Пестель/Юшневский (модерн!ау, новый год) (1/1)
Паша его практически и не ждал дома на этих выходных: последние перед новым годом, перед большими всенародным каникулами, а значит — какой там отдых, когда надо в мыле все концы подбивать. Опять же какая-то касса там ещё сломалась прямо в зарплатный день. Паша не слишком вникал в детали, чтобы расспросами не заставлять Лёшу нырять в работу заново, но и без лишних мелочей понимал: пиздец, вот и всё. В квадрате. В кубе. Гиперответственному Лёше даже половины пиздеца хватало для постоянных задержек на работе в конце года, а уж теперь.Сам тот ещё трудоголик, Паша всё понимал и не ждал. У них сезон был в другое время, в конце декабря основные ньюсмейкеры сами отправлялись на рождество и работа шла спокойным чередом. Вплоть до того, что откупоривали партнёрские подарки почти каждый день под сдачу материала.А с Лёшей оторвутся тридцать первого — выпьют шампанского и лягут спать. И будут спать весь день. И всю неделю. Паша представлял себе обалдевающего от количества сна на каникулах Лёшу и довольно жмурился.Но притом вот он — самый настоящий Алексей Юшневский, финансовый директор уважаемой компании, лежал рядом с Пашей в кровати утром предновогоднего воскресенья, а не сидел у себя в офисе. Паша даже поморгал пару раз. Вчера и не слышал, как Лёша пришёл, спал уже глубоким сном. Костюм аккуратными волнами свисал с вешалки на двери. Не забыть бы и не закрыть её резковато ненароком. Может, в шкаф перевесить, вдруг Лёша действительно сегодня собирается весь день провести в одеяле, а не в костюме.Проснулся он в какие-то совсем неприличные для себя пол-одиннадцатого утра. Паша уже налил кофе в фильтр — настаиваться, вытащил яиц под яичницу. Стоял и жевал мандаринку, глядя на то, как Лёша распутывает одеяло и опрокидывает себе на лицо пашину подушку.— Который час? — спросил Лёша из-под неё.— К одиннадцати скоро, — Паша усмехнулся по-доброму. Не все верили, что он так умеет, но возможно из-за того, что большая часть всех его добрых выражений лица и действий доставалась Лёше. — Неужто вчера всё разрулил?— Ну не всё, конечно, — ответил Лёша и закинул под голову свои длинные, жилистые руки. Паша чуть резковато втянул воздух, рассматривая мускулы и плечи. Дожить до каникул, а там…— Но достаточно, чтобы сегодня не ехать. Завтра начнем финальный рывок.— Мандаринку хочешь? — спросил Паша. Лёша отодвинул подушку, помотал головой и вздохнул:— Лучше чего-нибудь погорячее и пожирнее.Позавтракали, полежали на диване вместе под тупое бормотание телевизора. Нашли викторину, попытались хором обойти героев в отгадывании ответов. Лёша всё порывался дотянуться к телефону, но Паша чувствовал подвох: не столько погуглить хотел, сколько рабочую почту посмотреть. А то и позвонить кому-нибудь. И если бы телефон лежал рядом, то ладно уж, не маленький, сам знает, что ему важно. Но помогать достать телефон издалека не стал.Наконец Лёша слез с дивана, сам до телефона дошёл; заодно и до мандаринки. Грыз шкурку, чистил одной рукой, второй листая письма. Кому-то всё-таки позвонил и долго, насупленно ругался, одновременно сплевывая мандариновые косточки на блюдце. Потом рухнул обратно рядом с Пашей и прикрыл глаза. Наверное, была бы подушка рядом — снова положил бы на лицо.— Недавно читал кое-что про традиции, — начал Паша. Лёша кивнул, показывая, что слушает. — Мы материал готовили про разные страны. И короче вот японцы.— Японцы, — отозвался Лёша, немедленно включив собственные ассоциации, — полгода переговоры шли, а потом оказалось, что у нас пуговицы недостаточно перламутровые. А я уже бюджет готовил, ты понимаешь?— Пиздец, — согласился Паша и положил лёшины ступни себе на колени. Чуть помассировал пальцы. — Да они вообще те ещё фрики. Я к чему, собственно. Они на Рождество жрут КФС. Понимаешь? Целое ведро жареных ножек.— Празднично, — пробормотал Лёша.— Вот я думаю — надо нам тоже. Погорячее и пожирнее, опять же. Давай? Можем по ведру на каждого, чтоб наверняка.— Не треснешь? — улыбнулся Лёша и показал ему большой палец.— Нет, — решительно ответил Паша и полез в Яндекс еду искать там КФС.От счастья треснет разве что.