ГЛАВА IV, в которой количество путешественников беспрестанно меняется, а мальчик из новостей становится всё ближе (1/1)

Хотелось бы мне сказать, что это была ясная звёздная ночь. Одна из тех, когда стоит посмотреть наверх, и голова начинает кружиться от мерцания и едва заметного движения там, в бесконечно-синей вышине. Увы. Ночь выдалась пасмурной, на небе сгрудились непослушные облака — в такую погоду лучше всего лежать в мягкой постельке и смотреть яркие сны. Но у Барбары не было ни постельки, ни тёплой комнаты, ни даже коробки, которая осталась на складе.Приключение больше не казалось чем-то весёлым. Дома — кто бы мог подумать, мысленно она всё ещё называла магазинчик мисс Муни именно так — Барбара представляла его совсем по-другому. Она грезила о трудностях и о том, как будет с ними бороться. Как станет подбадривать других, когда у них опустятся руки. Отправляясь в путь, она была уверена: скоро игрушки всего города станут шептаться о них, а истории об отважных беглецах будут перелетать от детской к детской. В этих историях она была бесстрашной и находчивой и в два счёта находила нужного мальчика.На деле она замёрзла и хотела спать. Её красивые башмачки совсем не подходили для долгих прогулок, и она понятия не имела, куда идти. Их команда становилась всё меньше, и у Барбары при одной только мысли об этом наворачивались слёзы на глаза. То ли из-за того, что Джим и пингвин не остались поиграть с ней хоть чуточку дольше, то ли от зависти. Оловянный солдатик тоже казался уставшим и грустным, но он молчал — и Барбара была ему за это благодарна.Они вновь свернули на какую-то улицу. Прошли вдоль стены длинного серого дома. Опять повернули. Город напоминал бессчётное количество отражений одной-единственной улицы: стоило пройти несколько кварталов, и появлялось неумолимое ощущение, что ты здесь уже был.?Вот и всё, — подумала Барбара, — мы потерялись. Скоро утро, и нас найдут собаки или хулиганы, — она слышала о скверных детях, которые не любят кукол, отрывают им ручки и ножки и портят так, что уже не починить. — Вот и вся история о побеге?.— И долго вы ещё будете плутать? — спросил из темноты чей-то насмешливый голос.Оловянный солдатик вскинулся, зорко всматриваясь туда, где тени сгущались до черноты.— Бедненькие, никому не нужные игрушки. Тычетесь носом наугад, как слепые котята, — продолжал голос. — Вы даже найти сами ничего не можете.Темнота заструилась, задвигалась, и навстречу из неё выступила пантера, ещё одна игрушка из магазинчика мисс Муни. У неё была красивая блестящая шёрстка и такое неприветливое выражение чёрной мордочки, что ни один ребёнок не захотел взять её к себе домой. День за днём она стояла на полке в полном одиночестве. Дети обходили её стороной, шептали друг другу, какая она страшная и как блестят её глаза — будто настоящая, вот-вот бросится на них и растерзает. Всё это плохо влияло на характер пантеры. Она поверила, что её можно только бояться.Пантера уже не помнила, когда появилась в магазине. У неё не было друзей. Не было имени. Вряд ли однажды появится ребёнок, который захочет играть с ней все дни напролёт. Она была лишней здесь. Именно поэтому пантера, не раздумывая, двинулась следом за Барбарой и другими смельчаками. Пантера не сомневалась: им понадобится её помощь, и она была готова их выручить. Сама себе в этом не признаваясь, пантера верила: ей наконец должно повезти. Мальчик, которого они найдут, окажется добрым — ну или хотя бы не слишком злым — и оставит её себе.Увидев пантеру, Барбара чуть не рассмеялась от радости и едва не бросилась ей на шею. Но быстро взяла себя в руки и упёрла маленькие кулачки в бока:— Табби! — Барбара была единственной, кто звал её по имени. Пантере оно нравилось: имя было красивым и уютным, как кличка кошки, у которой есть и ласковая хозяйка, и дом. Пантера в этом не признавалась: только хозяин может дать имя своей игрушке, а Барбара — такая же неудачница, как она сама. — Ты зачем подкрадываешься?! Видишь, перепугала оловянного солдатика!Оловянный солдатик, который ещё минуту назад был готов ринуться в бой, удивлённо покосился на Барбару, но не стал возражать. Она наконец-то снова выглядела энергичной и оживлённой — как в самом начале пути. А раз так, пусть говорит что хочет. От слов ему вреда не будет.— Вы ищете того мальчика? — продолжила пантера, словно не замечая Барбару. — Я знаю, где он. Я чувствую. Я могу проводить вас.— Ей можно доверять? — тихонько спросил оловянный солдатик у Барбары.— Так же, как и мне, — отрезала Барбара. — Пошли, мы зря теряем время.Пантера действительно знала, куда идти. Она уверенно вела за собой остальных игрушек, изредка принюхиваясь. Барбара шла рядом, положив ладонь на её шею. Когда пантера замирала, Барбара едва заметно гладила мягкую чёрную шёрстку. Это успокаивало их обеих. Табби иногда делала небольшие остановки безо всякой на то необходимости и разве что не мурчала от удовольствия. Если всё и дальше так пойдёт, она была готова отказаться и от незнакомого мальчика, и от его детской. Ей и так было неплохо.Оловянный солдатик едва поспевал за ними: он был в том солидном возрасте, когда ночные продолжительные забеги не даются легко. Но военная выправка и упрямый характер не позволяли ему жаловаться.Наконец они вышли на широкую улицу, где ярко горели фонари. В нескольких метрах от беглецов возвышалось двухэтажное здание с колоннами, залитое тёплым светом. У дверей стояли швейцары, от ступеней протянулась красная ковровая дорожка.Табита остановилась и с гордостью посмотрела на своих попутчиков.— Мальчик здесь, — сказала она, подставляя голову под ладонь Барбары. Было темно, и никто не увидел бы, что дикое животное жмурится и прижимает уши, как домашний котёнок.Оловянный солдатик задумчиво смотрел на дом. Он слышал музыку и смех, звучавшие внутри. Он думал о том, что уже поздно и все дети давно должны спать в своих кроватках. Он не знал, можно ли верить пантере, но не знал, как спросить её, чтобы не обидеть. Он повернул голову, осматриваясь, и вдруг заметил девочку. Та сидела прямо на земле и дремала, натянув на голову капюшон.Он легонько коснулся локтя Барбары и кивнул на девочку. Она была похожа на них самих: без дома, без друзей, ночью на холодной улице.?Наверное, она тоже отправилась на поиски приключений?, — подумала Барбара. Но вслух она сказала:— Наверное, надо разбудить её, а то она совсем замёрзнет.— Вовсе не надо меня будить, — ответила девочка, вздрогнув и приоткрыв глаза. — Я не сплю, я выжидаю. А ты и правда говорящая кукла? Тебя можно здорово так продать.— Уверена, говорящая девочка стоит гораздо дороже, — огрызнулась Барбара.Девочка широко-широко распахнула глаза, хлопнула пару раз ресницами и рассмеялась:— Ты мне нравишься. И пантера у тебя красивая.Табби попятилась, не веря своим ушам.— Спасибо, — Барбара улыбнулась. — Её зовут Табита, а я — Барбара.— Селина, — лениво представилась девочка и поднялась, закидывая на плечо рюкзак. — Ну, мне пора. Здорово было поболтать.Оловянного солдатика она словно и не видела. Барбара задумалась на секунду и предложила:— Возьми нас с Табби?Девочка удивилась, и Барбара, воспользовавшись паузой, начала говорить:— Ну а что, скоро Рождество, и мы станем твоим подарком. Мы лёгкие и влезем в твой рюкзак. Мы умеем разговаривать — с нами тебе не будет скучно. Только другим детям не рассказывай. Вообще-то это большая тайна.— Эй, — перебила её девочка. — Ты видишь, кто я? У меня нет богатеньких мамы и папы. У меня даже своей детской нет. Да и взрослая я уже для этой ерунды.— Плевала я на детскую, — небрежно ответила Барбара. — Подумай: я могу быть тебе полезна. Я пролезу там, где никто не сможет. А Табби, пусть и игрушечная, но найдёт по запаху кого хочешь.— По рукам, — поразмыслив, согласилась Селина. Она опустилась на колено, аккуратно взяла в руки Барбару и устроила её во внутреннем кармашке рюкзака. Там, конечно, было не очень уютно, но пахло апельсином и не было ветра. Затем девочка протянула ладонь к Табби. Та понюхала её пальцы. Селина не удержалась, провела несколько раз по спине пантеры — от сильной шеи до длинного хвоста — и легонько улыбнулась.А потом, не понимая, как у неё впервые в жизни оказались такие чудесные подарки, быстрым шагом пошла прочь. Если прислушаться, можно было услышать, что она тихонечко напевает себе под нос.