Начало конца? (1/1)

—?В каждом из нас живёт ребёнок, которому нужен путеводитель. Каждый из присутствующих хоть раз оступался, но только благодаря ей всегда поднимался. Только она дала нам шанс, который мы, надеюсь, используем с умом и во благо. За этим столом сидят две разные расы, абсолютно противоположные и, кажется, не имеющие ничего общего, но только она смогла объединить нас. —?Намджун одаряет рядом сидящего омегу и ребёнка в его руках тёплой улыбкой, нежно кладёт руку ему на плечо. —?Я хочу поднять этот бокал за любовь. За любовь, благодаря которой я теперь могу дышать. Только благодаря ей я могу просыпаться рядом с мужем и держать в руках своего сына. На меня снизошло счастье, и я искренне рад видеть такое же счастье в ваших глазах, когда вы рядом с любимыми. —?Альфа поднимает бокал и все, улыбаясь, повторяют за ним, восхищённо благодаря за столь красивые слова.Тихая классическая музыка на фоне и треск горящих дров в камине придают более тёплую атмосферу этому, настолько важному для всех, моменту. Моменту полного безудержного счастья, когда за столом не говорят о делах, о войне и о смертях. Миг, наполненный улыбками, смехом и приятными новостями. Альфа берёт на руки малыша и осторожно целует в носик, на что тот бессознательно вертит руками и от касаний улыбается.—?Расти большим малыш, тебе скоро с братиком нянчиться,?— не успевает договорить альфа, как все в недоумении переглядываются в ожидании объяснения.—?Что это значит Джун? —?Улыбаясь, спрашивает Юнги.—?А то и значит,?— говорит, ехидной улыбкой на мужа окинув взгляд, но быстро отводит. Джин на слова мужа лишь разочарованно вздыхает, покачивая головой, а после и сам сдержать улыбку не в силах, лишь делает очередной глоток апельсинового сока. —?Чего медлить, если можно сразу двоих. —?Альфа щекочет маленькие детские пальцы и комнату, оживляя каждый уголок, наполняет детский смех. Улыбка сияет на лицах каждого, одаривая друг друга теплом, хранившееся в сердце. В сердце, которое не способно было найти то укромное место, где чувства не скрывались за маской, где искренность ключ к пониманию. Тонувшие в друг друге теперь на тихой гавани ковчег построили и в нём вместе спасаться, думают, будут.Наблюдая, как на глазах дом оживает с присутствием гостей, Юнги от счастья внутри тихо плачет. Переполненное не болью, а радостью нутро будто солнцем в эту ночь озаряется и, наконец, светом своим впервые поделиться хочет. Вроде уже избито улыбается, даже когда о чём-то серьёзном говорят, но не может не насладиться этим моментом всепоглощающего счастья.—?У нас тоже есть новости для вас,?— робко произносит Чимин, медленно гладя выпирающий живот. —?Мы с Арэном поженились. —?Сидящий рядом альфа берёт его руку и целует, не отрывая глаз, наполненных любовью. Остальные бросаются поздравлять молодоженов, и комнату вновь наполняют радостными голоса.Чонгук, Арэн и Намджун перешли к бару в другом конце гостиной, оставив своих омег наедине, зная, как они не переносят беседы о политике, государственном положении или о другой скучной теме. Шампанское заменяют на более крепкий напиток, а улыбку стирают с лица, как только заходит разговор о деление власти в Алкаре. Беспрекословно, каждый, кто живёт в городе грешников подчиняется Арэну?— это неписаный закон, об этом не говорят, это знают. На все переговоры с людьми ходит он один, все решения, касающиеся своего народа, он принимает один. Там нет демократии?— только доверие. При рождении данное и при становлении грешником в голове отложенное. Верность?— данность. Алкары знают правила жизни, знают, как поступать и никогда не позволяли себе подставлять кого-то, а своего лидера подавно.Чонгук, как Арэн и сидящий рядом Намджун знают, кто был и будет вечным правителем грешного мира. Альфа с самого своего становления грезил о месте Арэна, всё мечтал, как его слову каждый там будет подчиняться и только его именем на устах жить. А после людской мир к рукам прибрать, но с каждым днём замечает, как это неистовое желание потихоньку угасает, расплываясь дымом в холодный вечер. Видит, как мысли далеко от этого уходят и только одним лишь обликом живут. Желание власти заменяется желанием в руках чужую держать. В голове откладывает не планы о господстве, а планы о будущей свадьбе. Душа греется не от чужой смерти, а от улыбки Юнги. Чонгук счастлив и готов всему миру об этом кричать.—?Если начнётся война, ты не сможешь спасти алкар. Видел я твои приготовления и, скажу прямо, я не впечатлён, от слова совсем. —?Чон сидит, откинувшись на спинку дивана, играясь с напитком в руках.—?Я делаю всё, что в моих силах. —?Гордо задернув нос, Арэн не отрывая глаз от альфы сидит.—?Значит делаешь слишком мало.—?Не тебе меня судить, занимайся лучше своими делами. Твой омега ведь даже не подозревает, что ты на моё место метишь.—?Ты моего омегу в это не впутывай,?— напрягается Чон, как только речь зашла о Юнги. Намджун молча допивает виски, наблюдая, как два грешника одним лишь взглядом друг друга на кусочки разламывают и мысленно заживо в гробу хоронят. Смотрит и ухмыляется на то, как в лучшем виде одаривают друг друга угрозами и с животными внутри борются.—?И когда ты собирался мне рассказать обо всём? —?Юнги вздыхает и наступающей улыбкой на живот брата смотрит, любуется. Словами обиду хотел показать, но не может с голосом совладать и хотя бы на тон повысить.—?Я просто ждал, когда ты утолишь жажду власти.—?У меня никогда не было жажды власти, я просто поверил не тем, прости меня, Чимин. Я безумно рад, что теперь ты тут и мы все вместе. —?Омега опускает голову и вновь присматривается к животу, сожалеет и этого не скрывает.—?Вы уже решили, как назовёте ребёнка? —?перебивает их Джин, убаюкивая в руках младенца.—?Да,?— в миг меняясь в лице, отвечает Чимин и с улыбкой продолжает:?— Девдан, его будут звать Пак Девдан. Арэн сказал, что Девдан означает?— божественный дар, обережённый духами грешников. Сила в том, у кого нет страха совести, и стержень этих душ намного сильнее человеческого. Я против не был, мне сразу понравилось.—?Девдан? —?задумчиво спрашивает Джин, и с улыбкой кивает, у себя в голове задумываясь. –Необычное имя. Это, видимо, мы с Намджуном не задумывались об имени. Джинён, и всё на этом, даже вопросов не было.—?Ким Джинён, сколько, интересно, сердец ты разобьёшь,?— улыбаясь говорит Юнги, не переставая смотреть на сопящего ребёнка.—?Надеюсь, ни одно, ибо не вынесу его нытья об альфах, вьющихся вокруг него. Кстати, Юнги, я слышал вы переезжаете.—?Да, Чонгук строит дом где-то на окраине, сказал, что у нас должен быть дом, в котором будет всё только хорошее.Омеги конец вечера провели за горячим чаем и разговорами. Ни о чём не беспокоясь, ни думая о проблемах и сложностях, которые пережили. Страх живёт в каждом, но живёт, сейчас рассеиваясь перед глазами, горящими теплом и искренностью. Забывается всё, от чего бежали и пытались скрыться. Любовью наполненный дом, будто улыбается и сильнее греет, а те, кто внутри любовью делятся сами больше получают.Гости потихоньку покидают согретый очаг, с улыбками на лице прощаются, о планах на ближайшее время делятся. Юнги брата отпускать не хотел, всё причины искал, чтобы тот остался, но Арэн и слышать об этом не захотел, а Чимин и сам не горел желанием оставаться. Всех прислуг, омега давно отправил отдыхать, сказал, что со стола всё сам уберёт.Омега нервно перекладывает тарелку на тарелку, кладёт их на поднос и уносит на кухню. Чонгук вызвался помочь и тоже переносит грязную посуду, вытирает стол и ставит на место стулья. Подойдя с последней горой посуды, альфа замечает, каким задумчивым и раздраженным после ухода гостей стал Юнги.—?Что-то случилось? —?Спрашивает альфа стоя, оперевшись об островок, наклонившись смотря на омегу, перекладывающего посуду в посудомоечную машину.—?Ничего,?— обрубает Юнги и быстрее начинает работать.—?Я же вижу. Юнги, ты можешь говорить со мной обо всём, что тебя беспокоит. —?Омега со звуком кидает посуду в раковину и поворачивается к Чонгуку спиной, не в силах посмотреть тому в глаза.—?Я даже ребёнка родить тебе не могу. —?И капли слёз стекают по хрустальной щеке, ставя его в ещё более слабое положение. —?У них будут дети, все они станут отцами, а ты нет. Дети?— это ведь счастье, это радость в доме. Так семья становится полноценной,?— всхлипывает омега, повторяя это дрожью в голосе.—?Дети это правда счастье, но моя семья это ты, и мне этого достаточно. —?Подойдя сзади, альфа накрывает маленькое тело руками и вдыхая чужой запах утыкается в шею. —?Всё вокруг чуждо, когда ты мой. Чонгук берёт омегу на руки и сильнее прижав к себе, нежно окутывает его губы своими. Забыв о немытой посуде и беспорядке на кухне, не отрываясь от чужих сладких губ, альфа поднимается в спальню с Юнги на руках.Внутри грелось чувство неполноценности до того самого момента, пока Чонгук это чувство не выставил за дверь одним своим взглядом. Альфа на Юнги влияет получше любого наркотика, действует моментально, даже одуматься времени не даёт, словом, сквозняки перекрывает и к новой, лучшей жизни готовиться заставляет. Омега растворяется от нежности его рук, от сладких поцелуев расплывается по кровати и даже сил не ищет, чтобы вновь собраться, потому что хорошо. Он во власти того, кто носит в себе зверя и чьи глаза горят зелёным пламенем, согревая чужую плоть.—?Именно в такие моменты, когда мы неидеальны. Когда наши мысли поникли в греховную пропасть и утонули в прелюбодеяниях?— мы честны. Я люблю тебя и, если я утону там даже при свете дня, я вечно буду тянуться к идеалу лишь ради тебя. Ты мой идол и мой самый страшный грех. —?Юнги это, как молитву в губы альфе шепчет и царапает чужую спину, откуда неосознанно вылезает львиная шерсть. Чонгук в постели омегу разрывает: кусает, кожу живьём готов сдирать, лишь бы каждую клеточку губами коснуться, а после сам же исцелит, потому что может. Омега под ним ни о чём не думает, о всех своих беспокойствах забывает и только чонгуковское имя стонет, да на прочность свои кости проверяет.Есть предел любым страданиям, любому горю есть конец?— порой это смерть, но сейчас, когда Юнги нашёл смысл своему счастью, причину жить и оправдание всем своим грехам. Когда он забывает об окровавленных руках и новую жизнь вдыхает?— он с ним. И только с ним может целую жизнь прожить за одну ночь, и большее не нужно ему.***В Алкаре праздник?— на свет родился первый преемник, маленький грешник без грехов. Счастье для всех, надежда для каждого алкара. Трое суток невыносимой боли, и Чимин впервые слышит детский плач, а Арэн за эти три дня смог наконец выдохнуть, а после из рук младенца не выпускает, насладится мгновением полного счастья не может и не верит, что так можно.Когда Чимина встретил, думал благословение, но боялся, что в любой момент его лишиться может, а теперь в руках его плоть держа, сам не понимает, что чувствует. В груди теперь сильнее защемило, страх окутывает альфу наравне с нирваной и первое его опережает, сильнее давит. Когда приходит радость вместе с ним приходит боль, но Арэн готовится, с этого самого момента, когда Чимин ему альфу подарил, он со всем миром будет, с силой во сто раз, бороться. Омега, что лежит на кровати без сил, не стирая улыбку с лица, ему уверенности придаёт, от любой неудачи вместе избавимся, говорит. Арэн от своих мыслей улыбается, поверить не может, что такое с ним случилось, что теперь у него есть семья и есть кого оберегать. За неделю до родов, альфа впервые за всю свою жизнь ставит охрану в доме. Помощников для Чимина и нескольких прислуг из людей, которых среди алкар нет.От короля нет никаких вестей и от комитета лордов тоже. Выходить с ними на контакт Арэн не хочет, но каждый новый день проживает со страхом и неуверенностью в своей готовности. Чонгук обещал помочь в любом случае и Намджун с ним за одно, чему альфа долгое время не мог поверить.Юнги с Джином сразу же навестили молодых родителей, одарив их дорогими людскими подарками, которых Чимину так не хватало. Старший не может наглядеться на племянника с синими, как море, глазами и с невинной улыбкой. Не может наиграться с ним и даже, когда Чонгук приезжает за ним, то вместе играются, порой споря с кем малыш уснёт раньше.То, что Чимин на глазах вырос, Юнги не заметить не может, это видно, смотря на его задумчивые глаза. На его рассудительные слова, будто рождённое умение так легко справляться с новорожденным. С того самого момента, когда он смог выдохнуть после родов, в сердце зародилось новое беспокойство. Тревога за сына сказалась на лице омеги и тот, будто не улыбается вовсе, лишь выдавливает что-то из себя, Арэн это видит, но ничего не говорит, даже у мужа Джу спрашивал.—?Вполне возможно, что это послеродовая депрессия,?— сказал Сонджон, после многочисленных вопросов Арэна. —?Спроси у него прямо.Спросить прямо альфа не может, после ужина Чимин всегда забирает ребёнка и уходит спать в детскую. Только когда Юнги приходит к нему, начинает более или менее расслабляться и не беспокоиться о малыше. Омега часто бывает раздражённым, что Арэн порой рядом боится в лишний раз пройти, потому что тот может обидеться по любому поводу и без. О какой-то близости альфа ночами в холодной постели может только мечтать, сам не помнит, когда в последний раз его целовал, а настаивать не может, на рожон лезть боится. Девдан их настолько соединил, насколько оттолкнул.—?Ты с ума сошёл? Полгода у вас ничего не было? —?Феликс, ошеломлённый спокойным тоном Чимина, который держит в руках сына, чуть ли не захлёбывается вином. —?Если бы знал, давно к нему пошёл бы и удовлетворил его. Честное слово, Чимин, ты невыносимый омега, как он может тебя терпеть, я никогда этого не пойму.—?Только попробуй, я вас живьём закопаю,?— фыркает омега. —?Он мой муж, и даже не смей засматриваться на него.—?Раз он твой муж, то чего строишь из себя черти что?—?Не знаю, просто не хочу, после родов вдруг пропало желание.—?Стой…ты хочешь сказать, что после родов тебе не хочется секса?—?Не знаю, как у других, но у меня так.—?Тогда, мне стоит задуматься стоит ли рожать вообще. —?Омега задумывается и кладёт опустошённый бокал на стол и только потом замечает, как Чимин непонимающе смотрит на него. —?Да, я в положении, но я в раздумьях,?— уточняет омега.—?От Арэна? —?Чимин не успевает даже выражение лица сменить, как тот заливается смехом.—?Я, конечно, душу и тело твоему Арэну отдам, но чужую семью не разрушу?— я не подонок. Есть там один альфа, неважно.—?Тогда зачем ты пьёшь алкоголь? Это ведь вредно.—?Я же сказал, что думаю.—?Что тут думать, конечно, рожай. В нашей жизни и так много смертей, мы многое теряем, когда можем хоть иногда вносить в эту жизнь что-то хорошее. —?Омега целует ребёнка.—?Это они сейчас такие все хорошие и невинные, а когда вырастут, от них ведь проблем не оберёшься. Я боюсь не справиться.—?Конечно же ты справишься, их просто любить нужно?— это главное.Омега сидит на диване, только уложив ребёнка, отдыхает, когда возвращается Арэн. Тот только здоровается и уходит на кухню, через десять минут возвращается с тарелкой фруктов в руках. Садится рядом и начинает чистить яблоко, ничего не говорит, вовлечённый в процесс и не замечает, как близко к нему передвигается Чимин.—?Прости меня. —?Совсем тихо говорит омега, обняв его за плечи. —?Я кажется старею. —?Арэн останавливается, поворачивается к нему с серьёзным выражением лица и через секунду начинает задыхаться от смеха. Альфа не может выдавить из себя слово, держится за живот и уже откидывается на диван, а Чимин непонимающе смотрит на мужа и чувствует, как приходит в ярость. —?Да пошёл ты. —?Выносит омега и встаёт, чтобы уйти, как его останавливает сильная рука альфы и тянет к себе, от чего тот падает на него, нависая сверху.—?Хочу тебе напомнить, что тебе восемнадцать, а не восемьдесят. —?Не в силах стереть с лица улыбку, говорит альфа.—?Это временно, через пару лет я буду выглядеть старше тебя, что тогда?—?Ну и что, я люблю зрелых омег. —?Арэн убирает пряди светлых волос с лица омеги, обнажая лоб. Медленно целует, а тот сильнее прижимается и позволяет целовать дальше.—?Никаких зрелых омег ты не любишь, ради тебя я буду вечно молодым и, если понадобится, я стану таким, как ты. —?От этих слов альфа останавливает прелюдии, держа лицо обеими руками, заставляя смотреть прямо в глаза, серьёзным лицом говорит.—?Нет, таким ты не станешь никогда, даже думать не смей. Я с тобой буду вечно, а когда настанет день твоей смерти, я умру вместе с тобой, и это неизбежно. Становиться грешником ради вечной красоты?— это слабость, которую я тебе не позволю.—?Хочешь, чтобы я вечно ходил с комплексами, что старше тебя?—?Я намного старше.—?Это неважно, внешне ты будешь моложе. Хочешь, чтобы все вокруг смеялись над нами? А что будут чувствовать наши дети?—?Меня это не волнует, я буду любить тебя в любом возрасте, с морщинами и седыми волосами.—?Ты меня не слышишь.—?Это ты меня не слышишь,?— уже в голос кричит альфа, оскалив взгляд на омегу смотрит. От его тона Чимин дрожью покрывается, впервые страх чувствует от того, как он говорит с ним. —?Я сказал, что не позволю стать тебе, что не позволю стать алкаром.—?Но ты ведь стал, в этом ведь была причина. —?Тихо продолжает омега, растерянность пытаясь скрыть.—?И причину эту мы никогда не узнаем. Эту тему мы больше не обсуждаем, надеюсь, ты понял меня.—?Прекрасно понял. Спасибо, ты сделал только хуже. —?Говорит омега и вновь поднимается в детскую комнату. Альфа всю ночь будет сидеть у дверей и слушать, тихо всхлипывающего мужа, не в силах открыть дверь и попросить прощения, до последнего уверяя себя, что говорит правильно.Безусловно, сердца, которые вечность искали половинки, в итоге оберегают находку, как зеницу ока, разрываясь на части, накрывая собой от любых невзгод. Улыбки кажутся благословением, а слышать биение сердца в груди?— даром. Арэн нашёл то, что искал, и больше всего этого боится потерять, знает, что не выдержит и не потому, что грешник и их жизни смертью связаны, а потому что любит. Потому что всем сознанием в нём живёт и тем, что дышит только ему обязан. Но Чимина человеческие принципы не покидают, он вокруг них вырос и с языками людскими не расставался. Теперь учиться всё это забыть должен, но, когда видит, что альфа его не понимает, все попытки забрасывает и свой выбор, хоть и мельком, но ненавидит. Только одно его утешает?— Девдан, его причина жить, причина бороться с пропастью внутри и искать новый путь.Алкар цвёл, как никогда, наполняя всё вокруг светом и теплом. Всё, что находилось за пределами города никого не волновало: их не трогали, значит всё в порядке. Грешники, не боясь проводят праздники и с шумом, наполненные радостью и весельем их отмечают. Дети без страха покидают дома и даже выходят в лес, не боясь быть пойманными, родители боятся, но доверяют. Народ счастлив, значит должен быть счастлив и глава. Но тот поник в беспокойство о своём муже, который будто его не замечает и всеми силами избегает. Альфа бесится сильнее, стоит тому холодным тоном к нему обратиться, и словно ни в чём не бывало заговаривает. Однажды, даже остался в спальне, но после слов омеги: ?бери пока я молод?, альфа чуть ли не ломает дверь, когда со стуком покидает дом.Алкар поразительно прекрасен, что невольно проникаешь в мысли о реальности этого города. Вокруг всё так хорошо, что Арэна от этого тошнит, за свои мысли себя ненавидит, но признаёт, что заставить себя поверить, что так спокойно бывает, не может. Во всём мире будто стёрли всё плохое и оставили самое чистое и красивое. Альфа тешит себя тем, что это пройдёт и им всем нужно только время, чтобы привыкнуть к новой жизни. Девданом насладиться не может, с рук его не спускает, как только домой приходит. Каждый день ему повторяет, что он станет новым правителем Алкара и только он сможет сделать везде порядок. Это альфа нутром чувствует, сам не понимает, но в ребёнке будто силу видит и из него себе эту силу черпает. Пока свои животные качества не проявляет, чему Арэн рад даже больше Чимина.Арэн обещает вернуться к шести и лично подготовится к завтрашнему дню?— полгода Дану. С утра Арэн приглашает к себе Чонгука, обговорить детали перевозок лекарств и всего необходимого из города. Юнги с Джином готовят подарки Чимину и ребёнку в доме Юнги, когда звучат новости о наступающей войне. Омега не сразу обращает на это внимание и только позже, осознав, звонит Чонгуку, на что тот уверяет его, что ничего нет. Беспокойство сильнее накрывает его, когда к дому подъезжают солдаты. Всю охрану за несколько минут увозят, на место них становятся люди в форме, ничего не объяснив. Юнги бросается звонить Чонгуку снова, но на этот раз альфа не берёт трубку. Джин звонит Намджуну, но и тот оказался не в зоне. Последней надеждой остаётся Чимин, Юнги дрожащими руками набирает брата и каждый новый гудок будто в голове опечатывается, грезится, что не возьмёт. Берёт, и Юнги выдыхает.—?Что у вас там происходит, Чимин, вы в порядке? Ты слышишь меня? —?Омега сдерживает ком в горле, когда слышит звуки взрывов.—?Слышу, мы в порядке, с нами всё хорошо. —?Спокойно говорит Чимин, будто не беспокоясь ни о чём.—?Чимин, найди машину и уезжай оттуда. Сейчас же. —?Приказывает омега, пытаясь скрыть дрожь в голосе и хоть как-то повлиять на брата.—?Нет, мой муж тут, я не уеду, пока не увижу его. —?Всё тело покрывается мурашками, от чего омега не в силах устоять на ногах, садится на стул рядом.—?Подумай о сыне, не делай глупостей и возвращайся сюда. Чимин, пожалуйста, я очень тебя прошу, уезжай оттуда, я узнаю у Чонгука, где Арэн, мы сможем вместе их найти, только вернись сюда, только здесь вы будете в безопасности.—?Это всё ты виноват. —?Прозвучал, как очередной приговор, и Юнги моментально теряет способность что-либо понимать, делать. Ему будто одним только ?ты виноват? отключили все функции тела, со стуком вбивая эту фразу в самый центр мозга. Омега, что стоит рядом подходит ближе и забирает у того телефон, но Чимин ничего не говорит и выключает сразу.—?Что он сказал? Юнги, что такое?—?Я виноват. Я в этом виноват. —?Бредит омега, смотря в одну точку, будто больной.—?В чём? Юнги, не пугай меня, скажи уже, что случилось.—?Началась война, и её начал я.Второй месяц лета?— день, когда пришла она. Смерть.