Глава 9 (1/1)

Когда Мельников с Женей добрались до назначенного места встречи со Смирновым, уже вовсю разошелся дождь. Крупные капли, от которых нигде нельзя было укрыться, срывались с ветвей деревьев, проникали за воротник хлопковой парки и вызывали неприятный озноб. Женя, поежившись, огляделась и на всякий случай уточнила:- Ты уверен в том, что он приедет?Вадим лишь молча кивнул, подсчитывая, через какое время Смирнов должен объявиться. В своих расчетах он оказался прав, поскольку вскоре тишину разрезал рев мотора и ярко-желтый автомобиль, разбрызгивая грязь в разные стороны, припарковался у обочины.- Хвоста не заметил? – сразу же спросил Мельников.- Да я ночь всю не спал, коньяк пил, еще бл*ть за хвостом следить буду? – пьяно хмыкнул Смирнов, и Жене вдруг стало по-настоящему страшно, наверное, впервые за эти дни. Скорость автомобиля наверняка превышала отметку в сто-сто двадцать километров в час, и учитывая нынешнее состояние Смирнова, садиться вместе с ним в салон было бы сродни попытке самоубийства. Пичугина быстро оценила обстановку, прикинула, что пока Вадим стоит к ней спиной, а в алкогольном опьянении Смирнов мало что соображает и замечает вокруг себя, у нее есть шанс ринуться в сторону леса. То, что это совершенно идиотская затея, Женя поняла буквально через несколько секунд, когда поскользнулась на мокрой от дождя земле и съехала в небольшой овраг, вдобавок ко всему потянув лодыжку.- Вот дура, а, - выругался Вадим, спускаясь за ней и довольно грубо дергая Пичугину вверх за парку. – Куда полезла?! Думала, не вижу твоих телодвижений?- Я не сяду вместе с ним в автомобиль, он пьян, ты разве не видишь?- Вижу, поэтому за рулем буду я. И поверь мне, еще одна твоя попытка побега – не задумываясь подстрелю, несмотря на все то, что было, поняла меня?Сейчас Вадим совершенно не походил на себя самого, того, которым он представал перед ней за время их небольшого путешествия. Глаза смотрели сурово и холодно, а рука уверенно сжимала пистолет.- Садитесь, бл*ть, – раздраженно буркнул Смирнов. – Мне не в кайф торчать под дождем.- Залезай на заднее сиденье, - Мельников подтолкнул Женю в спину, а затем дал указания Алексею: - Присматривай за ней, а то еще надумает из машины выпрыгнуть.- Эй, я тебе свою малышку не дам, она только меня слушается, - идея о том, что за рулем будет сидеть посторонний человек, Смирнова явно не радовала.- Я тебе другую малышку даю. Можешь пока развлекаться.- Вадим! – возмущенно выпалила Пичугина.- Надо же его чем-то занять. А то начнет лезть с советами, как машиной управлять. Все, поехали, времени нет.Темный внедорожник на огромной скорости летел по трассе, лишь немного сбавляя на поворотах. Телегин с силой сжимал руль и молча злился на Стаса, допустившего сбой в системе слежения за автомобилем Смирнова. Наконец, терпение лопнуло, и Телегин выпалил:- Ну, что у тебя там?- Небольшая погрешность, - откликнулся Стас. – По моим данным, через пять, может, десять минут мы их догоним. Фото с камер поступило нечеткое, но за рулем уже не Смирнов. Предполагаю, что это Мельников.- Неужели грохнул пацана?- Вряд ли. Может, оглушил и в багажник?Со Стасом по мобильному телефону связался начальник группы захвата, вызванной на подмогу, и сообщил, что они готовы к началу операции.- Леха, где будем останавливать?Телегин, до этого изучивший карту местности, моментально выстроил в голове примерный план действий: чуть дальше, после поворота к деревне, трасса разделялась. Нужно было заставить Мельникова свернуть вправо, к полю, за которым начиналась лесополоса. Именно это он и сообщил своим коллегам. Сохранять спокойствие и ясность ума становилось все сложнее: Телегин боялся даже думать, что Мельников попросту использовал Женю в своих личных целях, а затем убрал ее, как и всех, кто мешал осуществлению его планов. Хотя еще теплилась надежда на милосердие со стороны преступника, Алексей прекрасно понимал бессмысленность своих иллюзий. И от собственного бессилия ему хотелось разнести все вокруг, а еще лучше – прикончить Мельникова, за то, что он сделал с Женей.Желтый автомобиль, мелькнувший вдали, тотчас же скрылся за очередным поворотом, и Телегин, заметив это, по рации передал команде захвата необходимые установки. Несмотря на то, что служебные автомобили при необходимости могли развивать вполне приличную скорость, становилось очевидным –силы в данном случае неравны. Действовать следовало иным способом: несколько сотрудников спецбюро свернули на проселочную дорогу, дабы срезать расстояние и преградить путь Мельникову. Разумеется, все осознавали возможные риски, поскольку преступные помыслы беглеца оставались неизвестными – он мог протаранить живой щит, но тем не менее решение было принято практически мгновенно.- Ну все, Мельников… добегался, - саркастично ухмыльнулся Телегин, его будоражила и воодушевляла мысль, что вот-вот завершится многолетняя эпопея с поимкой преступника. Теперь у спецбюро имелись все доказательства: показания свидетелей, волшебным образом появившихся после признания Ставицкого, документы с подписями Вадима, несколько карт памяти с важной информацией и номерами счетов – клетка захлопнулась, оставалось только задержать преступника. Резкий визг тормозов оповестил о том, что дорогу Мельникову все же перекрыли, вполне ожидаемо Вадим дал задний ход, чтобы затем развернуться и скрыться в противоположном направлении, но и там уже стояли остальные автомобили сотрудников бюро.- С*ка, ты им все слил? – заорал Мельников на Смирнова, который находился в полубессознательном состоянии от количества выпитого алкоголя.- Че бл*? – икнул брюнет. - Пи*дец… Вываливайся давай отсюда, а ты, – он указал пистолетом на Пичугину, – перелезай вперед. И без фокусов.Если Смирнов никоим образом не отреагировал на требование Мельникова, то Женя решила не спорить и ловко перебралась на пассажирское сиденье. Ее начал пробирать озноб, внутреннее чутье никогда не обманывало, и сейчас она понимала: что-то пойдет не так, как планировалось. Безуспешные попытки продумать тактику своего поведения не привели ни к какому результату, для нее оставались загадкой дальнейшие действия Вадима, а посему не представлялось возможным разработать хоть какую-то стратегию.- Жень, - непривычно мягко произнес Мельников. – Мне нужна будет твоя помощь. С большой вероятностью скрыться мне сейчас не удастся, но я все равно попробую. В случае, если меня арестуют, я хочу, чтобы ты достала из моего дома бумаги, которые хранятся в сейфе. Ты знаешь, где он находится.- Но я вообще-то… - начала Пичугина, правда договорить он ей не дал.- Только ты сможешь не дать им засадить меня за решетку. Там все доказательства, указывающие на то, что показания и документы Ставицкого – фикция. Как только ты достанешь все файлы, договоры, контракты – придешь ко мне, и я расскажу, как правильно этим всем воспользоваться.- Вадим, кажется, ты забыл, что я сотрудник спецбюро. Я не могу идти на сговор…- Перестань. Ты сама знаешь, что нет моей вины в тех преступлениях, которые на меня вешают. А теперь слушай. Мы выходим из автомобиля, и ты становишься моей заложницей. Мне нужно добраться до тех кустарников, за ними овраг, я знаю эту местность. Когда я дойду до него – меня уже не поймают. Если хочешь, мы можем пойти вместе.Его слова Женя слышала, словно в тумане. Вновь ею овладело состояние дереализации, она словно видела себя со стороны, совершенно не соображая, что происходит. Будто бы не являлась Евгения Пичугина борцом за справедливость и ярой противницей преступного мира, сейчас было ощущение, что она заодно с Мельниковым.- Они увидят у тебя пистолет и будут стрелять на поражение… - медленно промолвила Женя.- Я оставлю его здесь. Не хочу случайно задеть тебя.Мельников как-то слишком уж серьезно посмотрел на девушку, словно запоминая каждую черточку лица, провел ладонью по ее шее, затем притянул к себе и в отчаянном поцелуе завладел ее губами. Растворяясь в головокружительных ощущениях, Женя не могла отделаться от мысли, что это прощальный поцелуй: она прильнула к Вадиму еще ближе, обхватывая его плечи и целовала так, словно старалась выразить все свои эмоции, бурлящие в ней в этот момент.К машине уже приближались несколько агентов спецбюро во главе с Телегиным, который поднял пистолет и жестами показывал, чтобы Вадим выходил из машины. - Ну что, пристрелишь вместе со мной свою блондиночку? – гадко хмыкнул Мельников, прикрываясь Женей и подталкивая ее чуть вперед.- Женя… - с облегчением выдохнул Телегин, но уже в следующую секунду пресек любые мешающие ему мысли и жестко произнес: - Отпусти ее. Тебе не скрыться, смирись, не препятствуй задержанию и я попробую убедить правосудие не давать максимальный срок.- Ага, конечно. Дадут не двадцать пять лет, а двадцать три?- Мельников, ты не глупый мужик, понимаешь, что бежать тебе некуда, все пути перекрыты.Вадим почти прижался губами к шее Пичугиной и, осторожно отступая назад, прошептал:- Не дрожи, не бойся меня, я не причиню тебе вреда.- Он прав, тебе незачем бежать, есть документы и я смогу тебе помочь…- Я не уверен, что бумаги еще на месте. Люди Ставицкого могли уже добраться до них. Сказал найти их на тот случай, если меня все же схватят.Женя, как сквозь вату слышавшая приказы Телегина, прикрыла глаза. Становилось жутко от понимания того, что происходит. Нет, она не боялась начала операции захвата, пугал сам факт того, что у нее появлялись сомнения в виновности Вадима. Приходило понимание, что ею сделан шаг не на сторону закона, а это для репутации, для совести, для коллег – означало крах всему.- Вадим… - она даже не знала, что еще говорить, но молчать было страшнее.- Пойдем со мной, хочешь? – Женя надеялась, что нотки едва уловимой мольбы ей послышались. – Документы нам сделают, уедем туда, куда скажешь, вместе.- Ты не понимаешь, что говоришь, я не могу!Пичугина видела, как отдаляются от нее сотрудники спецбюро, как что-то говорит разъяренный Телегин, не опуская оружия, как направлены на Мельникова несколько пистолетов, и почти уже вымолвила то, о чем бы потом точно пожалела, как вдруг до них донесся крик Телегина:- Вадим, отпусти ее. Я знаю, что она для тебя не просто заложница, иначе ты бы уже пристрелил ее. Ты же хочешь, чтобы у нее все сложилось хорошо, так не разрушай ей жизнь.- Хочешь, чтобы я отдал ее тебе? – откликнулся Мельников. – А давай у нее спросим, с тобой она пойдет, или со мной.- Я найду бумаги, и не дам тебя посадить, - ровным голосом проговорила Женя, понимая, что ее и Телегина разделяет метров сто, не меньше. Открытое поле, на котором они все сейчас находились, просматривалось как на ладони, однако с их стороны располагались густорастущие кустарники, и Пичугина знала – Вадиму нужно лишь еще немного отойти назад и он скроется в спасительном овраге.- Я верю. Будь осторожна.Он прикоснулся губами к ее шее, наслаждаясь бархатистой, разгоряченной, несмотря на прохладную погоду, кожей, а затем отпустил Женю, разрешая идти к своим.Дальнейшее происходило будто в замедленной съемке. Как только Пичугина перестала прикрывать Вадима, Телегин тут же несколько раз нажал на курок, и Женя, не сориентировавшись, успела лишь закричать:- Не стреляйте, у него нет оружия.Но было уже поздно, Мельников, как подкошенный рухнул на землю. Невзирая на то, что коллеги тут же побежали к ним через поле, Пичугина, не веря своим глазам, раздираемая ужасной болью, сковывающей все тело, опустилась на колени перед Вадимом, судорожно пытаясь вобрать в себя воздух. Вроде бы она что-то кричала, но в голове стоял противный, изматывающий звон, мешающий мыслить адекватно.- Не трогай его, - приказал Телегин, подбегая к Жене и попробовал поднять ее, однако увидев стальной, пронизывающий холодом взгляд Пичугиной, тут же отступил, оправдывая Женю состоянием шока.- Вадим... пожалуйста, - принялась о чем-то молить Женя, лихорадочно цепляясь за джемпер Мельникова и пачкая руки в крови, темно-красными пятнами расползающейся по ткани. – Вадим, Вадим…- Да отойди ты от него, - взорвавшись заорал Телегин. В нем сейчас бушевала такая ненависть, что даже попавшие в цель пули ничуть его не усмирили. Он видел, как в полубредовом состоянии Женя безуспешно пытается зажать раны Мельникова ладонями, как по ее щекам текут слезы, как не удается довольно-таки крепким парням оттащить ее от преступника. И этот факт бесил до невозможности.- Помогите же ему кто-нибудь!!! – в отчаянии крикнула Пичугина, с надеждой оглядывая присутствующих. Никто из них не сделал ни единого жеста, ни единой попытки хоть как-то отозваться на ее призыв.- Ты ничем ему уже не поможешь, - сухо констатировал Алексей, поднимая Женю, крепко стискивая в объятиях и оттаскивая ее от Мельникова, невзирая на сопротивление. – Жень, все закончилось, ты в безопасности, все хорошо.Он гладил ее волосы, и эти касания почему-то вызывали в ней чувство отвращения. А ведь когда-то она всерьез рассматривала отношения с этим человеком, и в ту пору его прикосновения не были ей противны. Сейчас же Пичугиной казалось, что все происходит не с ней, в другой реальности, в кошмарном сне. Она оглянулась, чтобы в последний раз увидеть Вадима, но его уже плотным кольцом обступили сотрудники спецбюро. Чуть позже, когда Женя и Телегин сидели в машине, Пичугина абсолютно безразличным, безэмоциональным голосом произнесла:- Тебя посадят за убийство.- Нет, не посадят. Преступник не хотел сдаваться, взял тебя в заложницы, хотел застрелить нас…- У него не было оружия.- Было, - спокойно отозвался Телегин. – Это подтвердят все наши.- Кто?- Стас, Андрей, ребята из спецгруппы.- Леш, зачем это вранье? Он не брал пистолет. Он оставил его в машине! Ты застрелил безоружного, – Женя ошарашенно смотрела на своего коллегу, который всегда казался ей одним из самых честных людей.- Брал. Ты просто не заметила. И кроме того, он собирался достать его из внутреннего кармана куртки, когда ты шла к нам. Он бы выстрелил тебе в спину.- Я не верю тебе...Услышанное поразило Пичугину. Неужели это не ложь и Вадим действительно воспользовался ее наивностью? Или Телегин все же врет, ради того, чтобы оправдать себя? Несмотря ни на что, мысли упорно возвращались к тому месту, где Женя оставила Вадима, истекающего кровью. И пусть на протяжении всей дороги Алексей упорно убеждал ее, что Мельникову невозможно было помочь, Пичугиной все равно казалось, что ей следовало любыми способами добиваться, чтобы Вадиму оказали помощь. Она снова забыла, что является основным сотрудником спецбюро и ее приказа, будь он выполнен по форме, коллеги не смели бы ослушаться. Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения.