Часть 7 (1/1)

Небольшие хлопья белого снега смешивались с пеплом, заметая Лютадель серыми мокрыми кучами. Люди вокруг кутались в закрытую одежду, защищаясь от холода, и не нужно это было лишь двоим — инквизитору и Уэйну.Уэйн принципиально не носил рясу кантона, и это играло ему на руку. Жители города уже прекрасно знали, как выглядит инквизитор, которому не нужны штыри, который не носит рясу, который улыбается и даже смеется. Инквизитор, настолько неотличимый от человека, что это приводило в ужас.По всей империи ходили слухи, что теперь инквизиторы снуют среди обычных людей, выискивая алломантов, ферухимиков и вольнодумцев. Количество доносов возросло на несколько порядков — лучше лишний раз рассказать об использовании кем-то силы и понять, что это инквизитор, чем быть уличенным в укрывательстве.Вакс поморщился — люди вновь показали, как они трусливы и подлы.С другой стороны, было даже иронично, что Уэйна и подобных ему — несуществующих — считали двойными агентами инквизиции, когда же в реальности все было ровно наоборот. А некоторые люди всерьез называли Уэйна мистическим рожденным туманом — настолько их сознание не могло принять инквизитора в обычной рубашке, штанах на подтяжках и шляпе извозчика, весело свистящего мелодию из скабрезной песенки.Уэйн подбросил монету, оттолкнулся и взмыл в воздух. Вакс тяжело вздохнул — инквизиторам советовали не пользоваться своими силами без необходимости, но Уэйну, видимо, можно. Напомнит лишний раз, что теперь любой оказаться шпионом. Проследив за удаляющимся напарником, Вакс оттолкнулся от той же монеты и быстро нагнал его. Уэйн улыбался— Ты эпатируешь, — напомнил Вакс.— У тебя научился! До тебя я не встречал инквизиторов в плаще рожденного туманом.Вакс усмехнулся. Он считал, что имеет полное право носить этот плащ — сталь была его родной стихией. Только прирожденные стрелки могла так рассекать туманный или освещенный красным солнцем воздух Последней империи. Даже Уэйн, несмотря на десять лет практики, не мог сравниться в мастерстве с Ваксом. Да это и не требовалось.— Я не эпатирую, я подчеркиваю свою индивидуальность.— Какое бы оправдание ты сейчас ни придумал, я тоже им воспользуюсь.Хихикнув, Уэйн оттолкнулся под новым углом и полетел по высокой дуге. Вакс уже давно заметил за напарником эту черту — он словно пытался вырваться из засыпанного пеплом города. Как бы сложилась жизнь Уэйна, не стань он инквизитором? Не будь кантонов как таковых? Родись они в мире, где восстание Кельсера увенчалось успехом? Наверное, там Вакс бы никогда и не встретил Уэйна. Логично — если Вакс не потерял человечность, то зачем ему тот, кто сейчас поддерживает в нем ее остатки?— Ранетт сказала, ей удалось улучшить форму пули, — отрешенно заговорил Уэйн. — Они еще быстрее пройдут через тело жертвы, но прочнее застрянут в моем. Так что следующего пойманного…Не договорив, Уэйн вдруг резко сменил траекторию и помчался в сторону. Не ожидавшему такого Ваксу пришлось спешно догонять.— Что случилось? — налету крикнул он.Уэйн даже не замедлился. Словно хищник на охоте, он шмыгнул в тень между домами скаа и к чему-то прислушался.— Где-то совсем рядом подожгли никросил.Вакс удивленно замер, а затем на всякий случай поджег бронзу. Конечно, пульсации он не ощутил, никросил, как и дюралюминий, действовал вспышкой, усиливая эффект от других металлов. Поэтому найти таких туманщиков было невероятно сложно.?Он постоянно жжет бронзу, — посмотрев на Уэйна, поразился Вакс. — Уже сам ищет себе недостающие силы!?Уэйн бесшумно промчался в один из разваливающихся домов, где тут же раздались приглушенные крики. Вакс так и остался на улице. Неужели… Неужели Уэйн окончательно превратился в инквизитора, потерял последние крупицы человечности?Вакс одернул себя. Он достаточно знал — и любил — Уэйна, чтобы понимать: после смерти этого туманщика, он вновь будет плакать. Как было и шестнадцать лет назад.