Часть третья. Пока часы двенадцать бьют... (с) (1/2)
(Медузия)Свечи, издающие интересный сладко-терпкий аромат, почти потухли, и маги решили включить основное электричество. Поскольку вся романтика исчезла со столь очаровательным дымом трав, то вначале и женская половина, а затем и мужская сняли маски.Я сижу за столом рядом с Сарданапалом, напротив Жени и Татки – брата с сестрой. По правую руку академика расположился его давний друг – Александр, который недавно сделал предложение Тате. Женя, впрочем, не ощущал себя третьим лишним, удачно шутя и не забывая периодически приглашать на танец какую-нибудь мимо проходящую девушку. С зелёными глазами и светлыми волосами, в красивой мантии с фиолетовым отливом и в высоких чёрных сапогах, Женя вёл танец уверенно и непринуждённо, поэтому ему редко отказывали. Татка – точная копия брата, даже в мантии похожей – смеялась и старалась незаметно взять за руку Алекса, в другой руке держа бокал с вином. Тот, занятый разговором с Сарданапалом, краснел и запинался на полуслове, из-за чего послужил объектом для шуток Евгеши и укоризненно-понимающих взглядов лучшего друга. Изредка на нас бросали взгляды Бессмертник и его компания: три девицы и мальчик. А всё началось с того, что Саша – смуглый, с чёрными, но уже тронутыми сединой волосами и голубыми глазами – желая привлечь ревность невесты, пригласил одну из девочек Кощеева на танец.Никто ведь и не подумал, что той девушкой может оказаться дочь главы Продрыглых Магций, а ещё две девицы – его очередная жена и сестра той, мальчишка же оказался сыном. Я, если честно, не удивилась бы и внукам Бессмертника.Внезапно музыка на несколько мгновений затихла, и – настолько она стала привычной – все звуки показались непривычно пустыми и громкими.— Господа! – послышался молодой, полный доброжелательности голос. – Пять минут до торжества! Прошу всех гостей сесть за столики! После танцы будут продолжаться! – обладателем приятного баритона оказался юноша лет двадцати семи, со смуглой кожей, светлыми волосами и в аккуратном чёрном костюме. На его поясе висела маска – немного блестящая, но такая же лаконичная. Похоже, этот человек – хозяин бала. Интересная личность.Все довольно быстро расселись по местам и, не дожидаясь приглашения, взяли бокалы.— Сарданапал! – что же это за человек? Маг, точнее. – Поставь этот бокал на место и возьми хотя бы простое вино, если не хочешь игристое.— А чем тебе не нравится этот бокал, Меди? – улыбается с самым честным видом, а глаза-то так и блестят!— Тем, академик, что он с виски, — пытаюсь как можно незаметнее убрать бокал подальше от лучшего ученика Древнира. Иногда мне становится интересно: ?А пить его тоже Древнир научил? Уж больно выдержка хорошая?.— Да? – смотрит лже-удивлённо, зачем-то просматривая его на свет. – Да ладно тебе, Меди. Праздник ведь, — дотрагивается до моей руки, и я чувствую жар, медленно, как лава, разливающийся по коже.— Угум, — мрачно киваю. – И именно поэтому ты должен помнить хотя бы бой курантов.— Эх, — со вздохом опускает бокал на стол. – Но ведь не нужно помнить, что было после?— Не нужно? Ты на что это намекаешь? – усмехаюсь.— А седьмым бокалом его можно выпить? – кладёт свою руку поверх моей, и я ловлю на себе понимающий взгляд Таты. Немного раздражённо улыбаюсь и стряхиваю его руку.— После седьмого ты и так ничего не вспомнишь, — он хотел что-то ответить, но академика прерывает объявление:— Господа! – хозяин поднимается, и его голос разносится по всему залу приятной музыкой. – Три минуты! – в этот же момент начала звучать песня.Когда приходит год молодой,
А старый уходит вдаль,
Снежинку хрупкую спрячь в ладонь,
Желание загадай.
Смотри с надеждой в ночную синь,
Некрепко ладонь сжимай,
И всё, о чём мечталось, проси,
Загадывай и желай.И Новый год,
Что вот-вот настанет,
Исполнит вмиг мечту твою,
Если снежинка не растает,
В твоей ладони не растает,
Пока часы двенадцать бьют.
Пока часы двенадцать бьют.Когда приходит год молодой,