7. Спасение и безумие. (1/1)

Он бежал, почти не давая себе передышки, ведомый лишь мыслью о том, кто оставался в руках мерзких полу-жаб, и хорошо, если был еще жив. И потом, почти рухнув в лодку, греб с такой силой, что лодка почти летела над волнами. Мысли о Пауэлле выворачивали наизнанку. Единственный человек, настоящий человек здесь, в проклятом мире наступающего Армагеддона, Уильям Пауэлл, Оцеола, враг. Враг ли теперь уже? Во всяком случае, не для него. Даже если он для Пауэлла навсегда останется врагом.Над головой громыхнуло, Аренс взглянул на обычно безоблачное небо. Здесь, в этом кошмарном мире почти не было облаков, потому что практически не осталось воды. Эти земли тысячи лет не знали дождя. Но сейчас над головой Аренса собирались грозовые тучи. Огромные, тяжелые и темные, они волочили свои жирные туши, затягивая сумеречное небо. Аренс обернулся и посмотрел туда, откуда шел. Сомнений быть не могло – тучи поднимались, подобно темному дыму из точки, где располагалось Хранилище. Получилось! Жертва Пауэлла не была напрасной! От этой мысли Аренсу стало немного легче. Он прибавил шаг, уже приближаясь к границе, где обитали люди-жабы.Пришлось прятаться за скалами и валунами и двигаться наверх по каменистой тропе, а потом ползти очень осторожно, чтобы не быть замеченным. Люди-жабы вернулись на дорогу, отделяющую Куарри от океана. Чуть поодаль от места, где прятался Аренс, небольшая группа чудовищ объедала остатки мяса с чьих-то костей. Аренс облился холодным потом, прежде, чем понял, что это не Пауэлл. Как оказалось, тот лежал на земле поодаль, весь покрытый пылью и в разодранной одежде, со связанными руками и ногами и под охраной нескольких тварей. На мгновение перехватило дыхание – жив! Иначе связывать бы не стали!Грохотнул гром, еще громче, чем в первый раз. Темные тучи распространялись во все стороны со скоростью хорошего бегуна. Люди-жабы завизжали, перекликаясь скрипучими пронзительными голосами. Кто-то вскочил, потрясая короткими черными ножами, сделанными из базальта, которые составляли основное их оружие. Аренс осторожно пополз между скал и камней, прикидывая, возможно ли как-то отвлечь чудищ, чтобы освободить Пауэлла. Перебирая в голове один за другим различные варианты, он вдруг припомнил рассказ Ситье о свойствах жезлов. Эти вещицы, созданные из особого сплава, были способны не только аккумулировать энергию, на выходе преображая её в электричество, но и могли использоваться как громоотводы с внешней защитой, способные передавать энергию на расстояние, либо оберегать неосторожных безумцев во время сухих электрических гроз, время от времени сметающих все на своем пути. Передавать энергию… Аренс взглянул за жезл, на облака. Интересно, работает ли оно в обратную сторону? И даже если сработает, возможно ли прогнать племя, которое заполонило собой всю границу, расположившись на дороге от края до края?Снова загрохотало, да так мощно, что земля под Аренсом заметно содрогнулась. Существа внизу, на дороге засуетились, беспокойно вереща и указывая друг другу на небо, на тучи, клубившиеся уже и над Куарри. В свинцовой мгле то и дело сверкали молнии. Аренс поднял жезл, пытаясь направить всю имеющуюся энергию в тучи над головами людей-жаб и молясь лишь о том, чтобы не зацепило Пауэлла. Отдача была такой сильной, что рука онемела. Яркая вспышка улетела белоснежным сгустком в небо. Чудовищный разрыв и яркий всплеск голубоватого света почти ослепили и оглушили Ринггольда, но когда он очнулся и подполз к кромке обрыва, то увидел мечущихся в ужасе тварей, многие из которых разбегались. Почти сразу он увидел троих, что пытались тащить яростно извивающегося Пауэлла. Стрелять было опасно, он мог попасть в человека. Подобравшись ближе к наиболее пологому спуску, Аренс глубоко вздохнул и стиснул жезл ноющими пальцами. Сейчас или никогда. Снова загрохотало над головой, и он соскользнул вниз, молясь всем богам о помощи. Страшный кулак его обрушился на голову самого рослого из стражей, тащивших Пауэлла. Двое остальных пронзительно заверещали. Аренс поднял жезл, направляя новый поток голубого пламени в небо. Его швырнуло отдачей с такой силой, что спина, которой он упал наземь, взорвалась болью. Но чудовищный разрыв над головой принес свои результаты. Отчаянно вереща и причитая, люди-жабы бросили пленника и поспешили прочь. Стиснув зубы и корчась от боли с спине, Аренс подполз к Пауэллу, подобрал оброненный одним из уродцев базальтовый нож и принялся перепиливать прочные веревки, больше напоминавшие переплетенные полосы кристаллов.– Где остальные? – спросил Пауэлл, растирая запястья и щиколотки. Аренс неопределенно кивнул в сторону, противоположную Куарри.– В Хранилище. Думаешь, кто нам грозовых туч нагнал?– Вовремя, – пробормотал индеец, помогая ему подняться, – у тебя осталось зелье?– Немного. Хватит всего на несколько часов.– Этого достаточно.Пауэлл закинул его руку себе на шею, поддерживая за пояс и почти волоча на себе. Аренс с трудом передвигал ноги, каждое движение отдавалось дикой болью по всему позвоночнику.Первые капли дождя упали им на лица, когда они уже шли по зеленой долине. Аренс невольно рассмеялся и тут же застонал. Дождь! Впервые за тысячу лет, а может и больше, наконец-то дождь в этом мертвом мире! Их поход не был напрасным, как не была напрасной жертва Пауэлла. В конце концов, подумал он, с трудом ковыляя по покрытой зеленым ковром земле под струями живительной влаги, нужда многих важнее нужды одного. Возможно, тут Ситье Вар и права…В пещере Рорена Пауэлл уложил его на мягкую постель из травы и тряпья и помог стащить мокрую одежду. Затем разжег огонь из остатков угля. За пределами пещеры уже бушевала настоящая буря, небо побелело от молний, грохот стоял невыносимый. Но в пещере, которая находилась на скалистой возвышенности и была прикрыта гранитным козырьком, было сухо и относительно тепло.Пауэлл разделся сам и подошел поближе к огню, растирая собственное тело, темное, с красноватым отливом. Затем вернулся к стене у самого входа, пошарил и извлек из почти невидимой ниши пару сухпайков, которые спустя несколько минут превратились в полноценные обеды.– Надеюсь, этот дождь не смоет всю траву и слой земли, – вздохнул он, усаживаясь рядом с Аренсом и протягивая ему его долю, – иначе не знаю, как мы выкрутимся. Ты идти просто не сможешь, у тебя на всю спину синяк и, скорее всего, выбит позвонок.– Этого только не хватало, – проворчал Аренс, осторожно беря из ячейки кусок какого-то овоща, – только успел порадоваться новому здоровому телу. Надеюсь, Роуэсанна будет уничтожена не до конца и нам будет, куда вернуться. За пару часов в регенбаке я бы продал душу Шри-Намму.Они о чем-то говорили, Аренс даже не вспомнил бы позже, о чем именно. Было спокойно, хотя исподволь грызла тревога за троицу, оставшуюся в Хранилище. Но они взрослые ребята и справятся сами, он был в этом почти уверен. Те планы Хранилища, что были записаны в его памяти, хранили в себе одну весьма важную точку – ангар, где хранились летательные аппараты. До него было долго спускаться на нижние этажи, но Аренс от всего сердца надеялся, что у близнецов хватит сообразительности воспользоваться этими странными машинами. Будь в его памяти хоть что-то об управлении ими, он бы и сам попытался.Где-то вдали загрохотало, словно произошел обвал. Пауэлл поднялся со своего места и подошел к входу, всматриваясь в сгустившийся сумрак, пронизанный струями ливня.– Похоже, это с той стороны, где дорога к Хранилищу, – произнес он, неуютно поежившись, – надеюсь, они смогут вернуться. Тьма кромешная – хоть глаз выколи.Аренс вздохнул. Идти или лететь в подобном аду было самоубийством. Он от души надеялся, что троица, оставшаяся в хранилище, не станет высовываться наружу до окончания бури. Как ни злился он на Ситье, все же в его сердце осталось чувство к ней, к почти нечеловеческому уже странному существу, более напоминающему холодное злое божество. Он с грустной улыбкой коснулся губ, возвращая ощущение поцелуя, единственного, подаренного ею.– Постарайся уснуть, Ринггольд, – сказал Пауэлл, подбирая одно из тончайших, но теплых покрывал, входивших в необходимое для путешествий в этом чудовищном мире, и укрывая его, – в такую погоду вряд ли кто сюда сунется, так что и я вздремну.Уснуть оказалось легче, чем думал Аренс, видимо, телу и рассудку требовался отдых после всего пережитого. Ему снилась Ситье, тонкая и гибкая, несравненно красивая. Она подошла к его ложу и выскользнула из своей одежды. Прикосновения её рук были совсем реальными, как и пряное дыхание, обжегшее его губы. Аренс обхватил её талию, скользнул ладонями вверх, обласкивая упругие холмики грудей, любуясь изяществом и тем благородным достоинством, с каким она преподносила себя. Она была так непохожа на перепуганных и стенающих от отчаяния и боли рабынь, Ситье Вар с её поистине королевской статью и внутренней силой. И отдаваясь ему, она словно бы брала его, как мужчина берет женщину. Упираясь ладонями в его грудь, она мягко двигала бедрами, вбирая его до предела, откидывая свою точеную голову. И в страсти её лицо казалось невозможно, неописуемо прекрасным и угрожающим. Аренс обнял её бедра, чуть приподнимаясь навстречу, скользнул выше, обласкивая бока и спину, когда она наклонилась, чтобы одарить его поцелуем. А когда откинулась, подавшись обратно, то глаза её были непроглядно черными, а изо рта и рваных страшных ран на теле сочилась черная смолистая кровь. Её лицо обрело выражение отчаяния и ужаса… Перед ним, на нем была не Ситье, а Саваж, его рабыня, некогда затравленная псами за попытку бегства… И тогда он закричал.Чудовищный раскат грома заставил его открыть глаза. Костер почти угас и светился во мгле багровыми искорками. Вспышка молнии выдернула из непроглядного мрака сидящего у входа Пауэлла с жезлом на коленях, склонившего голову на грудь.Было трудно дышать и сердце колотилось о грудную клетку, словно обезумевшая птица. Аренс потянулся к поясу, нащупав последний катышек зелья. Сунул в рот и почти сразу отпустило.Он попытался встать, несмотря на резанувшую спину боль, почти ползком добрался до Пауэлла. Тот стонал во сне, и когда Аренс сжал его плечи, вскинулся. Снова сверкнула молния, выхватив его побледневшее лицо, и следом обрушился грохот, заставляя сотрястись землю. Ощупью Аренс извлек из кармашка на поясе индейца последний катышек и вложил ему в рот.– Это последнее, – спокойно сказал Пауэлл, сжав его руку, – больше нет…Аренс сел рядом, содрогнувшись от боли, кое – как пристроил разбитое тело.– Так или иначе, я рад, что ты здесь, – ответил он, – если это такой Ад, то я рад, что оказался здесь с тобой.Они сидели, иногда обмениваясь парой слов, в тягостном ожидании, когда последняя доза зелья перестанет действовать. А гроза снаружи становилась все сильнее, и теперь небо почти все время светилось от разрывов молний. Но не было в сердце Аренса Ринггольда ни страха, ни отчаяния. Он сделал то, что было должно, и будь теперь, что будет…Безумие подкрадывалось медленно и неотвратимо, словно хищный зверь. Чувствуя его приближение, Аренс лишь устало улыбнулся…