Брат (не) за брата (1/1)

Пара хлопков длинными белыми ресницами, размытое изображение ?настраивается?… Перед глазами оказывается невысокий потолок жилого помещения. Никаких росписей на потолке?— значит, Дайнин проснулся не в часовне, но не то чтобы это сильно сужает круг подозреваемых помещений.Дайнин снова хлопает длинными ресницами, с тяжким стоном потирая глаза.Что же вчера было… Или ещё сегодня? Последнее, что помнит Дайнин?— это как Нальфейн позвал своего презренного раба, то есть, дорогого младшего брата, и велел тащить его пропитанную вином тушку до личных покоев. И, кажется, из всей семьи они ушли последними…Дайнин точно помнит, как Мать Мэлис пыталась уволочь обоих любимцев в свои покои, а те настолько прониклись духом праздника, что не были в состоянии не то что бросить друг на друга презрительные взгляды, но даже и подняться без помощи. Мать Мэлис охотно помогла, схватив обоих за воротники, но, какой бы сильной ни была женщина, ей не утащить своих мужчин за собой, когда она сама едва стоит на ногах. Дайнин совсем не следил за ними, но он смутно помнит мэлисовское ?Зак, ты тоже идёшь со мной?, и полученное в ответ ?да, мам?. Как выяснилось чуть позже, по дороге Риззен потерял плащ, Мать Мэлис?— терпение, а Зак?— сознание.Ещё более смутно Дайнин помнит, как Вирна, с трудом держась за стену, направляется к своему отцу с намерением помочь, но стоит ей, спустя полчаса героического преодолевания пары метров, достигнуть цели, как она оседает на пол со словами ?какой смысл…? И сколько же исконно-дровийской тоски и понятной каждому безысходности было в её словах!Вирна всё же помогла отцу подняться?— хотя кто ещё кому помог,?— и они оба исчезли из поля зрения?— медленно, но с каким упорством они покидали зал! Шли к заветной цели, невзирая на трудности и преграды жизненного пути… Падали, но поднимались, и вид того, как два пьяных дроу пытаются вписаться в дверь, почти что вдохновлял на подвиги.?Исчезновение? Бризы было в целом похожим, хотя и гораздо менее впечатляющим, но с каким же облегчением вздохнули её личные рабы, припоминавшие уже некий иблитский артефакт под названием ?погрузчик?!Куда и в какой момент исчезла Майя, никто не видел, но почему-то вместе с ней пропала вся оставшаяся выпивка. До чего загадочное происшествие…А того, как уходили они с Нальфейном, Дайнин уже совсем не помнит. Но, может, оно и к лучшему…Вот только незнакомое место пробуждения внушает тревогу. Он очнулся в богатых личных покоях, но Дайнин точно помнит, что из знати были только ?свои?… Он проснулся на странной горе из подушек, и всё указывает на то, что он просто вырубился. Он видит в опасной близости целый склад магических предметов, но в Доме всего несколько магов…От явной догадки глаза округляются и становятся похожими на те диски, на которых передвигаются по городу знатные матроны.Откуда-то берутся силы на то, чтобы подняться и сделать пару шагов. Так тихо Дайнин не крался, даже когда Бриза пыталась найти его, чтобы один единственный раз побить за дело.Дайнин едва не обещает себе бросить пить, когда страшнейшая из всех догадок подтверждается.?Хуже и быть не может?,?— сказал бы он себе, будь у него в такой момент хотя бы пара приличных слов. Он ночевал в покоях брата. Всего какая-то тонкая, символическая стенка, отгораживающая ?спальню? от ?кабинета? разделяла их всю эту ночь. Одно утешение: Нальфейна он до конечной цели в виде кровати так и не дотащил, и всю эту ночь скотине довелось провести на полу?— и даже никаких подушек! Дайнин забрал их все, просто чтобы брату ни одной не досталось.Но всё же… Какой позор… Они ночевали в одной комнате, что теперь дроу подумают! Все решат, что у них хорошие отношения, или,?— какая гадость, подумать только! —?что они не хотят убить друг друга, или даже… Или… Нет, это так неправильно и противоестественно! Дайнин не такой, да ему бы в голову подобного не пришло!..Он закрывает ладонями горящее от стыда лицо. Даже в мыслях произнести самую страшную из возможных догадок стоит невероятного труда.Ведь все могут подумать, что они… Они двое… Дайнин и Нальфейн… Что они?— о Ллос, какой ужас! —?доверяют друг другу.—?Ты что тут делаешь, ящерёнок? —?доносится с пола пропитанный паникой голос, и Дайнин решается взглянуть на брата, не отрывая ладоней от горящего лица. —?Ты… Т-ты же не хочешь сказать, что мы…Дайнин кивает, не зная куда себя деть. Тяжёлое похмелье Нальфейна как рукой снимает.—?Какой позор, что дроу подумают… —?в абсолютном шоке произносит Нальфейн. —?А вдруг все решат, что у нас хорошие отношения, или… —?старший брат побледнел, став из чёрного серым, и его руки затряслись,?— или что мы не хотим убить друг друга, или… —?Нальфейн замолчал. Его посетила такая мысль, что впору было падать в обморок.—?Что мы,?— чуть слышно заговорил прошедший этот этап Дайнин,?— доверяем друг другу?Нальфейн взглянул на него, как жрица на еретика. Сколько же мыслей теперь читалось на встревоженном лице старшего брата! И все, как одна, строились на эмоциональном пожелании долгой-предолгой дороги.—?Чтоб я тебя неделю не видел,?— сформулировал, наконец, Нальфейн, и Дайнин впервые за долгие годы ?служения? был рад исполнить приказ надоедливого старшего брата.***Дайнин тоскливо брёл по бесконечному коридору родного замка, предаваясь тяжким размышлениям и пиная с досады подворачивающихся по пути гоблинов. Жизнь в замке идёт своим чередом?— вот Вирна и Бриза смиряют друг друга оценивающим взглядом, пока Майя следит за ними из укрытия, обложившись закусками в преддверии шоу, вот Риззен и Закнафейн пытаются выяснить отношения, вот приходит Мать Мэлис, разнимая обе потенциальные драки и успевая побить всех, включая ни в чём неповинную Майю, которая просто хотела посмотреть, как остальные сёстры убивают друг друга,?— а Дайнин всё так же сокрушается о своей судьбе.Дайнин ведь мог бы жить припеваючи! Из всех детей Риззена он самый счастливый?— остальные числятся в своих группах неудачниками, но Дайнин унаследовал от своего отца самую бесценную для мужчины-дроу способность?— умение целиком и полностью влиться в систему. Дайнин так хорошо научился ?общаться? с женщинами, что многие выходки сходят ему с рук, пока другие мужчины трясутся от страха, лишь бы не нарушить протокол. Пока другие мужчины бегают от хлыстов, Дайнин не знает, куда деться от милости и подарков?— ну разве не прекрасная жизнь? И даже если он нравится нескольким сразу, Дайнин нашёл способ оборачивать эту опасную ситуацию себе на пользу?— но никто не должен знать, как, ведь это тайное, бесценное знание. Какие-то десять с небольшим лет назад Дайнин боялся только того, что некая женщина слишком увлечётся им и решит забрать в свой дом?— это очень страшно, ведь вдруг она окажется из нижестоящего Дома, или, скажем, не самой богатой? Ну уж нет, на такие ужасы Дайнин не подписывался…Вот и жил себе Дайнин, радуясь каждому восходу тепла по Нарбондели, боясь только богиню, мать и старшую сестру, и то лишь потому, что две из них?— несклонные к переговорам социопатки, а мать бояться?— это святое, но однажды одолели его мысли о карьерном росте. Он мог стать самым влиятельным из мужчин Дома, для этого всего лишь надо было устранить старшего брата?— вообще-то, официально Риззен стоял над всеми ними, но как можно на полном серьёзе воспринимать того, кого ты сам не бьёшь только потому что лень? Дайнин хотел всего лишь избавиться от старшего брата?— разве так сложно его понять? Разве многого он хотел! Простое дровийское желание, понятное каждому. Он так хорошо всё просчитал, он продумал каждую деталь, но не учёл того, что Нальфейн немного оборотень. И надо же было, что предательская атака ?заботливого? младшего братика пришлась именно на ту секунду, когда эта скотина превращается из типичного Нальфейна в разумного дроу!?Лучше бы я в тот день убил тебя?,?— раз за разом думал Дайнин, всегда сопровождая мысли тяжким, что его судьбинушка, вздохом. Зарезать теперь никак, руками удушить тем более, но если бы нашлось заклинание… Ради такого и впрямь можно было бы поучиться магии, жаль только, что не у кого, ведь маги в Доме все как на подбор?— бестолочи. Оба так старательно учатся, и обоим Мать Мэлис раз за разом напоминает, что они в свои четыреста с небольшим бесполезнее маленьких эльфят?— как же Дайнин обожает подслушивать эти моменты! Особенно когда достаётся Нальфейну?— это же просто праздник какой-то! Нальфейн так расстраивается, а как расстраивается Мать Мэлис, вынужденная применять свои пыточные игрушки, чтобы заставить сына лучше учиться… Одно только это скрашивает тяжкую долю Дайнина?— гордого, не сломленного… И второго.С этим живучим братом никакого карьерного роста…И всё же, если бы только нашёлся способ вернуться в прошлое и убить Нальфейна, как бы проще тогда стала жизнь! Дайнин занял бы место старшего сына, вместо того, чтобы таскать за братом свитки и выходить на стычки с его врагами?— не то чтобы это сверхсложные задачи, но сам факт того, что Дайнин служит равному себе?— не своей матери, как это заведено у приличных дроу, и не ?выполняет работу?, за которую получит награду, а прислуживает, и при этом разве что на звон колокольчика не прибегает и в пол не кланяется,?— уж такого Нальфейн не дождётся, да и Мать Мэлис не позволит издеваться так над носящим её фамилию! (Риззен не считается, он особенный.) И всё же, от этих ?побегушек? у гордого второго сына До'Урден челюсти сводило и неизменно появлялось желание приложить одного посредственного братца-мага головой о стену. Жаль, что этот гад всё продумал?— одна единственная попытка покушения, и в Дайнина прилетит неожиданно сложное для подобной бестолочи и очень, очень болезненное заклинание. Дайнин уже несколько раз проверил, и сложнее всего было не прийти в себя, а договориться, чтобы Нальфейн не нажаловался Матери Мэлис… Старший брат всегда помыкает младшим, тут ничего не поделаешь, но когда младший проштрафился, попавшись на неудачном покушении и вынужден теперь прислуживать старшему по приказу матери?— хуже и быть не может.Вот если бы только у Дайнина был младший брат… Если бы того, третьего, не принесли в жертву… А если бы ещё первое покушение на нынешнего старшего прошло, как надо, какой была бы тогда жизнь! Разве могло бы что-то пойти не так? А даже если могло, это были бы мелкие неурядицы, а не какие-нибудь ужасы вроде падения Дома в немилость богини, атаки со стороны Бэнр, вынужденной жизни среди оборванцев и превращения в драука полоумной сестрёнкой. Это была бы не жизнь, а подарок…Впрочем, эта жизнь тоже порой преподносит подарки.Тяжкие размышления о горькой судьбинушке завели Дайнина в темницу замка. Чудом уцелевший и захваченный Мазой Ган'Етт, увидев мстительного, потирающего ручонки Дайнина, так красочно описал ситуацию, что все обитатели темницы, включая крыс, на минуту прониклись уважением. А Дайнин тем делом терять времени не стал. Мать Мэлис дала ему явное указание?— ?раз уж ты сумел захватить отродье этой стервы СиНаф… То есть, мага, заставь его работать на нас?. А дальше следовал долгий, красочный ответ на вопрос о ?если не получится?. Матрона смаковала подробности так долго, что Дайнин забыл, кого надо пытать, и она расписывала всё в таких деталях, с таким упоением, что сидящий у её трона Риззен почти упал в обморок, когда Мать Мэлис бросила на него предвкушающий взгляд, а Зак на всякий случай запустил активный мыслительный процесс?— у него на лице было написано ?отпустите меня на очень важную, срочную тренировку солдат Дома, которую я неожиданно для всех назначил пару секунд назад?.Дайнин слушал Мать Мэлис внимательно, с каждой новой пыточной подробностью всё больше понимая, за что любит свою мамочку. Мазою он пересказал всё слово в слово, передав даже драматические паузы. Этого, кажется, хватило, и никакие пытки не понадобились.Но Дайнин всё равно преступил к пыткам.Нет, не то чтобы Дайнин был жестоким,?— хотя был конечно, кого он пытается обмануть? —?но Мазой всё-таки маг, и не какой-нибудь, а талантливый, и Мать Мэлис велела дать таким, как он, возможность войти в число приёмышей Дома До'Урден… Остаться благородным, удостоиться чести стать младшим братом Дайнина?— разве можно мечтать о большем? Надо всего-то пройти плановую промывку мозгов…Мазою, почему-то, эта идея не понравилась. Вот ведь чудное создание!Ну ладно, допустим, Дайнин немного перестарался с промывкой мозгов. Надо было всего-то запугать, убедившись, что пленник готов принять новое имя и начать новую жизнь?— руки отрубать было необязательно, но что ж поделаешь, если так получилось.Дайнин вспоминал свою тяжкую участь мальчика на побегушках при старшем брате, выслушивая исповедь пытавшегося что-то там объяснить Мазоя. У них ведь так много общего! Может, Дайнин не так сильно гонял бы Мазоя, стань тот его названным младшим братом… Может, они даже могли бы заключить союз… Как жаль, как же жаль, что не сложилось! ?Очень жаль?,?— с тоской думал Дайнин, избавляя мага от его главного инструмента. Какой же маг сможет жить без рук? Сначала первые фаланги, затем?— вторые, следом и остатки пальцев… Дальше кисти, и вот остаются невнятные культи. Дайнину было безумно жаль, что пришлось обрубить руки тому, кто так его понимает, но что поделаешь? Это всё же Мензоберранзан, а не сказки, которыми жуткие фейри запугивают своих детёнышей перед сном, да и Мазою всё равно, большую часть времени он лежал в полубессознательном состоянии с перекошенным лицом. Обрубка рук?— это, всё-таки, не шутки, это дело серьёзное.Дайнин взглянул на свой шедевр напоследок?— Мазой сошёл с ума от боли, такого даже добивать нет смысла. Если каким-то невероятным образом сумеет сбежать, всё равно не сможет выдвинуть обвинение против Дома До'Урден… Можно добить самому, но если отдать местным садисткам, то можно выручить пару лишних монет… Деловая хватка и способность выжать выгоду из всего тут же подняли голову, услышав что-то про монеты.И эти монеты станут отличным дополнением к драгоценной вещице, которую Дайнин прибрал к рукам посреди пыток.Статуэтка, до которой несостоявшийся брат-приёмыш пытался дотянуться, будучи уже в бреду… Красивая статуэтка, ониксовая, в виде кошки. Надо будет показать местным магам, ведь интуиция прямо-таки кричит, что это не просто эстетичная безделушка.Но к кому же с этим пойти?..***Уставший Дайнин медленно пробирался по коридору в обратном от темницы направлении. В руках он теперь вертел ониксовую фигурку кошки, а в замке тем временем было подозрительно тихо. Мать Мэлис на миг показалась из пыточной?— довольная, но не так, как во время свиданий с кем-то из своих любимцев, а по-особенному, по-мстительному довольная, и, кажется, это как-то связано с мешком, который сёстры вынесли из вражеской часовни во время штурма. Сами сёстры теперь сидят по своим комнатам, куда их отправила Мать Мэлис, а что происходит с обитателями ?мужской половины??— это остаётся для Дайнина за кадром.Но кто-то из этой ?половины? нужен ему прямо сейчас, иначе Дайнин так и не узнает тайну ониксовой статуэтки.Вещь магическая… Логичнее было бы пойти к магу, но в Доме всего два мага, и оба бестолочи. Можно было бы выбраться за пределы замка, но все, кто находится за пределами, делятся на недостойных взгляда и тех, кто выставит Дайнина за порог, так что приходится искать другой способ. Жрицы кое-что понимают в магических предметах, но жрицы женщины, а значит, статуэтку они отберут, даже не начав разбираться, что это такое… Бриза очень хорошо освоила магию, она могла бы объяснить, что это за штуковина, но Бриза не только отберёт предмет, но и побьёт за то, что отобрать получилось так просто. Вот и остаются только маги Дома в количестве двух штук… Нальфейн или Риззен? Нальфейн,?— спасибо пыточным игрушкам матери,?— учится лучше и знает больше, но Риззен союзный дроу, в то время как Нальфейн скотина-гад-как-таких-подземье-носит… Идти к Нальфейну так же опасно, как к жрицам.Но как будто у Дайнина есть выбор.Дайнин с камнем на душе и взглядом, в котором сосредоточена вся боль дровийского народа, следит за Риззеном. Отец крадётся по коридору, как мышь. Весь его вид как бы говорит ?не смотрите на меня, я совсем не подозрительный?, и Дайнин даже не удивляется, когда из-под тяжёлого отцовского плаща раздаётся звон украденных из кладовой Матери Мэлис бутылок.?Ясно,?— говорит Дайнин, и, кажется, даже вслух. —?Пойду к скот… Нальфейну.?***—?Это магический предмет! —?удивлённо заявил Нальфейн. Дайнин скрестил руки на груди, из последних сил держа при себе саркастичное ?да ладно, Шер'Лок?. Дайнин быстро нашёл брата, а демонстрация трофейной статуэтки, сопровождаемая крайне загадочным видом, позволила пропустить формальную часть и вежливое предложение исчезнуть из поля зрения и никогда больше здесь не появляться. Вообще-то, Дайнин удивлён, что это сработало. Такого он не ожидал даже от Нальфейна. —?Магический предмет, связанный с призывом…И тут драучий корм Нальфейн внезапно замолчал. Дайнин вопросительно поднял бровь, увидев на лице старшего несовместимое с его уровнем интеллекта выражение хитрого дельца.—?С чего ты взял, что я так просто расскажу тебе?—?Ты уже рассказал,?— с осуждающей безысходностью ответил Дайнин,?— придурок.Нальфейн спорить не стал. Хотел бы он поспорить, да как тут скажешь что-то против…—?Что за тварь там сидит?—?Мы не узнаем, пока не вызовем.—?Как вызвать? Нужно провести ритуал? Жертвоприношение? Или нам нужны специальные… Ингредиенты… Как это у вас, магов, принято?—?Э-э-э… Нет,?— Нальфейн отвернулся от брата, пристально взглянув на ониксовую фигурку. —?Тот, кто там сидит, выходи.И тут же фигурку объяло свечение. Дроу прикрыли чувствительные к свету глаза, и пару секунд спустя им предстал монстр.?А что, так можно было?!??— читалось на лице Дайнина. ?Пантерьи боги, опять какие-то дроу!??— читалось на морде монстра. А по лицу Нальфейна ничего нельзя было прочитать. Он, кажется, завис.—?Создание,?— нерешительно начал Нальфейн,?— кто ты и откуда явилось?Пантера взглянула на мага как на идиота и легла на пол, принявшись с самым будничным видом вылизывать свою роскошную чёрную шёрстку. Дайнину такой ответ понравился.—?Тогда… Как нам узнать, кому ты принадлежишь? —?продолжил Нальфейн, говоря скорее с самим собой. Дайнин в этом ничего не понимал, но, судя по виду брата, лучше им узнать, на кого ?работает? пантера.—?Если ты была заодно с Мазоем Ган'Еттом,?— начал Дайнин, не уверенный, что животное его понимает,?— имей ввиду, что я его прикончил.Пантера оторвалась от вылизывания меха, даже не спрятав от неожиданности язык, и взглянула на Дайнина, вопросительно прищурившись.А затем пожала своими пантерьими плечами и с самой безразличной мордой подошла к Дайнину, усаживаясь рядом с ним. ?Теперь это мой дроу,?— заявляло животное всем своим видом, смотря в сторону Нальфейна так, будто видит там одно сплошное пустое место. —?Я буду его защищать, таскать ему объедки, и всё такое?.Лица обоих дроу синхронно вытянулись.И вдруг Дайнин засиял, как страшный огненный шар с неба поверхности.—?Значит, братик, я теперь свободен? —?самым невинным тоном заговорил Дайнин, почёсывая огромную пантеру за ушком. Та была не против?— руку, по крайней мере, не отгрызла. Нальфейн же взглянул на брата с каким-то несвойственным Нальфейну торжеством. Будто, зараза, оказался самым умным и продумал всё наперёд.—?Если ты думаешь натравить на меня свою пушистую подругу, имей ввиду, что у тебя ничего не получится.Нальфейн провёл какие-то манипуляции пальцами, рассеивая магические искры. Дайнин ничего не понял, зато поняла пантера. Она ощетинилась, отходя назад. ?Он сделал что-то, пока статуэтка была в его руках,?— в подступающем шоке соображал Дайнин. —?Нальфейн догадался обезопасить себя! Нальфейн… Догадался…? Но отступать было поздно. Дайнин уже нафантазировал себе свободную от диктатуры старшего брата жизнь, но как же ему получить свободу, когда он не может ни напасть сам, ни натравить пантеру?Идея пришла почти сразу. Ужасная идея, но что ни сделаешь ради свободы.—?После того, что между нами было… —?с улыбкой начал Дайнин, кокетливо опустив взгляд, убрав за спину руки и как бы невзначай ковыряя носком сапога пол. Пантера взглянула на двоих дроу с непониманием?— что это творится у двуногих? Почему один ведёт себя так, будто выпрашивает вкусняшку, а второй пытается убежать? Глупые двуногие, вечно у них всё не как у пантер… —?Ты же понимаешь, общество не примет нас такими. Если кто-нибудь узнает, нашей репутации, нашим жизням придёт конец… Ведь мы целую ночь провели в одном помещении, не предприняв даже попытки убийства. Как будто мы хорошие братья и доверяем друг другу, как самим се…—?Молчи,?— сдавленно оборвал его Нальфейн, тревожно оглядываясь по сторонам.—?О таком тяжело молчать,?— Дайнин пронзительно взглянул брату в глаза. —?Если ты будешь и дальше помыкать мной, я не выдержу и ?сломаюсь?.—?Нет, брат… Ты не посмеешь. Ты тоже принимал в этом участие, ты виновен не меньше меня…—?Даже отвержение обществом не так унизительно, как служить тебе!—?Т-ты не докажешь,?— Нальфейн явно хватался за последнюю надежду, но и на это Дайнину было что возразить.—?Я докажу, а ты не отвертишься. Не забывай, ты весь пошёл в нашего отца, а мне повезло,?— Дайнин бросил торжествующий взгляд на старшего брата, который только и мог, что стоять с не идущим ему серьёзным видом, обдумывая заключительное оскорбление. Дайнин самодовольно отвернулся, оставляя поверженного брата в одиночестве. Он вышел с выражением чистейшего триумфа на лице, раздираемый гордостью за самого себя, сжимая в кармане ониксовую статуэтку, и с озадаченным животным в два раза больше него, идущим следом…А когда отделяющая от Нальфейна дверь закрылась, Дайнин бросился обнимать пантеру, целуя от радости огромную зубастую морду.—?Я свободен, кошка,?— шептал Дайнин, чуть не плача от радости. Никакой больше зависимости от брата-бестолочи… Дайнин больше десяти лет расплачивался за неудавшееся покушение, и вот его срок расплаты вышел. Нальфейн зол, как десять Бриз, но ничего не может ему сделать. —?Наконец-то я свободен…Он отстранился от животного, запоздало вспомнив, что огромной твари не составит труда его съесть.?Куда я попала…??— читалось на зубастой морде в первый момент.?Я не разрешала прекращать?,?— почему-то читалось во второй.