Эпилог 7 (1/1)

—?Я знаю, что вы решили сделать. —?Я неосознанно вздрогнул, потому что взгляд Арым уверил меня в том, что она знала не только то, что мы собрались сделать, но и то, в чём я сам себе не мог признаться.—?О чём ты, любимая? —?Я попытался как ни в чём не бывало улыбнуться и положил на руку Арым свою, сжав её тонкие и очень холодные пальцы.—?Ребёнок. —?Арым перешла на шёпот, словно нас кто-то мог подслушивать, нервно обернулась по сторонам и заговорщически наклонилась ближе ко мне, а моё сердце в этот момент оборвалось и падало куда-то в пустоту и неизвестность. Неужели как-то узнала о ребёнке? —?Я знаю о нём.—?Арым… —?Я совершенно не представлял, что сказать ей, я так боялся, что она узнает о том, что потеряла нашего ребёнка. —?Как ты? Как… как ты узнала?—?Я услышала разговор Ходжуна,?— глаза Арым пугающе блестели,?— а потом я спросила его напрямую, он не смог отказать мне в правде. Я имею право знать, Хо!—?Я понимаю, да, ты права. —?Чувствовал себя паршиво и даже боялся представить, что же за боль внутри любимой. —?Я не должен был скрывать, но я хотел оградить тебя.—?Да я и так знала, чего скрывать, она же всё мне сразу тогда рассказала, сволочь! —?Последние слова Арым почти прошипела, смотря пустыми глазами куда-то мимо меня, а я не понимал, что она имеет в виду.—?О чём ты? —?Я нахмурился.—?О ребёнке тех двоих, что решили меня убить. — Голос Арым словно лишился жизни, но вместо неё туда залили расплавленный металл, и теперь он звенел холодом с каждым произнесённым словом. После того как она очнулась, вслух имена Чанёля и его жены не были произнесены ни разу. —?Их ребёнок. Я знаю, что вы его заберёте у них.—?Ох, милая… —?Я не знал, что и сказать на это, стараясь не показать своё облегчение от того, что та самая правда пока остаётся скрытой от моей Арым, но в то же самое время я испугался этого знания моей жены, я испугался этих её новых сторон, что холодили такой родной голос, искажая его почти до неузнаваемости. —?Извини меня, я не хотел, чтобы ты вообще думала о… о них.—?Я могу с этим справиться,?— Арым судорожно облизала пересохшие губы. —?Даже больше! Именно сейчас я чувствую в себе столько сил, сколько, кажется, никогда прежде. —?Я почувствовал болезненный укол в сердце, услышав эти слова, и чуть скривился от их жестокости, что не осталось незамеченным моей женой, взгляд которой тут же смягчился и сфокусировался на мне, а её руки коснулись моего лица, заставляя меня посмотреть ей прямо в глаза. —?Но это было бы совершенно неважно, если бы я не захотела жить ради тебя… благодаря тебе…Голос Арым дрогнул, сорвавшись на шёпот, а я, упав перед ней на колени, притянул её ближе к себе: прижать, обнять, дать понять, насколько важна она мне, больше, чем я смог бы когда-нибудь выразить словами.Мы ещё посидели так, не выпуская друг друга из объятий, а потом Арым, не убирая своих рук с моих плеч, чуть отстранилась и заглянула мне в глаза. Я думал, что самое страшное было видеть эти глаза плачущими, но оказалось, что страшнее стало, когда слёзы прошли, оставив после себя только боль разрушений.—?Хо, пообещай мне кое-что сделать. —?Я чувствовал, что сейчас услышу то, чего никогда не хотел бы знать. Но моё молчание не устроило Арым, и её пальцы чуть сжали мои плечи. —?Пообещай.—?Обещаю… —?Я не был уверен в правильности своего выбора, но мне ничего не оставалось делать. —?Обещаю, любимая, всё, что ты захочешь.—?Хо… —?Арым опять смотрела куда-то мимо меня, словно в забытьи. —?Хо, я хочу забрать их ребёнка себе…Я думал, что получил от жизни уже все возможные удары, но оказалось, что нет. Я застыл в ужасе, пока Арым не почувствовала, что со мной что-то не так, и не посмотрела на меня своим внимательным, но почти безумным взглядом.—?Хо?—?Милая… —?Я даже не знал, что мне говорить или делать, но Арым с новой силой притянула меня к себе, обнимая и шепча мне на ухо с горячностью, которой давно не было:—?Нет, послушай, прошу! Не отказывайся! —?Она обнимала меня, а потом чуть отодвинулась и взяла моё лицо в свои руки:?— Я… Хо, прошу. Мне это необходимо. Ты же знаешь, я говорила тебе, я не могу иметь своих детей. Но что это будет за жизнь? А они… они отняли у меня моего ребёнка, а я… Я теперь хочу отнять у них. Очень хочу, Хо!—?Любимая, мы… Нам не обязательно забирать себе именно их ребёнка. В мире столько детей, которые только и ждут, когда их заберут в семью. Я знаю людей, которые могут с этим помочь. Мы можем усыновить малыша, как только тебе станет лучше. Он будет только наш.—?Нет! —?Арым вскрикнула от переполнявших её эмоций. —?Нет! Я слишком долго провела наедине с этими мыслями. Мне нужен именно этот ребёнок. Вы всё равно будете искать ему семью, так зачем далеко ходить, когда такая семья уже есть?— мы?—?Я хочу найти ему любящую семью, Арым. Разве ты сможешь любить этого ребёнка? —?Арым затихла, словно бы обдумывая мой вопрос, а потом подняла на меня глаза и улыбнулась.—?Смогу. Хо, я буду его любить, как если бы это был наш с тобой ребёнок. Потому что именно ты подаришь мне эту радость материнства. —?Арым говорила это так мечтательно, что я дрогнул, ещё слишком свежа была моя душевная рана.—?Если ты уверена…—?Я уверена! —?Арым была так взбудоражена, что перебила меня, не дав договорить. Я прижал её взметнувшиеся вверх руки, пытаясь немного успокоить.—?Подожди, дай я договорю. —?Арым замерла от этих слов, жадно вглядываясь в моё лицо, ожидая решения. —?Если ты уверена в том, что это сделает тебя счастливой, что ты сможешь дать этому ребёнку любви в достатке, то я сделаю как ты просишь.—?Хо! —?Арым кинулась меня обнимать, но я немного отстранился, пытаясь договорить.—?Я не хочу, чтобы твоё чувство ненависти к его родителям сделало этого ребёнка несчастным. Ты понимаешь?—?Чувство ненависти к его родителям заставляет меня желать стать лучшей матерью для этого ребёнка, чем они когда-либо могли себе представить.—?Это не то чувство, что должно управлять твоим желанием, потому что если ты решишься, то не будет у него родителей, кроме нас. Никаких других больше не будет существовать. Никакой ненависти не должно будет остаться, потому что она всё разрушит. Мы не должны сломать чужую жизнь, ты понимаешь? —?Арым отстранилась от меня и выглядело немного холодно и несчастно.—?О сломанных жизнях я знаю не понаслышке, ты должен понимать это лучше, чем кто бы то ни было. —?Да, я знал даже больше, чем она мне рассказала, вскользь упомянув аварию, в которой погибли её родители и где она получила все свои шрамы. Она столько лет пыталась забыть тот страшный день, но я знал про тот поезд и про то, через что ей пришлось пройти. Я знал, о чём она мне говорит, я хорошо это понимал.—?Ты же знаешь, что я хочу сказать. —?Она молчала, смотря в окно, но я понимал, что она просто ищет в себе слова, такие, что убедят меня. Я почти смирился с тем, что решение уже принято.—?Знаю. А ты знаешь, что я, несмотря на те чувства, которые во мне разжигают эти паршивые людишки, никогда не смогу причинить боль ребёнку, неважно, чьим бы он ни был. —?Она повернулась ко мне и слегка улыбнулась, пристально вглядываясь мне прямо в глаза. —?А ещё я больше не могу заставлять тебя страдать, ты и так через столькое прошёл из-за меня…—?Ради… —?Я перебил её почти неосознанно.—?Что? —?Она, казалось, не сразу поняла, что я имею в виду.—?Не из-за тебя, а ради тебя. Всё, что я бы ни делал, я делаю это ради тебя.Арым взяла меня за руку и, чуть наклонившись, поцеловала её и прижалась к ней щекой, заставив моё сердце пропустить удар от щемящей в нём нежности к моей любимой.—?Я ради тебя живу. Каждый день, каждый вздох?— они только ради тебя.Арым так и уснула в кресле, держа меня за руку, после чего я отнёс её в спальню, где, на моё счастье, уже не было ни одного ужасающегого пищащего аппарата, из тех, от которых зависела жизнь моей жены, да и моя тоже. Я не хотел оставлять её одну и уезжать, но теперь мне было что в срочном порядке обсудить с друзьями.Мы сидели все за нашим привычным столиком, находящемся немного в отдалении, свет был приглушён, как и всегда, когда мы собирались по делу. Уже некоторое время мы все сидели молча, переваривая то, что я рассказал. Никто привычно не шутил, официантки, заметив, что их начальник тоже сидит мрачнее тучи в компании своих приятелей, ходили словно по струнке и были тише воды и ниже травы.—?Теоретически это, конечно, возможно… —?Джота задумчиво потёр подбородок. —?Схема остаётся прежней, только анонимность у нас немного пойдёт по швам.—?Все медкарты будут в полном порядке, для всех Арым наблюдалась у меня. Доступ к обследованиям жены Пака у меня есть, так что медкарта самого ребёнка будет достоверной для дальнейших возможных лечений. —?Ходжун вслед за другом нарушил молчание, пытаясь обойти вопрос морали в конкретном данном случае.—?Друзей у Арым нет, никто не сможет подтвердить или опровергнуть её беременность на это время. —?Я говорил горькую, но правду?— у Арым действительно не было никого, кто бы мог заметить какие-либо изменения в её жизни и тем более организме, даже до того, как её похоронили со всеми почестями на кладбище. После?— всё стало даже гораздо проще.—?Это сильно упрощает всё, даже не обязательно куда-то переезжать. —?Гон отвечал не только за кафе, но и за все наши тылы. —?Все документы уже готовы, твои вторые, Хо, тоже. Ты не самая публичная личность, так что вряд ли что-то сильно изменится. Когда родится ребёнок, мы уже оформим всё официально, без моих вмешательств даже.—?Вы забываете о важном препятствии в этом шикарном плане. —?Дэвон хмуро оглядел всех своих друзей.—?О каком же? —?Мус искренне удивился.—?Топ не одобрит…—?Во-первых, у него своих дел хватает, до нас ему не будет никакого дела уж точно. —?Баффи хмыкнул, обозначая всем и без того известную недосягаемость для подчинённых их непосредственного начальника.—?А во-вторых, Топ не главный,?— заключил мысль друга Мус.—?Главный точно не одобрит! —?Дэвон не сдавался.—?Главному важно, чтобы мы работали хорошо, а дети находили любящие семьи. Ни один из пунктов не будет нарушен. —?Джота попытался вступиться за состоятельность плана, хотя все понимали, что решение уже принято, осталось только проработать все детали, даже несмотря на возможное недовольство начальства.—?Мне важно, чтобы вы помогли мне с этим. —?Я не знал, что буду делать, если вдруг кто-то из ребят откажет мне в помощи.—?У тебя есть кто-то другой на примете, кто смог бы всё это провернуть? —?Баффи откровенно фыркнул, показывая степень своего презрения даже к такой мысли.—?Мы все с тобой, верно, ребят? —?Гон оглядел всех за столом, ожидая согласия от каждого. Друзья практически одновременно закивали.—?Если ты уверен в этом, то мы всё сделаем. —?Ходжун положил руку мне на плечо, но я чувствовал, как напряженно все смотрят на меня, ожидая самого главного ответа на вопрос. Уверен ли я? Я должен был быть уверен настолько, чтобы мне все поверили, я собирался сделать для этого всё возможное.—?Я уверен.