marlboro (1/1)

Лакс обладала совершенно прелестной чертой характера. Хотя, она сама наверняка бы сказала, что это чуть ли не самая отвратительная и худшая ее черта. Дело в том, что Лакс любила свою семью, своих друзей. Действительно любила. Всепоглощающе, благородно, бескорыстно и открыто. Любила, не смотря ни на какое дерьмо, что эти самые любимые люди часто привносили в ее жизнь. Несмотря на все колкости, пререкания и споры, что всегда служили типичной защитной реакцией, попыткой выжить среди акул, готовых разорвать тебя на части, Алекса, в редкие моменты спокойствия, любила находить свое пристанище, пусть и временное, в теплом кольце рук матери, нежно перебирающей ее волосы. В такие моменты ей всегда хотелось прижаться под крылышком мамы, забыть всю боль и обиды, заморозить время и прижиматься все ближе, заполняя пустоту внутри. Эта пустота не давала жить спокойно. Она толкала к теплу, свету, нуждалась в постоянной потпитке. Или она начинала расширяться, сжирая твою душу до тла. Часто эту любовь воспринимают как данность, обязанность. Считают, чтото то, что невозможно сломить, и пользуются. И Лакс могла лишь подчиниться.?— Томми, черт возьми, — фыркнула Даф, игриво кусая парня за плечо, — я тебя кастрирую, милый, если не помиришься с Лакси, — дочь Аида промурчала угрозу прямо на ухо парню и, хлопнув по его коленям, на которых сидела, встала и направилась к окну. — Монтгомери, ты официально жуткая дразнильщица, — Томми раздосадованно простонал, проводя руками по лицу. — не уверена, что такое слово есть, да и я больше мотивация, не думаешь? — хихикнула блонди, — но я говорю серьезно. Твои конечности рискуют оказаться в канаве вместе с гениталиями, — она сложила руки на груди, водя ступней по бедру Тисдейл. — я понял, — кивнул Томас, но затем сразу же вернул себе игривый вид и взял в руку ножку девушки, — знаешь, а гениталии тоже в каком-то роде конечности, детка. — боги, заткнись, и или уже сюда. Томми только рад повиноваться. ?Тем временем Лакс валялась звездочкой на оооочеееень мягком и удобном ковре посреди домика Гефеста, куда ее притащила Мари, и поедала сладкие кукурузные палочки вместе с восьмилетним мальчиком Тео. Милая кошечка, что, видимо, появилась тут благодаря Калипсо, слизывала с ее пальцев сахарные крошки, а сама дочь Афродиты напевала заставку пятого сезона фей Винкс.Все не так уж плохо. Даже хорошо. Рози говорила с кем-то о починке канализации в Лазарете по просьбе Уилла, ведь у того было "ночное свидание". Которое началось днем. Иу. Сопли какие. Хотя и в личной жизни Алексы, на удивление, был сдвиг. Они с Селестой, по крайней мере в ее голове, застряли где-то между "мненравитсямойдругиэтонеловко" и "мынравимсядругдругуноэтонеловко". И, конечно, вспомнишь лучик — вот и солнце. Охотница влетела в комнату, приземляясь рядышком. Она была красиво растрепана, а ее щеки зарумянились от прохладного ветра. Алекса мысленно напомнила себе осуществлять подачу кислорода с помощью диафрагмы, но тут же заткнула себя, ведь, если она вдохнет прекрасный запах девушки, то станет бесполезной лижицей, утекающей в канализацию. А это сейчас действительно было не к месту. — сахарок! — хрипло воскликнула Селеста, похоже, все-таки простудилась, — почему ты не сказала, что у тебя день рождения меньше, чем через неделю! — и тебе привет, Селли, — фыркнула дочь Афродиты, переводя взгляд обратно на муху на потолке, — не имеет значения...? — ага, конечно, — охотница сгребла Лакс в свои объятия и с воровала пару ее кукурузинок, — думаю, тебе нужно поговорить об этом со своим братом. — а что с ним? — вот поговори и узнай, — Селеста сильнее сжала Алексу и начала качаться, — хочешь прогуляться? — мне кажется, Мари будет не против, — пожала плечами Тисдейл. — сахарок? как вы с ней познакомились? — Селеста аккуратно поднялась и протянула руку Лакс. — расскажу потом. — и куда ты меня тащишь, хитрюга? — воскликнула Лакс, когда Селеста уговорила ее запрыгнуть на спину, а затем побежала куда-то в сторону Детей Посейдона, — ох, черт возьми, Селли!Охотница лишь звонко смеялась, проносясь мимо прохожих полубогов. Кто-то смеялся с них, кто-то хмурится и ворчал. А кто-то весело и всезнающе качал головой, улыбаясь вслед. Но невозможно быть всезнаюшим. — нет. НЕТ! ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ! — визжала Тисдейл, когда увидела, куда именно принесла, или притащила, ее Селеста. — да. Давай же, сахарок, твое тощее тельцо и косточки нужно хорошенько прогреть, — старшая закатила глаза, — прошуууу тебяяя, — она сложила руки в умоляющем жесте и надула губы. И, конечно, уже тогда Лакс знала, что согласится. Но она же дочь Афродиты! пусть немного и недоделанная. Поэтому зайти в чертову баню, да еще и ого-го какую (Алекса была готова поставить сотню, что она была русской), девчушка согласилась только после того, как Селеста пообещала ей три порции карамельного латте, венские вафли и сказать свою фамилию. — ты зайдешь со мной? — боязливо спросила Тисдейл. — вообще, там есть женщина, которая может тебе со всем помочь, но... — но...? — если ты хочешь. — я хочу.?— тут действительно жарко, — вздохнула Лакс, приседая на нижнюю скамейку, и, да, баня действительно была русской. хотя бы по ругательствам той женщины можно было понять, — даже очень жарко. — я подумала, что тебе нужно немного о отогреться, сахарок. обещаю, если тебе станет нехорошо, мы выйдем, — мягко сказала Селеста, проводя изящной рукой по плечу Тисдейл. — да нет, все должно быть в порядке. я имею ввиду... — девушка с небольшим кряхтением перебралась на полок, — я, конечно, давно не была в банях, тем более в таких, но все должно быть в порядке. — я понимаю, — охотница тоже залезла наверх и села напротив Алексы. Девушки просто сидели, облокотившись на стену позади, и рассматривали друг друга. разумеется, Лакс низачто-блин-насвете не пошла с Селестой в маленькое закрытое пространство, когда одна из них, или обе, были бы голышом. и Селли приняла это условие. Охотница была в мягком топе черного цвета с аккуратной золотой вышивкой на широкой резинке, которая была по краю топа и вместо бретелей. разумеется, с ним был и парный низ, больше похожий на шорты с высокой талией. но... обязательно всему было быть НАСТОЛЬКО в обтяг???? ? ??? хэй вы, кутюрье, у Алексы Тисдейл слюносдерживатель не вечный! и, когда от пара белье немного намокло, Лакс была готова утечь вместе с водичкой, которой Сел брызгала ее время от времени. — так, думаю, хватит тебе быть сверху, — и, конечно, черт возьми, именно в этот момент надо было сказать такую двусмысленную фразу, что Лакс безудержно начала хихикать, а затем и вовсе смеяться в голос. — я оболью тебя кипятком за такие намеки, — последний раз хихикнула Лакс, слезах обратно вниз, — что ты хочешь сделать? — нахмурилась дочь Афродиты, когда почувствовала чужие руки на своих плечах. — ничего незаконного, сахарок, не нервничай, — мягко улыбнулась Селеста, щекотнув ноготками ключицы Тисдейл из-за спины, — просто немного розовой пены, — и да, Алекса снова улыбнулась этой двусмысленности, — и медовый массаж. тебе нужно отдохнуть, сахарок. — окей, хорошо, да.— повернись спиной, сахарок, — тихо попросила Селеста, доставая с подоконника небольшую баночку растопленного меда, — если будет горячо, сразу скажи мне, — Лакс кивнула. Сильные руки охотница медленно поливали тонкую кожу медом, а затем гладили всю спину, обволакивая ее теплом и сладким, даже немного приторным, запахом. Лакс прикрыла глаза отдаваясь в руки Селесты полностью, чувствуя как в местах касания горит кожа и по каждой клеточке, каждому атому тела разливается тепло, рапаляющее щеки и сжигающее душу. Пальцы в последний раз прошлись вдоль позвоночника, сопровождаясь шумными вздохами Лакс, и опустились ниже, ощутимо, но не слишком сильно, сдавливая бока и тут же легонько их щекотя. Каждое прикосновение посылало импульсы по позвоночнику и ребрам, что закручивались спиралью где-то в животе.из груди Лакс вырвался предательский стон, и — просто черт возьми, спасибо мойрам, агада, — Селеста хрипло и коротко засмеялась, надавливании на поясницу. еще один стон. Лакс стыдливо опустила голову, подумав, что нет абсо-лять-лютно никаких шансов, что она переживет этот поход в чертову баню. Теплые ладони вновь заскользили наверх, останавливаясь на плечах. Медленно и осторожно огладили шею. И нежно надавили на ключицы, очерчивая маленькие кружочки в ложбинке и впадинках, заставляя порхающих бабочек в животе Тисдейл превращаться в гребаных слоновьих мутантов, сшибающих внутренности. Еще немного, и Лакс просто взорвется, переполненная эмоциями, чувствами и смущающими желаниями своего организма относительно стоящей позади блондинки. И мыслей. Еще более смущающих мыслей. Она готова поклясться, что наверняка сидит сейчас красная, как вареный рак, помидор или та самая помада Селесты, следы от которой Алекса хотела бы увидеть у себя на–... не так уж и важно где. Легкие разрывало от густого, тягуче-сладкого и плотного воздуха, руки до побеления костяшек впивались в светлое дерево лавки, чтобы ее острые углы хоть немного отрезвили помутненный моментом разум. Ради всех богов, Лакс ожидала чего угодно, но не проблемы в виде перевозбуждения из-за прекрасной охотницы.боги, она будет гореть в Аду. но ведь того стоит, да? — тебе прийдется снять белье, когда будешь смывать мед, — шепот прямо возле уха раздался внезапно, обдувая горящую кожу прохладным клубнично-мятным – господи боже – дыханием, — я могу выйти, чтобы тебе было комфортней, — Алекса лишь вновь кивнула на предложение Селесты. ?Лакс хочет прокричаться в подушку. и придушить себя ей же. потому что Селеста сейчас действительно поцеловала ее малюсенькую ямочку на левой щеке. она, черт возьми, действительно это сделала, а затем спокойненько сказала какую-то шутку и спрятала смех в изгибе шеи Алексы, слегка его прикусывая. Лакс буквально на грани истерики. — сахарок? — и, естественно, она была совершенно не готова к тому, что невероятные серые глаза охотницы будут смотреть на нее с таким чертовым товарным составом нежности, резко появившись прямо перед личиком дочери Афродиты, — ты в порядке? — кажется, пора выходить, — Алекса нервно хихикнула, наблюдая за капелькой воды, стекающей по животу Селли, рассматривая розовой пену на ее крепком бедре, прослеживается взглядом путь меда, стекающего по пальцам. Лакс хочет облизать эти пальцы. — пора выходить, — нахмурившись, повторила Алекса.— окей, — хихикнула Селеста, рукой обхватывая тоненькую шею Тисдейл и оставляя на ее лбу мягкий поцелуй, прежде чем выйти за дверь и дать младшей возможность утопиться. ладно, просто сполоснуться.Лакс хочет, чтобы Селеста вернулась, прижала ее к этим сраным доскам и просто поцеловала. хотя бы для начала. черт возьми, она будет гореть в аду. ее запустят там в качестве фейерверка.