Глава 3. "Доширак" от сэра Бриана де Буагильбера или какую "лапшу" вешает Ребекке наш "славный" тамплиер. (1/1)

Итак, мой дорогой читатель, теперь мы перенесемся в замок Торкилстон и посмотрим, как же ведут себя герои у Скотта, сделаем выводы и зададим неудобные вопросы.Возьмем тройку норманнов-похитителей, которых Вальтер Скотт с самого начала книги назначил ?плохими парнями?, и эту линию продолжает гнуть.Сэр Морис де Браси. Интересный персонаж, но почему-то автором не раскрыт и затоптан — а могла бы получиться неплохая история. Сразу возникает вопрос:?зачем Морису де Браси понадобилась белокурая леди Ровена? Зачем ему ее похищать? Видимо, очередное затмение или сюжетная дыра, так как принц Джон и так (на пиру, официально) пообещал Морису согласие на брак с Ровеной. Так за каким таким ?чупа-чупсом? устраивать похищение этой белокурой курицы, ах, пардон первой красавицы английской земли? Миссия же леди Ровены ограничивается тремя пунктами: сидеть на троне, плакать, быть красивой (не уронить венец королевы любви и красоты). На этом все.Бедный Морис должен был участвовать в не весть каком фарсе, но это полбеды. Дальше де Браси по замыслу автора, тоже по какой-то неизвестной причине, уступает Ровене, тогда как она находится в полной его власти. Почему-то Морис смущен ее слезами. Это что-то с чем-то, особенно, если учесть, что де Браси был в крестовых походах и был не последним рыцарем. Чего бы ему смущаться того, что девица пустила слезу? Да еще и как бы Айвенго обещает спасти. Ну, по крайней мере, он его не выдает. Тоже загадка, почему он так поступает — как говорят в народе, ?лечит ангину с другой стороны?. Что к чему, дорогой мой читатель? Где логика и здравый смысл? И если вспомнить еще раз о том, что Уилфред валяется раненый и беспомощный. Кто от кого в зависимость попал?Похоже, Скотт походу приписывал объяснения, но как-то несуразно. По крайней мере, с де Браси получилось очень уж неубедительно.Реджинальд Фрон де Беф. Еще один очень яркий и не раскрытый персонаж. Его история с Ульрикой (Урфридой)?— почему-то Скотт не разворачивает этот сюжет, а ведь могло получиться хотя бы несколько интересных глав, которые бы раскрывали читателю тему этих странных и давних отношений. И опять вопрос не раскрыт: что их объединяло столько времени? Почему Ульрика (Урфрида) все же продолжала столько лет жить рядом со своим мучителем — или он уж не был для нее тем страшным тюремщиком, кем был когда-то? Не думаю, что между ними все было так просто. Опять Скотт оставляет нам додумывать и предполагать, а сам, между тем, ?сливает? интересных непростых персонажей куда подальше. Обидно. Эх, а почва то была очень плодородной.Едем дальше и переходим к сэру Бриану де Буагильберу.А вот здесь начинается самое забавное?— Скотт допускает жуткий дисбаланс героев, видимо, неожиданно для себя самого он выводит очень яркий и неоднозначный персонаж. А потом и второй?— Ребекку.Хоть и задуманы они были как герои второго плана, но явно и быстро перетянули ?одеяло? всей книги на себя. Они вместе и каждый в отдельности привлекают внимание читателей: за них и переживаешь, и хочется радоваться победе далеко не Уилфреда Айвенго, а сами знаете кого?— Бриана. Вот как так? Мы ?болеем? далеко не за порядочного паиньку и правильного рыцаря, а за второстепенного героя, ярого эгоиста, гордеца и просто мерзавца, который шантажом, угрозами и пустыми обещаниями принуждает беззащитную девушку быть с ним. В общем, судя по поступкам — а людей следует судить именно по их поступкам?— Бриан должен выглядеть крайне неприглядно. И я могу смело сказать вам, дорогой мой читатель, после первого прочтения книги, Буагильбер не вызвал у меня симпатии?— шантажист и очень наглый самовлюбленный тип. Ублюдочные поступки, достойные разбойника с большой дороги. НО! Наш дорогой Вальтер Скотт ТАК выписал своего отрицательного персонажа?— харизма и неоднозначность на лицо. Бриан сложен и противоречив?— этим и заинтересовывает читателя. Персонаж ?растет?, до него постепенно доходит, что он натворил, но опять вмешивается авторский замысел Скотта.Так какой же ?Доширак? предлагает Ребекке наш тамплиер, когда автор описывает их первую встречу в замке?Сначала, Бриан далеко не ходит и просто говорит ей прямо (после слабых попыток быть любезным), что ему от нее нужно. Потом он просто угрожает, но ничего не добивается.Смелость Ребекки стала ей своеобразной защитой. Тогда Бриан начинает вешать ?лапшу?, предварительно сдобрив эту самую ?лапшу? кипяточком в виде обещаний помочь и Исааку. Он начинает рассуждать как политик?— то есть, ?обещает обещать?. Слава богу, у Ребекки хватило головы не верить в эту чушь, которую понес наш славный тамплиер. А именно?— обещает ей черти что, в виде престола еще не основанного королевства. Фантазии и только.Лапша, под соусом номер два, которую продолжает вешать храмовник, касается его так называемого положения?— мол, делать могу то, что хочу. Не совсем так?— подчиняться-то он был должен своему магистру на раз и без вариантов. В довесок, это точно отражено в уставе ордена, у него не могло быть какой-либо собственности. Поэтому, когда он продолжает соблазнять Ребекку щедрыми посулами о том, что с ним она может жить как королева и ни в чем не нуждаться?— возникает, мягко говоря очень сомнительная ситуация. При поступлении в орден каждый послушник/рыцарь отдавал все имущество ордену, включая свои родовые имения. И вопрос?— за какой, пардон, ?щекой? у Бриана было припрятано богатство, когда они не могли даже завоеванное/награбленное в Палестине разделить между собой без ведома на то магистра? Все было очень четко регламентировано. Ну, может он и спрятал кое-что на так называемый ?черный день?, но сомнений по этому поводу много.Едем дальше и видим, что сэр Бриан ?заваривает? еще один пакетик с ?Дошираком? и предлагает Ребекке ехать с ним за тридевять земель. В качестве кого? У Ребекки все же голова как-то была на месте и она открыто ему говорит?— не неси, мол, рыцарь, чушь! Между ними не могло быть никакого (по крайней мере официального) союза. Во-первых, брак для них обоих был невозможен. Положение усугублялось даже не различием веры и не даваемым храмовниками обетом безбрачия. Дело еще в том, что религия?— не просто крест, полумесяц или звезду Давида на шею повесить, это менталитет и образ жизни. Она пропитывает все аспекты жизни и принципы человека — кстати, Ребекка по-своему как раз и пытается объяснить это Буагильберу. Ведь, если жизненные установки и принципы двух людей кардинально расходятся?— им вместе делать нечего, рано или поздно происходит разрыв. Жизненные ценности должны быть на одном уровне?— в этом и состоит сложность отношений. Без этого баланса двигаться дальше вместе невозможно. Ребекка, похоже, это отлично понимает.Еще одна ?лапша? под соусом ?Палестина?. Тот интересный момент, когда распалившись, как самовар, Бриан говорит Ребекке о возможности жить в Палестине и что там живет его друг, Конрад де Монссерат, в общем?— все должно быть очень даже здорово.Опять прокол: во время этого разговора и разворачивающегося действа в книге у Скотта, Конрад де Монссерат уже умер и почил в бозе. Бриан, под ручку с автором, не мог этого не знать. Вести в то время быстро разлетались, тем более касательно такой фигуры как Монссерат, занимающего положение короля Иерусалима, хоть его и не успели короновать. Так вот: то ли Скотт опять прокололся с историей, то ли авторский замысел опять прет на первый план, перекрывая собой события, логику и здравый смысл.Мирный договор, очень хрупкий и шаткий, который христианская сторона заключила с Саладдином, подходил к концу. Саладдин умирает в 1193 году от желтой лихорадки (если брать чистую историю). Чтобы делал сэр Бриан в Палестине, когда следующий Четвертый крестовый поход, отдельное ?спасибо? за него папе Иннокентию III, был на носу? Он бы приехал в Палестину и попал бы как кур в ощип, то бишь, в развернувшиеся военные действия. Куда бы он притащил Ребекку и на что бы он жил?Дальше?— больше. Бриан ?заливает? в уши Ребекке ?газировку? про то, что он сможет оставить орден ради нее и все будет тип-топ. Так и хотелось воскликнуть, когда читала этот диалог у Скотта?— пардон за мой французский, но чего бы ты, товарищ Бриан делал бы, после того как сложил бы с себя сан и отказался от ордена?Что бы ждало сэра Буагильбера в этом случае:Пункт 1.Имя его родовое, как он сам справедливо и верно замечает, уже было бы для него укором и позором. А если учесть те самые обстоятельства, когда Бриан отличился не только в Пластине, но и был известен далеко за пределами своей родной Франции и при королевских дворах?— позору было бы много. Куда же ему было бы в таком разе сунуться? В той же Палестине он был известен. Там бы может и не стали смотреть на него косо?— было просто не до этого, но на носу, как я уже говорила, была не бородавка, а Четвертый крестовый поход, то есть, реальные военные действия. Куда бы в таком разе ему ехать/бежать/ или что делать? Да еще и с молодой женщиной, которая хоть была и смелой, и терпеливой, и мужественной, но совершенно не привыкла к ТАКОМУ быту. Ладно там одну-две ночи где-то перекантоваться, но постоянно вести такой кочевой образ жизни для Ребекки было бы как-то не с руки.Пункт 2.Который вытекает из пункта номер один. Если имя рыцаря опозорено и его нигде бы не принимали?— на что бы он жил? Его хитрый друг Альберт Мальвуазен ведь оказался прав на все сто процентов. Альберт открыто ему говорит?— чего ты удумал? Что за ерунду затеял (ну так, вежливо, чтоб без мата)?Бриану, в лучшем случае, светила участь наемного воина и это правда. В его годы?— это падение, похлеще, чем если бы он получил наказание от ордена. В книге, как пишет Скотт, на момент происходящих событий, Бриану за сорок! Удивительно, как он вообще с таким образом жизни дожил до своих лет.Предположим, что он смирился бы с участью наемного воина (в чем я очень сомневаюсь), чтобы Ребекка была рядом и т. д. Возраст бы рано или поздно взял бы свое или бы при очередной войне он мог погибнуть?— что тогда делать Ребекке? Возвращаться к отцу? Но в каком виде и состоянии? Приняла бы ее после всего иудейская община? Отец то бы принял?— Исаак ее очень любил, но вот остальные… Жить в позоре и быть отлученной от всего?— очень сложная и опасная ситуация, отец был уже немолод, поэтому Ребекке пришлось бы тяжко. А если бы к тому моменту они бы уже сумели кого-то родить? Этот потенциальный ребенок не имел бы никаких прав/возможностей?— ни на имя (оно отцом уже опозорено), пришлось бы срочно что-то придумывать.Предположим, Ребекка приняла бы христианство и они бы с Брианом все же обвенчались в ближайшей часовне?— дальше что? Она по-прежнему поступает так, как велят ей ее учения, образ жизни, традиции и обычаи. Бриан же, делает то, что его ?пятая нога? захочет и через какое-то время попрекает Ребекку, что он стал наемным низко оплевываемым воином. Наемники получали не очень много, чтобы хорошо заработать таким образом?— надо было много рисковать жизнью и все время проводить в битвах/стычках. А случилось бы это ох как быстро, зная характер и амбиции рыцаря.Другой вариант, немного напоминает такой суровый вариант?— если Бриан принимает иудаизм?— это просто что-то нереальное. Он будет вести себя также как и вел до этого, взрослые люди не меняются, слишком поздно и лелеять надежду, что ТАКОЙ изменится?— очень глупо. Пугал бы отца Ребекки и остальную еврейскую общину своими ?блестящими? поступками и какое бы место ему отвели в этом случае? Я даже теряюсь с догадках, учитывая тот момент, что Бриан, как и большинство христиан того времени, терпеть не могли иудеев. Вот во что бы это все вылилось? Не знаю, но точно ничего хорошего бы не было.Пункт 3.Вера и предрассудки тогда были очень сильны.Сам Бриан де Буагильбер с самого начала терпеть не может иудеев, как мы видим у Скотта в книге, он даже хочет ограбить его, возможно убить. И даже в Торкилстоне, он ясно дает Ребекке понять, что на ее отца ему ?положить с прибором? и спасать он его не собирается. Для него самого его чувства сначала кажутся смешным?— ?Жениться на еврейке?! Черт возьми, …даже, если бы она была царицей Савской…? Ему плохо и смешно от самой мысли, что Ребекка так сильно запала ему в душу. В то время полюбить иудейку?— все равно, что заниматься скотоложством. Вот такие тогда все были ?толерантные?.Кстати, Айвенго тоже не без греха?— он воротит от Ребекки нос, узнав о ее происхождении, хотя до этого очень шустро прибрал к рукам кольчугу, коня и доспехи от ее папеньки. Какого?! Он ведь прекрасно видел, что Исаак из себя представляет и что перед ним человек иудейской веры. Вот тут наш Уилфред как бы глаза на все это закрыл, когда лошадка и амуниция для турнира понадобилась.Бриан, позже, плюет на эти предрассудки, и ему неважно какой веры Ребекка, но делает это он тогда, когда влюбляется в нее на самом деле. Сам он не ожидает такого поворота судьбы и, наломав достаточно дров, загоняет себя, и заодно ни в чем не повинную Ребекку, в угол. А наш дорогой Вальтер Скотт, похоже, загоняет себя в сюжетный тупик. Вот такую нездоровую ?пищу? предлагает темпераментный Буагильбер Ребекке, от которой у той изжога и головная боль. Но наша храбрая Ребекка за здоровый образ жизни и решительно отказывает своему похитителю. Хотя, ей очень сложно было это сделать. ?Лапша?, которую харизматичный Бриан так ловко и быстро заварил, начинает уже подгорать, и запах паленого тянется из Торкилстона в аббатство Темплстоу.