Глава 6 (1/1)

—?Мне надо тебе… Это будет очень важное…—?Да! —?Синие глаза лучились счастьем и преданностью.—?Ты читал ?Илиаду??—?Конечно!—?Тебе нравятся Ахилл и Патрокл?—?Ещё бы!—?Правда, они лучшая в мире пара? Самая геройская, верная, дружная и любящая?—?Бесспорно.И царевич решился. Комната превратилась в святилище, сейчас в ней должно будет свершиться великое таинство.—?Будешь моим Патроклом? —?горячо прошептали восьмилетние губы.—?Да! —?выдохнули в ответ другие такие же юные.—?Навеки?—?Навеки! А ты?— моим Ахиллом.—?Да!—?Мой Ахилл!—?Мой Патрокл! —?Руки Александра, лежавшие на плечах Гефестиона, взметнулись и обвили шею, новый Патрокл оплёл своими спину нового Ахилла.—?Мы будем вместе всегда,?— говорили мальчики, догоняя и перебивая один другого. —?Совершим все подвиги… И высадимся в Азии… И дальше пройдём… И всегда рука об руку… И всё завоюем… То, где ещё никто не бывал… И всю Ойкумену пересечём… Победим в тысяче битв… Покорим тысячу стран… И умрём в один день… Даже если не получится, сразу друг за другом… И в Элизиуме будем вместе… Как же я тебя люблю! Мой Ахилл!.. Мой Патрокл!.. Клянёмся? Клянёмся!Александр ликовал, сердце готово было выпрыгнуть из груди: Гефестион согласился, Гефестиону это понравилось, он ни мгновения не раздумывал! Как же он прекрасен, храбр и бесстрашен! Настоящий Патрокл, его, Александра, Патрокл!Чувства Гефестиона вознесли и его на пик эмоций: рядом с ним?— самый близкий и самый верный, лучший друг на свете, он доверил ему такую тайну, такое предложил! Теперь у них будут одни мечты и одна жизнь, рука об руку, два сомкнутых щита и два меча против врагов?— их всех они сокрушат!—?И мы найдём второго Гомера?— и он напишет о нас вторую ?Илиаду?! Нет?— первую ?Александриаду?,?— придумал Гефестион.—?Первую ?Александрогефестиониаду?!—?Ой как длинно!—?Такова будет наша дорога через всю Ойкумену!—?Тогда,?— Гефестион горел желанием вслед за Александром довериться ему до конца,?— мы уже сейчас должны знать наших врагов и наших друзей. Твой отец и мой вместе?— и мы так будем. Я тебе скажу, зачем мой папа к твоему приехал!—?Для переговоров,?— высказал предложение царевич.—?Да, а для каких?—?Для каких? —?Александр навострил уши.—?А вот слушай! Он мне сказал, что в Афинах есть негодные люди, которые берут деньги у персов и ссорят Афины с Македонией, чтобы мы не объединились и в Азию в поход не пошли. А ещё в Афинах есть хорошие, которые за союз и за поход! Это называется ?политическая ситуация?! И твой отец должен знать, кому он должен верить, кто за него,?— вот для чего мы приехали в Македонию.Царевич слушал с величайшим вниманием.—?Да, я всё понял. Это военная тайна, да?—?Да! И эти люди, которые хорошие, должны убедить всех в том, что нам нужен союз, а негодных, которые берут деньги у персов…—?Утопить в Пелле! —?решил царевич.—?Нет?— в Эгейском море,?— мудро поправил Александра Гефестион,?— оно глубже.—?А потом уже поход, да?—?Да. То есть сейчас мы его всё равно что готовим.—?Точно, так выходит,?— рассудил царевич. —?Значит, мы уже на войне. Я никому не скажу, это будет наша тайна, правда?—?Правда.—?Тогда давай пышки съедим, чтобы её лучше хранить.—?Давай!И Ахилл с Патроклом принялись за трапезу, щедро сдабривая пышки то мёдом, то сливками: как известно, хранить тайну?— великий труд.Основательно подкрепившись для лучшей сохранности важных секретов и для победы в предстоявших грандиозных битвах пышками, персиками и курагой, мальчики отправились проведать почтенное семейство, обитавшее у ограды царского двора,?— вчерашним путём, через тайный ход, а чтобы никто не узнал о том, что они делают, и дворец покинули незаметно?— через окно комнаты царевича.Афина встретила своих благодетелей, радостно забив хвостом по подстилке. Все щенята заботливой родительницей уже были накормлены, тщательно вылизаны и покоились у тёплого маминого живота.Дополнительно поприветствовав мальчиков радостным тявканьем, собака принюхалась, учуяла вкусный обед и, когда он уже был выложен в миску, живо принялась уминать аппетитные отбивные. Присовокупленной к ним половиной плюшки она пока не интересовалась, налегая на мясо, и нисколько не обеспокоилась, когда детские руки разобрали её потомство.—?А мне папа разрешил взять двух щенят,?— вспомнил Гефестион,?— только сказал, что ещё у мамы надо спросить разрешения, но она добрая, она позволит.—?У тебя отличные родители! Твоя мама тоже животных любит?—?Да, только у нас больше кошки с мышками живут,?— рассмеялся сын Аминтора.—?А у моей?— змеи. Женщины?— они такие, не всегда разбираются, кто важнее,?— философски подытожил Александр и сменил тему:?— Как ты думаешь, Афине больше сырое мясо нравится или жареное?—?Не знаю, по-моему, она и то, и то уважает,?— снова рассмеялся Гефестион. —?А молоко выпила?—?Да, я вчера посмотрел, потом воду подлил, а теперь давай снова нальём молока.—?Угу, чтобы у Афины оно быстрей копилось для маленьких. Какие же они милые! —?Гефестион опять зарылся носом в тёплые спинки и вернул щенят маме.—?Не выбрал ещё?—?Нет, пускай подрастут.—?Да, пусть пока бездельничают. Ну, а теперь на речку!Пелла всё так же беспечно струила прохладные воды с гор, и так же, не особенно задумываясь об умении плавать, Александр плескался в чистых струях: очень весело было падать на спину Аминториду, хватать его за тонкую лодыжку, и убегать, отстреливаясь тучей брызг,?— где уж тут до овладения мастерством!—?Опять я тебя ничему не научил! —?огорчался Гефестион, вволю накупавшись и вылезая на берег.—?Не, я же могу, только пока совсем немножко. Лето долгое?— ты меня ещё научишь. Пойдём, я тебя с Ланикой и Клитом познакомлю. Они такие хорошие, сразу тебе понравятся!Кормилица и её брат сына Аминтора очаровали: по одним их взглядам было понятно, как они любят царевича, а тот, кто любит его друга, его Ахилла, бесспорно, плохим человеком быть не может,?— и, пока Ланика расчёсывала золотые кудри и каштановые локоны, Гефестион смеялся и болтал вместе с Александром, выкладывая все новости об Афине, о речке, о подаренной триере?— Клиту можно, он старший товарищ, он всё знает, вот и Александр от него не таится, только про Патрокла и негодных афинян не говорит: это же их отцов и их самих секреты.Однако, выслушав подробные реляции, Клит среагировал неожиданно: сгрёб мальчиков в охапку, поднял на руках, а потом прибавил:—?Как я рад, что у тебя появился такой друг! До чего же сладкая парочка! Настоящие Ахилл и Патрокл! Растите быстрей, объединит Филипп весь Пелопоннес?— будете рядом биться и персов рубить!—?Ты всё знаешь? И про Патрокла, и про союз? —?удивились мальчики.Клит чмокнул оба детских носика.—?Я с твоим отцом воевал, когда ты ещё молоко у Ланики на руках вкушал,?— немного в войне и политике разумею. Ну, бегите играть, вон глаза как горят!—?Благослови вас Зевс! —?добавила Ланика. —?Славные какие оба! Бегите, только не шалите!Друзья не заставили себя упрашивать: у них было столько несделанного впереди, ведь Александр ещё не показал Гефестиону свои любимые свитки и собственные рисунки, не попытался вместе с другом сунуть нос в кордегардию. Возможно, их туда бы и не пустили, зато, если бы затея удалась, афинянин посмотрел бы на щиты и копья македонян, на шлемы и военные доспехи! Раз они будут воевать вместе и сам Клит в этом уверен, уже пришла пора задуматься о боевом облачении.Но у царевича не хватило времени осуществить смелый замысел: он успел показать Гефестиону лишь излюбленные сочинения?— и за сыном Аминтора пришли, его звал отец.—?Уже?—?Уже? —?Оба сердца упали одновременно. Как скоротечны счастливые часы, как пролетают они одним мгновением!—?На завтра у нас будет куча дел! —?доверительно шептал царевич на ухо другу, пока Гефестион не присоединился к вышедшему из царских покоев отцу. —?Встречаемся в то же время, да?—?Да.—?Обещано?—?Обещано!Мальчики обнялись и поцеловались, Гефестион побежал к спускающемуся по лестнице отцу, бережно неся драгоценную триеру.Александр остановился и залюбовался сыном Аминтора. До чего он красив! Когда он рядом, всё вокруг светло и радостно! Жаль, что эти часы так быстро пролетают, но завтра они придут вновь, и даже сейчас никто не помешает Александру проводить друга до ворот.И царевич вышел из дворца вслед за Аминтором и его сыном.Гефестион всё время оборачивался и махал царевичу рукой: до завтра, а завтра снова будет такое же восхитительное, как и сегодня,?— и, спохватываясь, опускал взор и смотрел на триеру: не слишком ли крепко он её прижимает, не испортил ли чудесный подарок? Но нет, всё в порядке, корабль невредим, а вёсла, чтобы не выпасть, не растеряться и не сломаться,?— аккуратно сложены на палубе.Царевич смотрел вслед уходящему Гефестиону. От яркого солнца на миг потемнело в глазах, почему-то показалось, что синий купол раскалывается над головой и чернота заливает летний день и светлый образ. ?Я просто вышел на яркое солнце, а в коридоре было сумрачно,?— успокоил себя Александр. —?Ничего страшного, только потемнело в глазах или облачко по солнцу пробежало. Вот же он, вот Гефестион, сын Аминтора, мой Патрокл,?— и завтра мы снова встретимся?.Дойдя до ворот, Гефестион ещё раз обернулся и ещё раз взмахнул рукой, и ещё раз?— когда вышел со двора, уже плохо различимый за решётчатой оградой.Рука царевича так и замерла приподнятой в воздухе, лишь спустя некоторое время бессильно опустилась, улыбка сбежала с лица. То, тёмное, было видением, просто от смены освещения, но почему на сердце так тревожно?Аминтор шёл к постоялому двору вместе с сыном и хмурился: известия, полученные сегодня утром Филиппом, были очень неприятны и требовали немедленного возвращения афинянина на родину. Это нарушало планы самого Аминтора поскорее переехать в Пеллу, а тут ещё так некстати сын повтречался с царевичем и вспыхнул, как сухой хворост! Чувства были взаимны и не исчерпывались ни словом ?симпатия?, ни понятием ?дружба?: мальчики потянулись друг к другу, как две половинки, созданные для того, чтобы соединиться и остаться вместе навсегда. И всё было бы прекрасно, если бы не необходимость отъезда, а что делать теперь? Неумолимые обстоятельства разреза?ли надвое потянувшихся друг к другу и уже переплётшихся первыми детскими клятвами, светлыми надеждами и неопытными сердцами, которым так скоро будет суждено постигнуть нелёгкую науку. Терпение в долгой разлуке, разрушенные мечты, мрачное будущее вдали друг от друга с неясными перспективами возможности воссоединения и его сроков. Аминтор украдкой вздохнул: сын идёт рядом, прижимает к груди подарок царевича, ждёт следующего дня и не ведает, что готовит ему ближайший час!—?Это подарок царевича?—?Да. —?Глаза Гефестиона засияли. —?Тебе нравится?—?Очень.—?Это он сам сделал, Клит ему только в самом начале помогал. Александр вообще всё может, он знаешь какой! Только плавает плохо, но я его научу, я обещал. Смотри, тут даже вёсла есть, я их вытащил, чтобы не обломать нечаянно.—?А ты ему раковину подарил?—?Ага, и камушки?— он же такого не видел, а теперь у него будет моё, а у меня?— его. И ещё мы фибулами обменялись, вот, посмотри?— нравится? А ещё он мне другую пару, совсем новые, подарил, они у меня под хитоном. А Клит, брат его кормилицы, такой умный! Представляешь, мы ему ничего не говорили, а он сам сказал про союз!—?Действительно умный. Если бы в Афинах в самых влиятельных домах тоже все говорили про союз…Отец и сын уже дошли до скромной гостиницы и поднялись по лестнице в свою комнату.—?Садись здесь. Я отойду ненадолго, не отлучайся никуда.—?Хорошо. Папа, а тебе нравится царевич?—?Очень.—?Я так и знал! —?Гефестион улыбнулся, водрузил триеру на стол и вставил вёсла в порты: вот так, так это было у Александра?— так будет и у Гефестиона!И сын Аминтора посмотрел в окно. Горы были зелены и беспечальны, царевич говорил, что, когда на них наползают овечьи стада, они становятся белыми и очень красивыми. И дворец у Филиппа очень красив, и греческая речь часто на улицах звучит. Улицы, правда, короче, чем в Афинах, Пелла заметно меньше, но дома и дороги строятся, столица Македонии растёт, Гефестион видел. Как хорошо жить на свете, только бы скорее настало завтра!