Глава II: ?Религия? (1/1)
Молодая, энергичная девушка двадцати лет ехала в старом автобусе у окна, которое запотело от дыхания десятка человек. На улице шел дождь, и окна автомобиля будто плакали. На душе Мадонны было пусто: за последние несколько лет в ее личности произошли колоссальные изменения. На это в первую очередь повлияли ее отчаянные действия. Она все так же была жертвой издевок своих братьев и сестер, над ней насмехались в колледже, — интерес к жизни был практически потерян. Однако ее любовь к искусству никуда не исчезла. Автобус мчался прямиком в Нью-Йорк — город мечты — где исполняются все, даже самые нереальные, желания. И Мадонна знала, что несмотря на весь мрак, который присутствует в ее жизни, она добьется желаемого и докажет своему отцу, на что она способна.В кармане было всего тридцать пять долларов: ?Этого должно хватить на первое время, - думала она, — Черт возьми, чем же я думала, когда брала билет на этот автобус? Как этого может хватить? Нет, это невозможно! Но что сделано — то сделано. Я должна следовать за своей мечтой, я не могу быть мусором всю мою жизнь. Тот город — он не для меня. Это правда. Так, что у меня есть с собой? — она открыла портфель, лежащий у нее на коленях. — Бутылка в-воды... полупустая; немного вещей... Черт! Я забыла положить зимнюю одежду! Ладно, сейчас только август, до ноября продержимся. Но это же Нью-Йорк... Вдруг холода наступают раньше обычного? Плевать. Главная цель — это найти жилье. Остальное буду выполнять по мере возможностей?. Путь предстоял очень долгий. Автобус уже выехал из штата и ехал по полупустой трассе. Все выглядело как никогда печально. Меланхолия буквально поглощала душу Мадонны. Ее терзали сомнения, страхи, как вороны, клевали ее сердце, а в сознании происходили такие процессы, которые заставляли ее организм испытывать неимоверный стресс. Она не готовилась к этой поездке ни морально, ни каким-либо другим образом. На ней было черненькая, истертая куртка; без единого намека на открытость или вычурность она плотно прилегала к телу девушки, как прилегали и черные брюки со стрелками, о которых больше и сказать нечего; под курткой была белоснежная блузка с кружевом над грудью. Волосы все также поглощали любой падающий на них свет, брови были пестрее и гуще травы. В этот раз Мадонна завернула рукава своей куртки, чтобы показать всем людям то, за что ее так жестоко обзывали всю жизнь: на руках густо росли длинные бордовые волосы; мягкие, они покрывали руки словно снег покрывает землю каждую зиму. Хоть это и выглядело натурально и даже мило, всем было все равно: Мадонну постоянно обзывали мальчиком, волосатиком, чудищем, страшилой... Ей было противно не от своего тела, а от гнусности этих оскорблений. Девушка ни за что бы не согласилась сбрить хоть волосок со своих рук. Она считала тех людей ограниченными, узколобыми, глупыми кретинами, которые не способны видеть дальше своего носа. Что же, теперь Мадонна едет в город без предрассудков, где каждый может быть тем, кем хочет. Она знала это, и теперь ей оставалось проверить все услышанное от знакомых, которые посещали Нью-Йорк.И вот она проезжает реку... Длинную широкую вечную текущую в неизвестность. Молодую девушку поражала природа родной страны. Представлялась река ей источником жизни, неиссякаемой и непрекращающейся энергией, которая питала все живое. В душе Мадонны происходило что-то похожее на речное течение... Она так же чувствовала в себе необъятную силу, которую ей хотелось выбросить в мир, показать всем остальным, поделиться тем, чего, возможно, нет у остальных. Точно она конечно же не знала, в чем заключается ее энергия, и как ее употребить. На лице ее проявилась судорожная улыбка, покошенная набок. Ей нравилось предвкушение чего-то великого, чего-то нового. Но улыбка быстро спала, так как она вспомнила, что уже через несколько часов, а может быть даже минут, ей придется выживать в огромном незнакомом городе.И Мадонна не ошибалась: вдалеке уже виднелись могучие высотки, каких еще никогда не видывал глаз вечно изумленной девушки. Теперь она улыбнулась снова, но эта улыбка осталась с ней на подольше; на самом деле, она не уходила с ее лица до конца поездки. Дождь прекратился несколько минут назад. То есть он шел, там — позади, но здесь, где была наша брюнетка, его уже не было.Мадонна поднялась со своего сидения у окна. Пожилой седой мужчина в очках, сидящий рядом, с небольшим удивлением посмотрел на неё, но ничего не сказал и сразу же отвернулся.— Пожалуйста, пропустите меня, мне нужно пройти. - сказала Мадонна. Ничего не сказав, мужчина передвинул ноги влево, предоставив девушке маленький проход, через который ее худенькое тельце наверняка смогло бы протиснуться.Мадонна подошла к самому переднему окну автобуса, которое было открыто и из которого ветер продувал весь салон автобуса. Девушка высунулась в него так, что все ее туловище оказалось на улице. Ветер настолько сладко бил ее лицо, что улыбка увеличилась в два раза, а глаза пришлось закрыть. Она хотела почувствовать запах Восточного побережья — запах свободы, запах земли после дождя. И все-таки она открыла глаза, чтобы они по-настоящему увидели Нью-Йорк: без грязных стекол.Все ближе и ближе был город мечты, а Мадонна не могла поверить, что наконец все свершается. Спустя еще полчаса восхищения уже воистину представшим перед ней городом, девушка на автобусе достигла вокзала, находившегося в центре города. Сердце Америки было в ее руках: она могла сжать его и прекратить биение, или же она могла вернуть его туда, где ему положено быть. Но в то время Мадонна еще не знала, куда стоит ей принести это сокровище. Выйдя из автобуса, она не могла сомкнуть челюстей: великолепие Нью-Йорка поразило каждую частичку ее сознания. Наконец она очнулась, тяжело вздохнула, уставилась вниз — под ноги, покачала головой и окончательно осознала свою ничтожность, беспомощность и одиночество в этом громадном горниле. Она не знала куда ей идти, где ей быть, как жить. Но она приехала сюда, чтобы дать миру знать, что она живая и заслуживает внимания. Она пошла в школу танцев.Резвая брюнетка долго скиталась по людным улицам, шокированная таким быстрым ритмом. Мир начинал кружиться вокруг нее, ей казалось, что на нее будто наложен какой-то транс, гипноз... Так продолжалось до тех пор, пока она ненароком не свернула в случайную подворотню. Мадонна прижалась к стене, взялась за голову и медленно опустилась к земле. Напротив себя она увидела красную кирпичную стену, мусорные баки и больше ничего. Она дышала чаще обычного, но постепенно ее дыхание восстанавливалось, и она решила взять не большое время на отдых. Глубоко вздохнув и сглотнув слюну, девушка повернула голову влево и вновь увидела стремительно идущих идей туда-сюда и такие же машины. Никто не обращал внимания ни на что. Из-за непрекращающихся движений, вся картина сливалась воедино, и можно было действительно сойти с ума. Высотки давили на мозг со всех сторон: они как бы не давали почувствовать хоть какое-то пространство, создавали один лабиринт, из которого не было выхода. Мадонна начала теряться. Но как только она почувствовала это, то сразу же встала, как по команде, и ринулась на улицу. Она неслась в ритм машин, людей, шумов и других звуков. Она увидала вдалеке здание с колоннами, которое наверняка непросто так попалось ей на глаза. Мадонна смотрела только на него и неслась: люди, сами того не замечая, расступались перед ней. Еще больше вжилась она в этот сумасшедший ритм, обрела уверенность, силу. И вдруг — столкновение, удар, боль.