Любовь? (1/1)

В потаённом уголке израненной душиЧуть слышно только сердце трепетало.Оно свой стон и боль пыталось донестиДо тех, кому так сильно доверяло.*Что затронуты самые ломкие части души, Хосок понял лишь смотря на бездонное море чужого хладнокровия, но несмотря на устойчивые попытки разума в это поверить, альфа напролом пошёл и к этим частям сам руки вновь потянул, в надежде вновь их собрать. Чон заходит в наполненную едкой тишиной палату, где совсем недавно бросил Тэхена, одиноко умирающего с голосами в голове и мольбами его не оставлять.Омега сидит спиной к дверям и молча наблюдает за светом, проникающий в палату из небольшого окна. На звуки за спиной омега не реагирует, терпеливо ждёт, когда Чон предстанет перед ним. Немедля, Хосок направляется к Тэхену, встаёт перед ним и сразу же садится на корточки, берёт чужие руки в свои и не отрываясь смотрит в глаза. Омега молчит и руки не срывает, взгляда не отводит, но не моргает и в самый центр этих глаз целится.—?Тэхен, я такой дурак, не понимаю, как мог так поступить, как смог бросить тебя тут одного. Пожалуйста, прости меня,?— альфа впервые так нервничает и даже заикаясь говорит. Чувствует, как дрожь передалась и на руки, заставляя подрагивать и чужие. —?Я всё исправлю, для этого я всё сделаю. Запутанного нужно на путь истинный провести, а кроме тебя этот путь мне никто не покажет. Подлость моих поступков не скроют мои слова и даже глаза, но сердце твоё целиком и полностью, сам смотри, хочешь на куски разорви, но прости. Я готов голову сам приклонить для казни, если буду знать, что прощён тобой. Под любой из трибуналов пойду, уверенным бы лишь быть, что не ненавидишь.—?Пойдёшь,?— тихо произносит омега, сквозь тело напротив смотря. —?Но уверенным не будешь.—?Тэхен, я только хотел помочь, хотел, чтобы ты навсегда избавился от этой зависимости, но, к сожалению, использовал слишком жестокий метод. Только простил бы. —?Не отрывая взгляда молит альфа и бегает по нему глазами, пока тот непоколебимо сидит. Омега с каждым хосоковым, словом, взгляд заостряет и уже изнутри бурю придерживает, чтобы не сорваться и не показать истинных чувств своих. Чтобы не кричать сейчас и не лить на него всю грязь, что накопилась за то время, пока нежился тут и ненависть снова и снова порождал. —?Тэхен, я. —?Альфа глотает ком в горле и не выдерживая опускает взгляд, не соображая, что сейчас может сказать в своё оправдание и, что наконец хочет услышать омега. —?Я люблю тебя, я, как никого тебя люблю и никакой из моих поступков не изменит этот факт.—?Разорвать на куски сердце, которое доверили тебе, перекрыть кислород собственными руками и безжалостно комкать истекающее кровью душу, которое так нуждалось в исцелении, бросить меня на съедение собственным голосам, захлопнув перед носом дверь, а потом, не в силах поднять на меня глаза скулить ?я тебя люблю??— это не любовь.—?Я хотел, чтобы ты избавился от этих голосов.—?Даже оправдания у тебя неубедительные.Тэхен каменеет, это его безразлично смотрящие глаза доказывают, и что вновь к смягчению не вернуться уверяют, а Хосок до последнего хватается за теплоту, которая пытается и всеми силами разубедить его хочет, но с каждым словом убеждается, что не тот, Тэхен, больше не тот, просящий о помощи молчанием омега, который раскрыл перед ним сердце и готов был всю жизнь на подчинение ему отдаться. Тэхен больше не тот, чьё дыхание замирало, а улыбка не стиралась с лица рядом с Хосоком и никогда, уверен омега, таким не будет. Альфа встаёт на колени и сильнее сжимает тёплые руки омеги.—?Просто скажи, что мне сделать, чтобы заслужить прощение.—?Отдать своего брата в бордель,?— незамедлительно отвечает омега и видит, как расширяются зрачки глаз Хосока. Альфа сидит, полностью не понимая о чём говорит тот.—?Причём тут он?—?У всех в этой жизни есть секреты, которые я рано или поздно узнаю, а когда я узнал, что скрывает твой брат, мне захотелось блевать. —?С презрением продолжает омега, поднимая подбородок и на глазах свою власть показывает, тем, что знает, тешится и ухмылкой ликование не скрывает. —?Он…—?Не смей,?— тихо, опустив голову, произносит Чон. —?Не смей что-либо о нём говорить. Ты не имеешь на это право, не имеешь право осуждать других.—?Так и знал?— тебе важнее он, твои принципы, людская молва, но не я. Ты пришёл просить прощения, но всё равно уверен, что прав сам. Знаешь, во всемирной паутине очень легко нарваться на лжецов, но с такой же лёгкостью можно найти друзей, поистине верных друзей, и только сейчас я понимаю, что не зря тратил время, сидя за компьютером и обзаводясь прочными связями. Людям по ту сторону экрана нет смысла подставлять, у каждого из них есть причина, по которой они отвергают внешний мир, полностью погружаясь в виртуальный, придумывая свою прекрасную обитель. Они никогда не захлопнут перед тобой дверь и не бросят тебя в лечебнице. —?Глаза омеги блестят, искрят безумием и отголосками презрения, на которые не отрываясь смотрит Хосок. Тэхен зол, но свою злость скрывает за хрустальными слезами и всеми силами их не осыпать пытается. —?Я пошёл против своих принципов, чтобы потакать твоим. Я готов был отказаться от всех своих целей и отдать всего себя тебе, но ты снова выбираешь не меня. И в очередной раз я перешёл на второй план, но с этого дня разминай шею, Чон Хосок, ты будешь наблюдать, как я возвышаюсь до небес и сбрасываю оттуда твоих любимых.Хосок замер, не дышит вовсе, только напротив смотрит, теперь он молит, чтобы его не бросали, чтобы тот не вырвал свои руки из его и, наконец, смягчился. Тэхен закрывает глаза и вдыхает металлический запах альфы, всеми рецепторами, запахом изнутри себя душит и медленно вновь открывает, в самое дно чужих глаз всматривается и выдыхает.—?Просто дай мне ещё один шанс. —?Тихо, цепляясь за отголоски надежды, шепчет альфа. —?Ещё один шанс,?— повторяет.—?Я дал тебе шанс, когда заговорил с тобой, и ты его уже использовал.Омега не успевает договорить, как в палату без стука и предупреждения заходят двое альф в гражданской одежде, а позади них шуруют двое в военной форме. Хосок, непонимающе смотрит на альф и неосознанно сжимает руки Тэхена, а тот, не отрываясь смотрит на реакцию альфы.—?Чон Хосок, вы задержаны по подозрению в государственной измене и до вынесения приговора будете содержаться в следственном изоляторе. Со всеми протоколами вы можете ознакомиться по дороге. —?Альфа зачитывал его права и что-то спрашивал, а что Чон не слышит, альфа нежно гладит омежьи ладони и, закрыв глаза, его запахом наслаждается. Всё, что говорил, что сделал, зачем сюда пришёл?— всё забыл и только это мгновение, не отрываясь на Тэхена смотрит, как он красив думает, как прекрасна его кожа и эти милые родинки. Поднимается с колен, не сопротивляется, вопросы не задаёт?— понимает. В последний раз к омеге отворачивается и, пока альфы надевают на него наручники, смотря куда-то в сторону, говорит:—?Не наказывай его за мои ошибки, он ни в чём не виноват.—?И даже сейчас ты думаешь о нём, а говорил, что любовь,?— ухмыляется Тэхен и от щемящего, до боли ноющего постукивания сердца, медленно избавляется. Отпустит, думает, а если не сможет?— заставит.Если в грешнике животное живёт, то в Тэхене сейчас сам пожиратель сидит и изнутри лакомится его болью, последнюю надежду, которая доселе в Хосоке жила, в самом Тэхене съел, а теперь кровью кашляет и всего его пачкает. Омега любил, за любовь свою боролся и до последнего надеялся, что и Хосок будет, только тот в своём сердце поселить одного Тэхена не хотел, несправедливо, думает омега. Несправедливо, а потому и больно, потому и отомстить, что себя обижать нельзя показать хочет, но в глубине души баталия разразилась, установить порядок не может, не в силах с собой справиться, только выть, что есть силы, хочется, криком всё вокруг заглушить, а боль в самом начале.Младший брат Хосока пару месяцев назад связался с компанией омег, занимающимися эскорт услугами по сопровождению богатых альф в рестораны, казино и другие светские заведения. Об этом Тэхен узнал абсолютно случайно, когда о Минджэ информацию собирал и, как оказалось, и тот замешан был в этих делах, и о том, что Хосок его старший брат, он тоже знал и за враньё сполна поплатился. Тэхен взломал его страницу, разослал по всей школе его обнажённые фотографии и нашёл, как бонус, видео со встречи с альфами и тоже выставил на всеобщее обозрение.Тэхену было двенадцать, когда Намджун впервые закрыл его в лечебнице, без средств связи с внешним миром. После выписки, омега, начал изучать разные способы побега, возможности выйти, не уведомив об этом брата и без лишнего шума. Тогда он и познакомился с такими, как сам?— брошенными компьютерными червями. Таких было много и у каждого своя ужасающая история, от которого бросало в дрожь даже такого окаменелого Тэхена. Создав свой круг единомышленников, каждый обязывался помочь другому в сложной ситуации и, какой бы не оказалась невыполнимой задача, хакеры со всем справлялись на отлично. Тэхен был далеко не лучшим в этом деле, чужими способностями восхищался и до встречи с Хосоком, лишь об улучшении своих навыков думал и всё для этого делал, а когда встретил, думал даже забросить это всё и больше не связывать себя с кучкой ?отбросов?, но в итоге, тому, что сам стал сейчас отбросом, улыбается. Когда-то к ним и Юнги относился, но тот незаметно смог слиться с компанией, и теперь ничем с ними не связан. Впервые, в виртуальный мир его привели отчаяние и страх, и теперь оттуда руки потянулись, и он, как и ожидалось, отдался, и чужим рукам себя вести позволяет.Лежащий рядом, на краю кровати, телефон уведомляет о сообщении, и на дисплее омега видит краткое: ?ты сделал всё правильно?, на что он сразу на камеру в углу палаты смотрит и выдыхая головой тихонько покачивает. А альфа по ту сторону экрана, руки скрестив на спинке стула, откидывается и улыбается, не отрываясь от наблюдения на Тэхена.Единственное правило в ?команде??— запрещено собирать информацию друг о друге. Но альфа этот, впервые увидев Тэхена из камер наблюдения первой его лечебницы, всего его наизусть изучить себе обещал и, с гордостью может заявить, что изучил, и даже лучше, чем сам Тэхен. И первый, кто пришёл на помощь израненному омеге, был этот альфа и без особых усилий смог вызволить его оттуда. Тэхен, как выглядит и даже настоящее имя своего спасителя не знает, омега пока не понимает, как много значит для этого альфы, и на что он способен ради него.***Юнги из комнаты не выходит уже третий день, ни с кем не разговаривает, и даже Джина выгоняет. Все дела забросил и на звонки секретарей не отвечает?— лежит целыми днями в темноте и слушает старинные пластинки, которые сам коллекционировал, ни о чём не думать старается, себя мысли собирать свои учил и эмоции контролировать. От многого, что произошло, и от того, что сам натворил, в ужас приходил, как мог себе оправдания искал, но в очередной раз ненавистью к себе заполнялся.Приняв горячий душ, омега стоит напротив огромного зеркала в спальной комнате в коротких спортивных шортах. Вглядывается в свои тусклые глаза, проводит дальше по обнажённому торсу и, от одного только вида отвращение отдаёт, и, презренно фыркая, глаза в сторону отводит, на себя смотреть пытка, а то, что тело это ему принадлежит, себя лезвием резать заставляет. Юнги вновь поднимает глаза, и подсознательно на задний вид взгляд падает и, как окаменелый, останавливается на альфе, что позади стоит и через зеркало тому в глаза смотрит.Не двигается, ничего не говорит и только громко дышит, заглушая вязкую тишину между. Чонгук непоколебимо стоит, не двигается, всеми силами пытается не спуститься глазами ниже чужого взора, ибо уверен, не выдержит и это бледное тело до крови расцелует, а после метками заполнит без единого живого места. Освящением в комнате служит солнечный свет, проникающий сквозь тёмные жаккардовые шторы. Неосознанно омега отводит глаза к свету и непонимающе возвращает на Чона, а тот медленно делает первый шаг, не вытаскивая руку с кармана брюк.—?Это не сон, и я настоящий. —?Хриплым, заниженным тоном, не останавливая шаги, произносит альфа. —?И сейчас мы закончим со всем этим фарсом.—?Что на этот раз? Угрозы? Пытки? Смерть, наконец? —?Юн не отводит глаза, с каждым его приближающим шагом сердце где-то в глубине прячется, но он не отводит и только сильнее заостряет.—?На этот раз любовь,?— совсем шепотом на ухо ему выговаривает это и за плечи тихонько берет, нежно проводит по рукам кончиками пальцев, оставляя после себя табун мурашек по всему хрупкому телу. Юнги с этими касаниями тысячи новых ощущений прочувствовал, в самом пекле сгорал и леденящей стужей укрывался, а альфа его вновь в чувства приводит и температуру его тела контролирует, когда только касается своими тёплыми губами омежьих плеч. —?С этого дня мы вместе будем учиться любить: без боли, вранья и фальши. Я сделаю всё, чтобы твои глаза снова засияли, как в нашу первую встречу, только позволь мне это.—?Я так долго ждал этих слов, что забыл, чего на самом деле хотел. Я был твоим десять лет назад и таковым остался до сих пор.Прикрыв глаза, когда Чонгук тормошит руками волосы, с удовольствием вдыхая приятный запах чистого тела. Мягкая улыбка трогает лицо парня, когда капли с еще влажных после душа волос капают на оголенные участки кожи и щекочут её своим холодом.—?Ч-чонгук?— вздрагивает и вопит парень, когда чувствует на талии горячие крепкие ладони, но не успевает ничего сказать как чужая рука взмахивает и прикрывает его губы. В зеркале Юнги встречается взглядом с томными черными глазами Чонгука, в которых сейчас словно искорки поблескивают.Пухлые губы шепчут на ухо тихое ?Шшш, тише малыш…? и рука медленно опускается обратно на худую талию. Сердце омеги в пятки уходит, а ресницы порхают в недоумении.Капли после душа, хрусталем рассыпанные по фарфоровой коже, сверкают в приглушенных лучах уходящего солнца. Чон прокладывает дорожку жгучих поцелуев от плеч к тонкой изящной шее, собирая их губами и вбирая в легкие запах желанного тела. Целует, кусает, снова целует. Руки требовательно заползают под резинку коротких шорт и оглаживают мягкие ягодицы, нежно сжимая и срывая с уст первый тяжелый вздох омеги.Альфа довольно улыбается, прижимаясь к телу плотнее, и ладонью прикрывает уже сочащий предэкулятом член омеги, надрачивая и аккуратно растягивая влажное колечко.Тело предательски млеет в сильных руках и Юнги теперь с трудом держится на ногах, опираясь руками о стекло. Чон хрипло усмехается и резко разворачивает ватное тело к себе лицом. К губам сладким припадает, жадно целует, кусает. Юнги его и больше ничей. Он никому не позволит его так целовать, так трогать.—?Какой же ты идеальный, черт подери,?— бегая глазами по раскрасневшимся щекам, восхищенно шепчет Чонгук и подхватывает за бедра, прижимая к зеркалу и упираясь стояком к паху. Тонкие пальчики Юнги робко справляются с застежками на джинсах Чонгука и оглаживают внушительных размеров половой орган альфы. За сильные плечи альфы держится, сильнее сжимает, а когда Чон медленно входит?— от удовольствия морщится и ногтями сквозь тонкую футболку впивается. Комнату наполняют хриплые стоны и звуки мокрых поцелуев, если пару минут назад омега мурашками покрывался от холода, то сейчас в чужих руках плавится, сознание вовсе его покидает, пока в его губах свои смакует.Хрупкое тело к крепкой груди устало опадает, тяжелые вздохи смешиваются и утихают. Чонгук на руки омегу берёт, аккуратно, словно ребёнка, к кровати подносит, на холодную постель укладывает и сам сверху нависает, накрывает его одеялом из поцелуев.—?Я проголодался,?— держа в крепких объятиях омегу, Чон играется с его мягкими чёрными волосами, надувая губы, на что Юнги сразу вскакивает и опирается об его грудь.—?Подожди минуту, я скажу, чтобы нам накрыли стол.—?Стой стой, давай ещё полежим, а потом вместе сходим и приготовим что-нибудь. Пусть нам не мешают.—?Так, Чон Чонгук у нас ещё и романтик? А что дальше, завтраки в постель и поцелуи перед уходом на работу? —?Омега напрягает уголки губ, стараясь не улыбаться и, гордо поднимает голову. —?Я согласен, только чур ночью я жирное не ем.—?Завтрак в постель звучит заманчиво, я буду не против горячего кофе и чего-нибудь сладкого по утрам, например, твоих губ,?— делая задумчивый вид, альфа демонстративно облизывается, а после заключает того в крепкие объятия.Эффект бабочек подобен взбудораживаемому потоку желаний, которого доселе долго ждал и наконец получил. В момент неистового наслаждения присутствием предмета воздыхания, органы по одному, импульсом проходят по внутренностям, не в состоянии удержать хрупкое, счастливое тело на земле. В миг полного спокойствия, ощущая те самые тёплые, крепкие руки воедино со своими, омега переполнен ничем незаменимыми чувствами окрылённости и возбуждённости.Счастье, думает Юнги, наконец с ним это случилось. То самое, о котором так много слышал из чужих уст, и о котором бредил сам, живя жизнью боли, ненависти и смерти. Когда голова касается чужой груди и слышится, как сердце бьётся в такт с его, омега впервые понял, что такое спокойствие. А с каждым новым поцелуем врата, запечатанные к сердцу со скрежетом, открываются и перед альфой дорогу лепестками осыпают, потому что Юнги ждал, всё один переносил, убивал и сам умирал, но только ради этого мгновения, теперь понимая, глаза каждое утро открывал. Теперь только рядом с этим альфой он их закрывать будет и ради этого в любом огне готов сгорать.***Грусть в человеческом лице ясно читается, когда глаза потускнели, а улыбка окончательно стерлась. Но в Джине сейчас не грусть засела, в нём из самых глубин и до кожи на теле, муки оседают. Реальность и воображение смешивают и бредить заставляют, а стоит попытаться от этих мук избавиться, как жизнь бетонами вокруг стены выстраивает, и только с ними жить будешь, повторяет. Омега воздуха набирается только когда о ребёнке думает, и о его счастье мечтает, а вот сам тихо, без звука, как раненный зверь скулит без своего альфы. Хоть раз услышать его запах мечтает и коснуться его рук, тепла у него набраться и сил, чтобы жить без него наконец научиться и хоть одну ночь без мыслей о нём засыпать.Омега своё место ищет, чтобы обузой никому не быть, вот только даже сейчас, собирая вещи, не знает, куда пойдёт, где жить будет, а после и рожать. Гордость и безысходность очень страшны вместе, с ними один человек разорваться может, а более оступиться, что жизни ему может стоить. Сил, у Джина с каждым днём меньше становится, а болей больше, вот и сейчас, по часу пару футболок складывает в чемодан. Вытащив из шкафа всю одежду, омега сидит на кровати и рассчитывает, что к ночи уже должен всё собрать и, если утром не будет болей, то уехать в съёмную квартиру, которую уже арендовал.Пока Джин сидит, уйдя в свои мысли, Намджун медленно входит, стараясь не издать ни звука, дабы не потревожить его. Устав от одного положения, омега вытягивается с закрытыми глазами, одной рукой держась за живот и альфа с замиранием сердца впервые смотрит на положение своего мужа и вот-вот, думает, заплачет. Заплакал. Слёзы, незаметно для альфы, непослушно стекают по щекам, заставляя годами замороженные чувства вновь растаять у омежьих ног. То, что Джин рядом был всегда, было нормой, и о жизни без него альфа не думал никогда, а сейчас омега не только свою жизнь вдали от мужа хранит, но и жизнь нерождённого сына.Увидев перед собой рыдающего альфу, Джина будто всего перекосило, на автомате живот прикрывает и тому в лицо смотрит, пока тот глаза не может от живота оторвать. Что-то сказать пытается, только вот слов не находит и лишь подойдя медленно на колени перед сидящим становится и дрожащими руками к плоду прикасается. Со слезами на глазах улыбается, не в силах теперь от него руки оторвать. Распятый перед мужем глаза поднимает и в чужих понимание ищет, и находит. Впервые за столько лет он смотрит на него с такой любовью и лаской, с какой может смотреть только истинный и всем сердцем любящий. Намджун под натиском любящих глаз в самое дно падает, потому что проиграл, и то, что был не прав понял. Но и благодаря этим глазам он вновь видит прощение.—?Я не заслужил даже воздуха, которым дышишь ты. Я сущее зло, которое не достойно твоего прощения, но, клянусь, Джин, никто в этом мире не сможет полюбить так, как я люблю тебя.—?Никто в этом мире не способен прощать столько, сколько я буду прощать тебя, потому что, черт побери,?— глотая ком в горле, продолжает омега. —?Я тоже тебя люблю.Капли солёных слёз Джина капают на щёки альфы и медленно стекают по ним, давая ему новую жизнь, глоток чистого воздуха. Намджун от счастья внутри ликует, готов от разрывающего нутро чувства по стенам лезть и ноги мужу целовать, но лишь осторожно, нагнувшись, выпуклый живот целует и задерживает на нём свой самый важный, кажется, будто первый поцелуй, а омега нежно поглаживает его чёрные волосы.*Ксения Филянова