У костра (1/1)

Костер зажгли вечером. Луна освещала двор крепости зеленоватым сиянием и все вокруг казалось подернутым дымкой. Воевода встал на колени, как перед погребальным костром, и добыл живого огня… Новый, молодой огонь золотистой змейкой скользнул в солому, всколыхнулся малым пламенем и полетел вверх, по поленьям кострища.Вождь встал с колен, отряхнул с кожаных штанов снег и отступил назад, от жара полыхнувшего пламени.Он смотрел в самую глубину разгоравшегося пламени остановившимся, нездешним взглядом, и ждал, ждал своих мертвых, как ждал их год назад и все годы прежде… Сухие поленья с треском выбрасывали в морозное небо снопы искр.Вожди ходят промеж людьми и богами, им ведомо больше, чем другим, иные и вовсе видят незримое. Воевода не видел, но чутьем знал возникшие за спиной тени, чувствовал невесомое тепло рук, что легли ему на плечи, родных рук. В этот раз он был на шаг ближе к ним…Нарушивший гейсы гибнет всегда. Бренн почти чувствовал вкус молока на губах. Что ж, там за краем есть кому его ждать, и так уж долго пришлось…Он закрыл глаза и руки на плечах сновно бы стали тяжелее, и он теперь почти мог видеть рядом с собой тех, кто пришел к его костру.…Только почему теперь ему казалось, что его душа больше не стремилась так отчаянно за край, не рвалась неистово прочь из тела к родным теням?..Что-то изменилось в нем.Будто протянулась едва ощутимая тонкая нить, что привязала его усталую душу незримой тетивой к постылому миру живых и не пускала лететь туда, за край, держала, натягиваясь и трепеща … Он не понимал, но ясно чувствовал эту связь, которой не было раньше…Он ощутил, как коснулись его израненного сердца родные души, припали, стремясь утешить, успокоить, отогреть неземной лаской … помстилось, как родные нежные руки погладили его по лицу, легли легкие ладони на груди у сердца… колени обняли маленькие детские ручки … тихо погладили плечи старческие пальцы… В горле встал тугой комок и сердце сжалось и беззвучно заплакало от застарелой боли …Он стоял, закрыв глаза, полностью отдавшись своим чувствам… и в этот раз что-то было по-другому… словно бы безгласные души силились сказать ему что-то, звали неслышно… Он трудно сглотнул, пытаясь протолкнуть тугой комок, что мешал дышать…О чем же был тот настойчивый зов, что мстился ему в этот раз? что стремились сказать ему родные души из-за края?.. он вопрошал беззвучно, стремясь услышать сердцем, постичь… звали ли к себе, прося поспешать?.. иль напротив?— просили не торопить, не звать так часто Государыню- Смерть?..Сколько зим подряд он мечтал уйти вслед за ними, тайно надеясь, что каждый новый костер станет для него последним… Но смерть бежала его, как он ни искал ее …И вот ныне почудилось ли, вправду ли?— родные души будто шептали ему настойчиво?— не спеши … Не спеши. Не окончен твой путь… Он словно бы слышал тихий голос отца, говоривший ему?— негоже такому роду прерываться, сынок…Он взмолился мысленно?— прости, отец, я не могу… И ясно услышал в ответ материнское слово?— слушай свое сердце, сынок … Следуй за ним. И не торопись к нам….Да как же это… Он упрямо мотнул головой, сдвинул брови… Одна жена была у него, одна любовь… другой не бывать. И тут словно толкнулось у сердца в ответ, как обняла любимая… И тихой лаской легли в душу неслышные, но внятно различимые слова?— не кори себя, любимый… Не мучай… Не твоя то вина…Иди за сердцем… Живи… Люби.