Глава двадцать седьмая. Точка кипения. (1/1)
Сегодняшний день принес немало неприятных сюрпризов. Еще утром я заметила, что близнецов нет ни на одном из уроков. Конечно, такое с ними случалось и прежде, но Фред и Джордж все-таки не позволяли себе не появляться, например, на зельеварении. За них переживала не я одна – Анджелина, похоже, тоже не знала, где они пропадают, и это было странно. Во время очередной скучной лекции по истории магии, когда будущие выпускники уже начали клевать носами, усыпленные монотонной речью профессора Бинса, дверь внезапно распахнулась и в аудиторию с гиканьем влетели Уизли.- О нет... - услышала я вздох Анджелины.Фред и Джордж, не обращая внимания на протест профессора-привидения, произнесли заклинание, и аудитория тут же наполнилась разноцветными фейерверками, множеством красных, зеленых, голубых искр, которые взвивались к потолку и кружились перед лицами учеников, тут же позабывших об уроке и принявшихся с радостными криками запрыгивать на парты.- Что вы делаете? – крикнула Анджелина близнецам, пытаясь призвать их к порядку.- Анджи, мы решили, что наша жизнь никогда не будет связана с академическими достижениями! – весело ответил ей с метлы Фред.- Но в Хогвартсе нас запомнят! – подмигнул Джордж.Покружив еще немного вокруг нас, Уизли вылетели за дверь и понеслись по коридору. Не сговариваясь, все ученики высыпали за ними, мы с Анджелиной не отставали. Неожиданно я ощутила, как до моей руки дотронулась ладонь девушки.- Вот ведь дурни, -прошептала она. – Амбридж их за это исключит!- По-моему, они этого и добиваются, - я пожала плечами, ища глазами две рыжие макушки, но близнецы уже скрылись за поворотом.Мы попытались было догнать их, чтобы хоть как-то вразумить, но опоздали: Фред и Джордж уже вовсю веселились, срывая урок ЗОТИ у пятикурсников. Из соседних аудиторий в коридор выбежали ученики и преподавали, началось что-то невообразимое: крики, восторженные возгласы ребятни, визг Амбридж, за которой гнался огромный огненный дракон, треск вырывающихся из палочек искр – все слилось в один нескончаемый шум. Я не знала, что и думать. Близнецы решили поддержать мой вчерашний протест против демагогии директора, и это не могло меня не радовать. Но Анджи права: их за это исключат. Школа опустеет без них... Внезапно я вспомнила, что меня-то тоже почти исключили, и горько усмехнулась. Уизли тем временем вылетели из аудитории и через балкон взмыли в небо, устремляясь все выше и выше, разбрасывая снопы искр, которые в финальном аккорде вдруг слились в огромную букву «У», засверкавшую в сгущавшихся сумерках. Это было поистине потрясающее зрелище, последняя школьная проделка Фреда и Джорджа, прощание с некогда любимыми стенами Хогвартса.
Когда все закончилось, и знак близнецов растаял в воздухе, они тоже словно растворились, пропали, исчезли. Мы с Анджелиной долго стояли на балконе, молчали, и каждая думала о своем, но вместе с тем, о чем-то общем. Еще несколько месяцев назад мы и представить не могли, что все так сложится; жизнь стремительно менялась, неслась в неизвестность, заставляя измениться и нас, на ходу расставаться с прошлым. Это было невыносимо грустно, потому что впереди нас не ждало ничего хорошего.***Эта мысль укоренилась в моем сознании еще сильнее, когда вечером Зося принесла мне письмо от мамы. Я уже отчаялась получить от нее хоть какие-то известия, и теперь дрожащими от волнения пальцами распечатывала конверт. Внутри обнаружилась всего лишь коротенькая записка.«Дорогая Лайла! Благословение отвернулось от нас, бросив нашу семью на произвол судьбы. Отца арестовали, меня тоже долгое время держали в Азкабане, но не смогли доказать моей вины. Дом наш отнимает Министерство... Я не знаю, как жить дальше, все пропало. Ло, детка, ты сильнее меня, я знаю, что ты справишься со всем гораздо лучше. Пожалуйста, держись. Я люблю тебя».Я оцепенела, будто мое тело и мысли сковали железными обручами. Внутри что-то оборвалось. Эта записка была похожа на... нет, этого просто не может быть. Из глаз хлынули слезы, я до крови закусила губу. Мама... Она не могла так со мной поступить! Она сказала, что я сильнее, но это совсем не так!Я подскочила с кровати и выбежала из спальни. Слезы застилали глаза, я не разбирала дороги, но точно знала, что должна делать. Я должна успеть попасть домой, я должна ее увидеть и, возможно, предотвратить что-то страшное, но прежде мне нужно сделать еще кое-что. Ноги сами принесли меня к директорскому кабинету, я птицей взлетела по винтовой лестнице и без стука ворвалась в покои Амбридж.Долорес сидела за столом. Увидев меня, она вопросительно приподняла брови, а в тусклых голубых глазах на секунду мелькнул испуг, в следующее мгновение растворившийся в негодовании.- Мисс Уэйн, кто вам разрешил...- Мне не нужно Вашего разрешения, - прошипела я, ногой захлопывая за собой дверь.Амбридж вскочила из-за стола и заозиралась по кабинету в поисках волшебной палочки. Вероятно, в этот момент она ощутила угрозу, исходящую от меня. Я и сама не знала, что со мной творится, и почему я пришла сюда. Боль, страх и ненависть раздирали меня изнутри. Искомая вещь оказалась на верхней полке шкафа, слева от меня. Едва директор сделала шаг в этом направлении, я зашипела и вскинула руку. Женщина остановилась в нерешительности. Ситуация оказалась напряженной, и это напряжение только нарастало.- Лайла, - попробовала увещевать меня Амбридж, - не делайте глупостей. Я дам вам шанс, вы не будете отчислены из школы... Подумайте о своем будущем...Я зарычала. О чем меньше всего мне сейчас хотелось размышлять – так это о будущем, которого она меня лишила.- Я Вас ненавижу, - бросила я ей в лицо. – Вы сломали мне жизнь, мне и моей семье. И я этого просто так не оставлю.Амбридж побледнела, глаза ее вспыхнули яростью.
- Вы сами предали свою семью, мисс Уэйн. Это был ваш, только ваш выбор.- Выбора не было, - я подняла волшебную палочку выше и направила ее прямо в сердце директора.- Он есть всегда, - не согласилась она. – И сейчас есть. Опустите палочку и уходите, обещаю, что не буду предавать огласке вашу выходку.- Ошибаетесь, - плотоядно улыбнулась я и сделала шаг навстречу. – Мне не нужны ваши обещания. Они пусты, как и Вы сами.- А вы – совершенно не сдержанны, как и ваш отец, - парировала Долорес. – А ведь я всегда ему говорила, что его деяния ни к чему хорошему не приведут.- Вы же сами его предали, - мой голос чуть дрогнул. – Предали, несмотря на то, что любили...Амбридж хмыкнула и отвернулась от меня. Прошла обратно к окну и, распахнув его, задумчиво произнесла:- Я сделала для Брендона все, что могла. Всю свою жизнь я хранила его тайну, а он не оценил этого. Он никогда никого не любил. Спросите это у своей матери, которая отдала ему всю себя, но что она получила взамен? Боль, ложь и страх. Знаете, - она повернулась ко мне, - я ее даже жалею. Ваш отец не способен любить. Единственным близким ему человеком всегда оставался только Том Реддл, которому он был бесконечно предан.- Это неправда! – воскликнула я. До сих пор я не могла в это поверить. Да, мой отец когда-то убивал людей, но он не был равнодушен ко мне и маме. Я не могла простить Амбридж такие слова.- Правда, - она ухмыльнулась. – Думаете, заключив Непреложный Обет, он дал Тому только обещание покорно служить ему? Нет, Реддлу этого было мало. Он заставил вашего отца поклясться в том, что и его дети будут на стороне «великого темного волшебника», а в случае нарушения Обета их всех ждет смерть. Посмотрите на ваш браслет, он – прямое подтверждение моим словам. Вы не можете от него избавиться и чувствуете, что он подчиняет вас своей воле, не так ли? Эту штуку вашему отцу отдал сам Реддл. В момент, когда он наберет силу, вы как миленькая вступите в его армию, пусть даже это будет против вашей воли. Так что вы должны благодарить меня за то, что я открыла вам глаза раньше, чем ситуация приняла необратимый ход. У вас еще есть время.Я проглотила тяжелый ком в горле. Краем сознания я понимала, что Амбридж права, но еще одно страшное открытие помутило мой разум. Ярость, на кого бы она в эту минуту ни была направлена – на директора, отца или Волан-де-Морта – переполнила чашу моего терпения и хлынула через край. Я больше не владела собой. Спину нещадно заломило, ногти удлинились, кости хрустнули и расширились, превращая руки в остов кожистых крыльев. Тихо звякнул, падая на пол, не выдержавший давления серебряный браслет. Я вскрикнула, и этот крик превратился в клекот. На секунду передо мной мелькнули распахнутые от ужаса глаза Амбридж, а в следующее мгновение я уже налетела на нее, вцепилась когтями в розовое платье и, взмахнув уродливыми крыльями, вылетела в окно. Долорес что-то верещала, но я не разбирала слов. Мой человеческий разум не контролировал существо, в которое я обратилась, им руководила лишь бешеная злость. Миновав окрестности Хогвартса и взвившись над Запретным Лесом, я ослабила хватку, едва не выпустив Амбридж из когтей, но на долю секунды мое сознание прояснилось, и я поняла, что какие бы эмоции я ни испытывала к ней, убивать ее было не в моих правилах. Я немного покружила над лесом и, заметив на открытой поляне незнакомых кентавров, стала снижаться. Один из них вскинул лук со стрелами, чтобы поразить меня, и я, наверное, была бы даже рада смерти, но тут он заметил вопящую Амбридж, и его лицо полоснула ухмылка. Почти у самой земли я сбросила свой «груз», тут же подхваченный давно жаждущими мести кентаврами, и, издав торжествующий клекот, снова взмыла ввысь, отправляясь навстречу неизвестности. В этот миг я почувствовала себя невероятно свободной.