1 (1/1)

Все началось с одного тривиального задания. Не лучше и не хуже других. Гудвин такие называет ?рутиной?, хотя для него ?рутина? – это, по-моему, вообще все. – А если с ними поговорить? – зачем-то спросил я, глядя, как внизу, под крылом Птицы, мелькают домики дачного поселка.?Поговорить? – усмехнулся Гудвин. – И что ты им скажешь??Я передернул плечами. Придумаю что-нибудь. Все мы люди, неужели не договоримся??Да брось, Артем. Какие же мы люди??В его голосе промелькнула знакомая насмешка. Он был прав. Я и сам понимал, что он прав, но ничего не мог с собой поделать, такой уж я неисправимый пацифист.Хотя на этот раз я даже не боялся – просто летел и ждал, пока впереди не покажутся огни. Поселок подо мной был как настоящий: коробки домов, прямоугольники огородов, станция, куда прибывает электричка… В моем сне – все как взаправду. Ну, кроме вон той полоски черного дыма. Она как будто нарисована черным фломастером. Понятно, значит, мне сюда.?Нашел?? – раздался в моей голове голос Гудвина.Я кивнул, забыв о том, что он не может меня видеть, и уверенно полетел вниз. Камнем – как и все, кто верит в земное притяжение. Только успел заметить, как мой выдуманный летательный аппарат – Птица – тяжело взмахивает крыльями и уходит в небеса. Такая вот у нее дурная привычка, скидывать меня на полпути к земле.?Ну, и что ты делаешь? – спросил Гудвин. – Ты не падай, ты лети! Летчик хренов...? – Сейчас все будет, – отозвался я. Повернулся под нужным углом, останавливая вращение, дернул кольцо парашюта – и меня резко мотнуло вверх. Так резко, что я увидел собственные ноги, мелькнувшие над головой. – Спокойно, – пробормотал я сам себе. – Сейчас все будет… Сейчас…Летать без Птицы у меня пока не получалось. Попробуй, убеди летчика подняться в небо просто так, безо всяких вспомогательных средств! Это как ехать на машине, не имея машины. Постоянно кажется, будто здесь что-то неправильно, нелогично. Во сне такой транспорт, как я, без крыльев мало на что способен.Купол парашюта перестал качаться в воздухе, и я, наконец, повис на тугих стропах, вполне даже вертикально. Гудвин в моей голове бессовестно давился смехом.?Это ж тебе не армия, балда! Самолет какой-то выдумал, парашют нацепил… На кой он тебе нужен, вот объясни?? – Без него падать больно, – проворчал я, высматривая местечко, где бы приземлиться. Такое нашлось быстро. За поселком была небольшая роща, и когда я подлетел к ней, деревья послушно расступились, оставив мне ровную полянку шагов десять в поперечнике. Я мягко опустился на траву. Скинул подвеску – и она тут же куда-то делась. Пропал и сам парашют, и даже деревья опять сомкнулись, как будто и не было удобной полянки, на которую я только что встал. ?А чего ты удивляешься? Твой сон – твои правила! Давай, ищи этих обормотов, они где-то рядом с тобой!?Я нервно усмехнулся. Да, точно, это ведь сон. Постоянно забываю… А забывать нельзя. Я из тех прагматиков, которые верят в реальность, даже когда ее нет, и безобидные сновидения у нас вполне могут закончиться настоящей травмой. Упал с высоты – и вот тебе синяк, порезался – вот тебе царапина… Говорят, это плохо, когда такое происходит. Я ведь на самом деле никуда не падаю и ничем не режусь – это всего лишь загадочные выбрыки моего подсознания. Но что делать, если я привык называть вещи своими именами? Это стол – за ним едят, это стул – на нем сидят… Когда у тебя в голове такие четкие установки, любой предмет оказывает именно то действие, которого ты ждешь. Но где же все-таки этот дым?Я вышел из рощи. Оказалось, что ?нарисованный? шлейф тянется прямо из выбитых окон какого-то домика. Интересно, чего они там жгут такое коптящее, резину что ли?.. А смысл??Хватит фигней страдать! – зашипел на меня Гудвин. – Почему ты пешком идешь, я понять не могу??Почему-почему… Как будто он сам не знает. Я приблизился к домику, стараясь не мелькать перед окнами, и осторожно заглянул внутрь. Ух ты, надо же, и правда какую-то резину жгут! Запах – точь-в-точь как от старых автомобильных покрышек. От дыма слезились глаза, но я все-таки сумел разглядеть комнату, маленький костерок в центре нее, и рядом – две смутные фигуры. Так вот они какие! Не очень-то похожи на людей… Гипертрофированные, текучие лица, острые взгляды, руки… пожалуй, слишком большие для человеческих. Но это ерунда. Стоит мне войти – и пропорции тут же изменятся. Станут такими, как есть.У дальней стены я заметил еще одну тень. Она жалась в углу, и вид у нее был напуганный. Точнее, у него – тень была явно мужская. Этот персонаж понятия не имел, где он находится, кто эти люди, и что вообще с ним происходит. Даже форму сохранить не мог: постоянно расплывался невнятным облачком.?Нашел? – сосредоточенно спросил Гудвин. – Теперь давай, проходи сквозь стену и вытаскивай его оттуда. Я прямо чувствую, как они маскировку ставят, еще немного – и не поймаем?.Только тут я сообразил, что дым от ?паленой резины? – это на самом деле не дым, а простейшая маскировочная Вуаль. Чтобы спрятаться от таких, как я. Слабые Дримеры ее не видят, для них это похоже на область пустоты, в которую совсем не хочется смотреть. Неуютно там как-то. Словно бы за Вуалью – конец мира и всех привычных законов бытия. Людям вообще не нравится видеть то, что непривычно. Это как с туземцами Новой Гвинеи, которые ?не заметили? приплывший к ним парусный фрегат, поскольку он впервые появился на их горизонте, и очертания были незнакомые. ?Ну? Чего ты ждешь-то? – поторопил меня Гудвин. – Хватит пялиться, иди!?Легко сказать – иди. Стена под моими ладонями была такой же твердой, как в реальном мире. Сколько я не уговаривал доски раздвинуться и впустить меня внутрь, сколько не убеждал себя, что это просто сон, толку не было никакого. Вот об этом я и говорю. Если мое подсознание верит, что стена твердая – то она твердая.?Давай уже быстрее!? – зарычал Гудвин.Я опять впечатался в стену, плюнул и отступился. Нет, так пойдет. Не настолько я искушенный сновидец, чтобы одной силой мысли делать твердое – нематериальным. Зато я умею по-другому.Достав из кармана перочинный нож, я полоснул себя по пальцу. Тряхнул рукой – алые бусины крови разлетелись во все стороны, упали на злополучную стену, на землю, на мою собственную одежду… И картинка сразу обрела четкость. Мир сфокусировался. До этого момента я видел его как бы сразу в нескольких вариантах, границы смещались, восприятие плавало. А теперь – я словно надел очки. Для проверки глянул на свою руку: линии на ладони замерли привычным рисунком. Значит, работает.Вот теперь можно смело идти, искать дверь, потому что стена уже никуда не денется. Она стала не просто ?гипотетически твердой?, а твердой в полном смысле этого слова. Даже Гудвин, наверное, не смог бы через нее пройти. А Дримеры в доме – тем более не смогут. Им такое не по зубам. Что касается меня, то я и раньше как-то не стремился расшибать себе лоб, а теперь имел еще и веские причины этого не делать. Гудвин называет это мое свойство ?эффектом крови?. Говорит, что я – типа камертона для чужого восприятия. Мол, я и сам вижу мир слишком буквально, вплоть до мелочей, звуков, запахов, ощущений… и других настраиваю на ту же волну. А потом все просто: человек видит реальность – человек ощущает себя реальным. Некоторых просто выбрасывает из сна. А те, кто уже привык видеть разницу между осознанным сновидением и обычным, как бы мимикрируют под меня. И становятся сами собой. Обретают ту же кристальную четкость, что и линии на моей ладони. Как это происходит, до сих пор понять не могу.Не успел я сделать шаг по направлению к двери, как запнулся о камень и зашипел от боли. Теперь пинать булыжники уже не стоило, так и ногу вывихнуть недолго, а уж повысить себе давление в пострадавшей конечности и наутро увидеть там гематому – вообще запросто. ?Тём, ты в порядке?? – позвал Гудвин. – Да.Я дохромал до крыльца и, недолго думая, саданул по двери здоровой ногой. Хорошо саданул: она даже не открылась, а рассыпалась в труху от моего пинка.Вот так, с шумом и пафосом, я ввалился внутрь. Поймал на себе чуть испуганные взгляды Дримеров, усмехнулся и пошел топтать их ?костер?, нагло оттеснив их в сторонку. Варварский способ, конечно. Но что делать, если Вуаль мне представляется в виде костра? Разрушение есть разрушение, а способ каждый выбирает сам. Кому что удобнее.?Ты бы еще поссал туда?, – иронично хмыкнул Гудвин. Но ругаться не стал, видно, мои брутальные методы все же сработали.Закончив с костром, я повернулся к парочке озадаченных Дримеров. В них уже проявились человеческие черты, и сейчас было хорошо видно, что это совсем еще молодые ребята. Два парня, одному лет семнадцать-восемнадцать, другой чуть старше. Оба смотрели на меня круглыми глазами. Оно и понятно: если я – один из них, то почему не прошел сквозь стену? Не разрушил Вуаль силой мысли, не изменил пространство сна в свою пользу, наконец?.. А если я именно такой чурбан, каким кажусь – то на кой мне вообще понадобилось приходить и портить им всю маскировку? Которую, кстати, я и заметить-то не должен был…В конце концов, логика все же победила. Ребята смекнули: раз у меня хватает силенок разрушить их Вуаль, значит, со мной лучше не связываться. Кем бы я ни был. Они даже не стали задавать вопросов, переглянулись – и опрометью кинулись в ближайшую стену.…Звук удара был такой громкий, что я невольно втянул голову в плечи. Ага, смыться решили, ну конечно. Со мной такие фокусы не проходят. – Что? – сочувственно спросил я, подходя к ним. – Никак?Парни оглянулись на меня. Лица у них были одинаково растерянные, только у младшего я заметил в глазах какую-то детскую обиду, а старший наоборот, злобно нахмурился. Как будто это я виноват, что они себе шишки набили. – Ты кто вообще? – все-таки спросил старший.Я пожал плечами. Объяснять не хотелось. Больше хотелось просто взять и навешать им подзатыльников, чтобы впредь боялись делать что-то подобное. Я-то думал, увидеть сильных опытных Дримеров, которые меня самого по стенке размажут! А тут всего два подростка. Пусть талантливых, умеющих ставить Вуаль и удерживать другого человека в своем сне – но все-таки подростка. Знать бы, кто их надоумил… Вряд ли они сами до этого додумались. Значит, на кого-то работают. На кого-то, кто прекрасно знает их возможности. Причем, знает насколько, что готов за это платить. Найти бы этого гения! Хотя это-то как раз несложно, а вот привлечь его к ответственности – да, проблема. Уголовным Кодексом такое не предусмотрено. А мы сами не пойдем восстанавливать справедливость, по крайней мере, бесплатно. Тут все будет зависеть только от желания наших собственных заказчиков: захотят они мстить или нет. Если нет – мы просто забудем об этом. А вот если да… В этом случае у Гудвина прибавится работы. Дримеры, между тем, поднялись с пола и начали потихоньку отползать к выходу. Я им не мешал, только внимательно присмотрелся к лицам: рядом со мной все выглядят как в жизни, хоть на паспорт фотографируй. Даже Гудвин, который получил это прозвище за умение создавать двойные-тройные миражи, становится самим собой – маленьким худым человеком с редкими волосами, хромотой и нистагмом.Я дождался, пока ребята унесут ноги, и пошел осматривать дом. Целиком выдуманные места людям редко снятся, куда чаще – места, где они уже бывали в реальности. И этот домик, судя по всему, принадлежал кому-то из Дримеров. Может, бабушкина дача. Или какая-то заброшка, куда он лазил в детстве… Теперь халупа тоже стала такой, как в жизни. Ни костра, ни дыма, только старая печка с облупившейся побелкой, продавленная тахта у стены и шкаф, из которого давно уже выгребли все ценное. Возле печки лежала целая россыпь журналов ?Огонек? за 90-й год. Наверное, ?Огоньками? здесь топили. Я оценил иронию, несколько секунд бездумно разглядывал обложки, с которых улыбался Горбачов, а люди с одухотворенными лицами безмолвно требовали ответа ?доколе и на какие?, потом вздохнул – и повернулся, наконец, к человеку в углу. Тот все еще сидел неподвижно. Но теперь его фигура больше не расплывалась мутным облачком, а обрела вполне нормальные очертания. Выяснилось, что это бородатый дядька средних лет, с необыкновенно добрыми и умными глазами. Я подошел, присел на корточки и осторожно тронул его за плечо: – Идемте. Вас уже дома потеряли. – Потеряли?.. – рассеянно выдавил он. – Вы спите. То есть, в коме лежите… Но это ничего, надо только вернуться. Вставайте.Он неуклюже поднялся. Сверкнул дикими перепуганными глазами, ухватился за мою руку и побрел к выходу. Двери, конечно, не было – после моего пинка от нее остались одни ошметки. Я посмотрел на это и невольно поморщился. М-да. Не умею я тихо подкрадываться. Всегда мечтал войти бесшумно, как ниндзя, а потом встать у кого-нибудь за спиной и выразительно кашлянуть, привлекая к себе внимание. Или сказать что-то забавное. Типа: ?Не подскажете, любезный, как пройти в библиотеку?? Но нет, сколько ни пытался это сделать, ни разу не получилось. Грубый я человек. Обязательно ввалюсь, сорвав дверь с петель, а потом буду сокрушаться о собственном ?ни разу не интеллигентном? поведении.?Ну что? Все?? – спросил Гудвин.Я кивнул. Да, похоже, все. Дримеры исчезли, спасенный мужик со мной – а больше, вроде, ничего и не надо.Гудвин понял меня без слов. Земля под ногами упруго покачнулась, небо совершило какой-то дикий кульбит, опрокидываясь на меня сверху…А потом я, кажется, умер. Умер – чтобы проснуться в собственной кровати, живым, усталым и реальным до тошноты.