ГЛАВА II, в которой для одной из игрушек приключения заканчиваются, не успев толком начаться (1/1)

Приключения поджидали прямо за стеной магазина — затаились, приветствуя смелых игрушек, которые не побоялись сбежать из магазина.Барбара была права: в углу склада действительно оказалась дыра, через неё беглецы и выбрались. Последним в чёрном провале показался пингвин. Он тяжело дышал и изо всех сил старался не причинять неудобств своим попутчикам.— Поднажми, — говорил он сам себе, не разжимая клюва. — Главное — сбежать от мисс Муни. Там, за стенами магазина, наверняка есть мальчик, который будет любить тебя, несмотря на криво выкроенную лапку. Не отставай, вперёд!Он поднажал, навалился животом на край дыры и перекувыркнулся, тут же налетев на Барбару. Та оглянулась и шикнула на него, будто пингвин отвлекал её от чего-то очень важного. Пингвин поднялся, промокнул лоб, отряхнул пыль, налипшую на белый животик, и выглянул из-за спин остановившихся игрушек.Они оказались в детской комнате, тёмной и влажной, без рисунков, развешанных на кирпичных стенах, и игрушек. Напротив маленького окна стоял деревянный шкаф — дверцы его давно покосились и не закрывались до конца. У соседней стены — кровать и тумбочка с тусклой лампой. На кровати, под тяжелым одеялом с яркими заплатками, спал ребёнок.— Мальчишка, а спит со светом, — Барбара скривила губы и припечатала: — Трус. Давайте выбираться отсюда.— Какой одинокий мальчик, — грустно сказал оловянный солдатик.Ребёнок заворочался, поморщился и притянул под одеялом колени к груди.— Я его помню, — подал голос Джим, сделав несколько шагов вперёд. — Это же хулиган Харви. Разве вы его не узнали? Он часто приходит к нашей витрине, корчит рожи и задирает детей, которые бывают у нас с родителями. Мисс Муни всё грозится его выдрать, если он попадёт к ней в руки. Но он быстро бегает и не боится даже её!Харви, конечно, помнили. Рослый, худой, с рыжими вихрами, в поношенном школьном костюме — штанины и рукава всегда были ему коротковаты, — он часто околачивался у магазина.— Пфе, глупые игрушки, — тянул он презрительно. — Это всё только для безмозглой малышни! — и осматривался по сторонам, чтобы оценить, какой эффект произвели его слова.На него не обращали внимания. Взрослые, которые степенно вели за руку своих сыновей и дочек, сторонились его. Мисс Муни вяло бранилась — от мальчишки не было никакого вреда, поэтому она смотрела на его выходки сквозь пальцы. А игрушки, выставленные в витрине, с любопытством наблюдали за ним. Он развлекал их долгие-долгие дни, пока им надо было стоять и не шевелиться.На тумбочке, рядом с жестяной кружкой, наполненной водой, лежал лист бумаги, вырванной из школьной тетрадки. Никто его не заметил — Барбара и оловянный солдатик изучали лестницу, ведущую куда-то наверх. Пингвин пыхтел и старался поспеть за ними. А Джим бесшумно подбежал к столу, взобрался на него и развернул листок. Это оказалось письмо. Написано оно было небрежно, с ошибками, и никакой учитель не поставил бы за него высокий балл. Там было написано вот что:?Привет! Незнаю кто ты и как тебя называть. Мама сегодня сказала что подарки преносят всем, но не таким как я. Она сказала я плохой мальчик и никогда не хочу сидеть ф комнате, когда к ней преходят её новые друзья. А я подумал что не такой уш я и плохой. И может быть если правильно попрошу тоже получу подарок. Тогда и она поверит что я хороший и ни станет ругаться?Пожалуста ктонибудь помоги мне. Если ты пренесёшь мне подарок я буду прав. Значит я всё таки нормальный.Спасибо тебе.Твой ХарвиP.S. если пренесёшь я больше ни буду никого обижать у магазинчика миз Муни. Честное слово. А если нет то всем расскажу что тебя нет?.Джим прочитал это письмо вполголоса, не глядя на своих новых друзей.— А в этом мальчике что-то есть, — протянула Барбара. — Такой маленький, а уже знает, как надо торговаться.— Бедный мальчик, — покачал головой оловянный солдатик. Он думал о маме мальчика, о том, что есть вещи, которые взрослые ни за что не должны говорить детям. И о том, что он бы остался здесь, в этой комнате, но уже пообещал себе найти другого мальчика — того, что показывали в новостях. Сдержать слово было делом чести.Пингвин снова промолчал. Он боялся этого мальчика, боялся уже самой мысли, что можно остаться здесь навсегда. А вдруг он не понравится Харви, когда тот проснётся? А если тот его засмеёт? Нет, не за этим он бежал от мисс Муни.— Знаете, друзья, — сказал Джим, бережно складывая письмо. — Не знал, как вам сказать, но, кажется, я совсем не люблю приключения. Куда-то бежать, от кого-то прятаться — это совсем не так весело, как можно было подумать, пока мы стояли в витрине. Думаю, я останусь здесь, раз подвернулась такая возможность. Мы наверняка поладим со стариной Харви — уверен, он славный малый.— Пожалел нищего мальчишку, так и скажи, — Барбара всегда говорила то, что думала. — Бывай, красавчик, не люблю долгие прощания.И она пошла к лестнице.— Ты правильно поступаешь, Джим, — оловянный солдатик крепко пожал его ладонь обеими руками, отдал честь на прощание и отправился за Барбарой. Он был рад, что Харви не останется без подарка.— Надеюсь, тебе будет хорошо в этом доме, — сказал пингвин, глядя грустными глазами. И Джим подумал, что, возможно, зря не дружил с ним раньше, пока у них была ещё куча времени.Он помахал остальным игрушкам напоследок и забрался на кровать — по гладкой деревянной ножке это было не так-то просто сделать. Джим вернул письмо на место и посмотрел на спящего Харви. Тот беспокойно спал, вертелся и хмурился — будто бы предстал во сне перед строгим жюри, которое решало, достаточно ли он хорош. Джим убрал влажные волосы у Харви со лба, нагнулся к уху и зашептал:— Ты был прав. Ты мальчик с большим добрым сердцем, уж я-то знаю. И нам с тобой никогда не будет грустно и скучно, поверь.Харви слабо улыбнулся и вдруг широко распахнул глаза. Он подскочил с постели, ущипнул себя, не в силах поверить, что не спит, — рука пребольно заныла. На его подушке лежала та самая игрушка, на которую он засматривался все последние месяцы. Он сначала прикоснулся к ней пальцем, потом схватил, прижал к груди и заскакал по комнате. Джим слушал, как быстро колотится мальчишеское сердце, и был спокоен. Он всё сделал правильно.Харви и Джим были слишком заняты друг другом, чтобы заметить: из дыры в углу появилась тень. Тень замерла на миг, будто бы принюхиваясь, и метнулась к лестнице. На тумбочке моргнул ночник. Харви оглянулся и расхохотался — весело, искренне и без какой-то причины, как умеют только дети.