Бонус. Месть сладка. (1/1)

Грубо, очень грубо, но Филипп встает, как и всегда, не первое подобное падение. Встает и идет разбираться с судьей и своим обидчиком, игра все равно замерла, одноклубники возмущены произошедшим. Фол, слишком явный фол, его мог проглядеть только полный идиот, о чем Лам и сообщает, правда в более мягкой форме. Но не успевает капитан высказать все, что думает, как его оттесняют игроки команды-соперника. Конечно, он не хочет нарываться на драку, потому отступает под их натиском, но те не отстают. Он оглядывается лишь один раз, продолжая отступать, пока не упирается спиной в грудь Марио, который не собирается оставлять его в беде. Фила резко разворачивают, и он оказывается под защитой надежных рук, утыкается носом в плечо одноклубника, позволяет себе немного испугаться. Скосив глаза, он видит рядом Бастиана, настроенного столь же решительно. Свисток уже надрывается, призывая игроков к порядку, но сейчас это лишь бесполезный звук, арбитры мечутся меж футболистов, пытаясь хоть как-то остановить разгорающийся конфликт.- Не смейте его трогать, - кричит на кого-то Швайнштайгер, он уже готов броситься защищать своего капитана с помощью кулаков.А Филипп лишь доверчиво жмется к крепкому плечу, чувствуя, что его защитят. Вот только неправильно это, не место ему здесь, в руках Гомеса, он всегда должен быть впереди всех, или хотя бы рядом со Швайни. Понежившись в спокойствии еще несколько секунд, он отстраняется от форварда и смело глядит в лицо всем тем, кто пришел по его душу, Лам делает несколько шагов им навстречу, твердо, решительно, заставляя отшатнуться.- Фил, отойди, - оба пытаются его отстранить, но капитан намерен решить все сам. Даже будучи ниже на голову, он все равно возвышается над всеми, вызывая дрожь и уважение. Произведенного эффекта хватает как раз до появления судьи, соперник получает красную карточку, возражения еще слышны, но затихают. А Филипп резко сдувается, словно силы внезапно покинули, ощущение всесильности, которое придали ему объятия Марио, быстро покидает. Сколько там им еще играть? Полчаса, как минимум, а ему так и хочется попросить замену, Лам уже было поднимает руку, чтобы привлечь к себе внимание, как вдруг снова оказывается прижат к груди форварда, щекой и виском прямо туда, где бьется сердце. Они стоят так, пока не слышат свисток, возвещающий о том, что маленький бунт прекращен, и нужно играть дальше. Гомес мягко отталкивает его и ободряюще улыбается, на скамейку больше не хочется, Фил заряжается щедро подаренным теплом как солнечная батарейка, готов носиться по полю хоть весь день. Бастиан тоже успевает провести рукой по его плечу, прежде чем убежать на свою позицию, и в этом прикосновении столь же много тепла, дружеского участия. Редкий случай, применительно к кому-то из этих троих.Капитан мстит. Нет, кулаки в ход так и не пущены, у него есть куда более болезненное наказание – точный пас на Марио, которым тот, конечно же, пользуется, чтобы отправить мяч в чужие ворота.- Месть сладка? – спрашивает форвард, когда Лам уже третий раз за матч оказывается в его руках.- Еще бы, - азартно шепчет тот в ответ.- Спасибо, малыш, я тебя потом отблагодарю как следует.Сердце маленького капитана сладко сжимается, да, этот найдет, как выразить благодарность, можно даже не сомневаться. Остается только ждать с все возрастающим нетерпением, уж слишком лукавая улыбка скользнула по губам Марио. Но после матча ничего не происходит, победу празднуют сдержанно, тренера больше интересует состояние Фила. Не смотря на все заверения, что боли он уже не чувствует, и осмотр вполне можно будет провести завтра, ему все же приходится уступить и отдаться в руки клубным врачам. Гомес в это время уже успевает куда-то пропасть, надежда на что-то приятное тает с каждой секундой, уголки губ Филиппа опускаются.- Что случилось? – тихо интересуется Басти, склоняясь к его уху. – Больно?- Нет, ничего особенного. Ты Марио не видел?- Не-а, знаю только, что он отпросился сразу домой.Тем временем его ноги названы вполне работоспособными, ничего, что может вызвать затруднения, не обнаружено, Лам вздыхает, поднимается со скамейки и начинает собираться. Это первый случай, когда кто-то из троицы добровольно отказался от возможности побыть с ним. Это должно было когда-нибудь случиться, но менее грустно ему от этого не становится. Много позже, когда Фил уже собирается сесть за руль и поехать домой, его мобильник оживает, короткой трелью оповещая о новом сообщении. ?Приезжай ко мне?. Короткое послание, заставившее мгновенно вскинуться и просветлеть лицом. Впору было думать, что у Гомеса есть какое-то устройство слежения, с помощью которого он может определить текущее местоположение своего капитана, как иначе объяснить такую точность. И Филипп срывается, даже слегка нарушая скоростной режим, лишь бы быстрее оказаться там, где его ждут, потом, запыхавшийся, стоит перед дверью, но та распахивается раньше, чем он успевает нажать на кнопку звонка. Прижаться к груди Марио почти привычно, исходящее от него тепло бесценно.- Под дверью ты что ли сидел? – смеется Фил, слыша за спиной щелчок дверного замка.- Почти. Пойдем, у меня для тебя сюрприз.- Все, что угодно, - выдыхает маленький капитан.- Ловлю на слове.Все так же, не выпуская из своих рук, Гомес тянет его в комнату. Что там дальше? Не имеет значения. Немного неизвестности лишь обостряет предвкушаемое удовольствие.