Глава 8. Отец (2/2)
—Как оказалось, Фрэнк Сандерленд проявлял фотографии, о чем свидетельствовал красный свет, лившийся из-за неплотно прикрытой двери в ванную.
–– Подождите в холле,— велел он.— Я закончу минут через пятнадцать – тогда и поговорим. Если хотите кофе – он в шкафу, над мойкой. Сахар там же. Чайник на плите.
И, прежде чем она собралась ответить: ?Спасибо, я не хочу?, — исчез в ванной.
Похоже, Сандерленд серьезно занимался фотографией: стены в холле были завешаны снимками разной величины, главным образом, черно-белыми. У входа висел великолепный (в сравнении с ее собственными ?шедеврами?) снимок церкви – сначала она подумала, что это один из католических кафедральных соборов, однако подпись внизу сообщала: ?Церковь Матери Марии. С.Х., 1988?. ?С.Х.? могло значить ?Сайлент-Хилл? — в 88-м еще не объявленный ?призраком?.
Далее следовало несколько снимков Сауф-Эшфилда: главная площадь с фонтаном и зданием мэрии,неизвестный молодой человек во дворе дома (подписано ?Генри?), какая-то девочка на велосипеде, словно не замечающая, что попала под прицел камеры. Детройт – высокий светловолосый мужчина, прислонившийся к капоту машины, удивительно похожий на Фрэнка (не это ли Джеймс Сандерленд собственной персоной?); девушка в кресле у окна; они же вместе – свадебная фотография, подписанная?Детройт.1989, Май?; летнее кафе на берегу озера Эри. Брамс, Брук-Сити, Сантон, еще несколько окрестных городов и, наконец, снова Сайлент-Хилл – озеро Толука (1988 и 1989), смотровая площадка с видом на озеро, фасад госпиталя (?Брунхэвен?), городское кладбище с часовней.
Как и обещал, Фрэнк Сандерленд появился пятнадцать минут спустя.
–– Бернс, ведь так?— спросил он.–– Да, это моя фамилия.–– Хорошо...Кто ваш отец?–– Почему вы об этом спрашиваете?–– Я знал одного Бернса – офицера полиции. Он погиб в прошлом году.–– Мой отец умер, когда я была ребенком. Так что, это не он.–– Хорошо. Тогда перейдем к делу,— он сел в кресло спиной к окну и замолчал.
Элизабет не хотелось начинать с пустого места, но Сандерленд не оставил ей выбора. Впрочем, можно было начать так:–– Вы знаете Пола Ретборна?–– Да, он заказывал у меня снимки несколько раз,— честно признался Сандерленд.–– Вы наверное знаете, что Пол писал статьи для раздела, посвященный городам-призракам в нашем журнале. Но несколько недель назадон попал в аварию. С тех пор этот раздел веду я.
Сандерленд кивнул: понятно.––Со мной произошла довольно странная история. Почти сразу после того, как вышла моя первая статья, я начала получать анонимные письма. То, что вы видели, всегда написано на конверте.
Снова подтверждающий кивок.
Больше ни слова, пока он не ответит,— подумала она. Сандерленд явно предпочитал когда говорят другие.— Должно же ему надоесть.Она угадала; через полминуты Сандерленд не выдержал:–– Что вы хотите от меня?–– Я думаю, вы должны знать кого-то из списка. Расскажите мне о них, если можно. Это не официальное интервью, я не стану ничего записывать.Сандерленд усмехнулся: ?Знаю я вас?,— и, поднявшись с кресла, неровной, шаркающей походкой направился к окну. Там он и остался,повернувшись спиной к Элизабет: черный, чуть сгорбленный силуэт в проёме окна.
–– Джеймс нечасто бывал у меня с тех пор, как уехал в Детройт. Два или три раза приезжал до женитьбы. И потом – один раз; за год до всего этого.Потом мы созванивались пару раз. Потом он исчез. С тех пор я ищу его. Вы говорите, что вам не нужно интервью?–– Да,— ответила она.–– Тогда что вам нужно?— злость и раздражение в голосе.— Может быть, поможете моим поискам?–– Может быть, помогу,— ответила Элизабет. Вполне серьезно.—Но для начала нужно кое-что выяснить, не так ли?
Сандерленд слегка повернул голову, как будто прислушиваясь.–– А ваш дружок, Гут, тоже хочет помочь?Элизабет передернуло; это уже слишком.–– Он из группы поддержки,— объяснила она.–– Хорошо.И он стал рассказывать.
—1988. Джеймс познакомился с девушкой по имени Мэри Шепард. ?Насколько я знал, у нее не было семьи. То ли они умерли, когда она была маленькой, то ли отказались от нее. Но были какие-то родственники в Портленде?.— ?В каком Портленде??. – ?Я не знаю?. 1989. Свадьба. ?Она мне не очень нравилась. По характеру ничего, но взгляд, как у голодной собаки. Я сказал Джеймсу, чтобы он не связывался с ней, по крайней мере, пока в этом нет необходимости. Из-за этого мы чуть не набили друг другу морды?.1989-1992. ?Медовый месяц они провели в Сайлент-Хилле. Хотите верьте, хотите нет, но этот город мне тоже не нравился. Знаю, я часто снимал там, но в основном для журналов. Я до сих пор не могу понять, как Джеймсу пришло в голову туда поехать, тем более с больной женой. Да, у нее уже тогда были какие-то проблемы с легкими; ничего удивительного, что после этого городишки они обострились. Про этот город болтают много всякого. Призраки бродят там по ночам, да и днем тоже; монстры, вампиры даже. Забывают о главном – прежде всего этот город – гимн любой заразе.Гнилое место. А гнилые места притягивают отбросы общества. Там все было перевернуто, словно в аду; вот, хотя бы церковь Матери Марии – логово ?Ордена?, слышали о таком? Язычники; да что там – сатанисты. Торговали наркотиками и сжигали людей, не поверите, за колдовство?. — ?Их не судили??.— ?Чтобы судить их, нужно было привлечь в город постороннего человека, потому что свои были давно куплены; а лезть в это дерьмо никто не хотел. Их побаивались. А потом произошло ?Дело Алессы?, и ?Орден? перестал существовать. Ну так вот, я не понимал, зачем Джеймсу ехать в этот город. Я и сейчас не понимаю, но это, в общем-то, не самое главное. Зная мою реакцию, он рассказал мне об этой затее только после того, как они вернулись. Он сказал: ?Это обычный город, тебе бы там понравилось?. Мне бы там понравилось! Мэри тоже осталась довольна, однако очень скоро легла в больницу. Это было начало конца. Если вы спросите меня, что именно происходило между ними до того, как она уехала от него, я не смогу ответить. С Джеймсом мы почти не разговаривали; злились друг на друга оттого, что оба знали, что я прав. После исчезновения я побывал в его квартире в Детройте и нашел там кучу всяких бумажек – главным образом, счета на лечение его жены. Я думаю, что большую часть этого времени он провел, решая ее проблемы со здоровьем. Он жил для нее?.1992-1995. ?Для Джеймса, я думаю, немногое изменилось. Он по-прежнему работал и иногда навещал Мэри в больнице. С той разницей, что теперь она сама оплачивала свое лечение. Должно быть, получила наследство или что-то такое, потому что я не могу представить, где она могла работать в ее состоянии?. – ?То есть, Джеймс тяжело переживал все это?. – ?Мне бы хотелось думать, что нет. Но на самом деле я не знаю?.Июль1995. ?Она была отпущена домой, как обычно, после очередного курса лечения.Перед тем как уйти, написала письма… письмо для Джеймса. Рэйчл, медсестра, утверждает, что положила его в шкаф в ординаторской, а наутро оно исчезло. Ни Мэри, ни письма никто больше не видел?. – ?А не могла она сама забрать его??.— ?Я не особо этим интересовался. Скорее всего, нет, она ведь ушла сразу после того как отдала письмо Рэйчл. Я спросил ее, что там могло быть написано, но она только пожала плечами?.
Июль-октябрь 1995. ?Джеймс вляпался в какую-то переделку, после которой ему отбили половину мозгов. Врач, который лечил его, сказал мне: ?Этому парню еще повезло, что вообще остался жив, не ослеп и даже стал кое-что вспоминать?. Наверное, это правда. Он вернулся домой 14 числа, после чего в егобольную голову пришла неизвестная мысль, отправившая его в неизвестную сторону. Никто не видел, когда он выходил из квартиры, можно только предполагать, что это случилось между 14 и 16-м числом. Весь тот день, 14-го, я собирался ему позвонить; собирался, собирался… но так и не сделал этого. Вот за что не могу простить себя. Никогда не смогу?. – ?Думаете, он мог поехать в Сайлент-Хилл??. – ?Наверное, да. Куда еще он мог поехать??.
—–– Это все,— заключил Сандерленд.–– Значит, медсестру звали Рэйчл? Я бы хотела с ней поговорить.–– Не знаю, как у вас получится. Рэйчл раньше жила в этом доме, но уехала года два назад. Я не знаю, куда.–– Очень жаль. А остальные имена говорят вам о чем-нибудь?Сандерленд достал список из кармана, куда нечаяннозасунул его, сложив чуть ли не в восьмеро, еще раз проглядел его, затем вернул Элизабет.–– Ни о чем. Разве что Айлин.–– Вот как?Это было и впрямь неожиданно. Все, с кем она говорила, обращали внимание на Сандерлендов, Ороско, Лору,фамилию Домбровски она видела на мемориальной плите час назад, но об Айлин не было никакой информации.
–– Воровка. Вскрывала богатые квартиры, обчищала сейфы. Никто не мог ее поймать много лет, пока она сама не сдалась. Странное было дело.
–– Как давно это было?–– Осень 1995.
Пожалуй, действительно было все.
–– Большое спасибо,— сказала она, поднимаясь.— За информацию и за откровенность.–– Я хотел попросить вас.––О чем?–– Напишите, чтобы этот город уничтожили. Пусть… я не знаю даже, что нужно сделать с ним. Но он не должен существовать.
–– Вы тоже верите, что Сайлент-Хилл – ?ад на земле??–– Я не знаю, как выглядит ад. Я просто хочу, чтобы этого города больше не было.—Она ждала, что Гут будет требовать объяснений, почему она не записала интервью, с жадностью выспрашивать, чего она добилась от Сандерленда. Но вместо этого:–– Как все прошло?–– Нормально. Забавный старик.И только.
Когда они выехали за пределы города, Элизабет подумала, что зря не спросила у Сандерленда, в какой квартире жила Рэйчл. Быть может, соседи сказали бы ей больше. Впрочем, Рэйчл должны помнить в госпитале, где она раньше работала.
–– Так Сандерленд был в городе?Элизабет пожала плечами.–– В ближайшие десять лет, скорее всего, нет.Последний снимок он сделал в 88-м. Неужели вы хотели узнать только это?–– Меня интересует история города. Если он там не был, ему нечего мне рассказать.–– Может быть.
—Из последнего письма: "Она думает, что огонь идет за ней. Но все как раз наоборот. Сиротский приют, доходный дом, а теперь колледж. Совпадение?"