Часть вторая: Вопросы субординации (1/1)

— Я чувствую себя ужасно, когда лейтенант-коммандер Сехат находится рядом. И если на мостике я могу как-то отвлечься, то всё остальное время это... — Мита поднял глаза, скользнув взглядом по лицу советника, в который раз напоминая себе о том, кто он и для чего он с ним общается.— Он вас преследует? — советник Нишихара был, как всегда, прямолинеен. Иногда это очень мешало его работе, а иногда неожиданным образом помогало. — Да, — без тени сомнения ответил первый офицер, — преследует, и уже очень давно. С тех самых пор, как...— Почему вы не прикажете ему не делать этого? — Нишихара приподнял брови, отвлекаясь от игры на своём падде. — Ваше звание позволяет это.— Я думаю, он бы не подчинился, даже если бы гал Дукат вернулся из мёртвых и приказал ему. Сехат всегда делал то, что хотел, и время его не изменило.Нишихара особенно сильно стукнул пальцем по паду и тихо заворчал, обнаружив, что шарик снова пролетел мимо ракетки и игру нужно начинать сначала. Он называл это особым отстранённым подходом, в то время как большинство капитанов считали подобное поведение вопиющим непрофессионализмом. К счастью, или к сожалению, капитан Нум пока не обратил внимания на методологические изыски третьего советника, и всех, кого не могли принять ввиду постоянной загруженности Ньирноэст и Зелани, направляли к нему. Коммандер Мита был уникальной персоной, ставшей профессиональным фиаско и для умиротворённой дельтанки, и для порывистой орионки. И сам Нишихара далеко не был уверен в том, что ему хватит знаний и терпения совладать с переломанной психикой баджорца, не иначе как волею Пророков забравшегося так высоко по карьерной лестнице.— А вы пробовали? — нарочито уставшим тоном спросил он Миту.— Нет, это же...— Попробуйте, Первый, — Нишихара придал лицу более дружелюбное выражение и подмигнул — пациенты земляне обычно воспринимали это как дружеский жест, мотивирующий послушать его — как друга. — Расскажете мне потом, сработает это или нет.Баджорец несколько раз нервно моргнул, обдумывая пугающий его совет.— Благодарю, советник Нишихара. Пусть Пророки улыбаются вам, — тихо сказал он и вышел из кабинета.***?Сокровище? пристыковалось в доках ?Глубокий Космос 9?. Кораблю требовался небольшой ремонт после недавнего визита в Пустоши, и большей части экипажа было разрешено спуститься на станцию и отдохнуть. Коммандер Мита сперва планировал остаться на мостике, не желая лишний раз посещать место, вызывающее множество дурных воспоминаний, но настойчивое сообщение от главного инженера ?Уверенности?, впервые за последние несколько месяцев оказавшейся с ?Сокровищем? в одних доках, всё-таки убедило его передумать и снова попытаться отделить настоящее от прошлого.Лейтенант Кира была единственным разумным существом среди окружающего многообразия, которое он осмеливался сам для себя называть другом. И единственной, чьи слова и советы действительно помогали ему обрести мир с самим собой — хотя бы на короткое время. И сейчас, когда беседа с советником Нишихарой заставила все старые раны вновь разболеться, ему как никогда нужен был действительно сочувствующий и понимающий слушатель.Сменив форменную куртку на грубоватую выходную тунику, он прошёл к стыковочному шлюзу, где снова столкнулся с причиной всех своих бед. Главный тактик явно поджидал его, одарив широкой улыбкой, стоило ему приблизиться.— Я просто иду мимо, спускаюсь на променад и иду в ?Кваркс?, — нервно прошептал Мита, старательно и очень неумело делая вид, что не заметил ни Сехата, ни его тёмный выходной наряд с широким воротом, недвусмысленно оголяющим шейные гребни. — Нам стоит зайти к портному, Гарад. Твой наряд выглядит так, словно ты не менял его с тех давних пор, когда эта станция называлась Терок Нор, — кардассианец мягко положил ладони ему на плечи. Мита отшатнулся, отстраняясь от дальнейших прикосновений, и огляделся — коридоры вокруг них были пусты и ожидать спасения было неоткуда.— Я иду в бар. Меня ждут, — он обошёл Сехата сбоку и открыл дверь шлюза.— Какое совпадение, — кардассианец последовал за ним, без труда догоняя его суетливые шаги. — Я зарезервировал голокомнату.— Я никуда с тобой не пойду, — Мита ускорился, почти выбегая на променад, но оторваться всё равно не удавалось — Сехат продолжал дышать ему в затылок. Внезапно его осенило — здесь, в людных переходах федеральной станции, было лучшее место и время, чтобы последовать совету Нишихары. Он резко остановился и развернулся, отчего преследователь почти налетел на него, замерев всего в десятке сантиметров. — Лейтенант-коммандер Сехат, оставьте меня в покое. Это приказ!Кардассианец сделал шаг назад, удивлённо склонив голову набок. Мита тяжело дышал, напряжённо ожидая любой, даже самой худшей реакции. Словно волею Пророков их могло бросить обратно на десятки лет, когда смехотворна и нелепа была даже мысль о том, что кардассианец может подчиняться баджорцу.— Слушаюсь, коммандер, — лицо Сехата стало совершенно непроницаемым. Мита не верил своим ушам, но достаточно быстро вспомнил о том, что в данной ситуации ему следует поскорее удалиться прочь, а не стоять, разглядывая того, кого он только что попытался прогнать.Сехат замер посреди променада, провожая мрачным взглядом удаляющегося баджорца. Возражать против прямого приказа было неразумно и чревато неприятными разбирательствами, которые могли раскрыть широкому кругу людей обстоятельства, которые могли критически отбросить его от преследуемых им целей. Проглотив испытанное унижение, он продолжил идти по променаду, высматривая среди посетителей связного ?Истинного пути?.— Выглядишь ярко, Вос. Ищешь кого-то? — знакомый голос окликнул его возле храма.— Здравствуй, Корал, — Сехат быстро отыскал взглядом молодую кардассианку, выделявшуюся в толпе прохожих своими длинными волосами, сплетёнными в толстые косы. На первый взгляд это казалось нелепым для представителя её рода деятельности, но, как показала практика, на тех, кто не стеснялся быть на виду, реже падали подозрения. — Странно, что наш капитан до сих пор не похитил тебя.— Он не знает, что я здесь, — она игриво изогнула шею, подойдя ближе, и приблизила губы к самому его уху. — Официально я — Алира Дор. Консул Детапа направил меня... скажем, помочь с неисправностью репликатора. Сехат приобнял её за талию, поддерживая в глазах окружающих видимость того, что они были парой, и кивнул в сторону ?Кваркс?.— Я зарезервировал голокомнату на два часа. Хочешь погреться?— Ты серьёзно? Я мечтаю об этом! ***Мита и Кира заняли столик на втором этаже ?Кваркс? и заказали хасперат и пару коктейлей.— Это было так просто... Почему я раньше этого не сделал? — коммандер настороженно смотрел через перила на нижний этаж, всё ещё опасаясь, что Сехат передумает и заявится.— Потому что вот здесь ты всё ещё юный перепуганный ведек, — Кира улыбнулась и легонько дёрнула Миту за левое ухо. — Ты, наконец, проявил силу духа — и он отступил.— Не думаю, что он просто так сдастся, — он тяжело вздохнул и сделал маленький глоток. Напиток, равно как и еда, казался ему безвкусным. — Он слишком долго искал меня.— Просто продолжай отстаивать свою позицию. Если его дразнит твоя слабость, то уверенность должна оттолкнуть. — Говоришь, как настоящая дочь Кая, — Мита отставил бокал и взгляд его сделался более хмурым. Кира была очень похожа на свою мать, которую он знал в те далёкие мрачные годы. И которая презирала его вместе с остальными членами сопротивления за то, что он сломался, вместо того, чтобы умереть. — Если бы только это было так просто.Внезапно в его поле зрения попала знакомая фигура. В бар вошёл кардассианец, но вовсе не тот, которого он так боялся увидеть. Мита наклонился ближе к перилам, чтобы убедиться.— Это же адмирал Гарак!— Гарак? Здесь? — Кира быстро глянула вниз и тут же отодвинулась от перил, не желая выдавать своё присутствие, хотя капитан, разумеется, и так был осведомлён о её местонахождении. Она схватила бокал и сделала большой глоток.— Да, и похоже, что он... — Мита также отодвинулся от перил. — О, нелепость, он забыл зарезервировать голокомнату.— О нет. Он не мог забыть, — главный инженер ?Уверенности? снова быстро глянула вниз и накрыла лицо ладонью, скрывая смущение от того, что её капитан сегодня был столь же прекрасен, сколь и рассеян. — Хотя, признаю, иногда он так погружён в себя, что подобные мелочи от него ускользают.Эта мелочь действительно ускользнула от адмирала Гарака, когда он принимал решение пристыковаться к ?Глубокий Космос 9? — он слишком увлечённо раздавал задания ремонтным бригадам, попутно занося в свой падд данные о предполагаемых перемещениях офицеров в ближайшие несколько суток. Вложив в этот процесс всю свою природную дотошность, он позволил себе быть небрежным, планируя собственный досуг. Уже почти приняв тот факт, что ему не удастся сегодня погреться, Элим развернулся к выходу, но, не успев переступить порог, столкнулся с печально знакомым ему кардассианцем, входившим в ?Кваркс? в сопровождении дамы. Столкновение было несильным, но достаточно обескураживающим.— Какая встреча... адмирал, — Сехат наклонил голову вбок и улыбнулся. Элим выпрямился и пригладил загнувшуюся полу пиджака.— Приветствую, Сехат, Тира, — он перевёл взгляд на его спутницу. Что-то в этих двоих определённо казалось ему подозрительным — и это еще если не учитывать историю, невольным участником которой он стал. Но чтобы докопаться до истины, нужно было провести отдельное расследование. В его сознании стремительно пронеслась цепочка причинно-следственных связей, приведшая к неожиданному и простому заключению: расследование — это прекрасный способ занять себя на то время, которое он предполагал провести в голокомнатах. И начать следовало с выяснения их ближайших намерений. — Должен вас предупредить, канар в баре закончился.— О, мы просто идём в баню, — Корал мило улыбнулась и подняла перед собой тёмную бутылку, — и у меня с собой уже всё есть.— О, баня — это прекрасно, — Элим одернул ткань рукава, которая лежала неидеально. — Жаль, на сегодня больше нет свободного времени — я чувствую себя продрогшим, кажется, с того момента, как вышел из каюты.— Вы могли бы пойти с нами, адмирал Гарак, — с ходу предложила Корал.— Моя дорогая, боюсь, адмиралу будет с нами слишком жарко. Он ведь наполовину человек, — Сехат улыбнулся, и в его улыбке виделась почти неприкрытая издёвка.— Правда? Ни за что бы не подумала. У него такие ярко выраженные гребни, — отметила его спутница, с любопытством вглядываясь в лицо Элима. — Разве что кожа чуть более... розовая.— Мы не знаем, как обстоят дела со всем остальным.Элим почувствовал, как от негодования кровь потекла по венам чуть быстрее, казалось бы, отбрасывая необходимость в дополнительном тепле. Однако уязвлённая гордость толкала совершенно в ином направлении.— К вашему сведению, — он едва заметно сузил глаза, — в моей ДНК преобладают кардассианские гены, и я прекрасно переношу высокие температуры. И, раз уж вы приглашаете, у меня будет прекрасная возможность это продемонстрировать, — он улыбнулся и посмотрел на них с вызовом.— О, это было бы крайне интересно, — тихо протянул Сехат и направился к барной стойке.Когда все трое исчезли из поля обзора, открывавшегося с балкона второго этажа, Мита и Кира напряжённо переглянулись.— Кто эта женщина? Кажется, я уже видела её раньше, — Кира заговорила первой.— Лейтенант Корал Тира. Была тактиком на мостике ?Сокровища? до Сехата. Вне всяких сомнений шпионит на ?Истинный Путь?, так же как и он.— У тебя есть доказательства? — Кира нахмурилась. — Гарак может быть в опасности. — Увы, нет. Мой капитан даже слушать ничего не желал. В итоге она просто перевелась на другой корабль и представила это как побег от моей нетолерантности к кардассианцам, — Мита сжал губы от негодования. — Но я уверен, адмирал способен поставить их обоих на место.***Элим снял с себя одежду и сложил аккуратной стопкой у выхода из голокомнаты, обмотав бёдра узкой полосой тёмной ткани. Окружающая среда уже была достаточно тёплой, чтобы подобное не стало стрессом для его организма. Вос и Корал ожидали его, устроившись на возвышении в центре тёмной комнаты, стилизованной под горячие пещеры Кардассии. Он лёг между ними, и в его тело тут же влилось приятное тепло горячего камня.— Хм, действительно всё на месте, — Корал беззастенчиво провела ладонью по крупным чешуйкам на его плече, переходящим в шейный гребень. Элим дёрнулся, сперва бросив на неё недоумевающий взгляд, затем осознал, что сам негласно разрешил это, предложив проинспектировать собственное тело на наличие рецессивных признаков. Любой другой ограничился бы визуальным обзором, но эти двое были кардассианцами — и эту мелочь он тоже вовремя не учёл.— Кожа как будто тоньше, — Вос взял край второго шейного гребня пальцами и несколько раз сильно сдавил. Элим снова дёрнулся от пронзившего его ощущения и с огромным трудом подавил порыв немедленно это прекратить. — И чувствительнее.— Чувствительность — очень растяжимое и индивидуальное понятие, Сехат, — он попытался чуть отодвинуться, но крепкие пальцы сжали гребень ещё сильнее. Элим не удержался и тихо зашипел от неожиданной боли, смешанной с каким-то противоестественным удовольствием.— И то верно. Сталкивался, — Вос провёл кончиками пальцев по гребню, переходящему в ухо, соскальзывая ими за край раковины. — Хм, в изломе она практически человеческая.— Действительно. Такая гладкая, — пальцы Корал пробежались по коже подмышек, и Элим чуть не потерял равновесие, покачнувшись на локтях. — Совсем нет чешуи.Её прикосновения спустились по рёбрам к начинающемуся в районе тазовых костей гребню. Погладив его, ее ладонь скользнула по основанию бедра, намереваясь заползти под повязку, но Элим успел перехватить ее руку, сопроводив свой жест предупреждающим взглядом. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не прекратить это неделикатное исследование своего тела немедленно.— Кровь определённо имеет другой состав, — Вос небрежно провел костяшкой указательного пальца по покрасневшей щеке, задевая губы и словно нечаянно отгибая одну из них, чтобы увидеть внутреннюю сторону. — Тёмно-красная. Хм-м, интересно, как вы выглядите изнутри, адмирал?— Вы заходите слишком далеко, — Элим мрачно опустил надбровные гребни, созерцая довольные лица ?инспекторов?. Ему становилось по-настоящему жарко, но дело было вовсе не в бане.— Вы сами нам это позволяете, — Корал игриво усмехнулась, предпринимая новую попытку залезть под тонкий слой ткани на его бедрах. — А то, что происходит в голокомнатах — остаётся в голокомнатах. Погладив внутреннюю сторону его бедра, она кивнула Сехату, чтобы тот вернулся к оставленным без внимания шейным гребням, неумолимо темнеющим от притока крови. Элим стоически терпел, сохраняя невозмутимое выражение лица и выдавая своё состояние лишь участившимся дыханием. — Не удивительно, что коммандер Мита так стремится держаться от вас подальше! — заметил он чуть громче, чем намеревался.Вос замер, больно сдавив основание его шеи, и издевательская улыбка мгновенно исчезла с его лица.— Вос, почему ты остановился? — недоуменно спросила Корал, переключившись на исследование голени и стопы.— Пожалуй, это действительно зашло слишком далеко, — прошептал Сехат, и, прежде чем он убрал руки с шеи Элима, тот ясно увидел в его глазах искру ненависти.***Мита выжидающе стоял у барной стойки, наблюдая за тем, как бармен, похожий на ожившее дерево, выискивает среди своих запасов ромуланский эль.— Один сок рокассы, пожалуйста, — прозвучал голос Элима почти у самого его уха, заставив привычно дернуться. Вид у него был задумчиво-недовольный, а на щеках до сих пор горел бордовый румянец.— С вами всё в порядке, адмирал? — обеспокоенно спросил Мита.— И вы здесь, коммандер, — он устало поднял глаза от барной стойки в тот момент, когда бармен-ференги принёс ему заказ. — Должен сказать, из-за вас я оказался в очень неприятном положении.— Сехат вам ничего не сделал? — при мысли о том, что, возможно, единственный симпатичный ему кардассианец мог пострадать по его вине, баджорец побледнел.— Он не может ничего сделать, не столкнувшись с определенными последствиями, ни мне, ни вам, пока он офицер Звёздного Флота. Однако его лояльность крайне сомнительна, — Элим приложил прохладный стакан к щеке и медленно выдохнул. Физиологические реакции, вызванные прикосновениями к чувствительным участкам его тела, всё ещё гуляли по нервным окончаниям, вызывая противоестественное желание опустить тело в холодную воду. — Нум слишком опрометчиво выбирает тактиков.— Вы выглядите... — Мита прищурился, присмотревшись внимательнее к его всё ещё тёмным шейным гребням. Подобное он видел у Сехата в моменты сильного возбуждения, которое почти всегда заканчивалось для него очередной неизбежной близостью.— Баня была слишком жаркой, — Элим не дал ему договорить, однако его чуть изменившееся выражение лица лишь подтверждало эту догадку, а тяжёлый взгляд исподлобья молчаливо приказывал никогда её не озвучивать. — О, как же... — Мита приложил ладонь к губам, распахнув глаза в искреннем шоке, и его воображение по инерции нарисовало Сехата, который творит с адмиралом всё то же, что обычно проделывал с ним. В следующую секунду он поймал себя на том, что представляет Гарака голым, и от этого смутился ещё больше. — Ваше беспокойство обо мне очень трогательно, коммандер, — Элим сделал над собой усилие и улыбнулся, с трудом подавив раздражение на ход мыслей баджорца, столь отчетливо читавшийся по его лицу. — Однако это вы живёте с ним на одном корабле и, — он недвусмысленно приподнял надбровный гребень, — в непосредственной близости, а не я.Мита сдержанно улыбнулся адмиралу в ответ, едва заметно краснея под натиском слишком ярких картин, которые продолжало рисовать его воображение, в которых уже он сам беззастенчиво снимал с кардассианца его строгий наряд и пересчитывал пальцами чувствительные чешуйки в потемневших впадинах его гребней. Элим выразительно кашлянул и отвернулся к своему соку.— Ваш двойной эль с паприкой, — хриплым голосом объявил бармен, и в наполнившей квадратный кубометр тишине громко звякнули о столешницу два больших стакана. Мита поднял их, но продолжил стоять на месте, не сводя внимательного взгляда с адмирала, под которым тот почувствовал себя едва ли не так же неуютно, как под изучающими прикосновениями в бане.— Вас, должно быть, ждёт лейтенант Кира? — Ах да. Конечно. Разумеется, — как-то особенно нервно ответил Мита и направился к своему столику, с головой погрузившись в охватившие его фантазии.Элим устало потер переносицу и ложкообразный гребень посреди лба.— А ведь всё так невинно начиналось с иконианского двигателя, — прошептал он сам себе и вздохнул, снова прикладывая прохладное стекло к горячим щекам. Кажется, ему самому не мешало бы поговорить с советником.