутрь, он услышал, как дверь сзади него захлопнулась, щёлкнув – он в ловушке. Горел слабый свет, и стали видны очертания мебели, но рассмотреть что и где не вышло – стоящий сзади парень, без какого-либо предупреждения, нацепил на руки наручники. Юноша вздрогнул.— Браатик, ты никогда не думал, чтобы подрабатывать шлюхой? Выглядишь сексуально, стоит тебя привязать. Интересно, здесь было холодно или это где-то внутри что-то мёрзнет? Металл наручников плотно сжимал его кисти, ложась ровно на шрамы-порезы. Всё повториться? От этого предположения по спине пробежались мурашки. Он опустил голову, закрывая белоснежной челкой глаза. И направился вперёд, когда сзади коснулись между лопаток. Послушно сел на стул посреди кабинета. Всё делалось в звенящей тишине, но даже так он не услышал, как Сорару подошёл к нему сзади и положил руку на спинку стула (его руки также перекинули за неё).— Знаешь, какое самое жестокое наказание в Академии? – философски начал темноволосый, взяв ещё один стул и поставив его перед ним. Его друг стоял у двери, подперев стену с сомкнутыми руками, наблюдал. — Нет, – тихо, и стараясь спокойно, ответил подросток.— Вообще, я считаю строгим, когда тебя заставляют бежать вокруг всего заднего двора примерно двести пятьдесят кругов, но жестокими, как видно, являются мои методы,– пожал плечами темноволосый, поднимаясь с места и идя к нему,– хотя я просто разговариваю. Его напарник хмыкнул. Мафу слегка потерялся, когда к нему подошли вплотную, и отодвинули ворот кофты. Сильные руки с длинными пальцами надели на него какой-то чёрный ошейник,он почувствовал, что что-то упирается сзади. В груди ёкнуло. Сорару отошёл, смотря ему в глаза. Напротив была пустота, у него – штиль.— По правилам благодаря шокеру, ты должен типо говорить и отвечать на всё, что мне надо. Но я видел твоё тело, – он снова опустил голову, пряча взгляд, глава дисциплинарного нахмурился, продолжая,– и даже по тем синякам и шрамам скажу, что болевой порог у тебя повыше, чем у остальных. Вин прожигая взглядом их обоих, внимательно слушал, делал пометки и выводы в голове. Первый, Сорару явно уже нарыл что-то про его кохая. — Поэтому будем совмещать.– легко сказал друг, оставшись стоять,– Ну что ж, первый вопрос. Кто ты? — Ответ – человек, не устроит, да? – ехидно приметил Мафу, подняв взгляд. В сумраке блеснул кроваво-красный, такой же цвет глаз был и в утреннем инциденте. Темноволосый ухмыльнулся.— Не устроит,– ровно проговорил он в ответ, объясняя уже после,– Я немного подготовился и попросил одного батана нарыть мне информацию на тебя, однако он ничего не нашёл. Тебя будто не существует. Ты назвал свой код, но у семьи под этим номером только один ребёнок.— Может меня и взаправду нет? – он склонил голову к плечу, длинная челка легла на левый глаз.—Ну, ладно, как хочешь,– он достал пульт управления шокером из кармана брюк, нажал на кнопку.Зубья сзади моментально нагрелись, пустив ток. Единственное, что Мафу успел перед тем, как его тело начало содрогаться, так это слабо улыбнуться – ему снова будет больно, да? Пятнадцать. Возраст, когда его брат впервые опробовал поразвлечься с ним, используя какие-то игрушки, вроде наручников, электрошокера, верёвок. И правда, как только разряд прекратился, он против своей воли продолжал трястись, до сих пор ощущая будто сотни иглы прокалывают его сразу. Он не издал ни звука, прикусив губу изнутри. Сейчас только тяжело дышал. Сорару внимательно следил за каждым его движением, продумывая, как поступить дальше. —Что ты ввёл тогда в бластер, чтобы изменить настройки? – он решил пока что продолжать допрос и пользоваться ошейником, впрочем догадывался, что тот ему ничего не принесёт. Он промолчал, сглатывая слюну. Ком в горле мешал нормально говорить, дышать. Кажется, он снова начинает вспоминать. Он не имеет право рассказывать кому-то то, что от него просят. Он обещал им никому не говорить. Заместитель президента устало вздохнул, нажав на кнопку ещё раз, зная, что толку нет– так, для профилактики. И даже смотря на то, как тело паренька напрягается, а он сам корчится от неприятных ощущений, может боли, всё таки зубья по одному и тому же месту впускают электричество, он холодно соображал, как заставить его говорить. И он, разумеется, придумал как.— Почему ты направил бластер на себя? – задал следующий вопрос Сорару, и как он ожидал, тот ничего не ответил, смотрел тем взглядом вперёд, будто вспоминая что-то,– Ты не любишь чужие прикосновения, присутствие. Мафу вздрогнул, отвлекаясь от попыток разгадать противное чувство у себя между ребер, сердце быстро колотилось и что-то кололо. И ему жутко не нравилось то, к чему он клонит. Темноволосый приблизился к нему, нарушив его личное пространство, сел на его колени и закинул руки за шею. Ему потребовалось несколько раз моргнуть прежде, чем постараться отдалиться. И то не получилось– мешала спинка стула и сцепленные руки.— Неприятно?– поинтересовался парень, приближаясь вплотную и касаясь своим носом чужого, дыша чужим быстрым дыханием. Не дождавшись ответа, он спросил полушепотом следующее, – Тебя изнасиловали, так? Не надо.?Попробуешь рассказать кому-то, я оттрахаю тебя так, что не сможешь даже руку поднять?.— Я убью тебя.Их первый поцелуй можно было отнести в копилку худших. Потому что Сорару не дождавшись реакции на свои слова, придвинулся и коснулся его искусанных губ. Потому что надавил на чужую челюсть, приоткрывая рот и проникая туда, начав вылизывать изнутри щёки, щекотать нёбо, касаться языка, наблюдая из-под ресниц за лицом подростка. Потому что Мафу ничуть не отвечал, вообще не двигался, а во взгляде его что-то медленно ломалось (чему там ломаться-то уже?). Потому что красные глаза вновь стали блеклыми, в уголках стали копится слёзы. Потому что не хватало воздуха, а сам поцелуй вышел влажным и грубым.— Или я украл твой первый раз? – съязвил парень, отстранившись спустя. Мафу часто-часто и тяжело дышал, укладывая голову назад, на спинку. И темноволосый понял, что тот прячет слёзы. При этом подростка бил крупный озноб. И даже такое чужое состояние не остановило его.— Я буду продолжать до тебя домогаться, пока ты не ответишь хотя бы на один мой вопрос. Но знай, моё терпение не резиновое, и я не побрезгую просто попросить кого-то другого сделать всю грязную работу, – холодно сообщил Сорару, после начал покрывать открывшуюся шею засосами, прокусывая кожу почти до крови. Вин прекрасно знает своего друга. Знает, что тому ничего не стоит морально сломить человека, что ему может быть плевать на других, а также, что он добьётся своего и все его обещания сбываются. Он догадывался на что подписывался, участвуя во всём этом, и хоть жалость к своему кохаю так и скребётся в сердце, он смиренно стоял в стороне, наблюдал.— Ты ничего не крал,– хрипло отозвался Мафу, молясь внутри, чтобы всё это закончилось. Чтобы глава дисциплинарного прекратил кусать его шею, чтобы его руки перестали лезть под толстовку. Ему так страшно. Страшно настолько, что он еле дышит, не чувствуя своих конечностей, будто их и нет вовсе. По виску скатилась капля пота. Ему недавно исполнилось пятнадцать, когда его старший брат, единственный в тот момент человек, поддерживающий и заботящийся о нём, изнасиловал его. Сорару прекратил.— Как долго тебя насиловали?Он стиснул зубы, вернув голову в вертикальное положение и посмотрев в глаза напротив. На щеках виднелись мокрые следы.— Зачем...зачем тебе это знать? Я не понимаю,– искренне прошептал юноша.— Как ты связан с создателем компании, производящей это оружие? – проигнорировал и задал другой вопрос темноволосый, примечая, как парень съеживался всё сильнее. Ещё одно больное место.— Родственник, значит. Сын? Мафу не знает, что такое семья. И даже в детстве, завидуя главным героям книжек за то, что тех любили их родители, за то, что они все весело проводили время, он понимал, что в своей семье он был лишним. Шея нещадно болела. Он даже почти смирился со своей участью, но именно это ?почти? заставило его пытаться уйти от чужих рук, когда те сняли с него верх, оголяя бинты, скрытые под низом. Сорару молча начал развязывать бинты на его груди.— Больно... Пожалуйста, хватит. Я больше не могу...На каждом ожоге, что сейчас виднеется перед цепким взором морских глаз, он кричал так громко, что потом не мог говорить пару недель. Мафу будто не было здесь, он разглядывал пустым взглядом какую-то полку с папками, хотя постоянно вздрагивал стоило Сорару коснуться его. Ему уже все равно. Да хоть пусть посреди коридора перед всеми разложит и изнасилует. Он больше ничего не скажет. И сам глава, видя его нынешнее поведение, понимает – он ничего не добьётся от него сегодня. — Твоё наказание окончено,– прозвучал низкий голос в тишине.