Женщины! Часть I (1/1)
1793, ВеймарНочь звёздная, ясная. Прошлым утром стоял густой туман, рассеялся он только часам к двенадцати, а к ужину прошёл ливень. После него небо очистилось, воздух посвежел, стал прозрачным, как будто кто-то промыл стекло перед глазами. В доме Шиллеров на Главной улице было так же темно и тихо, как и снаружи. Маленького Карла уложили спать часа четыре назад. Лотта, всё ещё довольно улыбаясь, прижималась в полусне к груди мужа. Сам Фридрих не спал. Одной рукой он машинально перебирал волосы жены, другой обнимал её. Мысли были несвязны: в голове хаотично метались строчки, обещания, обрывки диалогов, чужих книг. Паскаль, помнится, записывал в одну тетрадь все мысли, приходившие ему в голову. Что ж, может, в голову Паскаля мысли приходили стройными предложениями, но в голове Шиллера образы слова и звуки были слиты в мутную кашу, записать которую не представлялось возможным. Он бы так не мог, как Паскаль. Паскаль... Паск...— Фридрих?.. — прозвучал тихий, сладкий шёпот.Лотта проснулась. Она приподнялась и поцеловала мужа в щёку, повыше скулы.— Н-да? — тихо пробормотал Фридрих. Шарлотта приподнялась ещё повыше, чтобы её губы оказались на одном уровне с ухом мужа.— У меня хорошая новость, я забыла тебе сказать.— Ты могла бы подождать утра. — Ты всё равно не спишь. А я должна была сказать ещё за ужином.— Или после ужина...— После ужина мы оба хотели не говорить. Шиллер усмехнулся. Лотта продолжала улыбаться. — Так что там? — переспросил Фридрих.— Каролина приезжает завтра утром. Каролина фон Вольцоген, в девичестве фон Ленгефельд. Шиллер не видел её года четыре, с момента свадьбы. Она тогда уехала с мужем, и Шиллеры только иногда могли с ней видеться и получать письма. Фридриху было тяжело вспоминать о ней. История была тёмная. Однако раз приезжает, надо встретить. ?Встретим, а после репетиция и... Ох, то есть нет!?— Шарлотта, — Шиллер встрепенулся. — Что?— Лотта, прости меня, мне очень жаль, но меня не будет дома, когда она приедет, я не смогу её встретить.Улыбка сошла с лица Лотты. Она расстроенно нахмурилась. — Почему?— Лотта, я... — Фридрих и сам расстроился. Встреча с Каролиной была неприятна, но ещё неприятнее было огорчать жену. — Я должен буду присутствовать на репетиции ?Дона Карлоса?. Они репетируют только первый раз, в Веймаре её ещё не ставили, если я не проконтролирую, они наговорят столько отсебятины, я...— Репетиция? Ты не можешь встретить со мной сестру из-за репетиции?Шиллер тяжело выдохнул. — Да. Лотта отвернулась. Фридрих повернулся к ней, снова обнял за плечи, попытался сказать что-то, но вместо этого поцеловал её. Она снова повернулась к нему лицом.— Прости, но это правда очень важно, — прошептал Шиллер.— Твоя работа тебе важнее семьи, — сказала Лотта.***— ... Я говорю ему: ?Господин Гёльдерлин, я всё понимаю, но ни печатать, ни советовать я ваши стихи нигде не буду, и от количества ваших просьб решение моё не зависит?, — как заведённый жаловался Гёте. Шиллер сидел в кресле напротив. Было около трёх часов дня. Они находились в кабинете Гёте, в доме на Фрауэнплан. — Но он не остановился! По правде сказать, я до сих пор получаю от него письма. Уж и не знаю, может быть, как-то договориться с почтальоном, или...Говоря это, Гёте расхаживал мимо Шиллера взад и вперёд, периодически взмахивая руками, но друг его почти не слушал. Фридрих всё думал о ситуации с Лоттой. Он пытался найти выход, думал, как примириться. Что будет, если они не помирятся? Они были в браке уже три с половиной года и никогда не ссорились. Лотта всегда была такая добрая, нежная, всепрощающая, такая...— Шиллер? Шиллер, ты меня слушаешь?Гёте теперь стоял прямо перед ним. Фридрих очнулся.— А? Да... Прости, то есть нет... Продолжай.Тайный советник Герцога нахмурился и присел рядом с ним. — Что случилось?Шиллер коротко посмотрел на него, а затем снова уставился в пол.— Ничего, пустяки.Иоганн слегка усмехнулся.— Будь то пустяки, ты бы не был так рассеян.Фридрих выдохнул.— Это всё из-за Шарлотты.— Фрау Шиллер?— Да.Фридрих встал и начал расхаживать по кабинету так же, как минуту назад это делал Гёте. — Что случилось, Фридрих?Советник Герцога откинулся на кресле, закинул ногу на ногу и приготовился слушать. Шиллер передал ему свой разговор с Лоттой. Гёте какое-то время посидел, нахмурившись, а потом спросил:— Кто такая Каролина?— Ах, да ты знаешь её! Каролина фон Вольцоген, — продолжал Шиллер, — сестра Лотты. Когда я только познакомился с Ленгефельдами и стал часто бывать в их доме, я ведь... Он запнулся.Гёте взглянул на друга и удивлённо приподнял бровь, по губам его пробежала лёгкая усмешка. Шиллеру не нужно было договаривать.— Неужто! Это у честного и порядочного Шиллера двойной роман?— Никакой это не роман! — раздраженно бросил Фридрих, вероятно слегка обидевшись, что Гёте назвал его ?честным и порядочным?, как будто ?скучным?. Он строго посмотрел на Гёте и продолжил:— Я не мог просить её руки, ведь она была замужем, но её мать не особо желала благословлять и мой брак с Шарлоттой. У меня ведь ничего не было! Ни денег, ни дворянства.— Только природный талант и обаяние, — ввернул господин Советник.— Н-да, — выдохнул Шиллер.— И что тогда?— Да ничего. Она в итоге согласилась, мы с Лоттой обручились, его светлость, узнав об этом, пожаловал мне дворянство и назначил жалование, тогда мы и поженились. Каролина тогда уже уехала. Остальное ты знаешь. — Выходит, что у тебя брак по расчёту?— Нет... нет, не по расчёту. Вся эта интрига, между мной и сёстрами... Всё это сложно, и вспоминать об этом мне более чем неприятно! Но всё же... я люблю Лотту.Фридрих буквально свалился в небольшое кресло напротив письменного стола Гёте, как будто он всё это время не говорил, а таскал булыжники.— Да, мне это знакомо, — горько улыбнулся Иоганн. Оба поэта какое-то время молчали, уставившись в пол и погрузившись в размышления. Ситуация была неприятная, хотя по сути своей вполне обычная, и они оба это понимали, но никто не хотел сказать вслух. — Иди на репетицию, — первым прервал молчание Гёте.— Что?— Женщины всегда будут чем-нибудь недовольны, а присутствовать на репетиции - твоя обязанность. Каролина не обидится, фрау Шиллер когда-нибудь да простит. Иди на репетицию.— Я не знаю...— Фридрих, — Гёте встал, подошёл к другу, положил руку ему на плечо, — чего ты боишься?— Видишь ли, — тихо начал Шиллер, — Лотта ведь помнит всю эту историю, и знает, насколько она может быть компрометирующей. Она доверяет мне, но что, если... что, если я не приду, и она подумает, что я не хочу встречаться с Каролиной, потому что могу сорваться?Гёте заглянул другу прямо в глаза.— А ты правда можешь?Шиллер поднял на него взгляд, но ничего не ответил.