Часть 14 - После драки кулаками ЕЩЕ КАК машут. (1/1)
О том, что все-таки случилось со мной, я узнал только сутки спустя. А то и больше – в конце концов, раненный зверь имеет право на небольшое забытье. Иногда оно очень даже и нужно. Почти жизненно…Говорил в основном Гаара, уплетая все то, что готовила мне мама и сестра, и то, что приносили мне многочисленные посетители. Говорил обрывчато, но много. Я верил. По мере того, как память возвращалась ко мне – постепенно вспоминал все и хотел снова забыть. Это не очень красивая история, не из тех, что нравятся женщинам.Помнил, как толкнул Неджи в угол, а Ли, бедняга, вообще летел через весь зал, на несчастного официанта – надо бы потом извиниться перед всеми, если, конечно, меня туда впустят. Я же, ослепленный яростью и гневом, уже был на танцполе, откуда все бежали с резвостью сайгаков на пастбище. Отдирая от Ино блудливого Дейдару, так, что его челка несколько раз оказывалась у меня во рту, я одной ногой пинал брата Конан, которому не посчастливилось поскользнуться на паркете, целясь мне кулаком в челюсть. Крики Ино, ее ужас в расширенных глазах мне не забыть, наверное, до пенсии… Потом мой взгляд уже блуждал по второму этажу в поисках остальной компании – сидели и пили, как последние мерзавцы. Досталось всем – брат Саске вовремя ретировался, но я бросил в него стулом так, что, если меня арестуют, буду знать за что. Его друг, вроде бы, тоже боксер с рожей, похожей на пасть акулы, получил кулаком в глаз и упал за диван. Полагаю, не будь он пьян, мне бы досталось куда больше. Их друг, ди-джей Тоби, уже летел ко мне навстречу, когда его вовремя сбил с ног Ли – и они, кажется, грохнулись со второго этажа и мутузили друг друга уже там. Неджи, отчаянно матеря меня, бил их дружка-сатаниста, вроде бы, Хидана – а я налитыми кровью глазами искал Сасори, ублюдка, поднявшего свои грязные руки на ребенка с розовыми косичками. Его нигде не было – кажется, смылся, но я уже разносил второй этаж и, наконец, заметил, что в будке ди-джея кто-то шевелится – навести там порядок было теперь первоочередной задачей. Черт, мне теперь никогда не забыть, каким гневом и ненавистью горели мои мысли – как будто бы не было ничего более важного, чем разбить рожу самого ненавистного мне пафосного ублюдка на земле. По дороге туда меня перехватили. Кто-то пытался сбить меня с ног – но делал это мягко, по-женски. Естественно, это были Конан и Ино, одинаково ревущие – одинаково напуганные. Я убрал руки первой и оттолкнул вторую – она была мне неприятна сейчас. Дверцы будки затрещали – а я остолбенел. Сволочь в рубашке расстегнутой на пару пуговичек сидел в той же (!) позе, а рядом с ним толпились розовые косички в платье, которое больше напоминало натянутую на коленки маечку. С минуту я молчал, просто не понимая, как так случилось, что я вижу их и вот в таком виде – вместе… Может, я бы пришел в себя в тот момент, если бы Сакура – теперь не зову ее розовые косички – не назвала меня по имени, мягко, тихо, как раньше… Я озверел. Даже если она тут по своей воле, у него есть Хана. Ее улыбка и тетради, которые я нес… Когда меня начали оттаскивать от Сасори, я орал и продолжал бить – только тогда я догадался всмотреться в его лицо, и я увидел, как трусливо и аккуратно он прикрывает глаза – чтобы следов, видимо, не осталось. Выражение его пустых глаз говорило одно – он просто ждал, когда все кончится, он не понимал, почему я… Но тут кто-то, кажется, очнувшийся брат Конан, шарахнул меня по голове – и я упал. Трое из вражеской банды начали отчаянно бить меня – Сасори среди них не было – один, большой, кажется акулоподобный урод, держал мне руки, восседая на мне, второй – Итачи, бил по лицу, а кто-то маленький и злой, я так и не понял, кто, бил по ногам – ужасно больно. А потом сознание отпустило меня – последнее, что я запомнил, это залитое слезами лицо Сакуры и отчаянные вопли знакомых детских голосков в холе клуба. И все.Гаара, маленький засранец, доедая мой пирог с творогом, который мне принесла соседка, рассказывал, что было после. Спасли меня трое – я узнал это и был дико удивлен. Первым был по странному стечению обстоятельств Шикамару – он первый из детворы влетел на второй этаж, поняв, где я нахожусь, и поднял среди них панику, угрожая им не то полицией, не то родителями – они ведь дети известных папочек и боятся их. Вторым был тот самый Джирайа-сенсей – старичок патрулировал в этот день город, все-таки был последний день учебы, и вовремя услышал крики из клуба. А третьим…
Точнее, третьей была та самая Тен. Она тоже праздновала с подругами не то новое аниме, не то просто удачный косплей – и едва увидела, как меня избивают, уже бежала помогать мне. Смешно и недоверчиво я слушал младшего брата, когда он рассказывал мне о том, что было – ибо никогда бы я не поверил, что такое вообще могло произойти, тем более со мной.— Когда мы поднялись, Итачи стоял у двери, он был весь в крови, и рубашка была разодрана в клочья, — Гаара с гордостью посмотрел на меня – братом-драчуном он вполне гордился, – остальные узнали Джирайю-сенсея и оставили тебя, а вот тот бугай… — Гаара вздохнул, и я, наконец, увидел, что руки младшего брата, в которых был предательски зажат последний бутерброд с икрой от Тэмари, дрожат не то от злости, а может, просто от холода.— Бугай сидел на тебе и продолжал мутузить тебя, целясь в лицо. Но Тен-сэмпай сбила его с ног и изо всех сил била по голове и груди, он даже растерялся… — глаза младшего брата подозрительно влажно заблестели, он вскочил и упал мне в колени, как маленький, как сто лет назад, когда терял мои машинки или сжирал варенье, а валил все на меня.— Прости нас! Мы должны были тебе рассказать, куда ходили девчонки! Но мы думали… Я думал! – Гаара уткнулся носом в одеяло и проворчал что-то неясное, — Прости!Мне стало дико смешно. И больно – потому что я был побит изрядно, вы не подумайте! И я совсем не плакал! Даже когда из-за двери в унисон реву Гаары я услышал еще пять голосов – Шикамару не плакал! Я начал ржать. Потому что я всегда ржу от счастья…25 мая— А ты пользуешься успехом… — заметила Тэмари, кормя меня супчиком – правая рука была все-таки сломана, на левой синяк. – Сегодня уже трое, и все красотки.— Если ты про Саске, он действительно КРАСОТКА! – проворчал я, потому что моих малышей сестра не считала за полноценных посетителей, все равно торчат у меня целые сутки, благо летние каникулы.А их действительно сегодня трое. Но ни одна из них не та, кого я хочу увидеть… А пацанов я не считал – отныне и навечно они в моей компании, хоть и вредный Неджи и заявил, что дрался за меня исключительно потому, что ему было скучно. Пижон! Засранец… Мы с Ли уже решили, куда идем, когда заживет моя рожа. И придурку этому не смыться!Особей женского пола на самом деле было трое. Грубовато звучит, но мне, что трое – что сорок три – без разницы. Ни с одной я не поговорил искренне, как будто атрофированный от женского пола, насмотревшись на их вероломность и… грязь, что ли?..Первой была Ино – и я ее не впустил. Просто попросил маму сказать, что я сплю или умер. Я не злился на нее – на нее нет. Просто не хотелось видеть ту, в которой я ошибся. Я такой.Второй была сама Конан. Ее я, конечно, не сумел бы не впустить – все-таки я бил ее брата, а это обязывает больше постели (какой я кхм-кхм философ!). Она вошла в комнату и в мою побитую жизнь запахом дорогих духов и светом новой курточки, с красными глазами, без упрека и с насмешливыми шуточками, которых, оказывается, мне не хватало. Смеялась. Пила чай и болтала с сестрой. Притащила мне мазь от синяков и варенье. Посоветовала хорошего травматолога, ее, вроде как, бывшего парня. И ни слова о брате или Сасори. Только голое беспокойство за меня. Прости меня, пожалуйста…А третьей… Третьей ко мне явилось чудо. Киба заходил притащить мне видео игры – а притащил Ее. Взволнованную. С испеченным только что печеньем. Без тетрадей и без пафоса. Но мне, увы, было нечего ей сказать. Совсем.Ее руки и губы дрожали, пока она пыталась мне объяснить, что не знала о второй девушке Сасори – как будто бы была мне чем-то обязана. Потом она желала долго, в куче слов и куче всяких вежливых штучек мне большого здоровья и просила меня никому не мстить. Никому… Достаточно было пригоршни слов, чтобы я понял, насколько Это Животное было дорого ей. Хотя могла и промолчать. Из уважения…Я вдруг понял, за что я бил Сасори – и пожалел об этом. Я НЕ ИМЕЛ НА ЭТО ПРАВА. И та, и другая девушки, безумно дорогие мне, сами своими руками отдали свои жизни и сердца в руки пафосной ублюдины. Ненавидеть его было право у них – но им это не было нужно. А мне оставалось только терпеть и молча есть эту пресную кашицу. Обязательно извинюсь перед всеми, как только встану. И больше ни к черту не буду лезть в это болото! Даже если и вру – то вру сейчас хорошо, по крайней мере, сам себе верю. К черту все!Наверное, я слишком убедительно врал, потому что она, извинившись за то, чего не совершала, поспешила уйти. И ушла, оставив меня совсем одного. На сим я закрыл свое сердце для Ханы Иназуки. Но у меня было еще одно дело, которое мне не дали закончить. Я уже разбивал башкой его колено – на очереди его лицо. Плевать на его девчонок, если им нравится быть первой и десятой – я сделаю это из принципа. Буду бить и пачкать его рубашки. Но не сейчас… А сейчас…Я долго планировал этот звонок. Думал, скажу ей – у меня есть одна сестра, ты будешь второй. Потом рассказал маме, Гааре и Тэмари – и наслушался их смеха на всю пасху. Я люблю их смех, это я тоже недавно понял. Но слово ?сестра? не подходило для моей спасительницы, которая была со мной и в день бала, и в день моего позора. Я стеснялся как в начальной школе, пока набирал ее номер. Я безумно боялся услышать ее голос и хотел этого больше всего на свете. Их всех троих, что были тут – я ждал четвертую. И когда, наконец, услышал ее тихий голос в трубке, сразу же забыл, что должен был сказать. И про ?сестру?, и про все прочее… Выдавил из себя только жалкое приветствие – и не мог надышаться ее молчанием. А потом…— Пошли в кино?! – заорал я так, что вездесущие мои малыши уже бежали со всех ног в комнату, сбивая себе колени – успевая по дороге выяснить собственные отношения.— В кино? Я бы с удовольствием, но у меня…Я не дал ей договорить. Я прервал ее молчанием. Гаара сразу же рассказал мне, что пока она скидывала бугая с меня, тот, после минутного замешательства, легонько дал ей по личику. ?Легонько? оставило внушительный синяк прямо по правой щеке этой красивой девочки. Бугая, слава богу, уже забили мои верные заклятые Ли и Неджи, которых Гаара с моего разрешения и одобрения будет звать старшими братьями. А для Тен – единственной моей спасительницы – все только начинается. Я сказал…— У меня… Ну на лице… — она замолчала. Я почувствовал, как она силится заплакать и не может. Как будто бы ждала моего звонка долго… Неужели, ждала?!— Пойдем в кино, – упрямо повторил я, – Мои синяки жаждут пойти на свидание с твоими…
Свой неловкий смех я не услышал – она уже плакала в голос, почти рыдала, захлебываясь, смеясь – и отчаянно, снова и снова, повторяя банальное: ?Да… Да… Согласна…?.