Глава 5. Дело Элизабет Б. (2/2)
Элизабет приготовилась представиться, а заодно спросить, как попасть в приемную директора, однако у входа ее встретил лишь огромный серый кот. Элизабет пожала плечами, и поискала глазами план эвакуации. Кабинет директора располагался на втором этаже.
Честно говоря, она не очень себе представляла, кого именно должна встретить внизу – благообразную воспитательницу или сурового охранника,— но все же было странно, что там не было совсем никого. Та же картина была и на втором этаже.
Когда Элизабет поднялась наверх, стало ясно, что сделала она это совершенно зря — на двери помимо таблички с именем – Элис Картер – висело предупреждение: резиденция директора на ближайшее время перенесена в библиотеку на первом этаже.
Поплутав еще минут двадцать, Элизабет, наконец, постучала в нужную дверь.–– Мисс Картер! Это Элизабет Бернс, из журнала "T&F".–– Ну, заходите,— послышалось из-за двери.В полном соответствии с представлениями Элизабет, Элис Картер оказалась напудренной старушенцией в очках на серебряной цепочке. С такими Элизабет доводилось общаться; во всех случаях они либо вообще ничего не говорили, либо просили сделать благотворительный взнос в размере от десяти долларов до плюс бесконечности.
–– Я вас слушаю,— сказала Картер.Элизабет решила не плутать вокруг да около, а выбрать тему для разговора, близкую к той, что ее интересовала на самом деле. Например, сказать, что пишет книгу о Сайлент-Хилле, а отсюда недалеко до Лоры Шепард.
Картер терпеливо слушала всю эту галиматью, то и дело кивая. Да, она понимает, что значит для журналистов эта тематика. Да, реальные истории – то, что нужно для интересной книги. Особенно если они так загадочны. И вот – какая удача!— Элизабет Бернс попалась заметка о Лоре Шепард. Лора Шепард – воспитанницаэтого приюта, не так ли?
— Что ж, Элизабет,— сказала Картер, когда она закончила,— я бы рада была помочь вам, но среди моих воспитанников нет девочки с таким именем.Мне очень жаль. Впрочем, я являюсь директором этого заведения всего второй год. А это значит, что я не могу знать, что здесь происходило четыре года назад. Вы согласны? Возможно, мы могли бы прояснить этот момент, заглянув в документацию – но, согласитесь, не в моей власти сообщать столь конфиденциальную информацию кому бы то ни было. – И вновь она повторила:—Вы согласны?Следовало ожидать, что директриса будет сопротивляться. Но как, скажите на милость, поспорить с таким аргументом?— Тогда… не могли бы вы дать мне координаты вашего предшественника?На этот вопрос Картер ответила не сразу. С-полминуты повздыхала, покачала головой.
— Позвольте вас спросить, Элизабет,— сказала, наконец.Элизабет кивнула.—Когда вы шли ко мне, вы ничего особенного не заметили?Особенного? Да тут все было особенное. Начиная с этой дурацкой таблички над дверью, кончая кабинетом директора в библиотеке. Что, интересно, происходит в ее настоящем кабинете?
— У вас тут… слишком тихо.Картер закивала.— Да, да. И знаете, почему? Здание со дня на день будет выставлено на аукцион. И вывеска "государственная собственность" вот-вот сменится на "частная".Ах, вот оно что. Здесь уже никого нет, кроме самой Картер. Капитан последним покидает тонущий корабль.
Только вот никакой вывески что-то не было заметно.
— Мне очень жаль,— сказала она.— Я могу вам чем-то помочь?— Разве что погасить долги муниципалитета,— ухмыльнулась Картер.
— Я журналист. Делаю статьи, а не деньги.
— Ну… и?Кое-что все же можно было сделать. Например, написать небольшую заметку в следующий номер "T&F" — наверняка будет сильный резонанс.
— Я напишу о вас,— сказала Элизабет.— Так, чтобы некоторые общественные организации обратили на это внимание. Например ?Дети Сантона?. Слышали об этом что-то?–– Да. Если бы я была хоть немного уверена, что они станут помогать нам, то связалась бы с ними без вашей помощи.Вот теперь настала очередь Элизабет улыбаться.–– Вам навешали бы лапшу на уши и попросили больше не беспокоить их.В лучшем случае.После этого вы забыли бы друг о друге.
–– Чем лучше будет ваша заметка?Элизабет начиналапонемногу раздражать манера эта привычка говорить обо всем в одной манере – спокойно, с выражением лица из разряда ?это пройдёт?.–– Тем,— пояснила она, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не отплатить Картер той же монетой,— что она будет обращена к общественному мнению. Люди, которые платят пожертвования в общество, будут ждать от него действий. Я не обещаю немедленного ажиотажа; но это шанс. По крайней мере, больший, чем сидеть здесь, пакуя архив.Картерне ответила.Ну и что теперь? – спросила себя Элизабет. Приехать сюда, чтобы убедиться, что концы обрублены. И вдоволь налюбоваться на принципиальную старушенцию, которую с некоторых пор волнуетсудьба никому не известной Лоры.
И, как в тот день, в кабинете Уилли, она резковстала и, схватив сумку, направилась к выходу. И, как и тогда, ее удержали.–– Я принимаю ваше предложение, — сказала Картер.— Но то, что вас интересует, вы получитене сразу.Сначала я увижу вашу заметку.—Элизабет Бернс выполнила обещание. Написав небольшую заметку, она не без труда уговорила Уилли поместить ее в следующий номер, и не где-нибудь, а на шестой странице. Как и ожидалось, "Дети Сантона" промолчали. Что ж, не стоило и надеяться.
— Что это такое?! Опять этот чертов сиротский приют. Сколько еще я должен публиковать это?—Мистер Уилли…—Я же сказал, заберите это дерьмо. Мне от вас нужна настоящая работа.—Поймите меня правильно. Тут буквально пара слов – но если это сработает, у меня, возможно, будет потрясающий сюжет.
— Потрясающий сюжет?— Да!— Бред! При чем тут тогда приют?— Я бы объяснила, но это пока что слишком невероятно…Невероятнее всего было, конечно, то, что он согласился. А "Дети Сантона", в конце концов, отреагировали со свойственным им размахом. Естественно, организовали сбор пожертвований, а плюс ко всему написали два письма — прямо в мэрию.
Первое, сдержанное, в очень нехарактерном для МакГрегори официальном стиле. ?Господин мэр! В свете последних событий, мы, считающие своим долгом защищать интересы детей-сирот, обращаемся к вам с просьбой исправить досадное недоразумение... М. МакГрегори, глава благотворительного общества ?Дети Сантона?. Оно было доставлено мэру лично, но ни ответа, ни каких-либо действий, направленных на ?исправление недоразумения?, не последовало. Тогда было написано второе. Оно было короче первого. ?В городе каждый год около двухсот детей становятся сиротами. Мы не можем оставить их на улице, господин мэр. М. МакГрегори?. Мэр снова не ответил.Попытки добиться аудиенции у главы города также не увенчались успехом. И, может быть, все так и закончилось бы, но делом заинтересовалась парочка местных газет, напечатав уже полновесные статьи о несправедливости, которую чинит администрация в отношении сирот,?выставляя их на улицу? из проданного без ведома общественности здания. Словом, здание, где раньше размещался сиротский приют, никогда не вмещавший больше 50 человек, находившееся к тому же на окраине и, в общем-то, никому не нужное, оказалось вдруг в центре внимания. Чувствуя запах судебного разбирательства и последующего поражения на выборах, мэр решил ответить на все вопросы. Публично, дав интервью всем газетам и журналам города.Так и вышло, что спустя две недели после визита к Элис Картер, Элизабет ждала приемная мэра – комната с кожаным диваном, двумя креслами и низким журнальным столиком.Когда Элизабет вошла,сесть было уже негде. В дальнем углу комнаты Дэн Кларк, оператор “Sunton TV news”, устанавливал камеру.–– Привет,— бросила Элизабет. Дэн кивнул в ответ.Из сидящих вокруг столика она никого не знала, но могла бы сказать, откуда каждый из них, даже не будь на них разноцветных маек с логотипами "Sunton Daily News", “Sunton News Magazine” и тому подобное. Перед тем как открыть что-либо из этого, Уилли предварительно сплевывал в мусорную корзину. Внимание следовало обратить, пожалуй только на корреспондента из “Sunton Historical” – молодого мужчину, одетого (в противовес шортам и влажным от пота майкам остальных) в строгий костюм. Он вошел вслед за Элизабет и остановился в дверях, со скукой разглядывая присутствующих.Она сбросила сумку на подоконник, сама уселась рядом. В конце концов, она не обязана стоять, потому что у господина мэра нет для нее кресла.
Поздравляю вас, Бернс,— говорил Уилли вчера.— Брать интервью у мэра будите вы. Так что... ведите себя хорошо.Мэр вышел в 10:30, когдадухотадовела всех до последней планки терпения. За полчаса ожидания кто-то догадался принести воды, а Элизабет заставила двухметрового репортера из какой-то новостной газетенки приоткрыть форточку, до которой сама она не могла дотянуться. На пару минут все взгляды оказались прикованными к ним, так что Элизабет хотелось повернуться и заорать в лучших традициях Мэг: Хватит пялиться!Итак, в 10:30 открылась дверь, и в приемную вошел Леонард Ивони в сопровождении двух охранников. Кто-то поднялся с кресла, чтобы уступить ему место, но тот отказался, к удивлению Элизабет, направившись в сторону корреспондента из "Sunton Historical", чтобы пожать ему руку.
–– Я позвал вас, чтобы кое-что прояснить,— начал он. Его интеллигентный друг достал из кармана пиджака что-то похожее на черную зажигалку, ипоставил на журнальный столик.
Хороший диктофон,— подумала Элизабет.–– ...по поводу иствудского сиротского приюта. Все вы, вслед за пустившими ложные слухи газетами,— он покосился почему-то на рыжую журналистку из ?Сантон Дэйли Ньюс?,— считаете, что я незаконно продал здание приюта. Это не так.Она знала все, что он скажет –успела узнать за две недели работы над этой темой. Например, он мог бы начать с того, когда и почему был закрыт приют.–– Вот,— продолжал он, демонстрируя какой-то документ камере,— решение городского суда от 22 декабря прошлого года. Здесь говорится о том, что, вследствие плохого состояния здания на Санд-Стрит (Иствуд), детский приют больше не может там размещаться.
Вот она, суть дела; еще осенью пошлого года благотворительная организация при церкви Св.Петра подала в суд иск в адрес городской администрации. В нем говорилось об ?ужасных условиях?, в которых содержатся сироты Иствудского приюта. После пожара четырехлетней давности здание так и не удалось полностью восстановить. Организация также заявляла о своей готовности взять под опеку всех детей, живших в приюте на данный момент. Рассмотрев дело, суд вынес постановление о закрытии заведения. 19 апреля нынешнего года дети былираспределены между окружной школой-интернатом, а также приютом для детей-сирот припротестантской церкви Вознесения Господня. Организации при церкви Св.Петра было отказано.Элизабет слушала без интереса. Все шло как было задумано: ее заметка вот-вот готова была вылиться в скандал,— и одновременно все было не так. Продажа здания в Иствуде на поверку оказалась сдачей в долгосрочную аренду – акт, одобренный городским советом, а следовательно, вполне законный. Более того, Ивони не раз говорил об этом в интервью, только тогда это никого не заинтересовало. Со своей стороны Элизабет Бернс сделала все, что могла.
А как считает Картер? Она попыталась найти ее на прошлой неделе, однако встретила на Санд-стрит запечатанные ворота и охрану. Прежняя вывеска исчезла – приюта больше не существовало. И Элис Картер там больше не было.
Когда Ивони закончил говорить, поднялась рыжая из ?Сантон Дэйли Ньюс?. Голос у нее был сладким до тошноты.–– Здание, построенное в прошлом веке, имеет историческую и культурную ценность. Почему вы не учли это, отдавая его в аренду?–– Я предвидел этот вопрос. И потому пригласил сюда этого парня.
Он слегка отошел в сторону, и на его место встал тот, кого Элизабет еще минуту назад считала просто корреспондентом исторического журнала.
–– Я Роберт Гут,— сказал он.Робин Гуд.Кто-то мерзко хихикнул.–– Из журнала ?Сантон Хисторикал?. Я также являюсь членом исторического общества Сантона. Историческая ценность здания на Санд-стрит в Иствуде оценивается как ?незначительная? и состоит только в том, что оно было построено в прошлом веке, а именно, в 1894 году. Однако еще в 1953 оно подвергалось капитальному ремонту, не говоря уже о пожаре 1995. Таким образом, у нас было бы больше шансов упирать на историческую ценность полуразрушенной теперь церкви на Монк-стрит. От здания, построенного в 1894, ничего не осталось.
Мэр удовлетворенно кивнул.–– Спасибо, Боб,— поблагодарил он, похлопывая Гута по плечу,(сразу видно, старые знакомые. Так вот откуда у ?Сантон Хисторикал? прерогатива первыми брать интервью у Ивони).–– Я думаю, можно двигаться дальше.И они двинулись дальше. Относительную тишину, стоявшую в комнате, вдруг прорвало вопросами, которые журналисты задавали, перебивая друг друга и не давая мэру договорить. ?Как долго здание будет сдаваться в аренду?? ?Куда будут отправлять сирот?? ?Сколькостоит отремонтировать здание?? ?Дети Сантона? организовали широкомасштабный сбор пожертвований – почему бы не использовать их для покрытия долгов и ремонта здания?? И так далее.
В конце концов, вопросы вплотную подошли к следующим выборам. Ивони был явно не настроен говорить на эту тему.–– Время, мои дорогие сограждане,— объявил он, показывая на часы. Элизабет отметила, что они стоят порядка 5000 баксов.— У вас есть еще вопросы по поводу иствудского приюта?–– Есть,— ответила Элизабет с подоконника. Все обернулись на ее голос, но на этот раз это ее не разозлило. –– Вам известно, что находилось в этом здании до того, как там разместили приют?Повисла тишина. Мэр обменялся взглядами с Гутом. Отвечать явно предстояло второму.–– После Первой мировой войны и до 1953 здесь была военная база,— ответил Гут, вопреки ожиданиям Элизабет, честно.— В 53-м ее ликвидировали, после чего и провели капитальный ремонт.–– В связи с этим здание на Санд-стрит по-прежнему является государственной, а не городской собственностью. Городская администрация не в праве ей распоряжаться, так?Элизабет подняла глаза на Ивони: он, похоже, забыл, где находится.–– Что вы этим хотите сказать?— бросил он в Элизабет.–– Я хочу спросить. Общественная организация ?Дети Сантона? отправили петицию в столицу. Как вы на это смотрите?
Ивони молчал с-полминуты. Элизабет, расположившаяся на подоконнике, должно быть, виделась ему как черный силуэт – недоразумение, каким-то чудом пробравшееся в эту комнату и сбившее его глупым вопросом. Он едва ли знал даже, откуда она. Но вскоре узнает, быть может, расспросит своего интеллигентного друга. Между тем, аудитория ждала ответа, устремив взгляды на подергивающееся от возмущения лицо Ивони. Он ответил:–– Пусть делают, как считают нужным.
Элизабет знала, что Гут опять разглядывает ее. Очень внимательно.—
Из интервью Пола Ретборна с Лорой ШепардЛ.: ?Ничего особенного. Тогда это был обычный город, только пустой (смеется)?.Р.: ?Ты точно никого там не видела??.Л.: ?Никого?.Р.: ?А что насчет Мэри??.Л.: ?Я уже говорила, что не нашла ее. Я ушла одна. В тот момент я думала только о том, как бы самой унести ноги. Никто не мог меня волновать?.Р.: ?Ты рисковала своей жизнью, чтобы найти эту женщину. Она была твоим другом?.Л.: (неопределенно качает головой).Р.: И после всего того, что случилось, ты еще утверждаешь, что город не опасен.Л.: (пожимает плечами) Мы ведь говорили об отеле.