Нежданный исход. (1/2)

Следующие дни потекли спокойно и, в некотором роде, даже однообразно. Мы просыпались, завтракали и убирали дом (Вал неизменно настаивал на том, чтобы помочь мне), а затем выбирали себе занятие на день. Игрушек в нормальном понимании у Вала не было. Были энциклопедии, не всегда предназначенные для детей, были различные наборы вроде ?Ученика Чародея?, купленного нами на Эсперро, были витражи. Не было сказок – ведь с художественным творчеством в Магиксе туго, не было мультиков – по той же причине. Музыка была… непривычная. В целом, ею занимались только те, кто был способен отыскать время на столь ?бесполезное дело?. То есть – мелодийцы, живущие магией музыки. А мелодийцы – это одна культура, один язык. Понятно, что и песни по сути своей сильно не отличались друг от друга.

Вот где пригодился мой телефон. Мобильник, бывший со мной со времён перехода из моей вселенной в Магикс, переживший Пашу, Омегу и все приключения с Трикс и Валтором. Нет, конечно, в полной мере телефон уже не был тем гаджетом, что пришёл со мной из моего мира: в Красном Фонтане, ещё до начала моей шпионской деятельности, мне его существенно улучшили, и теперь он был воистину неубиваемым, не нуждался в зарядке, автоматически подзаряжаясь энергией моего тела, ловил сигнал даже в подземельях Даркара… словом, был истинным Марти-Сью в телефонной промышленности. Именно благодаря ему я смогла познакомить Вала с нормальной музыкой (ну, не люблю я мелодийскую, и всё тут) и художественной литературой.

Вал обожал сказки. Точнее, то, что он называл этим словом (вот ляпнула я русское клише на свою голову, и привязалось). Не важно, чем мы занимались днём, каждый вечер, ровно в восемь, мы пили Чай. Это был особый сбор из нескольких трав и цветков лотоса (в Магиксе они были очень маленькими и пронзительно-розовыми). Вкус был божественным, и Вал хвастался, что только они с матерями знают секрет этого сбора, это – их фирменный напиток. И после поглощения божественного нектара, я читала Валу ?сказку?. Ну, то есть, те художественные произведения, что были сохранены в моём телефоне. Ага, и чем же его мог порадовать мобильный восемнадцатилетней девушки? Правильно, ничем подходящим по возрасту. В свои четыре года бедный ребёнок (который, впрочем, с крайне недетским упрямством требовал продолжения каждой ?сказки?) ознакомился с ?Мастером и Маргаритой?, ?Графом Монте-Кристо?, ?Старшей Эддой?, сборником ужастиков о параллельных мирах и Зазеркалье (притом, это было его любимое чтиво – он так вдохновенно после этого творил в ?Ученике Чародея?!), сборником ужастиков о петровском оборотне, серией книг о девочке Шестой Луны (при этом милый ребёнок крайне сочувствовал всем антагонистам, сразу же обозвав Шестую Луну главным средоточием зла) и сборником русских легенд и преданий. Воспитатель из меня, должно быть, отвратительный, но я не могла устоять против его просьб о чтении очередной истории, хотя и отдавала себе отчёт что, возможно, рушу его психику не хуже древних ведьм.Впрочем, Вал с успехом отвечал мне взаимностью и радостно рушил мою психику своими витражами. Помнится, я говорила, что это напоминает наши паззлы? Так вот, единственное сходство лишь в том, что нужно собрать что-то из кусочков. А что собирать, как собирать и по какому алгоритму – это уже зависит от извращённости вашей фантазии. Притом, собирать нужно только то, что соответствует уровню набора витражей (по каким критериям – абсолютная загадка), а иначе всё свежесобранное панно просто плавится, стекая разноцветной кляксой на ковёр или пол, безвозвратно его ?украшая? или же прожигая – в зависимости от вашего везения. Каким-то мистическим образом Вал во всём этом разбирался, собирая из цветных стёкол фантастические картины. Он честно пытался научить меня данному искусству, но мой мозг, видимо, просто не функционирует таким образом – не понимаю я этого в упор и всё. Впрочем, мне это только на руку – я заметила, как Валу нравится знать и уметь что-то, что мне неподвластно.

Я честно пыталась считать дни, которые я провела в прошлом, с детской версией моего любимого, но в итоге сбилась. Дни смазывались, превращались в одно бесконечное полотно, заставляющее гадать, когда же откроется портал и Золотое Королевство соблаговолит забрать меня в настоящее. Я, признаться, боялась, что вскоре прошлое (являющееся сейчас для меня настоящим) станет для меня единственным настоящим, что я забуду, откуда я, и проживу остаток жизни где-то вне времени, в том варианте прошлого-будущего, которое так и не произошло. Но ничего не происходило. Лишь временами мой воспитанник предпринимал очередную попытку довести меня до седых волос, а потом искренне недоумевал, отчего я заикаюсь, а в глазах отражается желание кого-нибудь придушить.

В первый раз всё было довольно невинно: я вернулась из очередного рейда в алиментариум, и споткнулась прямо на пороге, едва не навернувшись аккурат на заботливо притащенные пакеты с продовольствием. И было отчего. Посреди гостиной задумчиво поигрывая кисточкой, стоял Вал, сосредоточенно оглядывая беспощадно разрисованную стену. ?Микеланджело. Роспись Сикстинской капеллы?, - подумалось вдруг, и явилось пророческим. Обвинив меня в том, что я пришла слишком рано, и он не успел закончить, милый ребёнок пояснил, что изображал Сотворение Вселенной. Оглядев сие произведение искусства, я была вынуждена признать, что очень даже похоже: рыжая неравномерной толщины змея-колбаса с жёлтыми крыльями вполне себе бодро изрыгала красное пламя, выходящая из этого пламени грязно-зелёная планета (видимо, Домино), была почти что круглой, первая фея, кипельно-белая, едва не превышающая размером это самое Домино, к моему вящему удовлетворению, изображалась в стиле наскальной живописи (пара палочек и точка-голова) с небрежными ошмётками крыльев, а где-то на заднем плане реяла внушительная тёмная клякса, которую несколько раз явно перерисовывали, но так и не довели до совершенства – ну, или хотя бы до смутного представления о том, что это вообще. Впрочем, Вал решил эту проблему изящно, нарисовав чёрным стрелку и приписав: ?Феникс рождается из Мрака?. Именно на вольной интерпретации Даркара и споткнулся мой взор, что и стало для меня последней каплей. Воистину, этот дурдом, в который в конечном итоге превратился Магикс, должен был рождаться именно так. Словом, мне понравилось. А вот Вал на такую мою оценку почему-то обиделся.

Следующий ?подвиг? Вала случился в День Дриады – аналог нашего 8 марта, день чествования женщины как хранительницы очага и жрицы природы (считается, что женщины ближе к природе, а потому для них естественно помогать ей и защищать её). Этот маленький… кгхм, ребёнок ещё с вечера подлил мне снотворного в чай. Так что проснулась я очень поздно – и то от запаха чего-то горелого, который проник с кухни на второй этаж, невзирая на распахнутые окна (сводящие на нет всю защиту, между прочим!). Картина слетевшей на кухню, прямо в чём была, мне предстала эпическая: Вал с глубокой задумчивой печалью на челе взирал на обугленный кусок бисквита, выставленный на стол, а на печке, радостно бурля, сбегал из кастрюли горячий шоколад, заливая саму печку и часть пола. Сие непотребство мальчиком полностью игнорировалось, как, впрочем, и тот факт, что выставленный на стол противень с бисквитом выжег на этом самом столе вполне внушительный отпечаток. Слов у меня не было.

Не появилось их и после объяснения Вала. Всё оказалось очень просто: он собирался испечь торт, приготовить горячий шоколад и принести это всё мне в качестве завтрака в постель. По его мнению, это являлось достойным сюрпризом на День Дриады. Снотворное же было призвано гарантировать, что я точно не проснусь раньше положенного. А то однажды я уже рано вернулась, и он Сотворение Вселенной не закончил – не успел Армию Тьмы дорисовать. Кгхм, к моему счастью, вестимо.

На мелочи Вал не разменивался – просмотрев рецепты, избранные им для приготовления сюрприза, я в этом убедилась. Что бисквит, что шоколад были особыми, что, конечно, приятно мне, как той, для кого это всё затевалось, но с другой стороны – понимать же надо! Такое мог приготовить в лучшем случае Луи. Ну, или я с третьей попытки. Вал же даже не задумался о том, что у него может что-либо не получиться. Впрочем, это-то как раз и не удивительно.

Бисквиту и шоколаду я нашла отличное применение: обрезав горелое и полив это остатками шоколада, я просто и незатейливо угостила тех, кто проявил нездоровое любопытство по отношению к нашему дому в связи с ослабленной распахнутыми окнами защитой. После угощения любопытствующим стало резко не до нас, все их помыслы сосредоточились на рези в животе и незамысловатом маршруте туалет-аптека-туалет. Восхитившись собственным коварством (ладно-ладно, на самом деле это мелко и подло, но надо было быстро отвлечь толпу, не применяя магию), я не забыла похвалить таланты Вала по умерщвлению ближнего своего, однако драящий кухню ребёнок этого почему-то не оценил. М-да.

Но больше всего седых волос мне прибавил недавний случай с радио. После тщетных попыток найти на мелодийской волне хоть что-то приличное, ребёнок задумчиво похмыкал и отправился играть в нового ?Ученика Чародея? - он выпросил у меня расширенную версию со стихиями, куда помимо четырёх классических входили ещё стихии У-Син, а также Эфир, Прана и компоненты филии и фобии. Я же, не углядев в этом ничего необычного, занялась своими делами… за что и была вознаграждена взрывной волной магии, встряхнувшей дом от крыши до фундамента. Примчавшуюся в комнату меня встретил развороченный набор ?Ученика?, обсыпанный какой-то непонятной стружкой-порошком Вал… и сочный тенор Меладзе, выпевающий о том, как красиво я вошла в его грешную жизнь. Мне потребовалось десять минут, чтобы убедиться, что Вал не пострадал, пожурить за несоблюдение элементарной техники безопасности, поведать, что я вообще-то за него волнуюсь и что не надо, пожалуйста, доводить меня до инфаркта, объявить, что вот после такого – никакой ?сказки? за чаем, и убирать он будет сам… И только потом до меня дошло. Меладзе. На радио. В Магиксе. Запнувшись на середине фразы, я осела прямо на пол и тихо поинтересовалась, как же ему это удалось.

В тот вечер в качестве ?сказки? выступил рассказ Вала о том, как он умыкнул волос с моей головы и при помощи комбинации энергии стихий (из детского набора!) умудрился воздействовать на приёмник таким образом, что он теперь ловит радиосигналы моей вселенной. ?Рекламная служба ?Русского Радио?, - согласился с данным утверждением приёмник, и я, не выдержав, расхохоталась. Впрочем, это, должно быть, было нервное.

Единственным побочным эффектом данной операции было то, что приёмник наотрез отказывался ловить радиосигналы Магикса. Впрочем, ни я, ни Вал совсем не считали это минусом.

- Ната, - произнёс вдруг Вал серьёзно, обхватывая ладошками свою чашку с чаем так, будто в ней его защита от любых бед и горестей. – Ты сердишься на меня?- За что? – изумляюсь я. Воистину, вопрос прозвучал для меня крайне внезапно.- За приёмник. И за День Дриады, - пауза. – За картину?- С чего ты взял?- Тебе это не понравилось, - отвечает он так, что у меня отвисает челюсть.Мне кажется, я понимаю, что происходит. Вал привык быть идеальным – это, в конце концов, было его обязанностью: быть идеальным ребёнком. И сейчас его тон, его поза, выражение лица, наконец, говорят мне об опасении. Опасении, что чудесный дар магии рассердится и исчезнет, потому что он не сумел быть идеальным. Что он сделал то, что меня расстроило, чего ни при каких обстоятельствах не должен был допускать.- Я на тебя не сержусь, - отвечаю мягко. – Наоборот, я тобой горжусь. Немногим детям это вообще пришло бы в голову, а ты не просто додумываешься до этого, ты это ещё и в жизнь воплощаешь.- Это ты про приёмник?- И про День Дриады тоже. Мне очень приятно, что тебе захотелось меня поздравить. Со снотворным, правда, был перебор.- Да там со всем был перебор, - вздыхает мальчик. – Прости.- Ничего. Но в следующий раз ты будешь более тщательно обдумывать все аспекты задуманного, а главное – и последствия.

Вижу, что он вновь загрустил. Явно хотел не этого, и разговор вместо облегчения лишь усугубил его страдания.- Я за тебя очень сильно волнуюсь, - говорю напрямик. – Ведь один неверный шаг – и всякое может случиться. А ты мне, между прочим, очень дорог.

Он весь аж засветился от моей последней фразы. Улыбнулся так солнечно, и в то же время нежно, а потом вдруг снова посерьёзнел.- Ната, скажи честно, - начал он крайне серьёзно, став до оторопи похожим на самого себя много лет спустя. – Ты ведь мне не сестра, так?- Так, - к чему это он ведёт?- И не тётя, и не кузина, и вообще не родственница?- Нет, - всё ещё недоумеваю. - То есть, по крови мы никак не связаны? И это точно? - Точно, точно. А в чём дело?- Это хорошо, - довольно прижмуривается Вал, но потом замирает. – Ната, а ты меня любишь?

Приехали. Всё внезапнее и внезапнее. Хотя… может, это у него запоздалая паранойя разыгралась, и он хочет выяснить, зачем мне, если я ему не родственница, быть с ним и за ним ухаживать?- Люблю, Вал, - конечно же, я его люблю. Как его такого можно не любить? - Правда?- Правда.- Это очень хорошо, - и его улыбка не детская и солнечная, как много раз до этого, а такая… удовлетворённая и расчётливая. Совсем как у его взрослой версии. И это пугает. - И почему же это хорошо? – интересуюсь осторожно.- Потому что, если ты меня любишь, и мы не родственники, я смогу жениться на тебе, когда вырасту.

Моя челюсть медленно и плавно устремляется на встречу с полом. У меня глюки или только что…- Ты хочешь на мне жениться? – переспрашиваю, и, кажется, это звучит очень тупо.- Конечно, - пожимает плечами Вал, будто это само собой разумеется. И, видя мой шок, снисходит до пояснений. – Ты добрая, умная, мне с тобой очень хорошо. Ты готовишь вкусно. Мне хочется о тебе заботиться и тебя защищать. И делать тебе приятные сюрпризы. Но я ещё пока не могу делать всё это как надо. Мне для этого нужно вырасти и стать сильным. А ещё нужно добиться репутации.- Добиться репутации, - повторяю в полном шоке.- Ну, да, - кивает он. – Это чтобы меня все слушались. Понимаешь, я бы на тебе прямо сейчас женился, но у меня ничего нет. Мне нужно вырасти, чтобы стать сильным. Тогда я смогу тебя защищать и о тебе заботиться. А ещё ты очень красивая и очень мне нравишься, но я не могу тебе это как взрослый показать. А в браке нужно именно как взрослый.

Он прерывается, недоумённо глядя на меня. Упс, кажется, я от шока начала издавать какие-то странные нечленораздельные звуки.- Ната, ты же меня дождёшься? – Вал отставляет чашку и берёт меня за руки. – Я постараюсь поскорей, но это всё равно займёт время.

О. Боже. Мой. Валтор зовёт меня замуж. Валтор, которому нет и пяти лет, на полном серьёзе обсуждает наше совместное будущее.- Давай не будем торопиться, - предлагаю дипломатично. – Ты, пока будешь расти, встретишь много девушек, может…- Нет, - вдруг резко отрубил он. – Мне нужна только ты.

Он сосредоточенно хмурится, доставая из кармашка своего костюма… металлическое колечко. Видела вчера, как он его из останков ?Ученика Чародея? мастерил. И вот, оказывается, для чего… Готовился, значит.- Если ты хочешь, то с сегодняшнего дня будешь моей невестой, пока я не стану достаточно взрослым и сильным, чтобы ты смогла за меня выйти. А если ты не хочешь, то…, - он замялся, явно не знал, что сказать, но потом выкрутился, - то я пойму.

?Твою ммать, - подумалось тупо. – Ребёнку всего четыре года?.

Но глаза ребёнка недвусмысленно показывали, что по развитию, по крайней мере, по некоторым аспектам, он ушёл далеко вперёд своего физического возраста. А ещё в них отражалось, как больно я могу ему сделать, если откажу.- Я хочу, - отвечаю твёрдо, глядя ему прямо в глаза. – И я обещаю, что тебя дождусь.

И ведь не соврала же! Я действительно хочу замуж за Валтора (ну, да, если учесть, что впервые об этом я подумала только что… но обманывать не буду, я совсем не против), да и я действительно его дождалась. Так что…

Так что на мой палец надевается металлический ободок, очень тёплый и приятный на ощупь.- Ты сделала меня самым счастливым в мире, - церемонно изрекает Вал и (подумать только!) целует кончики моих пальцев.

Я уже приготовилась сдерживать смех… но смеяться мне совсем не захотелось. Этот маленький человек совершал поступки взрослой личности, и это не выглядело смешно. Это внушало уважение. И, временами, даже немного пугало.Господи, мне кажется, что, если Золотое Королевство не заберёт меня отсюда в ближайшее время, я на полном серьёзе могу сойти с ума.

Поведение Вала ощутимо изменилось. Он начал стараться вести себя гораздо более взросло, подчёркнуто помогал мне во всём, и в целом превратился в маленького джентльмена, до оторопи напоминая самого себя в будущем. Конечно, в детском исполнении его ухищрения выглядели немного нелепо и местами даже абсурдно, но это была крайне знаменательная заявка. Часть меня пребывала даже в каком-то благоговении, в то время как другая ехидно делала ставки, когда он сорвётся, вернувшись к детскому поведению.

Впрочем, мне так и не суждено было узнать, сколько он смог бы продержаться в таком режиме.

Всё началось ещё после обеда, когда меня начало грызть крайне дурное предчувствие. В чём оно заключалось, я не понимала, интуиция упорно молчала, лишь время от времени судорожно подвывая о том, что грядёт нечто очень нехорошее. Настроение в таких условиях у меня, естественно, было не самым радужным. А тут ещё и Вал решил опробовать на мне очередную свежепридуманную технику убеждения – всё хотел услышать новую ?сказку?. А у меня в телефоне из сохранённого и нечитанного – только Оруэлл и Хаксли. Вот и какой из антиутопий окончательно искалечить психику ребёнку? Я склонялась к варианту ?никакой?, Вал же считал, что ему надо поскорее вырасти, а потому любая сойдёт. Словом, мы были недалеки от того, чтобы впервые поругаться, когда…

Дикий смех разорвал моментально выстуженный до тихого звона воздух. В глазах потемнело – это померк вокруг свет. Ледяные мурашки забегали по телу, доводя то почти до крупной дрожи. А в голове – обречённое ощущение наступившего конца.

Из тьмы медленно, даже вальяжно, соткались три призрачные фигуры. Высокие, реющие над головами вестниками смерти. Три старухи в масках – и хвала всем богам, что в них! Казалось, вздумай они их снять – и ничто не спасёт. Впрочем, и это им было не нужно: сверкающие в прорезях масок глаза уже обещали мгновенную гибель любому, рискнувшему вызвать неудовольствие.

Кажется, я знаю, кто они. Но, Господи, как я хочу ошибаться! - Так-так-так… и что у нас здесь?

сынок?

- Похоже, ты не очень по нам скучал?

Это промораживает. Они произносят всё одновременно, будто говорит один человек. Но тремя голосами. И, в то же время, каждая фраза словно бы сказана одной из них. Но при этом всё же – вместе. Идеальное в своей жути триединство.- Ма… мамы? – выдыхает Вал. Он явно не привык видеть их в таком качестве. - Как ты жалок!

- Никчёмный маленький слюнтяй!

- Мы были с тобой слишком мягкими, и вот результат!

- Но ничего… больше никаких светлых соплей.

- Тёмный Феникс показал нам истинное величие, воскресив нас из праха.

- Мы сделаем из тебя истинного адепта тьмы.

- Ты будешь силён!

- И вся Вселенная падёт к нашим ногам!

- Или будет уничтожена!- Но я не хочу!!! – Вал кричит во всё горло, чтобы заглушить хоть на мгновение жестокие слова.

- Захочешь.

- Куда денешься.

- Ты – наше создание, и мы сделаем из тебя то, что должно.

- Никакой пощады!

- И месть!

Нависают над ним. Нет! Не могу позволить, чтобы ему причинили вред!

- А ты кто?

- Думаешь, сможешь нас остановить?

- Или хотя бы помешать?

- Жалкая слабачка!

- Никто не в силах воспрепятствовать нам!

- Сгинь, соплячка, ты никто!- Не смейте!!! – вопит Вал всей мощью детского визга. – Она моя невеста!

Громовой хохот.- Я буду её защищать! Не подходите!

Робкий огонёк пламени летит в ведьм и отчаянно гаснет, так и не долетая.

- Как ты посмел?!

- Пойти против нас?!

- Ради этой девки?!- Я люблю её!

- ОНА УМРЁТ!!!