Часть 10 (1/1)

Его вывели на площадь в плаще рожденного туманом. Плащ давно стал символом, и инквизиция собиралась превратить этот символ в пепел.Собралась невиданная толпа. Небывалое дело — казнь инквизитора-отступника! Люди пришли бы посмотреть и без закона, обязывающего присутствовать на всех публичных казнях. Почти три с половиной века назад народ точно так же собрался на казнь последних бунтовщиков из шайки Кельсера.Ваксиллиум смотрел на людей с безразличным разочарованием. И зачем он всю жизнь положил на их спасение? У них уже была возможность сбросить гнет кантонов, но последовали ли они за духом того, кого еще называли Выжившим, духом Кельсера?Нет.Они трусливо остались сидеть в своих домах.Пошли ли они за Элендом Венчером, пытавшимся сделать голос скаа хоть чем-то?Нет.Они пришли только на его казнь.Спасла бы их свобода Уэйна?Нет.Ваксиллиума остановили. Дрогнули две пары кандалов: металлические и деревянные. Защита серьезная, но не для инквизитора — и людей это тоже повергало в шок. Они не видели в Ваксиллиуме человека, он навсегда останется в их сознании инквизитором, даже несмотря на отсутствие штырей.Стожильный с трибуны запугивал народ карой Вседержителя, но Ваксиллиум не слушал. Бывший инквизитор напоследок изучал мир вокруг себя. Клубящийся густой туман, то серый, то белый, то даже отдающий синевой — Ваксиллиум еще не привык различать цвета. Толпа скаа в грязной, покрытой сажей одежде, с желтыми лицами и пустыми глазами. Разодетые в пестрое аристократы, напоминающие дорогие фарфоровые куклы.Никто не улыбался.Поэтому Ваксиллиум сделал это за них. Так поступил бы Кельсер. Так поступил бы Уэйн.Совсем рядом раздался нездоровый кашель. На самом краю толпы стоял сгорбившийся старик, закутавшийся в старый, скрывающий лицо балахон, из-под которого проглядывали форменные брюки рабочего. Наверняка гробит изо дня в день последние крохи своего здоровья, лишь бы получить еду. Через месяц, в лучшем случае через два он споткнется на дороге да так и не встанет. И таких отчаявшихся, жалких людей — вся Последняя империя.Улыбка сошла с губ Ваксиллиума. Что толку? Все бессмысленно. Уже три месяца жизнь не имеет смысла.Совсем скоро она закончится. Плевать.Его подтолкнули копьем в спину, и Ваксиллиум двинулся к месту казни. Стожильный решил устроить настоящее шоу и убить еретика особенно мучительно — заживо сжечь. Тот факт, что бывшему инквизитору оставили единственный штырь с запасом здоровья говорил о многом. Смерть будет долгой.Его завели на каменный постамент и приковали к столбу. Пока Стожильный продолжал запугивать народ, остальные инквизиторы набросали к ногам осужденного кипу хвороста — даже закрыли полностью постамент. Облили ветки какой-то смесью — чтобы огонь вспыхнул быстрее и ярче.Ваксиллиум закрыл глаза. Не хотелось перед смертью — такой же бессмысленной, как и его жизнь — видеть уродливых инквизиторов и чахлых людей, загубленных империей.Раздался щелчок, затем затрещал огонь.Вдруг толпа ожила.Ваксиллиум не стал бы открывать глаза, услышав крик народа. Но произошло что-то неслыханное — кричали инквизиторы.Распахнув глаза и прогоняя прочь мертвенную сонливость, Ваксиллиум непонимающе уставился на происходящее. У постамента, почти касаясь огня, три инквизитора пытались поймать что-то быстрое — настолько, что оно превратилось в размытое черное пятно. Толпа вопила, что это стальной бегун, как вдруг все три инквизитора практически мгновенно свалились замертво. Рядом о камни стукнулись три штыря.?Стальной бегун? взлетел в воздух, оттолкнувшись от штырей сталью, как раз в тот момент, когда подоспевший Майлз схватил напавшего за длинный плащ. Тот слетел с тела на удивление легко, и незнакомец приземлился на постамент, схватился за столб. Лицо его теперь было открыто.?Это же!..?На почти сошедшем гриме еще угадывалась маскировка под старика с фабрики, но это был Уэйн. Сосредоточенный взгляд пылал огнем, на губах застыла жесткая усмешка. Освещенное пламенем лицо резко выделялось на фоне ночного черного города, ветер трепал короткие волосы. Уэйн был как никогда решительным, стойким, храбрым, непобедимым. Живым.Вакс понял, что впервые смотрит на Уэйна своими глазами, и это был самый счастливый миг в его жизни.К ним помчался еще один инквизитор, но Уэйн бросил ему в лицо металлическую пыль. Голубые линии металла закрыли обзор, инквизитор замешкался, и Уэйн успел выхватить у него из рук топор. Своим стеклянным кинжалом распорол глотку и вырвал один из штырей, а затем топором рассек от плеча до середины груди. Бросил штырь в полумертвого инквизитора, толкнул сталью, и тварь сбросило с постамента на людей. Толпа взорвалась воплями.Тем временем Уэйн выхватил из кармана кастет и, явно совмещая силу из метапамяти и горящего пьютера с дюралюминием, обрушил кулак на приковывающую Вакса цепь. Та не выдержала и разлетелась на звенья.?Как он вернул себе силы?! Я же видел его гемалургические пули! — Вакс тут же отскочил от подбирающегося огня к Уэйну и восхищенно уставился на него. — Да плевать, он жив?.Хотелось совершить глупость и поцеловать Уэйна прямо здесь и сейчас — в разгаре битвы.С ферухимической скоростью к ним примчался Майлз, лицо его было перекошено от ярости. Уэйн тут же создал скоростной пузырь, Майлз — тоже. Вот только инквизитору эту силу давал штырь, а для Уэйна темпосплав — родная стихия.Мир застыл, Стожильный хоть и медленно, но двигался. Топор неумолимо надвигался на Уэйна.— Держи, — дрожащими руками Уэйн пихнул Ваксу два револьвера и дробовик. — Живее! У нас лишь секунд десять!Вакс тут же направил оружие на инквизитора и выстрелил.Потом второй раз, третий, четвертый, пятый, шестой.?Это за то, что убедил меня в смерти Уэйна?.Нацелился из второго револьвера и с бешеной скоростью всадил в главу инквизиторов всю обойму.?Это — за инициацию без снотворного?.Схватил дробовик и еще выстрелил.?А это за то, что вы сотворили с Уэйном?.В скоростном пузыре не до точности.Темпосплав догорел, и Майлз свалился к ногам Вакса. Было лишь мгновение, пока феноменальная регенерация не восстановила бы его тело. И Уэйн этим мгновением воспользовался. Топором почти отрубил голову, раскроил череп, отсек руку, переломил позвоночник. Он продолжал наносить удар за ударом, превращая главу инквизиторов в кровавое месиво, и Вакс отвернулся — следить за остальными противниками. Но те в шоке и ужасе застыли, потупившись пялясь на Уэйна, за несколько секунд расправившегося с казалось бы непобедимым инквизитором.— Держись крепко, красавчик! — Уэйн озорно улыбнулся Ваксу, лицо его было забрызгано кровью.Осушив новый флакон с металлами, он схватил Вакса на руки и взмыл в воздух.Бывший инквизитор крепко вцепился в плечи Уэйна. Пальцы ощутили холод металла, и Вакс заметил железную метапамять, практически вбитую в плечо.— Это… мой железный наруч?— Не мой же! — рассмеялся Уэйн, стремительно проносясь в тумане над домами Лютадели. — Начинай откладывать вес, мне пригодятся твои трюки. И достань из правого кармана раствор стали.Вакс кивнул, тут же уменьшил вес больше, чем вполовину и залез в карман. Рука нащупала не только склянку с растровом, но и револьвер. Суля по весу, алюминиевый. ?Он основательно подготовился?, — с гордостьюподумал Вакс, осушая фиал.Инквизиторы, все же вышедшие из оцепенения, стремительно неслись в погоню, но пока находились слишком далеко. Вакс поджег большой запас стали, готовясь отражать монеты и пули. Как же было приятно вновь чувствовать горение стали! Хотя ничто не могло сравниться с ликованием от возможности снова быть рядом с Уэйном. Как всегда с улыбкой, он рассекал туманный воздух, смотря вперед, меняя траекторию, резко поворачивая. Крепко и бережно держа Вакса на руках. Бывший инквизитор терпеть не мог спасения, особенно своей шкуры, но провести так мог хоть вечность.?Он жив, жив. Пришел за мной. Как я мог сомневаться??— Вес! — крикнул Уэйн.Вакс тут же стал заполнять метапамять, практически полностью убрав вес. Мимо просвистели пули, а Уэйн с удвоенной скоростью полетел вперед. Инквизиторы отстали на несколько секунд, но быстро догнали, используя тот же прием. Новые пули пронеслись мимо, одна царапнула Уэйна по щеке.— Вес!Вакс резко опустошил метапамять, сила тяжести потянула его и Уэйна вниз. Инквизиторы пронеслись мимо. Уэйну не пришлось и кричать, как Вакс сам вновь убрал большую часть веса в метапамять. Оттолкнувшись от металлической вывески, беглецы помчались по переулку. К той самой набережной, где они разминулись три месяца назад.— Сейчас твоя сталь сильнее моей, — заговорил Уэйн. — Мои штыри потеряли часть силы, пока находились вне тела.— Погоди, — растерялся Вакс, но приказ запомнил, — так они все-таки достали из тебя пули? Я думал, мне показали подделку!— Не, они настоящие были.Вакса пробрал озноб.— Они догнали меня, — продолжал Уэйн. — Я понял, что мне не уйти, а потому заставил потратить все пули. Ну, знаешь, чтобы потом не получить контрольный в голову. В итоге они меня догнали и… ладно, не буду рассказывать, до какого состояния они довели мое тело, вытаскивая штыри.Они добрались до набережной, и Вакс без слов понял, что ему нужно делать. Убрал вес, разжег сталь и, дождавшись от Уэйна вспышки никросила, со всей мощью толкнул их обоих через реку. Сзади раздались крики почти подоспевших инквизиторов, но теперь они все мчались к мосту.На несколько дивных мгновений Вакс и Уэйн остались совершенно одни в тумане над рекой и, кажется, во всем мире. Ленты туманного плаща бесшумно развевались на ветру, ночной воздух холодил и освежал. Влюбленно смотря на Уэйна, Вакс протянул руку к его лицу, нежно погладил по щеке, коснулся большим пальцем губ. Уэйн улыбнулся шире и довольно зажмурился.Они беззвучно приземлились на другом берегу, инквизиторы их еще не нагнали. Уэйн поставил свою ношу на мостовую, тут же метнулся к каким-то коробкам и к удивлению Вакса достал детонатор. Нажал — и мост с грохотом, с белыми, желтыми и алыми вспышками взлетел на воздух.— Когда ты успел! — пораженно воскликнул Вакс, любуясь буйством смертоносных красок.— Не когда, а с чьей помощью, — подмигнул Уэйн, снова хватая бывшего инквизитора на руки, и взмыл в туман. — Она же и помогла мне вернуть мои штыри.Ранетт.Вакс слабо улыбнулся. Похоже, в кантоне куда больше достойных людей, чем он привык считать.— А как ты вернул себе силы? — встрепенулся бывший инквизитор. — Неужели сам в себя стрелял?— У меня все-еще трясутся руки, Вакс, а в гемалургии требуется точность. Так что я… ну, врезал пули в свое тело.Вакс распахнул глаза, а затем внимательнее присмотрелся к телу Уэйна. В темноте и тумане было плохо видно без горящего олова, но все же он смог рассмотреть загрубевшие шрамы на точках гемалургических проникновений. И если Уэйн делал это без двойного золота… как же больно ему было…В темноте возникли образы инквизиторов — куда меньше, примерно треть от погони. Но все равно они гнались следом. Вакс почувствовал себя ничтожно беспомощным. Возможно, если бы он не смирился со свой смертью и что-нибудь придумал, сейчас у него имелось бы парочка козырей в рукаве. А пока что Уэйн продолжал мчаться вперед, не позволяя инквизиторам приближаться, как бы те ни старались. Еще бы! Уэйн много лет учился у мастера по части горения стали.Они оказались в Трущобах, и Уэйн спустился в тень узких проходов между домами скаа. Он летел почти параллельно земле, с бешеной скоростью сворачивая в самых неожиданных местах, а порой проносясь и через дома. Инквизиторы еще больше отстали.Наконец Уэйн залетел в дом, набитый коробками, промчался в самую отдаленную комнату и бросил Вакса на старый матрас. Уже собирался убегать, коротко бросив, что бы Вакс ни в коем случае не высовывался из комнаты, когда бывший инквизитор схватил его за руку.— Стой! Как ты выжил?Уэйн азартно усмехнулся.— Эти фанатики забыли, что до обращения в инквизитора я был кроветворцем.Ловким движением он выхватил стеклянный кинжал и распорол предплечье. Залез между мышц пальцами, вытащил окровавленный кругляш. Но Вакс все равно узнал его.— Монета? Ты засунул под кожу золотые монеты!— Не просто монеты, а те самые которые украл у тебя!Уэйн рассмеялся, но вдруг замер и уставился на Вакса. Улыбнулся медленно и как-то влюбленно.— Что? — смутился Вакс.— Знаешь, я ведь никогда не видел твои глаза… Они такие красивые, Вакс. И тебе идут щетина и короткие волосы.С этими словами он выскочил из комнаты. Вакс остался сидеть на матрасе, пораженный и смущенный. ?Так значит, все то время, что он сохранял здоровье в свободное время, — думал бывший инквизитор, кутаясь в свой плащ рожденного туманом, — он копил его на подобный случай! И это спасло ему… нам жизни?.Вакс понимал, что в битве против инквизиторов бесполезен, поэтому без пререканий остался сидеть один. Но волнение за Уэйна не унималось. Вакс все успокаивал себя, что теперь, когда Уэйн оказался жив, им уже не расстаться никогда, особенно так скоро. Но время шло, и для Вакса миновала вечность. Он уже неуверенно решил встать и подойти к двери.Когда взрыв разнес ее в щепки.Вакс закрыл лицо руками, тело обдало жаром, а какие-то мелкие кусочки дерева впились в кожу. Бывший инквизитор с трудом посмотрел в дверной проем и увидел там направляющийся к нему силуэт. Из бушующего огня к нему вышел скелет, быстро обрастающий мышцами, кожей. Выживший ошалело улыбался.— Ух, это было жарко! — в глазах Уэйна сверкал адреналин, и он упивался своей долгожданной победой.?Я люблю его?, — как в тумане подумал Вакс. Уэйн решительно подошел к нему, грубо схватил за подбородок и страстно поцеловал. Вакс тут же ответил, зарываясь пальцами в волосы Уэйна и упиваясь долгожданным наслаждением.— Но не так жарко, как ночи с тобой, — добавил Уэйн, подмигнув.?Точно люблю?.