Глава третья, в которой Алиса лежит на своей кровати одна (1/1)

Сваренный в турке горький кофе с гвоздикой и перцем, крутой кипяток, белая пена напитка?— и моря, что мне снилось ночью, малинового, поднимающегося к самым окнам квартиры: по адресу ?Волковский проспект, восемь?, с окнами, выходящими на север. Квартиры, без занавесок на окнах, с граффити ?How are you?? на стене и с ванной прямо в углу комнаты. Квартиры, где я встретил малиновый рассвет, скользящий солнечными лучами по моим рыжим волосам, приближая чашку с кофе к искусанным губам. Зацелованный, истерзанный и просто задыхающийся от восторга и счастья, разрывающих грудь, словно бы из серых стен любимой городской тюрьмы меня вышвырнуло прямо в космос.Заполняет пространство между мной и тобой тепло. Долбаный космос. Трудно дышать. Вдох.И Дмитрий не предавал свой город, просто Питер чертовски красив. Недавно переехал. Рисунки, краски, палитра цветов, мольберты, картины, татуировка, тушь, выставки. Я слушал, кивал, и пожар в груди разгорался все сильнее. Стопки книг на полу, целые бумажные колонны, создающие арку в придуманные миры. ?Маленький принц?, ?Алиса?. Мне было хорошо до боли, и я едва слышно выдохнул стон, не в силах побороть разожженное во мне пламя.О главном не написано в книгах, но оно в каждом символе, в движении ручки по бумаге, в этом моменте настоящая магия. Только ты истина. И в легких, и под ногами, и ты?— это самое главное.А что я?.. Учеба, тесная комната, забитая книгами и пластинками. Музыка!.. Тот концерт, после которого мы…Дмитрий на нем не был. И был. Бармен в клубе. Десятки исполнителей, толпы посетителей, музыканты, как рабочий элемент. Виски, ром с колой, сигареты. Его взгляд потускнел, он отвел его от меня, и интерес, проявленный ко мне, превратился в нож равнодушия, вырезавший мое сердце из груди. Оно упало на пол, распалось на алую краску и стало не более, чем еще одним пятном на разноцветном полу. Дмитрий не увидел этого, он даже не смотрел.Падать в кроличью нору легко. Трудно подниматься обратно, цепляясь пальцами за скатывающуюся тебе на лицо грязь, рваться со дна к свету.Этот мир невыражаемо, неподражаемо светлый. Но я люблю черный, черный, черный. За темными зрачками дно, дно, дно.Черная толстовка, скомканные слова и взгляд, оббегающий меня, как будто я пустое место, слепое пятно. Спрятанные под капюшон малиновые дреды, быстрые шаги. Прочь.И я едва стоял, готовясь упасть замертво, как Лис, которого по ошибке умудрился приручить Змей, а потом виновато, быстро оставил смертельный укус на шее и растворился в городской пустыне.И это слишком большая передряга для маленького зверька. Это целая вечность. Одна змея и две ее точки.И, лежа на своей кровати один, я не мог избавиться от ощущения нахождения в воде. Закрывая глаза, я снова видел малиновое море, слышал его шум у самых дверей. Город опять превращался в море, и каждый мой шаг приближал меня к нему. Солнце уже сбежало к глади первым, утонуло в ней и уступило право властвования Луне, а я все лежал, покачиваясь на волнах дремы, но не решаясь отдаться сну.И когда это все же произошло, я снова оказался в доме тысячи комнат. За окнами шумело море, полное медуз. Где-то, я знал это, был лес, в котором жили лисы. Но у меня не получалось покинуть этот дом, сколько дверей я не открывал.И только той ночью я понял, что искал не выход. Я искал в том доме Дмитрия. Столько ночей искал там его.Без тебя утро пахло дождем, гвоздикой и перцем. Я так не хотел потерять все то, что еще не начиналось.