На первом курсе легко не будет (1/1)

Итак, Аполло поступил в университет, как и мечтал. Это был его тяжелый путь, и вот он теперь стоит перед дверями этого храма науки, готовый встать на путь, к которому стремился всей своею душой.Но он не мог войти в здание, слившись с потоком других студентов. Юноша стоял и пустым взглядом смотрел на массивные двери. Аполло не знал, что ему ожидать за ними. Колоссальность университета, целый океан жаждущих умов, направляющимся в аудитории, наконец, страх неизвестности, давил на него. Да, Аполло боялся. Но это была лишь ступень, один шаг на его тернистом пути к мировой справедливости, которую он был готов нести людям.Конечно, Аполло пришел сюда подготовленным. Он встал ни свет ни заря, как это обычно с ним было перед всеми важными событиями его жизни. Он слишком волновался, чтобы спать. Его дядя, который был лучшим выпускником Факультета юриспруденции в свое время, Феникс Райт, помогал ему советом все это время и, можно сказать, пробил Аполло дорогу к цели. У юноши также имелась заготовленная речь. Сколько он ее репетировал! Расхаживая по комнате, Аполло размышлял, что будет отвечать будущим однокашникам и соратникам, как он будет задавать вопросы (и даже эти самые вопросы он уже продумал) преподавателям после лекций; как он будет представляться всем, а люди будут удивляться счастливому совпадению, по которому человек с фамилией Джастис попал на Факультет юриспруденции. Имя его и без того было непривычным, но Аполло не собирался оправдываться за свои английские корни. Наконец, он знал, как будет рассуждать о человеческом предназначении и связи своей фамилии с его личным и самым главным стремлением в жизни.Однако, как это всегда и бывает, тщательно распланированное приходится значительно корректировать и подстраивать под действительность. Слова забылись сразу же, как только перед Джастисом предстал огромный и преисполненный величием каскад средневекового университетского строения. Время поджимало, надо было поторопиться на занятия, заходившие подозрительно поглядывали на распахнувшего глаза Аполло. Кто-то наблюдал его ошеломленный вид с усмешкой, он хорошо это почувствовал. Время не ждет. Он нервно повел плечами, поправил неизгладимые пряди, всегда производившие на окружающих впечатление, и потянулся в храм науки. По коридорам?— по лестницам?— мимо дверей?— и вот он достиг аудитории. И понял, что пытается протиснуться в дверь вместе с преподавателем. Ну да кто не успел раньше преподавателя, тот опоздал?— закон любого учебного заведения. Для максимальной неловкости, каждый боролся за то, чтобы протиснуться первым, и хотя Аполло и занял место раньше, чем профессор прошел к кафедре, было уже слишком поздно, чтобы понять, что Аполло позволил себе, между прочим, грубость в отношении уважаемого профессора. Мать предупреждала, что самое важное?— это как раз-таки запомниться педагогам, но что-то подсказывало Джастису, что давать о себе знать надо было не так.А тем временем профессор и не думал давать спуску нахалу.—?Уважаемые коллеги, как считаете, могу ли я засудить господина с торчащими изо лба прядями за акт физического насилия? —?послышался неуверенный, но облегченный смех первокурсников, радовавшихся, что год начинается весело и что это произошло не с ними.Вероятно, молодые люди, едва окончившие школу, где за любое острое словцо могли назначить жестокое наказание, были приятно удивлены тем, что на новом месте можно расслабиться и не бояться высказываться. Чем не мог похвастаться виновник веселья. Аполло залился краской и громко, даже слишком, крикнул через всю огромную аудиторию извинение, но это только раззадорило и преподавателя, и студентов. Последовал ответ:—?О, нет, не нужно извиняться. По крайней мере, теми варварскими способами, которыми вы умеете… А теперь, если этот Господин с Широким Лбом позволит мне, я расскажу вам, что вам предстоит изучать в течение всей вашей учебы на Факультете юриспруденции…Определенно день не задался. Он же все утро репетировал! Теперь, что бы он ни сказал из того, что заготовил, все обернется полной нелепицей! От кипучего смущения внутри хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть и не появляться, пока инцидент не забудут.Но ведь ничего страшного, он обязательно что-нибудь придумает. Подумаешь, мелочь какая, столкнуться в проходе. Сейчас главное?— тщательно записывать за профессором. При всем охватившем его ужасе неловкости Аполло не хотел пропустить что-то важное в самом начале его пути по дороге знаний, вымощенной гранитом.***В первый учебный день студентов не нагружали занятиями, но Джастис успел отличиться на всех. Сначала этот пресловутый вход в аудиторию, потом какая-то отвратительная оговорка на паре латыни, а в конце он и вовсе сшиб одного тщедушного вида профессоришку с кипой книг высотой больше него самого. С ним ведь все будет хорошо в медпункте? Профессор медицины, как-никак… надо будет прийти, извиниться, помочь с чем-нибудь…В полдень в столовой, просторы которой были равны никак не меньше двум-трем домам, как у семьи Джастиса, места он найти себе не мог. Где бы он ни сел после того позора на первой лекции, он ощущал себя неловко. Из этого болота стыда вообще возможно выбраться?! В конце концов, он просто накрутил себя. Ну был не прав, от нервов чего только не сделаешь. Не всю жизнь же ему это припоминать будут?!Во всяком случае, пока что студенты с энтузиазмом подхватили инициативу дать одному из первокурсников имя по его широкому лбу. Университетское ?крещение? пройдено. Прекрасно.Может, вступить в какой-нибудь почетный кружок? Раз уж его громкий голос отныне узнаваем, может, вступить в хор? Говорят, они много путешествуют вместе с университетским оркестром. К тому же, там можно завести самые полезные знакомства. Аполло навел справки перед тем, как поступить в университет мечты, он знал, куда шел.И тут, пока Аполло с миской еды пробирался вдоль и поперек столов в поисках места, он понял, что место, конечно, нашел, но оно было отнюдь не лучше, чем весь прошедший день.Вокруг этого стола, словно птицы у голубятни, богатой на зерно, слетелось несколько девушек. Не совсем было понятно, откуда было появиться девушкам в эпоху исключительного права мужчин на образование, возможно, это кто-то из работавших в университете на должностях пониже. Однако Аполло знал, вокруг кого они воркуют и для кого распушают перья.Заклятый враг, богач, известный во всем городе своим происхождением, восходящим до столь далеких (и несомненно благородных!) предков, укрепившихся на немецкой земле так давно, что любой архив, любой древний пергамент непременно упомянет их фамилию. Сведущие в греческой мифологии сравнивали его внешность с Аполлоном. Аполло это невероятно раздражало. Ну кто бы сомневался, что этот выскочка в университете не потеряет ни грамма своего обаяния, способного пробудить волнение в сердце человека любого пола и возраста?! И имя было глупейшее, ни разу не значащее так же много, как его собственное.Клавир Гэвин.Что ж, если у Аполло сегодня судьба такая, то противиться ей будет глупо. Достигнуть дна сейчас?— значит впредь идти только вверх, так ведь?Джастис занял место по диагонали от Клавира, по возможности далеко, но в коллективе с постоянным и исключительно женским составом это новшество не заметить было невозможно. Гэвин взглянул на новоприбывшего и на его загорелом лице показалось удивление. Затем оно сменилось притворным озарением, будто он наконец вспомнил, кто сподобился сесть с ним за один стол. Пододвинувшись чуть ближе, он обратился к Аполло:—?А, Герр Лобешник! Ну здравствуй! Почему не за преподавательским столом? Я думал, профессор Н. с горя уже уступил тебе свой пост.Они уже успели и кличку ему изобрести! Похоже, все пропало. Не видать ему полезных связей здесь. Если только за полезное знакомство не считать знакомство с этим паразитом…—?Замечательное прозвище, Герр Гэвин,?— нарочито вежливым тоном ответил Аполло. —?Так и думал, что на большее у тебя фантазии не хватит. И к твоему сведению, я уже извинился перед профессором.—?Это уже не важно,?— ответил тот. —?Ты ему запомнишься надолго. Зная тебя и что ты можешь порой выкинуть, можно даже не сомневаться.Клавир и Аполло знали друг друга довольно давно. Их семьи враждовали с самого начала. Никто не помнил, за что Гэвины ненавидели эту семейку, поговаривали, что английский иммигрант, положивший начало семейному древу Аполло в Германии, сделал что-то немыслимое, что-то невероятно жестокое благородному предку Клавира, о чем семьи и вспоминать не хотели, однако сам факт хранили в памяти и закладывали в головы всех последующих поколений, включая самих Аполло и Клавира. Потому жизнь практически на одной улице была для них беспрерывной борьбой, попытками насолить и сделать жизнь друг другу хотя бы чуточку сложнее. Родители предполагали, что когда-нибудь эти мелкие проказы перерастут во взрослую вражду, и бесфамильные наконец истребят Гэвинов. Или наоборот.Но проказы так и оставались незначительными, хотя и более досаждающими, чем они были в прошлом. Клавир был немного старше своего соперника, поэтому в университет он пошел раньше. Естественно, благодаря отцовым деньгам, он попал туда без труда, и уже это настроило бы Аполло против него, если бы он не знал этого человека до факультета юриспруденции и если бы, кстати говоря, они не учились на одном и том же факультете. Но он знал, и он помнил, как Клавир подтрунивал его ?безграмотность? (Аполло всегда возражал, что они и в школе учились вместе и что тот прекрасно знал об этом!) и призрачные шансы попасть в столь престижный университет их Ганзейского города.В общем и целом, знакомство их было настолько близкое, насколько и далекое. Они знали повадки друг друга вдоль и поперек, они знали слабости, по которым можно было ударить в словесной перепалке. Они жили до раздражения близко. Однозначно, о дружбе речи здесь и не шло.Этот диалог мог бы продолжаться, и у Аполло был уже готовый ответ на очередную ремарку Клавира, но тот уже закончил с трапезой и куда-то спешил.—?Ну увидимся,?— усмехнулся Клавир. —?Я мог бы еще как-нибудь испортить тебе день, но у меня сегодня нет на это времени. Чувствую, такими темпами недолго ты пробудешь в этом университете. Это уже не школа! —?последняя фраза была какой-то странной, а глаза Клавира на ней странным же образом сверкнули.Девушки, которые, судя по фартукам, все это время увиливали здесь от работы в столовой, заторопились убрать его посуду и стайка быстро разошлась. Клавир уже ушел, а Джастис остался, задумчиво смотря в тарелку. Что он имел в виду? ?Это уже не школа?? Аполло и так прекрасно знал, чем учеба здесь отличалась от механического заучиванья времен школьной скамьи. И между прочим, уже тогда Аполло был умнее многих и давал отпор Гэвину. В эти годы последний, выпускной класс, был особенно невыносим. Вот когда родители были действительно уверены в том, что детей ожидает ожесточенная борьба за их фамилии!А может, Клавир это и имел в виду? Это больше не школа, не игрушки, с этого дня война будет настоящая? Готов ли был Аполло пролить свою и чужую кровь ради того, что произошло поколения назад? Он ведь даже воевать не умел и был абсолютно беззащитен перед Гэвином, которого с детства учили фехтованию!Джастис нервно сглотнул и оставил всякие попытки спокойно поесть. Быть может он вскоре и вовсе будет не жилец…