Бонус. Душно. (1/1)
Он сидит здесь уже довольно долгое время, не совсем понимая, зачем бы приглашен, но контракт есть контракт и там указано, что Филипп обязан присутствовать на этой презентации. Или не презентации, но уже не помнит, вылетело из головы еще в самом начале, когда ему показали, куда нужно сесть. Дешевый офисный стул, на спинку которого нельзя даже облокотиться, второй ряд этих самых стульев на небольшом пространстве, которое с трудом можно назвать сценой. За спинами других его не видно, но уйти все равно не получится. А сделать это хочется с каждой минутой все сильнее. В зале стоит жара, самая настоящая духота, из-за которой совершенно нечем дышать, поначалу Лам старается не обращаться на это внимания, но чем дальше, тем сложнее задача. Пиджак лишь усугубляет мучения, а галстук на шее кажется удавкой. Перед глазами уже давно стоит пелена, мешанина темных и светлых пятен, во рту пересохло, и ужасно хочется пить. Самое главное, что он не знает, когда закончится весь этот фарс. За импровизированной трибуной стоит докладчик и монотонно бубнит о чем-то уже около получаса, по виску Фила стекает капля пота, заставляя поежиться и передернуть плечами, слишком неприятное ощущение. Он уже тянется стереть ее, как к виску аккуратно прикасается платок.***Томас видит, как измучен любимый капитан, ему и самому приходится несладко, но разве можно было догадаться взять с собой бутылку воды, когда обычно о таких мелочах заботятся за них. А эта презентация довольно странная, с ними уже давно не обращались так плохо, а все этот чертов контракт. Он смотрит на Филиппа, достает платок и прикасается, чтобы вытереть мокрый висок, тот вздрагивает, будто позабыл о его присутствии.- Потерпи, - Мюллер убирает платок обратно в карман и сжимает безвольно лежащую на колене ладонь Филиппа, в такой ситуации ничего кроме слов и не остается.Лам очень благодарен за поддержку, вот только сил, чтобы выразить свою благодарность у него сейчас нет, он очень надеется, что одноклубник и так все поймет. Эта пытка отсутствием воздуха продолжается еще какое-то время, сознание уже отказывается фиксировать происходящее. Приходится прилагать все усилия, чтобы сидеть если не ровно, то хотя бы просто сидеть. В какой-то момент люди вокруг начинают шевелиться, выходя из сонного оцепенения, потихоньку покидают свои места.- Фил, вставай, все закончилось, - Томас слегка трясет его за плечо.- Подожди. Подожди немного, я сейчас встану, - капитан пытается вздохнуть поглубже, с трудом встает с этого ужасного стула, больше похожего на орудие пыток. Ноги все же подводят, они затекли из-за неудобной позы, а еще один вдох этой раскаленной субстанции, по ошибке именуемой воздухом, делать и вовсе не хочется.- Давай, Фил, держись за меня, сейчас мы отсюда выберемся, - друг говорит так, будто они попали в серьезную переделку, и голос у него немного взволнованный, хотя на самом деле не произошло ничего особенно страшного.То, что они ?выбрались?, Филипп ощущает сразу, жадно втягивая носом прохладу, Мюллер все еще ведет его куда-то по коридору. Лишь отойдя от дверей зала на порядочное расстояние, устраивает на скамейке, которая тоже кажется божественно прохладной и приятной после того стула.- Сиди здесь и никуда не уходи, я попробую найти воды, - шепчет он и быстро целует сухие губы Фила.Эти слова вызывают невольную улыбку Лама, ему сейчас не хватало ещё куда-то идти, когда уже хочется прилечь прямо тут. Товарищ по несчастью возвращается как-то слишком быстро и протягивает вожделенную бутылку с минеральной водой. Фил пьет жадно, почти захлебываясь, а тот устраивается рядом и опирается на стену, будто разом потерял все силы.- Спасибо, - хрипло говорит капитан, оторвавшись от источника воды и протянув бутылку Томасу. – Держи.Проходит немного времени, реальность воспринимается обоими более адекватно, руки соприкасаются, Мюллер отмечает про себя, что Филипп уже не столь сильно бледен, как это было в зале, именно эта бледность изрядно напугала его. Он притягивает малыша, не встретив сопротивления, прижимает спиной к своей груди, некрепко, но ощутимо и вздыхает с облегчением. Лам тоже расслабляется, неуклюже расправляется с галстуком, расстегивает две верхних пуговицы на рубашке. Ощущение такое, будто они только что действительно выбрались из какой-то крупной переделки, вставать и идти куда-то не хочется, скамейка кажется раем земным.- Сидел бы тут вечность, - улыбается окончательно оживший Филипп, на груди одноклубника ему хорошо и удобно.- Да. Но домой тоже нужно.- Нужно.С большой неохотой оба покидают насиженное место, Томас старается не отходить от него далеко, на всякий случай, а потом везет своего капитана домой, провожает до дверей, спальни, постели, едва ли не поправляет одеяло. Впрочем, Фил справляется и сам, но такая забота приятна, за нее можно и простить некоторую чрезмерность.- Останешься? – интересуется Филипп, откидываясь на подушки.- Нет, отдыхай, у нас тренировка завтра. Черт бы побрал эту презентацию.- Тогда до завтра?- До завтра, - кивает Мюллер, наклоняется и целует его на прощание. Правда, по привычке все равно слегка увлекается, так что в голову успевают закрасться вероломные мысли о том, чтобы плюнуть на усталость и не ехать домой. Приходится взять себя в руки, капитану нужен отдых, да и самому не помешает как минимум выспаться. Ведь завтра они все равно встретятся. Лам отстраняется от него с большой неохотой, но все же отпускает и повторно устраивается на кровати, облизывая губы. Звук захлопнувшейся двери и мягкая подушка под головой действуют лучше любого снотворного.