Глава двадцать шестая. От перемены мест слагаемых сумма не меняется. (1/1)

Спустя неделю после ареста моего отца был раскрыт Отряд Дамблдора. Я надеялась, что после моего отказа выдать друзей Амбридж успокоится, но не тут-то было: ее бдительность только усилилась. Инспекционная Дружина беспрестанно рыскала по замку, суя нос во все темные уголки. На стене с распоряжениями появлялось множество новых приказов. Ничего не изменилось.В моей жизни за эту неделю тоже не произошло никаких существенных изменений, разве что теперь на уроках я сидела в самом дальнем углу и боялась поднять глаза на бывших друзей. Иногда мне все-таки приходилось это делать, и я замечала, что Джордж сосредоточенно мрачен, а Фред все так же испытывает ко мне отвращение. Единственное исключение составляла Анджелина, взгляд которой красноречиво говорил о том, что она искренне жалеет меня, вроде бы и хочет подойти, поговорить, но боится неодобрения со стороны друзей. Впрочем, я хорошо ее понимала. Я потихоньку привыкала к своему новому положению и уже ни в чем не пыталась обвинить шарахающихся от меня учеников. Внутри меня появилась какая-то невидимая стена, пока не очень прочная, но уже способная отгородить от разного рода раздражителей. Наверное, это было что-то вроде защитного панциря, помогающего мне закрывать глаза на окружающий мир и сосредотачиваться только на том, что действительно важно. Сейчас меня более всего беспокоила судьба мамы. Я никак не могла с ней связаться – все мои письма уходили в пустоту, и я не знала, что с ней и где она. В газетах о ней тоже не было ни слова, зато об отце писали много, раскрывая все новые и новые подробности. Я не знала, вправду ли он убил всех тех людей, о которых писали, или же на него просто повесили всех собак, но с каждой новой статьей сердце мое сжималось все меньше. Возможно, это было неправильно, но меня перестала трогать дальнейшая судьба отца. Не знаю, откуда во мне взялось это безразличие, возможно, я просто слишком многое пережила за последнее время, и теперь организм включил защитную реакцию. А может быть, причина крылась совсем в другом. Я много думала о своем детстве, о том, как мало видела отца, вечно пропадающего на работе. Конечно, он тоже заботился обо мне, по-своему. Вечная муштровка, наказания за невыученные уроки, прививание своих принципов, навязывание будущего, которого я не хотела. Тогда для меня все это казалось естественным, я даже сама стремилась попасть в Министерство, потому что не видела другого пути, но теперь осознала, что у меня просто не было выбора, отец с детства готовил меня к той жизни, о которой мечтал сам, к новому обществу под началом Волан-де-Морта. Это было еще одной причиной испытывать к родителю чувство, близкое к ненависти: всю жизнь он обманывал меня. Прятался под маской благочестивого волшебника не только ото всех вокруг, но и от своей дочери. Быть может, если бы он все рассказал мне раньше, я бы восприняла все совсем иначе, но дружба с гриффиндорцами совершенно изменила меня, открыла мне глаза на мир, и теперь я была личностью со сформировавшимися принципами, со своими представлениями о том, что является правильным, а потому влияние на меня уже было сложно оказать кому бы то ни было. Правда, я все еще не знала, как сложится моя судьба после окончания школы. Путь в мракоборцы мне был отрезан, а в душную атмосферу Министерства Магии совершенно не хотелось. Я стала еще больше времени уделять зельеварению, оставаясь на дополнительные занятия со Снеггом. Возможно, мне удастся найти работу в этом направлении.

Во время дополнительных занятий профессор пытался освободить меня от магического браслета отца, но на него все так же не действовали ни заклинания, ни острые предметы, которые мы применяли для того, чтобы хоть как-то разрезать цепочку. Сам браслет больше не нагревался – был лишь слегка теплым, всплесков энергии не происходило. Однажды меня посетила мысль о том, что я могу использовать его в своих целях, например, следить за общим настроением Пожирателей Смерти, наблюдать за их активностью. Но Снегг сказал, что это может быть опасно, браслет оказывает на меня влияние и, возможно, каким-то образом сможет подчинить меня своей воле. Это мне не понравилось, и мы с удвоенной силой принялись искать способы избавиться от него.На занятиях по ЗОТИ я старалась игнорировать Амбридж. Впрочем, она тоже не задевала меня, даже ни разу не спрашивала на этой неделе. Может быть, в ней осталась хоть капля человечности, и она по-своему жалела меня, а может, что более вероятно, вынашивала какой-то новый план. В отличие от других эмоций, которые постепенно приходили в норму, моя злость и ненависть по отношению к ней только возрастали. Я согревала себя мыслью о том, что когда-нибудь смогу отомстить ей. Знаю, это плохое чувство, но, как мне казалось, весьма справедливое.Общалась я, по-прежнему, только с Энн, и девушка начала открываться мне с неожиданной стороны. Так странно, мы ведь дружили с ней с детства, а оказывается, я ее совсем не знала. Теперь мне было стыдно за то, что я почти позабыла о ней, когда начала встречаться с Джорджем. Возможно, это произошло из-за того, что я была обижена на нее за тот случай в прошлом году, когда я обернулась в гарпию, и Энн на некоторое время отвернулась на меня. Произошедшее сейчас было куда серьезнее того случая, но она нашла в себе силы поддержать меня. Она стала намного мудрее, и эта ее мудрость проявлялась порой в самых, казалось бы, незначительных вещах. Я была рада, что мы понимали друг друга, мне сейчас так этого не хватало. Наверное, прав был Драко Малфой, когда говорил о том, что дружба гриффиндорцев когда-нибудь проверится на прочность, но я не винила их. Ситуация была слишком непростая, все были потрясены, и каждому необходимо было время подумать. Я же не могла погасить в себе надежду на то, что Джордж когда-нибудь простит меня. Пусть между нами уже ничего не будет, и мечты на счастливое будущее уже рухнули, но, возможно, мы сможем поддерживать хоть какие-то отношения, и он перестанет меня избегать.Так и прошла неделя с ареста отца и с той злополучной статьи, которая превратила меня в отверженную. Все это было основными темами обсуждения в Хогвартсе, пока не произошло еще одно событие, не только несколько изменившее ситуацию, но и заново выведшее меня из равновесия.***Я бесцельно слонялась по замку, когда услышала невообразимый грохот. Казалось, что на этаже ниже рухнула стена. Я заторопилась к лестнице и, когда оставалось преодолеть лишь несколько ступенек, застыла на месте.Одна из стен, действительно, рухнула, вернее, в ней образовался уродливый проем. Перед ним, во главе отряда Инспекционной Дружины, стояла довольная Амбридж с волшебной палочкой наперевес. Мне не составило особого труда догадаться, что же произошло. Директор, наконец, рассекретила «тайную организацию». Из полуразрушенной Выручай-комнаты медленно выходили члены Отряда Дамблдора. При виде такой несправедливости сердце сжалось в комочек, на меня нахлынула ярость. Амбридж не ограничилась моим наказанием, ей нужно было получить все и сразу, значит, мои метания были напрасны, да и сама ситуация выбора оказалась всего лишь иллюзией. Руки непроизвольно сжались в кулачки, но что-то мешало мне пойти директору навстречу.

На шум сбежалась почти вся школа. ОД плотным кружком стоял в самом центре толпы, и каждый из ребят готов был защитить ближнего. Мне так захотелось оказаться рядом с ними, принять на себя ответственность за организацию отряда, хотя бы чем-то помочь, но я отлично понимала, что навсегда изгнана из их рядов, что я теперь чужая им.Амбридж что-то говорила, в общем гомоне я не могла разобрать, что именно, но зато мне было хорошо видно ее лицо, выражавшее крайнюю степень удовольствия и торжества. Прямо перед ней, закрыв собой младших учеников, стояли Гарри, Фред и Джордж, и на их лицах я увидела плохо сдерживаемую ярость, такую же, какую испытывала сама. Наверное, сейчас мы как никогда понимали друг друга. Внезапно Джордж перевел взгляд в сторону лестницы и заметил меня. Его шоколадные глаза сузились от злости, и он не смог сдержать горькой усмешки. Ну конечно, он же уверен в том, что это я предала их! Я хотела покачать головой, чтобы хоть как-то его в этом переубедить, но поняла, что все будет бесполезно, только продолжала стоять на месте и смотреть на него, пока он не отвел взгляд. Я вздохнула. Никому из отряда даже не придет в голову сомневаться, моих ли это рук дело. Конечно, ведь мой отец – Пожиратель Смерти, к тому же я обижена на них за то, что они отвернулись от меня – кто еще мог бы им отомстить? Но сейчас меня волновало не это. Мне было горько и грустно от того, что потух последний очаг сопротивления самодурству директора, я боялась за друзей, не представляя, какое наказание постигнет их, я вспоминала о тренировках, которые не только помогали стать сильнее, научиться новым заклинаниям, но и дарили настоящее счастье, теплую дружескую атмосферу, которая в этом оплоте безграничной власти Амбридж с ее бессмысленными сухими правилами для многих была единственным лучом света.Неожиданно Драко и Крэбб вытолкнули вперед невысокую черноволосую девушку. Я узнала ее – это была Чжоу Чанг, пятикурсница с Когтеврана, которая тоже посещала тренировки. Почему она не вышла из Выручай-комнаты вместе со всеми, а стояла за спинами слизеринцев? Неужели это она выдала ОД? Я поймала удивленный и недоверчивый взгляд Джорджа. Видимо, мои догадки оказались верны. Но почему она? По собственной ли воле? Конечно нет, в этом можно было даже не сомневаться. Я уже ощутила на себе цепкую хватку Амбридж, директор могла так поступить и с этой девочкой. Сейчас Чжоу боялась поднять глаза на друзей. Как они поступят? Отвернутся от нее, как и от меня?Амбридж еще что-то сказала и направилась в сторону одной из аудиторий. Все еще потрясенные члены отряда Дамблдора нехотя пошли за ней. Я поняла, что больше не могу оставаться безучастной, и сорвалась с места.Когда я распахнула тяжелые двери аудитории, Амбридж, что-то вещавшая ученикам, замолчала, и все головы тут же повернулись ко мне. Стараясь не обращать внимания на враждебные и удивленно-возмущенные лица, я гордо (насколько это позволяли внезапно ставшие ватными ноги) прошествовала между рядами и заняла первую, до этого остававшуюся свободной, парту.- Не ожидала, что вы появитесь, мисс Уэйн, - растягивая губы в ухмылке, пропищала директор. – Чем обязаны?Я приподняла левую бровь. Амбридж явно не собиралась меня наказывать, а сейчас еще сделала вид, будто бы совершенно не знает о моем непосредственном участии в Отряде Дамблдора.- Вы собираетесь наказать этих учеников? Этих людей, которые осмелились противостоять Вам, которые учились сражаться, защищать себя, в то время как Вы вводили свои бессмысленные и бесполезные методы обучения, - я сама не ожидала, что заговорю об этом, но слова сами собой срывались с языка, не давая мне даже задуматься о том, что я говорю. С каждой секундой я распалялась все больше, я поднялась из-за стола, опершись об него руками, и подалась вперед, сверля директора яростным взглядом. – Они нашли в себе силы сопротивляться Вашим приказам, они поступали правильно, защищая свою честь и подавая пример всем вокруг. А вы все это время врали, говоря о том, что Темный Лорд не воскрес, и что волшебному миру ничего не угрожает, врали, а сами все прекрасно знали! – при этих словах по аудитории прошелестел шепоток. Амбридж открыла, было, рот, чтобы что-то сказать, но я не позволила ей этого. – Вы пресекаете на корню свободу мысли, убеждения, которые расходятся с Вашими, а сами только лжете. Но они, - я обвела рукой присутствующих, - не Ваши марионетки!Последняя фраза повисла в звенящей тишине. Кажется, никто не ожидал от меня такого, да и я, признаться, была удивлена собственным порывом. По моей спине прошелся холодок от закипавшей внутри злобы. Я не отрывала взгляда от Амбридж, а она – от меня. Ее маленькие колючие глазки, казалось, стали еще меньше, левая щека подергивалась от волнения и ярости. Пытаясь скрыть собственные эмоции, она усмехнулась и медленно, растягивая слова, проговорила:- Я никогда никому не врала, как вы позволили себе выразиться, мисс Уэйн. И еще раз могу повторить, что никакой опасности нет. Но в свете последних событий вам, вероятно, все известно куда лучше, чем мне. Вы же дочь Пожирателя Смерти и наверняка осведомлены о планах наших врагов, не так ли?Я тяжело опустилась на стул. Не ожидала, что Амбридж так перевернет мои слова.- Я думала, что вы уже достаточно наказаны, мисс Уэйн, но, раз вам этого мало, извольте остаться.Она повернулась к столу и взяла заготовленные заранее перья, которые раздала ученикам. Я повертела перо в руках. Оно было точно таким же, каким я выписывала на руке надпись «Я плохая волшебница». Можно было бы догадаться, что это и будет «личным наказанием» Амбридж.- Итак, вы все нарушили мой приказ о том, что ученикам запрещается создавать организованные группы, подрывающие авторитет школы, - елейным голоском начала директор. – Я бы могла всех вас исключить, но не стану этого делать, надеясь, что впредь подобного не случиться. Думаю, мы сможем обойтись малой кровью, и вы должны быть мне за это благодарны. Возьмите письменные принадлежности и двести пятьдесят раз напишете фразу «я не должен нарушать правила», быть может, эти слова впечатаются в вашу память, и вы больше не будете совершать таких серьезных проступков. Начинайте!Головы склонились над партами, перья заскрипели. Наверное, немногие были знакомы с методами наказания Амбридж, потому что вскоре аудитория наполнилась изумленными вздохами, шипением и возгласами боли. Директор только довольно улыбалась. Она, как нельзя кстати, сказала про малую кровь. Она уже тоненькими струйками текла по моей руке из ранок-слов. Боль была почти что невыносимая, руку будто бы обдавало огнем, но я не замечала этого, испытывая что-то похожее на злорадство, потому что писала совсем не ту фразу, которую задала Амбридж.

Не знаю, сколько прошло времени, но, наконец, я закончила.- Готово, - сказала, поднимая руку с четко выписанными словами на тыльной стороне ладони. По аудитории пронесся общий вздох удивления: надпись была хорошо видна всем, кроме директора.- Отлично, - ухмыльнулась Амбридж, подходя к моему столу, чтобы проверить, хорошо ли я усвоила урок, да так и застыла на месте. Лицо ее побледнело, затем побагровело, губы задрожали, она не знала, что сказать. Я же смотрела на нее решительно, понимая, что бояться мне уже нечего. – Как вы посмели? – наконец, выговорила она. – Как вы... Я завтра же составлю приказ о вашем отчислении!- Хорошо, - кивнула я. – Я могу идти?Директор не ответила. Не дожидаясь ее реакции, я поднялась со своего места и зашагала к двери, оставляя за собой капли крови с надписи «Амбридж – мерзкая жаба».***Только выйдя за дверь, я перевела дух. Значит, завтра меня исключат. Что ж, я и сама больше не хочу находиться здесь. Без Дамблдора Хогвартс стал настоящей тюрьмой, а я давно стремилась оказаться на свободе. Я уже пересекала коридор, когда услышала за спиной певучее:- Лайла!За мной шла Полумна Лавгуд. Я остановилась, ожидая, когда она поравняется со мной, а затем мы молча пошли дальше. Девушка не начинала разговора, и я терялась в догадках, зачем же она меня окликнула. Мы почти подошли к Большому залу, когда Полумна, наконец, заговорила, тихо и как будто отстраненно:- Ты поступила правильно, поставив Амбридж на место. Никто больше на это не отважился.- Спасибо, - смущенно пробормотала я.- Знаешь, сначала все подумали, что это ты рассказала директору об Отряде Дамблдора, но теперь я вижу, что мы были не правы.Я не нашлась, что ответить.- Я всегда знала, что ты хорошая, но не знала, что такая сильная. С тобой плохо обошлись, но ты нашла в себе силы, чтобы простить и встать на нашу защиту. Это дано не каждому.- Я никогда ни в чем не винила вас, - проглотив ком в горле, сказала я. – Знаю, что все удивлены тем, что мой... отец оказался Пожирателем Смерти, но я потрясена не меньше остальных. Никто не верит мне, но я, действительно, ничего не знала, - я не пыталась оправдаться, мне просто нужно было это сказать.- Я верю, - произнесла Полумна, отстраненно глядя в потолок. – У всех в голове мозгошмыги, в последнее время их количество сильно увеличилось... Возможно, поэтому другие не замечают очевидных вещей.Я удивленно посмотрела на нее. Нет, я не впервые слышала от Полумны о мозгошмыгах, просто я была удивлена тем, что она говорит мне все это.- Спасибо, - еще раз кивнула я. Мои собственные слова где-то застряли, и я никак не могла подобрать нужных.- За это не стоит благодарить, - улыбнулась девушка. – Пожалуй, я пойду, мне еще нужно найти свои учебники...Она отправилась в свою гостиную, а я все смотрела ей вслед. Была ли она права насчет того, что я сильная? Не знаю. Скорее всего, я решилась на этот отчаянный шаг только из-за того, что меня окончательно достала Амбридж. Тряхнув головой, я пошла в подземелье.***Тем же вечером, за ужином, я получила записку, в которой до боли знакомым почерком значилось: «Нужно кое-что обсудить. Башня Астрономии, 21.00». Сердце забилось от радости, но в него тут же вползло плохое предчувствие. Не может быть, что Джордж так быстро простил меня. Скорее всего, он найдет причины для еще большей ссоры, хотя, куда дальше? Между нами не осталось ничего, кроме воспоминаний.Направляясь в башню, я сильно нервничала, даже испытывала нечто похожее на страх, но в груди упрямо разгоралась надежда на лучшее. Интересно, Джордж будет один или вместе с Фредом и Анджелиной?Он ждал меня один. Сидел на подоконнике, вытянув длинные ноги. Друзья, наверняка, даже не подозревали о том, что он хочет со мной встретиться. Когда я подошла, он не изменил своей позы, не повернул ко мне головы. Мы некоторое время молчали.- Что ты хотел обсудить? – наконец, не выдержала я.Он ответил не сразу. Я знала, что ему тоже тяжело сейчас, и не торопила.- Послушай... Наверное, я слишком грубо обошелся с тобой, но ты тоже должна меня понять...- Я понимаю, - излишне быстро ответила я. Надежда в груди засияла ярче, я уже готова была поверить, что он хочет попросить прощения.- Я допускаю ту мысль, что ты ничего не знала об отце, я верю, что это не ты напоила Чжоу «Сывороткой правды»...- Так вот почему она вас выдала! – ахнула я. Значит, Амбридж пошла на крайние меры, чтобы выведать, где собирается Отряд Дамблдора! Чжоу, вроде бы, девушка Гарри Поттера, понятно, что для этих целей выбрали именно ее.- Да, - подтвердил Джордж, наконец, поворачиваясь ко мне. В тусклом свете луны я увидела его глаза – потухшие, не сверкавшие искорками радости, как прежде. – Сегодня я понял, что ты ненавидишь Амбридж так же, как и мы.

Я хмыкнула. Раньше, конечно, он этого не понимал.- Я, правда, не знала об отце, - начала я. Мне вдруг захотелось все ему рассказать, все о том выборе, перед которым поставила меня Амбридж, но Джордж спрыгнул с подоконника и не дал мне договорить:- Да, допустим, ты не знала. И не являешься шпионкой, как я вначале подумал. И у тебя были добрые намерения. Но это ничего не меняет. Пойми, факт остается фактом: ты дочь Пожирателя Смерти, поэтому у нас не может быть ничего общего. Извини.Я не успела ничего ему ответить, а он уже уходил, отдалялся от меня. Осознание того, что между нами еще большая пропасть, чем была прежде, совершенно подкосило меня. Огонек надежды потух, будто его залили холодной водой. Глупо было на что-то надеяться. Это его окончательное решение. Что бы я ни делала, какими бы поступками не доказывала обратное, я навсегда останусь для него врагом, чужой. И с этим уже ничего не поделаешь.

Я забралась на подоконник и прислонилась спиной к холодной стене. Рукав мантии задрался, и я бросила взгляд на обнажившееся запястье. Глаза серебряной змеи торжествующе сверкнули в лунном свете.