Глава 2 (1/1)

В последние дни Спока мучила вполне ощутимая бессонница. В отличие от людей, вулканцы не нуждаются в таком большом количестве сна, но он понимал, что еще парочка бессонных ночей вряд ли никак не отразятся на его эффективности. Он пытался справиться с этой проблемой с помощью постоянных ежедневных медитаций, но и тут возникали некоторые сложности. Как только он закрывал глаза, концентрация и сосредоточенность, обычно приходившие с такой легкостью, неуловимо ускользали от него. Поначалу казалось, все дело в том, что ему просто необходима новая деятельность, которой можно было бы посвятить все свое время, ведь сбор интервью для Комитета был наконец завершен. Так что он решил полностью занять себя новым проектом по возведению мемориала всем миллионам жертв Вулкана, пострадавшим от бессмысленной жестокости Нерона. Но даже после бесконечных часов непрерывной работы с перерывами только на еду и короткий отдых назойливая рассеянность, упорно продолжавшая мешать сосредоточиться, так и не отступала. По правде говоря, Спок не мог не заметить, что все это началось после той самой ночи, проведенной с капитаном в баре. Похоже, действительно не стоило соглашаться на это предложение выпить, если это вообще можно так назвать, учитывая, что единственная выпивка к которой он притронулся, это стакан воды. В общем-то, этот опыт даже нельзя назвать неприятным. Наблюдение за изменением поведения людей под влиянием спиртных напитков он находил вполне интересным, хотя все еще совершенно не понимал, почему они считают это состояние приятным. Все же, он делит половину своей ДНК с этими людьми, так что не стоит пренебрегать возможностью узнать их привычки получше. Кроме того, никак нельзя отрицать необходимость подобных социальных взаимодействий для укрепления командного духа, которая с большой вероятностью окажет благотворное влияние на слаженную работу экипажа на мостике. Не сказать, что Спок сожалел об этой ночи. Неужели причиной такой странной неосознанной реакции стал показавшийся ему тогда таким ранимым вид капитана? Этот человек, от которого Спок никак не мог оторвать глаз в ту ночь, казавшийся таким беззащитным и одиноким, был так непохож на того упрямого, уважаемого офицера Звездного флота, которого, как казалось, он хорошо знал. В тот момент, при виде Джима, сидящего на кровати и смотрящего на него с такой искренней благодарностью и, почему-то, печалью, непонятно откуда возникало отчаянное желание протянуть ему руку и окружить всей возможной заботой. При виде такого Джима, казавшегося почти хрупким, все в душе Спока переворачивалось с ног на голову, оставляя способность думать лишь о необходимости защитить его от всего, способного хоть в какой-то степени навредить ему. Совершенно непонятно, откуда вдруг это внезапное чувство собственности, так не свойственное ему, Споку, готовому первым же при любой возможности подтвердить всем и каждому, что уж кто кто, а капитан Джеймс Т. Кирк более чем в состоянии позаботиться о себе самостоятельно. Не счесть сколько раз Джиму уже удавалось обхитрить смерть своим непреодолимым упрямством. Воспоминания о его капитане, неотрывно смотрящем на него самого с другой стороны разделяющего их двоих стекла обеззараживающей камеры, момент, когда Спок был в шаге от того, чтобы потерять еще одного человека, ставшего для него близким, до сих пор ясно стоит у него перед глазами. Момент, когда он сам был не в силах удержаться от обжигающих слез, так не свойственных вулканцам. Возможно, стоит предположить, что именно эта возможность потерять Джима и привела теперь к такой непривычной реакции его организма. В принципе, вполне объяснимо, почему он так привязан к своему капитану после всего, через что им пришлось пройти вместе. Все эти глубоко зарытые чувства и эмоции всплывали неустанным напоминанием о также присущей ему "человечности". Скорее всего, ему с большей вероятностью удалось бы удержать все эти порывы под контролем, если бы удалось получше изучить все необходимые в таких случаях вулканские техники. Его отец, вероятно, был бы весьма недоволен, знай он сейчас о нелицеприятном состоянии Спока. Благо, у него в данный момент была гораздо более важная работа на Новом Вулкане. Таким образом, выходило, что лучшим решением было бы избегать капитана и остальную часть экипажа некоторое время. Совсем не нужно заставлять их волноваться из-за чего-то настолько обыденного, с чем Спок вполне мог справится до отправки U.S.S. Энтерпрайз обратно в космос для выполнения новой миссии. На время его пребывания на звездной базе Йорктауна Комитет любезно предоставил ему собственный небольшой кабинет, расположенной на самом краю некоммерческого сектора базы, выбранный им самим так, чтобы никто не мог легко отвлечь его от работы, а также для возможности регулирования температурного контроля комнаты до комфортной вулканской нормы, не мешая при этом другим. Он также был вполне не против располагавшегося в глубине помещения окна, из которого открывался приятный вид на звезды, мерцающие за стеклянной оболочкой Йорктауна. Согласно часам на стене, к настоящему моменту он провел в этой комнате последние тридцать четыре целых и четыре десятых часа. Проект, занимавший теперь все его время, требовал полной сосредоточенности, которую он сам был более чем счастлив предоставить. Его работа в основном состояла в оформлении значительного объема данных, а также получении одобрения Верховного Вулканского Совета, чтобы осуществить весьма сложное устройство мемориала на Йорктауне. Спок пристально вглядывается в экран, тщательно просматривая строчки кода в поисках возможной синтаксической ошибки, хотя, без сомнения, его навыков в полной мере хватало, чтобы таковую не допустить. Рядом, в окружении спутанных проводов, лежит сенсорная панель, результат многочасовых исследований в области электроники и компьютерной инженерии, вкупе с советами нескольких местных экспертов, с которыми ему удалось обсудить детали предстоящего проекта. Он решается попробовать еще раз, прикладывая к поверхности руку, сложенную в жесте вулканского приветствия, ta'al. Реагируя на его прикосновение, панель выдает голограмму, представляющую собой то и дело прерывающийся ярко светящийся зеленый хаос. Он недоуменно приподнимает брови и возвращается к редактированию кода.Согласно его задумке, сенсорная панель будет установлена на возвышении в центре мемориала, демонстрируя голограммы, которые должны будут послужить данью памяти его исчезнувшей родине. Эта идея пришла к нему почти сразу, когда он увидел переданные ему после кончины посла Спока его личные вещи. Спока тогда очень заинтересовала фотография его собственной альтернативной версии с командой Энтерпрайза. Полностью поглощенный своим занятием, Спок едва замечает, как с неумолимым течением времени искусственный свет, заливающий его комнату, медленно перемещается в другую ее часть. Его настолько увлекает программирование, чистая логика которую оно собой представляет, что на все остальное совсем не хочется обращать внимания. Кроме того, его вулканская половина отнюдь не обделила его соответствующим талантом. Хоть в последнее время он и может испытывать трудности со своим собственным внутренним равновесием, но хотя бы символы и знаки на экране все еще не представляют для него сложности.Все последующие часы он проводит в попытках исправить ошибки кода, периодически возвращаясь к разрозненным частям программы, надеясь наконец выявить проблему. Все это напоминает ему самые первые годы обучения в Академии Звездного флота, еще до того как он стал преподавателем, когда он засиживался допоздна с различными кодами для предстоящих занятий, когда жизнь казалась намного проще. Наконец, еще несколько раз проверив, все ли работает так, как должно, Спок снова подносит ладонь к сенсорной панели. В этот раз перед ним в воздухе успешно высвечивается сияющий зеленым светом текст. Слова, написанные сначала вулканскими символами, а ниже на стандарте: "Долгой жизни и процветания наследию всех погибших".Согласно программе, панель считывает его отпечатки пальцев и ДНК, просматривая всю имеющуюся в вулканской базе данных информацию, чтобы затем спроектировать голограммы его ближайших родственников, погибших вместе с родной планетой. При желании, любой может увидеть всех представителей шестимиллиардного населения Вулкана, всех, кто встретил в тот роковой день свою погибель. Здесь этот мемориал сможет послужить должным напоминанием обо всех жертвах до единой, давая возможность выжившим отдать дань почтения тем, кого они когда-то любили.Первым он видит перед собой лицо своей матери. Хотя она и не была представителем вулканской расы, она всегда оставалась уважаемым гражданином планеты. Ее память так же, как и память других, достойна увековечивания, ее потеря стала такой же невосполнимой утратой, как и потеря других. Спок не может справится с резко пронзающей болью, снова видя ее перед собой, замечая ее неизменно теплый взгляд, точно такой же, как и в его воспоминаниях. Прямо сейчас он не в силах отвести глаз от голограммы.Он может почти с совершенной точностью представить, как сейчас она бы протянула руку, поглаживая его по щеке, как она всегда делала в стенах их семейного дома, где ни один вулканец не смог бы осудить ее за это чрезмерное проявление нежности и привязанности. Спок никогда бы не признался в этом, но сейчас он был бы ничуть не против и даже рад этому прикосновению. Он знает, когда он так в этом нуждался, она всегда была бы готова привычно сесть рядом и обсудить с ним все беспокоящие его проблемы и поделиться своим так необходимым сейчас пониманием, способным прояснить все наваливающиеся трудности. Она бы никогда не обвинила его в излишней человечности. Наконец Спок отодвигается от панели, приходя в себя, просматривая десяток лиц двоюродных и троюродных братьев и сестер, окончательно удостоверяясь в работе программы. Через несколько минут он отключает сенсор, напоследок успев заметить, как образы погибших постепенно растворяются в воздухе. Он откидывается на спинку стула, чувствуя опустошение после долгих часов непрерывной работы и от попыток сохранить душевное равновесие после только что увиденного. Хотя, нельзя не заметить, опустошение от необходимости сохранять это самое равновесие присутствует теперь почти постоянно.Бросив взгляд на расположившуюся за окном бездну космоса, Спок решает заняться поисками уполномоченного человека, способного помочь ему с возведением мемориала. У него много неотложной работы, и даже если это будет последнее, что он сделает, он не позволит какому-то душевному смятению влиять на его продуктивность.***Вскоре Спок оказывается в шумной открытой обеденной зоне, располагавшейся около центральной площади Йорктауна. Металлические столики и стулья были расставлены в широком зацементированном круговом углублении, представляющем собой что-то вроде небольшого амфитеатра. В в основном однотонное серовато-белое пространство то и дело вклинивались проблески аккуратных растений, а в самом центре бурлил фонтан, имевший форму конуса, так что лившаяся сверху вода изящно струилась по мраморному фасаду.В это время, примерно час дня, здесь было довольно многолюдно, и вокруг стоял обыденный гул разговоров. Это место составляло разительный контраст тихому уединению его кабинета, так что Споку понадобилось несколько секунд, чтобы приспособиться к окружающей обстановке. Как бы он ни пытался снизить дискомфорт, весьма ощутимо испытываемый им среди большого скопления людей, состояние подавленности все равно неумолимо накатывало каждый раз. Поиски текущего местоположения необходимого ему человека заняли целых 11 минут 34 секунды, и было бы неправдой сказать, что это не вызывало у него легкого беспокойства. Если честно, Спок считал неприемлемой привычку того уделять настолько много времени перерыву на еду, учитывая все важные проекты, над которыми требовалось работать. Возможно, стоило обсудить с главами комитета возможность поиска более подходящего подрядчика. Несколько людей неподалеку остановились, неприкрыто уставившись на него. За пару месяцев на базе Спок успел заметить появившиеся после разрушения Вулкана знаки пристального внимания в сторону немногих проживающих здесь вулканцев. Эти постоянные взгляды тяготили бы его, но и он сам невольно оборачивался, завидев других представителей своей расы. Он до сих пор не знал, как стоит реагировать на подобное напоминание о том, что его раса теперь считается вымирающей, оставалось только проявлять солидарность по отношению к тем, кто проходит через все это вместе с ним.Спок пристально оглядывает окружающую его толпу в поисках полноватого бородатого мужчины, который пару дней назад так уверенно убеждал его в том, что держит все под полным контролем. Не в первый раз ему приходится удивляться чрезмерной самоуверенности, которую некоторые личности так беззаботно могут проявлять.Продолжая игнорировать косые взгляды, Спок в последний раз всматривается в сливающиеся в единую массу лица, пока не замечает знакомую макушку с как всегда идеально приглаженными карамельно-золотистыми локонами. Капитан Кирк сидит рядом с фонтаном, напротив Спока, расслабленно откинувшись на спинку стула. Он что-то оживленно рассказывает, энергично размахивая руками. Напротив него Спок замечает Кэрол Маркус, дочь скончавшегося адмирала Маркуса, женщину, уже однажды подделавшей информацию, чтобы проникнуть на Энтерпрайз без надлежащего разрешения. Она сидит, скрестив ноги и изящно облокотившись локтями о стол, внимательно слушая речь капитана и при этом слегка наклоняясь к нему. Его действительно не должно касаться, с кем капитан решает проводить свое свободное время, но сейчас он буквально не может заставить себя отвести взгляд. В принципе, он всегда замечал едва видимые для других знаки внимания, проявляющиеся в поведении Джима, когда рядом оказывалась Кэрол. Хотя, если подумать, тот вел себя так почти в любой ситуации, когда рядом оказывалась любая женщина. Спок привык подмечать подобное, но сейчас от него не могут укрыться и схожие черты в поведении Кэрол.В следующий момент она заливается искренним смехом над какой-то очередной шуткой капитана и тянется потрепать его рукой по плечу. Спок замирает, не отводя глаз от этого секундного проявления близости, и какое-то новое темное чувство накрывает его с головой. Весь остальной мир растворяется вокруг, оставляя в его внимании лишь небольшой столик на другом конце зала, за которым капитан все так же продолжает мирно беседовать с Кэрол. Он чувствует, как неконтролируемая злость вперемешку со страхом поднимается в нем, затмевая все разумные мысли. В одну секунду напрочь забываются все планы о разговоре с подрядчиком, все назойливые взгляды людей вокруг, все еще с интересом поглядывающих на него. На первый план из клубящейся темноты выступает лишь одно желание - обвить руки вокруг шеи Кэрол, все крепче сжимая, пока свет жизни окончательно не погаснет в ее глазах, а затем победно отбросить ее безжизненное тело к перегородке. Взгляд застилает яростная зеленоватая пелена.Вдруг он перехватывает ошеломленный взгляд голубых глаз Джима в ответ, и необъяснимо цепкая жестокость отступает так же быстро, как и нахлынула. За те несколько секунд, что они неотрывно смотрят друг на друга, он замечает, как радостно поблескивающие узнаванием глаза Джима постепенно застилаются полным непониманием, что заставляет Спока почувствовать себя так, будто его поймали с поличным на месте преступления. Щеки покрываются краской от невыносимого стыда.Как только к нему возвращается возможность двигаться, Спок резко разворачивается и решительными шагами покидает это злополучное место. ***В последнее время Джиму было трудно сосредоточиться на работе. Каждый раз, как он разговаривал с кадетами или оказывался на важном собрании с высокопоставленными офицерами Федерации, к концу он понимал, что пропустил мимо ушей абсолютно все слова, которые были сказаны.Должно быть, это все из-за Спока. Они ни разу не виделись с той самой памятной ночи, когда Спок любезно помог ему добраться до собственной каюты без происшествий. Иногда Джиму кажется, что краем глаза он то и дело замечает фигуру своего старпома, знакомые черные, коротко остриженные волосы, бледную кожу и заостренные уши, что заставляет его тут же замереть на месте и оглянуться, чем бы он в данный момент не занимался. Но это всегда оказывается не Спок. Поначалу Джим думал, что, возможно, каким-то образом отпугнул его своим слишком несдержанным поведением в ту ночь, и тот решил, что общение с капитаном не стоит всех вызываемых им проблем. На самом деле, думать об этом было довольно больно, как-то раз он даже проворочался целую ночь без сна из-за этих не прекращающих лезть в голову мыслей. Но они же как-то уживались рядом несколько лет подряд, умудряясь не доставлять друг другу слишком много проблем. Джим более чем уверен, что за все это время его поведение довольно много раз оказывалось далеко от вулканских идеалов, но ведь все это не отпугивало Спока тогда. Хотя, он бы не удивился, если бы еще один близкий человек начал постепенно уставать от его постоянного безрассудного ребячества. У него вполне хорошо получалось свыкнуться с мыслью, что окружающие его люди постоянно отказывались воспринимать его всерьез, собственно, так у него и зародилась привычка упрямо делать все по-своему, не обращая внимания на слова других. В принципе, вероятнее всего, Спок просто постоянно занят со своими проектами, учитывая, с какой серьезностью и сосредоточенностью тот всегда приступал ко всему, за что бы ни брался. Без сомнений, Комитету серьезно повезло, что именно Спок взялся выполнять для них эту работу, и без сомнений, он сделает все в лучшем виде. Джиму остается только гордиться бесконечным профессионализмом своего первого офицера. Но, черт подери, почему он так скучает по нему. В последнее время он почему-то постоянно неосознанно сравнивает всех, с кем бы ни разговаривал, со Споком. И никто не смог приблизиться к его уровню даже на крошечную долю. Джим часто замечал за собой, бесконечные попытки быть кем-то другим среди остальных, чтобы они не сомневались, заслуживает ли он свою должность или нет, видя в нем лишь жалкую тень отца. Как бы он не отрицал этого, в глубине души он не мог избавиться от неизменного чувства необходимости оправдывать чужие ожидания. Но рядом со Споком он забывал обо всем этом. Вообще, он также вполне комфортно чувствовал себя и с другими членами экипажа, с Ухурой, Боунсом или Скотти, но с остальными ему все-таки приходилось вести себя в соответствии со своей должностью. Рядом же со Споком Джим может не строить из себя его начальника.Вскоре он замечает, что близок к тому, чтобы пойти разыскивать Спока по всей базе, лишь бы увидеться с ним, но черта с два он признается, что так сильно нуждается в ком-то. Почти всю свою жизнь он так отчаянно пытался убедить всех вокруг, что ему никто не нужен, что он прекрасно справляется и в одиночку, что, кажется, теперь чуть ли не сам начинает верить в это. Наверное, нужно окончательно отказаться от этих попыток самокопания, не то он рискует узнать о себе что-то такое, что ему самому вряд ли понравится. Хотя, в глубине души он уже готов признать, что вечно демонстрируемый им образ волка-одиночки, слегка не соответствовал действительности... Совсем чуть-чуть.Так или иначе, сейчас ему нужно сосредоточиться на работе. До отправления Энтерпрайз на новую миссию остаются считанные дни, а это значит, что ему самому и остальной части команды нужно разобраться со всеми оставшимися на базе делами перед тем как снова оказаться в космосе на пять лет. Ему еще нужно пару раз встретиться с коммодором Пэрис, чтобы обсудить возможно предстоящие экипажу Энтерпрайз задания, разборки с незаконной торговлей на черном рынке, беспредел ромуланских банд и все такое. Это звучит довольно банально, учитывая переделки, в которые они попадали раньше, но возможно, этой самой банальщины Джиму в его жизни как раз и не хватало. Время от времени он все еще проводит собственные лекции в Академии. Но теперь, как бы часто он неосознанно не поглядывал на дверь во время своей речи, ему так ни разу и не удалось увидеть там своего старшего помощника. Тем не менее, он все еще не может подавить в себе глупую надежду на то, что Спок все-таки обязательно должен появится в следующий раз.Из-за всей этой ерунды ему еще больше хочется поскорее вернуться на свой любимый корабль. Его привычное место на мостике, команда, привычно ожидающая его распоряжений, и Спок, всегда рядом с ним. Его сердце невольно замирает, когда он внезапно вспоминает слова Спока, сказанные в тот день - "Мое место всегда было и будет рядом с тобой, Джим".Этим утром, еще раз навестив Энтерпрайз в доках, Джим решает напоследок прогуляться по базе и полюбоваться местными видами перед тем как наконец покинуть Йорктаун через несколько дней. Он неспешно направляется к центральной площади, как вдруг откуда-то слышит свое имя. - Не может быть, неужели это Джеймс Т. Кирк, тот самый капитан U.S.S. Энтерпрайз?Джим оборачивается и не может удержаться от искренней улыбки, увидев как всегда прекрасно выглядящую светловолосую девушку перед собой. - Боже мой, неужели это Кэрол Маркус, самый известный специалист по торпедам во всем Звездном флоте?Она легко смеется и заключает его в дружеские объятия. Джим отвечает тем же, а затем отстраняется. - Ну как ты, Джим? Есть время немного поговорить?- Конечно, - отвечает он, и они вдвоем направляются к неподалеку стоящим столикам. - Я вполне хорошо устроился здесь на базе. Даже как-то обхожусь без смертельных опасностей все это время. Кстати, а ты здесь какими судьбами?Она едва заметно вздыхает.- Я занималась исследованием туманностей тут неподалеку, но кое-какие наши оборудования вышли из строя. Так что я здесь, чтобы починить их. Найти некоторые детали оказалось сложнее, чем я думала. - Что ж, к сожалению, вынужден признать, что наука - не моя сильная сторона. Но если что, "тот самый" капитан Кирк всегда может слегка припугнуть тех ботаников, чтобы они работали побыстрее. Я к вашим услугам. - Я запомню, спасибо, - она отвечает ему теплой улыбкой.Наконец они занимают один из пустующих столиков. Джим окидывает взглядом окружающее их пространство, в очередной раз подмечая, что все базы Звездного Флота буквально на одно лицо. Единственное различие это люди. Рядом с ними сидит семья, двое родителей с совсем маленьким ребенком, увлеченно играющим со стоящим перед ним блюдцем, производя много шума. Вид этой семейной идиллии заставляет Джима почувствовать себя не в своей тарелке. - Послушай, - начинает он. - Мне так жаль, что я не смог успеть на похороны твоего отца...Он замолкает, не зная, как подобрать правильные слова. - Я все понимаю, - она смотрит на него печальным взглядом, скорее сочувствующим, нежели жалеющим. - Это было уже год назад. И, если я правильно помню, Адмирал Пайк тоже погиб примерно в то же время. Я слышала, что вы с ним были довольно близки. - Да, так и было. Он стал для меня почти как отец. - горьковатые воспоминания о Пайке тупой болью отзываются у него в груди. Только благодаря его вере в Джима, тот оказался там, где он есть сейчас, ведь тогда он сам в себя толком не верил. Даже сейчас, оказываясь в трудных ситуациях, Джим спрашивает себя, как бы Пайк поступил на его месте. И это всегда помогает принять ему верное решение. - Я все еще не уверенна, правда ли время может залечить эти раны. - слышит он тихий голос Кэрол.Джим отвечает ей грустной понимающей улыбкой.- Я тоже... Я будто до сих пор чувствую себя таким же потерянным, как в тот день, когда остался без него.- Поэтому мы должны продолжать оставаться сильными для других, - обнадеживает его Кэрол, слегка придвигая свою руку к его в знак поддержки. Он не тянется в ответ, но бросает ей теплый взгляд, полный благодарности за сказанные ей слова. Как-то раз, он вправду ловил себя на мысли, что они могли бы стать хорошей парой. С самой их первой встречи он чувствовал к ней явную симпатию. В какой-нибудь другой жизни, он мог бы попросить ее присоединиться к их команде, они могли бы начать встречаться, а потом они скорее всего остепенились бы, завели семью. Но это другая жизнь, и Джим не видит свою такой. Теперь, при встрече с Кэрол, он уже не чувствует того же притяжения, совсем. Он еще раз поглядывает на семью за соседним столиком, замечая, как один из родителей заботливо вытирает крошки с щеки малыша. Нет, такая жизнь определенно не для него.Каждый раз, оказываясь на мостике Энтерпрайз, он чувствует, что он там, где должен быть. В самом деле, он не может представить себя нигде, кроме как на этом корабле. Он не вполне уверен, происходит ли так потому, что это кажется ему единственно правильным, или же он просто не достоин этой идеальной жизни рядом с любящей женой и детьми. Что-то подсказывает ему, что он попросту не смог бы так жить, зная, что вместо этого мог бы спасать чьи-то жизни. Похоже, стабильно оказываясь на пороге смерти, он как-то смог понять в чем состоит его "предназначение". Наконец Джим прерывает возникшую тишину.- Прости, что завел разговор на такую невеселую тему. Даю слово, обычно я просто лучащееся счастьем солнышко. - О, ну что ты. Ты можешь время от времени и побыть грустным облачком. Кстати, я ведь хотела спросить еще кое-что. Я слышала, что несколько месяцев назад вам пришлось столкнуться с атакой на базу, не так ли? Там еще вроде был некто по имени Кролл?- А, - он слегка посмеивается. - это долгая история. С чего бы начать?Некоторое время он в подробностях рассказывает Кэрол о своем знакомстве с печально известным Кроллом, как они застряли на планете без возможности связаться с командованием, как он спасал команду из плена, и под конец о своей красочной рукопашной драке с самим Кроллом в центре жизнеобеспечения Йорктауна. Он старается прибавить своему тону хоть немного скромности, оживленно повествуя о том, как он совершенно обыденно спас все живое на этой базе и едва избежал участи оказаться в смертоносной бездне космоса. - Кажется, вся моя жизнь уж слишком много раз проносилась у меня перед глазами, - подшучивает Джим. - Мне это уже начинает надоедать.- Как ты можешь так говорить? Ты же настоящий герой! Твоя жизнь полна невероятных приключений! Боже, да о тебе можно фильмы снимать. - ему сначала даже кажется, что она и правда говорит всю эту пафосную ерунду совершенно серьезно.- Да, только этого мне не хватало, - Джим подхватывает ее шутливый тон. - Толпа поклонников да папарацци. Как думаешь, мне стоит нанять личного стилиста? Неужели простой деревенский паренек из Айовы и правда может сделать карьеру в кинематографе? Он изящно подмигивает ей.Кэрол не может удержаться от смеха, наблюдая разыгранное им представление. Затем она слегка похлопывает его по плечу.- О, прости, это ведь просто шутка. Внезапно Джим ощущает непонятно откуда взявшееся чувство, будто кто-то наблюдает за ним. Нахмурившись, он оглядывает зал вокруг. Он уже готов сдаться и даже признать, что он, должно быть, окончательно сходит с ума, как вдруг перехватывает взгляд темных глаз на другом конце комнаты.Там стоит Спок, пронзая его таким взглядом, какого Джим никогда у него еще не видел. Он замечает какую-то мрачную силу в глубине этих глаз, и чувствует, как холод медленно пробирается под кожу, заставляя его содрогнуться. Что-то опасное читается в этом взгляде, но почему-то Джим почти сразу понимает, что опасность грозит вовсе не ему. Всего на долю секунды, ему кажется, будто к этой угрозе примешивается необъяснимая зависть. Но это же Спок. Джим даже не уверен, способен ли тот вообще испытывать чувство зависти, не говоря уже о том, чему он вообще может сейчас так яростно завидовать. Но это смутное подозрение все еще не дает ему покоя.Вдруг взгляд Спока резко меняется, в нем появляется точно такой же страх, какой сам Джим испытывает сейчас, он замечает это даже на таком расстоянии. Не произнося ни слова, Спок резко разворачивается и тут же исчезает, будто его там никогда и не было. Джим мог бы убедить себя, что все это ему лишь привиделось, но напряженное чувство, сдавливающее сердце, все еще сковывает его, а приковывающий к себе взгляд Спока все еще стоит перед глазами.- Джим, ты в порядке? - голос Кэрол вырывает его из оцепенения.Он заставляет себя вернуться к реальности. - Да, прости... Мне просто показалось, что я увидел одного знакомого человека. - Черт, да ты выглядишь так, будто увидел призрака. Похоже, все эти постоянные опасности уже плоховато на тебе сказываются.В ее взгляде читается искренняя тревога, и он изо всех сил пытается успокоить бешено колотящееся сердце.- Что ж, значит, это добавит моей таинственной личности еще больше загадочности. Я слышал, женщины это любят, - шутливо отмахивается он, стараясь звучать как можно более естественно.Джим отчаянно пытается вытеснить это то и дело вновь всплывающее перед глазами странное происшествие и сосредоточиться на разговоре с Кэрол, но неприятное чувство не покидает его весь оставшийся день. Даже лежа в кровати без сна той же ночью, пока мысли в беспорядочном хаосе кружатся у него в голове, он не может избавиться от стойкого подозрения, что со Споком должно быть действительно что-то не так. П.П. Вот и проявляется темная сторона Спока хыхТакже, хочу отметить, что пока перевод находится в процессе, я буду пытаться стабильно выкладывать по одной главе в неделю, если не возникнет никаких непредвиденных обстоятельств, предположительно по субботам-воскресеньям. Так что можете не волноваться, я не буду сильно затягивать перерывы между частями:)И да еще, извиняюсь, если где-то вылезают какие-то опечатки, чуть позже я обязательно собираюсь прошерстить текст еще раз, но если хотите обратить на какую-то из них внимание, пб включена)