И не забудь: есть те, кто быстрее пуль (с) (1/1)

Мы ехали сюда, как на увеселительную прогулку… Ах, какой это был въезд! Шетарди привёз с собой пятьдесят пажей, камердинеров, ливрейных слуг! Мы привезли с собой всё: мебель, одежду, посуду, сто тысяч бутылок тонкого французского вина… Половина из них разбилась в дороге. Мебель растащили. Одежда вышла из моды! [швыряет камзол] А здесь… Дождь! Потом снег! Потом ветер! Потом морозы! Ёлки эти проклятые!.. (с) ?Гардемарины, вперед!?Ye Ishq Hai — Shreya GhoshalПосле ухода Макса и Русланы день в коттедже господина Соболева как-то сразу не задался. Не сказать, что в Сибири у людей дни в принципе задаются, но тут уж совсем из ряда вон дела пошли.Снежинская, покормив мужчину и мгновенно утратив всякий интерес к подопечному, заперлась в кухне и сидела там, никаким образом не реагируя на причитания расстроенного Альберта, что, в свою очередь, терялся в догадках, отчего вдруг подвижная и крайне живая помощница после нелепого разговора с Аппелем о любви утратила прежнюю тягу к общению.И теперь Мстиславович, всеми брошенный, никому не нужный, сидел в полном одиночестве в гостиной у камина, кутался в плед, еще утром оставленный Софьей, пил остывший чай, еще днем приготовленный Софьей, и смотрел в окошко, еще ночью Софьей отмытое.Сколько он себя помнил: всегда-всегда, черт побери, подобные беседы о высоком приводили к тому, что даже хорошие друзья, не сходясь во мнениях, друзьями не оставались, что уж говорить об остальных… Могло ли случиться, что Снежинская болезненно отреагировала на его, Альберта, слова? В конце концов, он позволил себе достаточно резкие суждения, а о мнении на сей счет окружающих спросить, как обычно, забыл. Ведь, бес с ними, с Максимилианом и Воскресенской, но уж о Софье Михайловне он не знал ровным счетом ни-че-го. Толерантнее надо быть… Век-то нынче какой…Соболев тоскливо вздохнул, взглянул в кружку, на дне которой болтался измочаленный кружок лимона. К безутешным мозгам магната вновь принялась тянуться потными дрожащими ладошками фебрильная лихорадка.Может, ее вообще мужчина бросил… может, недавно… может, из общаги выгнал… и она, одна-одинешенька, ищет по Уренгою работу, чтобы свести концы с концами… потому и трусы-то с одеждой хранятся у Викусика… а может… Может, она от него еще и беременна?!! Потому в должность-то вцепилась, как кошка раненая?!!Тусклое уренгойское солнышко закатилось за штору, и Соболева, как по часам нетрадиционной пневмонии, немедля забил крупный озноб.Представилось ему вдруг, как несчастная Снежинская с дохлым чемоданом и худой монстерой подмышкой пятится от пошарпанной двери вахтовичной общаги, поскальзываясь на пустых бутылках из-под ?Степана Разина?.— Но на что же мы с маленьким жить станем?! — рыдала на морозе девушка, кутаясь в дрянное пальтишко. — Ты ведь жениться обещал, в Москву переехать с нами!!!— Ну ты же карьеристка! — орал размытый мужской персонаж с какими-то причудливо-рыжими волосами. — Ты же у нас университеты кончала!!! Работу найдешь!!!— В Уренгое?! — захлебывалась истерикой несчастная, едва волоча поклажу. — Я ведь ради тебя всё бросила, Никита!!! Кризис! Где же мне жилье найти? Как обогреться?!— Теплотой своего сердца обогревайся! Дура! — хлопнула дверь.Альберт ахнул, подскочил, споткнулся о плед, незамедлительно осел на место.— Какой кошмар… — расстроился магнат и тут же разом изменился в лице. — Кошмар какой!!! — побагровев от лихорадки и злости, Мстиславович щелкнул зубами, — ну ничего… ничего… — злость молниеносно смешалась с тоской, грустью и почему-то обидой, — ?разберемся?…?Разбираться?, насколько припоминал Соболев, он умел, не зря же в столь юном возрасте умудрился стать Председателем правления транснациональной энергетической корпорации.— Ужин готов, — процедили вокзально-противным, мертвым голосом у него за спиной.Альберт резко обернулся и раскрыл рот. Позади стояла Снежинская, опустив взгляд в пол, сцепив худенькие руки на животе.— Ужин? — зафиксировавшись на ладонях девушки, пробормотал Мстиславович. Весь вид помощницы был таким… таким… ранимым… — Ужин. Уж что-что, а пожрать Ваше благородие любит точно! — не подымая глаз, огрызнулась помощница. — Поразительно: дохлой курице достанется больше Вашей благосклонности, чем живому человеку. Хотя чему я в этом мире удивляюсь.— Софья… — и как-то так мягко, так нежно у него вышло это ?Софья?, что секретарь вскинула в удивлении глаза и даже успела ойкнуть, перед тем как Соболев оказался возле нее, заключил в чудно-нежные, медвежьи объятия.— Э… — выдохнулось у несчастной, когда лихорадочно-горящие ладони магната прошлись по ее спине к волосам. — О-о-о…— Простите меня, дурака, Софья, — низко-охрипшим голосом взялся мурлыкать бизнесмен в порозовевшее ухо девушки. — Не подумал… Расскажите мне всё о себе…Снежинская резко схлопнула веками пламень, вырвавшийся из ярко-алых глаз, в ответ вцепилась в отвороты Соболевского халата.— А-альбе-е-р-рт… обож-ждите…— Хватит тайн, Софья, — пресловутые пальцы мужчины вошли в россыпь мягких девичьих волос, — хватит… мне Вы можете сказать все…— Да ну-у-у?.. — не верилось Софье, но всю ее как-то странно начало поколачивать в умелых руках мужика.— Вам, наверное, очень тяжело в таком положении, — шептал Соболев, поглаживая затылок девицы, прижимая ее ближе к себе.— Да н-нет… д-дер-ржусь… — рычанием вырвалось у Снежинской, и она, скривившись, уткнулась полыхающим лицом и полезшими клыками в грудь магната.— О деньгах и работе не беспокойтесь, я в любом случае смогу обеспечить Вас и тем, и другим, ведь Вы очень помогли мне в эти дни… Вы себя хорошо чувствуете? — ладонь скользнула к талии. — Ноги не гудят? Может, отгул?— Да за… такие деньги… — шептала задыхающаяся Софья, — можно… и с оторванными ногами работать… Я… не жалуюсь…— Я был прав, — истолковав слова девушки по-своему, Альберт, как-то потеряв контроль над собственным телом, резко вскинул руки, обхватил лицо мгновенно зажмурившейся Снежинской и запрокинул к своему лицу. — Софья!!!— М-м-м… — не разжимая губ, отрицательно замотала головой красотка.— Какой срок, Софья?! — слова мужчины лихорадочным выдохом обожгли лицо секретаря.Снежинская едва заметно нахмурилась. Носом забрала воздух, медленно выдохнула, приоткрыла глаза, и у Соболева подогнулись колени — нечеловечески красивые, винно-карие глаза смотрели на него с таким выражением… — Со-офья… — обомлевший Альберт завороженно коснулся изогнутой брови девушки. — Вы…— Ч-что?.. — едва шевеля сухими губами, прошептала помощница.— Кто же смог… Вас оставить?.. Снежинская прищурила один глаз, растерянно закусила нижнюю губу, снизу вверх так поглядела на бизнесмена, что он как-то сам собою шагнул к девушке и вместе с нею — к дивану.— Поч-чему Вы решили… ч-что… — Софья Михайловна смущенно отвела яркие глаза к торшеру.— Не понимаю, что такое… — виновато шепнул Соболев, ухватил помощницу ладонью за шею, заставил смотреть в свои глаза. — Вы колдунья… Вы что делаете?..— А о каком сроке-то… — пятилась к дивану девушка.— Не имеет значения, Софья, уже не важно… я помогу с врачом, с учебой…Objection (Tango) — Shakira— С учебой какого… еще… блин… опять… врача… — Снежинская, едва владея собою, все же уперлась ладонью в горячечную грудь начальника.— Если хотите, стрясем с Вашего ссыкливого нищеброда алименты, Софья… — утешающая ладонь Альберта легла на розовую щеку секретаря. — Днем, так и быть, пускай на скважине работает, а ночами маршрутки водить заставим. Спать будет, пока зубы чистит. Но по поводу зубов я все еще не уверен. Оставим ему зубы, Соф?— Алименты?.. — Софья Михайловна на секундочку задумалась, подняла огромные глаза на бизнесмена. — Алименты?!! Мне?!! Алименты?!! Мне?!! Алименты?!! Мне?!!— Софья, что с Вами? — удивился Соболев.— Вы, что же… Вы решили… что… я… что я… Я?!! — звонкая пощечина рассекла и воздух, и щеку бизнесмена, опьяненного температурой и близостью женского тела.— Софья?! Мать же Вашу за ногу!!! — ошалело ахнул Альберт, очередной раз заблудившийся в лучших чувствах.— Вы решили, что я… я беременна?!! — лицо Снежинской исходило попеременно то пунцовыми, то мертвечинно-белыми пятнами, казалось, что ее вот-вот да стошнит. — Я?!! Я?!! Да за… да за кого Вы принимаете меня?!!— За женщину?! А должен был, по-Вашему, за мужика принять?!! — настал уже Соболевский черед орать. — Вы вменяемая вообще?!! Я предлагаю Вам помощь!!!— В койку меня затаскивая?!! — визжала, выходя на новые, доселе неведомые ей высокие ноты, Снежинская.— Какая койка, Софья?!! — только сейчас Альберт выпустил талию девушки из объятий, и секретарь отскочила, как ошпаренная кошка, на пресловутый диван. — Я полумертвый! — он беспомощно, сам себя не понимая, развел руками.— А отмирать начали с головы?! Да что же это делается?! — вопила Снежинская, попеременно то указывая на шатающегося магната, то накрывая руками багровое лицо. — Да что же всё это такое-то?!! Да за всю жизнь такого позора не было!!!— Софья, прекратите орать!!! У меня голова сейчас взорвется!!! — низко прорычал Альберт.— Да другое у Вас сейчас взорвется!!! — склонившись со спинки дивана, страшно прошипела секретарь. И Соболеву почему-то вдруг подумалось, что странно как-то держится худенькими ногами Софья на тонкой спинке, против всех законов физики храня на ней равновесие.— Софья Михайловна, Вы сейчас ебн*тесь… — он указал рукой на стопы девушки.— Поздновато предупреждаете, уважаемый Альберт Мстиславович! — ядовито и даже и жутковато нашептывала Снежинская, которую бил какой-то причудливый колотун, — уже ебн*лась!— Да что я такого сказал?! — взъелся Соболев, одним глазом поглядывая в лицо девушки, другим мониторя ее тапочки на жерди дивана. — Что Вас таращит-то, как черта от ладана?!!— Да был бы ладан, я бы слова против не сказала!!! — заходилась в истерике помощница.— Воля Ваша, госпожа Снежинская! Но я ночевать эту ночь с Вами не стану! — замахал руками Альберт. — У Вас того и гляди руки-ноги наоборот вывернутся, и Вы побежите по потолку, башку скручивая на сто восемьдесят!!!— Добрый вечер, а чем это у вас тут так вкусно пахнет? — на пороге застыл Валерий Николаевич. Узрев картину, задумчиво зажевал нижнюю губу.— Пи*дюлями, — зло махнул на друга пледом Соболев.Софья с шипением обернулась на кушетке, уставилась взбешенными очами на коллегу.— Эм-м… — Валевский шагнул с ноги на ногу, неуверенно оправил пиджак.— Не двигайся! Не двигайся… — страшно зашептал Альберт, — она реагирует на движения! Обнюхает тебя и уйдет!!!Taнгo (из кф Двeнaдцaть cтyльeв) — Оркестр п/у А. ЗацепинаК ужасу Валерчика Софья действительно подозрительно легко сошла с дивана и, чудно прищурившись, теперь шла к нему, чуть заметно втягивая ноздрями воздух.Добравшись до мужчины, Снежинская сощурилась еще сильнее.— Валерий Николаевич… — вдруг голос девушки преобразился в низко-грудной, томный, зовущий, и Валевский, испуганно мотнув головой, беспомощно уставился на слегка окосевшего Мстиславовича. — Валерий Николаевич… — секретарь обошла товарища кругом, снизу доверху оглядывая того загадочными очами, — а ведь у нас совершенно не было времени познакомиться поближе…— Софья Михайловна! — нервно рявкнул от камина Соболев.— Да я завсегда рад, — жарко выдохнул Валерчик, крутя головой вслед за мягкими шагами переводчицы.— Откуда ж Вы такой… такой… — Снежинская снова оказалась у груди мужчины, искоса глянула на него снизу вверх.— Софья, Вас послушать, Вы мужиков сроду ближе пяти метров не наблюдали! Все-то у Вас они ?такие?! — зло заметил Альберт.— Ш-ш-ш-ш… — через плечо обернувшись к начальнику, секретарь прижала к губам указательный палец, и Мстиславович, опешив окончательно, осел в кресло. — А Вы в котором городе родились? — снова взглянув на Валевского, с едва заметной улыбочкой прошептала помощница.— Аскат, края Алтайского… — так же тихо признался Валерчик.Софья некоторое время молча смотрела на мужчину, а потом шагнула вперед и, высоко поднявшись на цыпочках, изо всех сил обняла Валевского за шею.— Обожаю… как же я люблю его… — горячо шептала девушка в шею окаменевшего мужика. — Как же сразу не поняла… Счастье-то какое… Где ж ты был… Валерий…— Валера, бл*дь! — гавкнул, резко подымаясь с места, Соболев. — Да я… — заколдованный Валера полными ужаса глазами таращился на начальство, но с готовностью обнял секретаря за талию.— Софья, я сейчас Вас уволю! — низко прорычал магнат.— Да Вы не понимаете!!! — Снежинская, нехотя выпустив мужчину из объятий, обернулась, нежно коснулась ладонью груди Николаича. — Ведь это же… это ведь… Валевский! — ее полные восторга глаза встретились с изумленно-злыми глазами Альберта.Соболев несколько раз взглянул на друга, на девушку, открыл было рот, но прикрыл глаза, устало опустился на прежнее место.— Я тоже люблю Алтай, — накрывая своей ладонью ручку Софьи, забормотал ободренный метнувшимся к нему женским взглядом Валерич, — у нас так много общего, Софья, к примеру, мы оба… — он запутался, засмущался под лучистым взором девушки, — отчисляем налоги в казну…Снежинская в умилении подняла брови, склонила голову набок:— Ах, Валера…— Ну таблетку-то ей дай, Господи, ?отчислитель в казну?! — взвыл с кресла Соболев. — Что, мозги тоже куда-то отчислил последние?!! Не видишь, подвинулась умом наша переводчица?!— А-алик… — укоризненно протянул Валевский.— Ты зачем пришел? — Альберт с силой потер висок, который в данный момент времени чесался так, будто в него выпускали очереди из калаша.— Да тут… раз уж такое дело… — не отводя взгляда от восхищенных глаз Софьи, мямлил Валерий Николаевич, — в целях безопасности…— Валера… в целях безопасности тебе прямо сейчас надо съ*баться из зоны моего доступа…— … и предотвращения… — бормотал Валевский. — Леса я знаю хорошо, брат…— … членовредительства…— О чем и речь, Валер, о чем и речь…— Меня пытались представить, но акт был варварски прерван! — заявил третий голос, и на пороге откуда-то взялся еще один мужчина.Olan Var Olmayan Var — Запах клубникиУ Соболева дернулось левое веко. В комнату шагнул высоченный блондин, стройный, гибкий, с волосами чуть ниже плеч, завязанными в хвост, с густо-фиалковыми глазами. Одним словом, очередной красавец писаный, абсолютно невероятный. Чтоб в Уренгое, да кроме самого Альберта, за сутки встречалось две подобные штуки сразу, так такого не было точно. — Это что еще за ?Тысяча и одна ночь?… — скривил досадливую рожу магнат, — чудеса какие-то еб*ные новогодние?!— …вот… — кончил Валевский под одобряюще-теплым взглядом Софьи.— Простите за вторжение, представляюсь, — гость ухмыльнулся Валерию, скользнул беглым взглядом по Софье, неслышно всхлипнул, уставился искрящимися хохотом очами в измученно-злое лицо Соболева, — Вячеслав Матвеевич Донской.— А ордынцы где? — Альберт раздраженно-деловито сложил ногу на ногу.— В Азероте, — глазом не моргнув, ответствовал мужик и ухмыльнулся еще краше.— Ну, у нас теперь еще и Князь из Варкрафта! — Соболев хлопнул себя по бедру. — Господин Донской, что Вы забыли в моем доме?! — магнат оскалился, поймав шибко внимательный взгляд Софьи, что, отлипнув от Валерия, глянула в пиликнувший смартфон и теперь во все глаза рассматривала нового мужика.?Софья, приготовься. Ты сейчас смотришь на своего деверя. Или шурина? Сами там, в общем, разберитесь, я занят. Вэл’ас за меня.?— Альберт Мстиславович… — тихо-тихо прошептала девушка, переводя взгляд на начальника. — Замолчите, Софья!— Альберт Мстиславович, мне сообщение было… — еще тише пробормотала Снежинская и снова уставилась на гостя. — Вячесла-ав?..— … Матвеевич Донской, — кивнул мужчина, томно улыбнулся секретарю и искоса глянул на Соболева, — я забыл в Вашем доме, уважаемый Альберт Мстиславович, Вас. С этого вечера я отвечаю за Вашу жизнь головой. Я Ваш телохранитель.— Я не заказывал!!! — бизнесмен подскочил на ноги, шатнулся в сторону.— Вас заказали, — кое-как пряча улыбку, умиленно свел брови гость.— Уже?! — ахнул Альберт синхронно с посерьезневшим Валевским.— Сегодня утром, — кивнул Донской. — Покушение, — он вздохнул, отвернул рукав шикарного пиджака, — через два часа тринадцать минут. К салюту приурочили. Поужинать успеете. — А откуда мне знать, что не Вы… — начал было Альберт.— Ниоткуда, но я от Аппеля, — Вячеслав Матвеевич пожал плечами. — Софья Михайловна, — он обернулся к девушке, странно глядящей то на Альберта, то на него, — накрывали бы Вы стол?— А с чего Вы решили, что я и Вас стану слушаться? — неожиданно рявкнула Снежинская.— Ну Вы ведь, получается, женщина, а я, как видим, мужчина, — нараспев, очень нежно мурлыкнул нахал, жадно вглядываясь бесстыже-откровенными глазами в лицо белеющей помощницы.— Что-о-о… — низко зашипела Снежинская, и Валерчик автоматически шагнул за широкую спину телохранителя.— Не прокатило… — Донской забавно щелкнул зубами, — но было мне несказанно приятно, так вот, — он сделал два неуловимо быстрых шага и оказался впритык к девушке, навис над нею высотой своего сильного тела; изящно скользнули руки в карманы брюк, на мгновение обнажив два пистолета за поясом. — Мы имеем: амнезиста, лихорадящего, заказ на двадцать два нуль нуль и девочку, что никак и ничему помешать не сможет, если конечно, не…— Весь в отца! — плюнула в сердцах Софья и замерла, как замолчал и ее собеседник.— Софья Михайловна… — едва справляясь с гулом в голове, придерживая затылок ладонью, нахмурился Соболев. — А откуда Вы знаете батюшку нашего гостя?Чудным образом совпадая с мимикой того самого ?батюшки?, Донской чуть откинул голову назад, приподнял правую бровь и глянул на девушку с такой ухмылочкой, что у Снежинской пропал дар речи.— Рассказывайте, Софа, — позволил телохранитель.— Я найду Вас после… — темно-красными глазами буравя садиста, одними губами прошептала секретарь.— Если в таковом виде, — Матвеич скользнул взглядом по телу девушки, — я не побрезгую и с замиранием сердца примусь за ожидание. Вы, главное, не передумайте… — На рынке познакомились! — резко отведя понежневше-ласковый взор от мужика, пропела Снежинская Соболеву, — у него батя — портной, держал точку с покрывалами. Ширпотреб, я вам доложу, редкий. Вроде и выглядит дорого-богато, а приляжешь — расползается всё, по швам трещит, током так бьется, что волосы у людей дыбом. Хотел дешевле и лучше, а получилось дороже и ху*вее!— Судя по Вашей активности, Софья, под Вами любое покрывало расползется… — заметил Альберт.— Энергичная? — Вячеслав с улыбкой глянул на Мстиславовича.— Успел попереживать даже за диван из массива, — магнат устало махнул рукой. — А тут пока новый закажешь, состаришься. Донской, склонив голову, обернулся к обалдевшей помощнице, сыграл бровью, сексуально присвистнул:— Да, я оценил, у вас даже асфальт только до сельсовета, до библиотеки не дотянули… Свет, видимо, только по понедельникам, средам и пятницам до обеда! Зато какие переводчицы…— В общем, я отзвонился в службу безопасности, — в комнату вошел Валевский. — Они уже сообщили куда надо, ищут… но пока точной информации, где находятся злодеи, нет.— Тю, — телохранитель отвернулся от сжавшей зубы Снежинской, — так вот они, — мужчина указал рукою на окно, — в пятидесяти метрах, за забором фургон с кофемашиной. — Так… сейчас я… — Соболев, с трудом опираясь на подлокотник, поднялся с кресла, зацепил рукой тяжелую настольную лампу, — схожу…Брату — Карташ А.— Альберт Мстиславович… И как-то его чудно уложило обратно, а перед глазами застыли чужие глаза — искрящиеся смехом, дерзкие, яркие, но все же обеспокоенные, даже растерянные…— Давайте отужинаем, а потом сходим вместе? — на плечо легла ну очень тяжелая, нечеловечески сильная ладонь Донского. — Милосерднее надо быть, пусть поживут часок?— Ты точно от Макса?.. — едва ворочая языком, с какой-то обреченной надеждой прошептал проваливающийся в забытье Альберт.Телохранитель улыбнулся. Взял в руку безвольную ладонь мужчины, вложил в нее что-то холодное, круглое.— М-м… — Соболев, прищурив слезящиеся глаза, разжал кулак.На ладони его лежал маленький серебряный шарик из ?колыбели Ньютона?.— Кто ты такой… Слав? — воспаленно-красный взгляд пьяно поднялся к озабоченному лицу мужчины.— Твой запоздалый страж, — руки Донского как-то аккуратно, неожиданно-бережно подхватили тяжелое тело Альберта, легко подняли вверх. — Пойдем-ка, капельничку с унаги, антибиотики под васаби… Сроду капельниц не ставил… у тебя вены хоть есть, Алерет?— Пусти, — слабо махнул рукой Соболев, — я еще этих не догнал…— Ну, значит, я догоню, — улыбался телохранитель, пересекая гостиную на глазах притихших Валерия и Софьи. — Куда ж они денутся, им еще твои хоромы взрывать надо…— Почему он так странно… — Валевский шагнул к девушке, — как странно он имя переделал…— Альберт… ?Алерт? — ?проворный?, ?опасность?, — прошептала Снежинская, — Алерет — мягче ложится на язык. Через десять минут ужин. Разогрею… — она проводила взглядом телохранителя и медленно пошла к кухне.— Не подходит, — Николаич повел плечом, — к фамилии-отчеству не подходит кликуха.— Да? — Софья заторможенно обернулась в дверях. — Это потому что ты очевидного не видишь. ?Соболь?, ?Сabálas?, ?c?abáras? с древне-индийского значит ?пятнистый?. А имя ?Мстислав? образовано от слов ?мстить, защищать? и ?слава?. Что бы ни происходило, не теряется след, не стирается царская печать. Это даже пугает.— Душевно, — признал Валерий, — но зачем нам царь и смысл где? — Смысл в запеканке поищешь! — махнула рукой секретарь и скрылась за дверью.— Ну ладно, а навскидку, переводчик Вы наш незафиксированный, — прищурившись, воскликнул Валерич, — что такое ?Вячеслав Матвеевич??!— ?Более славный и Богом дарованный!? — убито рыкнули из столовой.— Более славный, чем кто? — Валевский обернулся и кое-как успел отпрыгнуть с места. Едва не сквозь него прошел Донской, на ходу сбрасывая пиджак, вынимая из-за спины два пистолета.— Господин Донской?!! — крикнул вслед мужчине Николаич.— Тс-с-с… — обернувшись на пороге, Вячеслав прижал один из стволов к губам, — Софью отправь к клиенту. Сидите тихо, к окнам не подходите.И исчез, будто испарился, будто и не было его никогда ни здесь, в комнате, ни в доме, ни в покрытом снегом, уютно-засыпающем Уренгое.Через бесконечные пятнадцать минут тихо открылась дверь в спальню Соболева, секретарь и присевший на пол у кровати Валевский вскинули головы.— Кончено? — прошептала девушка.Запорошенный снегом Донской улыбнулся, шагнул в комнату, уложил пистолеты на тумбу рядом с зеркалом.— Я полицию вызвал… — белыми губами доложил Валерчик.— Ну иди, — Вячеслав подошел к постели, — сам с ними и разбирайся.— А что там хоть? — Николаич приподнялся на одну ногу.— Три трупа в авто, один в сугробе у калитки, — телохранитель уселся на краешек постели. — Взрывчатку пусть поснимают: две у входной двери, по одной у спальни и гостиной, три у столовой, три у гаража.— Что же такое… — мужчина едва не затрясся. То ли от гнева, то ли от стресса, — ну травить пытались по-тихой, ну с заточками прыгали… машину портили… Но чтобы так…— Валерий Николаевич! — Снежинская резко поднялась, ухватила коллегу за плечо, нервно толкнула к выходу из комнаты. — Соберитесь! Мне тут менты не нужны! Пол измочалят, вирусов нанесут! Ваш черед решать вопросы! — и сама шагнула за икающим Валевским, но остановила ее метнувшаяся к руке чужая рука.Удивленно обернувшись, девушка застыла, встретив странный, призрачным огнем сияющий во тьме комнаты лавандовый взгляд.Она было хотела воскликнуть ?что?!?, но Донской склонил голову, не отводя чудных глаз от ее лица, едва заметно улыбнулся, рука его, горячая, липкая от крови, ласковым, почти отеческим теплом прошлась вверх по предплечью девушки, задержавшись, скользнула вниз, к самым пальцам.Медленно отведя пораженный взгляд от чужой руки, Снежинская во все глаза уставилась на мужчину.— Мы его вытащим, уверяю тебя, — Вячеслав улыбнулся краешком губ. — Наберись терпения, мой друг.Пальцы телохранителя оставили ладонь Софьи. Аккуратно перехватив тянущуюся по простыне трубку капельницы, он откинулся к изголовью постели, положил ее поверх своей груди.— Как ты мог допустить такое? — секретарь тряхнула головой, сбрасывая наваждение. — Ты был там!Донской взглянул на лежащего рядом Альберта, протянул к нему руку, бережно коснулся пальцами влажных черных волос. И у Снежинской от выражения глаз мужчины, от изогнувших его губ слишком-слишком знакомой усталой улыбки дыхание застряло в горле, она поспешно отвернулась.Себастьян тоже ?был там?. Остановил он Малекита? Наверное, уберег Яз’рину и Квинлана? Подстраховал Роксану?А вот в Исфахане никто не умер… хотя, судя по короткому рассказу Вассаго, все очень старались.— Чаю хочешь? — Софья подняла блестящие глаза к мужчинам. И вздрогнула сердцем — взгляд Донского был сейчас даже не до’рретовским, не копией отцовского, но мудрым, насмешливым, утомленным взглядом самого Але’ррета.Снежинская невольно шагнула назад. Да, все же в Аррафире было больше от матери. Но в этом существе, похоже, жил лишь отец.— А какао есть? — в темноте засияла яркая белозубая улыбка.Быстрее пуль — Немного НервноБлиже к трем часам ночи Софья спровадила несчастного Валевского, прибралась на кухне и стояла сейчас у окна, не видя в нем ничего, кроме тусклого потолочного освещения и своего дрожащего отражения. Малекит снова оказался прав. Снести можно было что угодно, совсем всё, кроме собственного бессилия. — Воды, — в черном полотне стекла позади девушки появился еще один силуэт. — И это будет последний стакан. Больше до утра давать нельзя.Снежинская медленно обернулась, взглянула на стоящего перед нею Донского с пустым бокалом.— Почему нельзя? — замученно спросила секретарь.— Мы ведь не хотим нарушить водно-солевой обмен? — улыбнулся телохранитель и протянул стакан. — ?Заливать? пневмонию не стоит. Зачем нам гиперволемия и отек легких?— Ты-то откуда знаешь? — девушка шагнула к графину. — Он водный маг. Вода — его стихия.— У меня мама — лекарь, — Вячеслав широко улыбнулся. — Сейчас нашему больнуше до мага, тем более до водного, ох, как далеко. Максимум, что он может с водой осуществить, — захлебнуться и пустить ее через нос.— Как Вы, Господин До’ррет, за сутки поднаторели на медицинской стезе, поразительно! — Софья грубо подала наполненный стакан мужчине.— За два дня, — поправил Донской. — Если тебе повезло с интеллектом с рождения, то медицина становится очень точной и интуитивно понятной наукой. С учителем тоже подфартило.— И фарт, гляжу, всегда на Вашей стороне? — ухмыльнулась Снежинская. — В Вас ведь нет ни капли боли, ни толики сомнений или страха, — она указала на грудь телохранителя. — За исключением… — девушка кивнула в сторону спальни.— А-а-а… — протянул Вячеслав Матвеевич, — так Владыку Преисподней беспокоит мое бездушие?! — мужчина искренне расхохотался. — Замолчите! — шикнула переводчица, делая быстрый шаг к стражу. — Вам было б легче, если б и я бился в аффекте?! — все не мог отсмеяться Донской. — Как перепуганный козел, с копытами отнявшимися?!— Мне было бы легче, если б Вы серьезнее относились к происходящему! А не воспринимали все, как очередное приключение! — Софья посерела лицом. — Так что Вы все равно козел. Просто при копытах.— Но это ведь приключение… — с трудом пряча улыбку, беспомощно всхлипнул Вячеслав.— Приключение? Смертным стать — это приключение?! — совсем тихо, чтобы не разбудить больного, прорычала девушка. — Возможность отодвинуть кони в чертом позабытом месте?!— Возражу! — До’ррет вскинул ладонь. — Черт про это место не только помнит, но и вторые сутки варит в этом месте кофе с чаем!— Мне когда-то сказали о таком: это до той поры, пока не щелкнут по носу! Вы понятия не имеете, что испытывает Ваш брат, утратив всё, что имел, начиная с бессмертия!Донской склонил голову набок, нежно улыбнулся девушке.— Что ты ржешь?! — Снежинская не удержалась и перешла на ?ты?. — Ты не представляешь, что пережил Аррафир! Ваш великолепный, мудрый Малекит устроил так, что родные братья оказались далеки друг от друга, как два полюса! Один развлекался в Ином, второй погибал!— Так ли далеко? — тихо ответил Вэл, приподнял брови. — Или кого-то все же ослепила любовь? Знаете ли Вы, Софья Михайловна, чем именно отличается чистая кровь демона от той же крови, но красиво, невозмутимо и толково-по-науке смешанной с чужой? За что можно сказать большое спасибо Малхире Сатану, а потом и Малекиту?— За ебанутость, — резко кивнула Софья. — За то, что при сохранности вашей, демонической, страсти, при вашем умении отдавать и брать без остатка, кровь демона-дроу не оглушает и не ослепляет. Идеальное равновесие. Очень жаль, что нас всего двое.— Ваша скромность, Кайзер, не мешает Вам засыпать ночами? — ехидно бросила девушка.— Какой сон? — мужчина отшатнулся. — Столько дел, что я даже для застрелиться времени не нахожу.— А про смерть шутите, чтобы казаться еще мрачнее и загадочнее? — переводчица ядовито улыбнулась.Донской терпеливо перевел дыхание.— ?Настоящий закон Мироздания — беззаконие. Сложность — суть иллюзорная стена, проломив которую, у тебя есть шанс хапнуть большой неиллюзорный приз?, — телохранитель пристально глядел в огромные глаза переводчицы. — ?Вы вспомните этот день. И опыты над старым мензоберранзанским псом и его безутешным хозяином. Потому что Ваша наука-волшебство-черт-знает-что позволит Бессмертному отдать свою жизнь Смертному?.Софья нахмурилась, сделала шаг назад, медленно мотнула головой.В кухню входил чудовищных размеров черный пес невиданной породы, с волчьи-цепкими, серыми глазами. Застыв рядом с Донским, собака приникла огромной головой к бедру мужчины, снизу вверх взглянула на прижавшуюся к столу девушку.— Так ли далеко, Софья Михайловна? — повторил Вячеслав. Не дождавшись ответа, мужчина коснулся широкого лба псины, грубо потрепал того по ушам.— В патруль, Шасс! — приказал Донской. И собака, клацнув на переводчицу страшными клыками, вышла из комнаты.Don't go away — Sweetbox— Ты хочешь сказать… — Я хочу сказать, что интуиция никогда не водила нас мимо, — Вячеслав пожал плечами. — Я бросил попытки осмыслить, как это работает. Но повторю Вам: Аррафир ни от Малекита, ни от меня никуда и никогда не денется. Никуда и никогда. Так что слез по этому поводу Вы от меня не дождетесь. Если и придет настоящая беда, то только от самого Малекита или из его далеких миров. Отсюда большая просьба — не царапать щит, который вас хранит. Я слишком поздно понял, почему Царь выслал меня из Мензоберранзана. Почему я оказался в Пустом в ту ночь и утро. Не представляю, насколько это страшно — осознавать наперед, что можешь прийти за сыновьями. Давать им призрачный шанс на выживание. Но при этом позитивно мыслить! — с улыбкой закончил жуткую мысль Донской.— Вы ненормальные… ненормальные… — Снежинская закрыла рот рукою.— Идите сюда, Софья Михайловна, — Вэл шагнул вперед.— Ненормальные… — повторяла и повторяла девушка, когда вокруг нее сомкнулись сильные руки телохранителя, и всю ее, дрожащую от ран, усталости, ужаса, привлекло-прижало к груди мужчины.— Мне жаль, что мы не ?повстречались? раньше, — уложив голову девушки к своему плечу, Вэл коснулся ее волос. — Мне жаль времени, которое мы упустили. И жаль время, которое нам придется упустить еще: я навсегда останусь во Тьме, он — на Свету. Вы правы, Софья Михайловна, Север и Юг.— А если он оставит Юсальфхейм?— Тогда он станет Асгардским Царем, — вздохнул Вэл.— А если он оставит и Асгард? Вернется Локи…— Локи прежним уже не вернется, и я не знаю, лучше ли оттого станет Асгарду. Как Вы покинете Ад? — мужчина приподнял лицо девушки, пристально взглянул в ее лицо.— Я просто буду задерживаться на работе, — Софья слабо улыбнулась.— А Аррафир там, — делая страшное лицо, зашептал Донской, — с нами… с дроу… совсем один… без присмотра…— Вы же будете рядом, Кайзер, — Снежинская хитро прищурилась.— Ох, Софья! — телохранитель рассмеялся и снова обнял собеседницу. — Я ведь еще хлеще Вашего Арика…— Вижу, — девушка ухмыльнулась в ключицу До’ррета, — чувствую, — она немного двинулась, повела животом по мужскому паху.— Природа берет свое, — трагично вздохнул Вэл’ас. — Но я же не падаю честью где попало. Вы цените?— И, погляжу, со всеми общий язык можете найти? — Снежинская облегченно улыбнулась.— Малекитова школа, — Донской глядел поверх девичьей головы на декоративный камень кухонного фартука. — Не так важно золото, как талант заставить любого оппонента играть за твои интересы. Для этого нужно немного — быть красивым, умным и уметь залезать под кожу.— Так Восток Иного лег под Вашу руку?— Как только Восток Иного не ложился! — рассмеялся мужчина.明治一代女 —Yonekawa Toshiko & The Spacemen— А ч-что… эт-то… ещ-ще… за… бл*дь… Вячеслав и Софья вздрогнули, резко обернулись. В дверях, держась сразу за оба косяка и едва дыша, стоял лохматый, но очень разгневанный Соболев.— А… ой… — Снежинская отпрянула из теплых объятий телохранителя. — Альберт Мстиславович…— Вячеслав Матвеевич Донской, — тоскливо приподняв брови, заново ответил на риторический вопрос про бл*дей Вэл.— Ч-что з-за коллектив… ч-что за р-работ-та… — протягивая правую руку вперед, яростно негодовал Соболев, — с-суки через двое… Ч-что происходит?!! — Быстрее надо выздоравливать! — опережая события, гавкнул на приоткрывшего рот магната телохранитель. — Отужинать изволите?— Донской… — жутко зашипел Альберт, силясь побороть кашель и шагнуть в кухню.— Соболев, не буксуй… — нежно подбадривал Донской.— Друзья… — бедная девушка, едва сдерживая смех, выставила вперед руки. — Предлагаю посидеть, выпить чаю с кофе.— Софья, замолчите!!! — синхронно цыкнули на нее мужчины.— Да хватит уже!!! — психанула Снежинская. — Еще слово, и я спалю тут к чертовой матери все!!! — она ухватила со стола десертную тарелку и изо всех сил запустила ею аккурат в косяк, у которого колченого мялся Соболев. — Что Вам все не так, а?! — она подскочила к больному и снизу вверх уставилась на него гневными очами. — Еда не устраивает, вода не та, гости не такие!!! ?Здесь всё плохо, что предлагаете, не хочу, везите меня на край света, где водятся волшебники??!!— Софья… — сзади ее, брыкающуюся, ловко обхватили руки ржущего Донского. — Я понимаю, конечно, ?час ведьм?, ночь, нервы, но что ж Вы так призывно вопите…— Перестань немедленно ее тискать! — Альберт выпрямился и шагнул к трясущемуся от смеха телохранителю.Снежинская, которая только что едва не выпрыгивала из объятий мужчины, томно разлеглась в них, от чего эротично охнувший Вячеслав Матвеич едва не выронил ее на пол:— А, может, я хочу, чтобы меня тискали? — мечтательно промурлыкала секретарь.Мужчины резко замолчали и уставились — Донской на макушку красотки в своих руках, Соболев на Донского.— Вы действительно полагаете, что я плачу Вам зарплату, Софья Михайловна, чтоб Вы обжимались с моим охранником на моей же кухне? — недоумевающе прошептал Альберт.— А Вы прям уверены, что кухня и ночные смены входят в функции личного помощника, а не сиделки? — рука девушки приподнялась и плавно легла на предплечье округлившего глаза Матвеича. — Это чистый альтруизм… — на выдохе шептала девушка, — совершенно бесплатный…— Вот и вправду говорят, внешность обманчива… — развел руками бизнесмен. — Брал на работу зубрилу-краснодипломницу, а она распустилась в райскую гурию с щербетом в термосе. Новый виток скандала прервала трель телефонного звонка откуда-то из недр софьиного кардигана:?Восточные сказки,Зачем ты мне строишь глазки,Манишь, дурманишь,Зовёшь пойти с тобой.Эй, девушка-красавица,Ты мне улыбаешься,Я тебя уже люблю,Всё, что хочешь подарю?.Соболев вздрогнул и ударился затылком о косяк, Донской резко развел руки, Софья рухнула на пол, при этом прямо в падении умудряясь достать из кармана сотовый.— Да?!! — взревела в трубку переводчица. — Надо думать, рингтон Софье Михайловне выбрать ?помогли?… — Вячеслав отвернулся, закрыл лицо рукой.С того провода приглушенно-долго кто-то извинялся, заикался, звучали обрывочные слова, вроде: ?разрешите?, ?Амина?, ?выбор? и ?сделаю все?.— Ой, да делайте, что хотите!!! — обрывочно загавкала Снежинская. — Не до вас! — она подняла разгневанный взгляд на Альберта. — Эм. Извините, пожалуйста, уважаемый Эльмир. Я передам господину Соболеву, да. Спасибо за звоночек. Мэа ас саляма.Сбросив звонок, зажав телефон в кулаке, секретарь вцепилась было в собственные волосы, но тут же собралась, подскочила и выставила руку с телефоном к лицу магната:— Даже не вздумайте комментировать!!! Это по работе!!!— Конечно, по работе, Софья, будь я в курсе Вашей работы, я бы и сам Вам в четвертом часу утра названивал, не уставая и без перекуров! — Альберт махнул рукой, отбрасывая ладонь девушки в сторону.— Но Вы же сами настаивали, что я не в Вашем взыскательном вкусе!— Так под хреновое настроение и Вы покатите, любезная Софья Михайловна! — бледнел от гнева Соболев.— Так у Вас все время хреновое настроение! — топнула ногой Снежинская.Ohne Dich (орган) — Rammstein— Что он Вам наобещал, Софья?! — наступая на помощницу, рычал Альберт. — Купились на море, солнце, брюлики?! Горячий и незабываемый восточный секс?!!— Ага, незабываемый… — подал голос задумчивый Донской, рассеянно переставляя сковороду с места на место. — Он себе член сушеным барбарисом, что ли, обсыплет?— Альберт Мстиславович, Вы сильно страдаете, когда не можете перенести свои комплексы и неадекватность на других людей? — голос Снежинской стал подозрительно тих. — Я понятия не имею, какой конкретно араб воспользовался Ваши доверием и перестал отвечать на звонки, но это точно не повод орать на меня. Вы даже не догадываетесь, кто я. И чего стоит моей гордости каждое Ваше идиотское замечание.— Браво, Софья! — Соболев медленно схлопнул ладоши. — Мне сейчас так хорошо, что отчего-то даже больно, — он скривился и шагнул назад. — Я благодарен Вам за заботу и мне жаль Вас за наивность. Возможно, я слишком бурно отреагировал на Ваши ночные шашни с шейхом, но это лишь потому, что желал Вас уберечь, поскольку я прекрасно знаю, чем кончаются отношения принцев и прислуги.Донской обернулся к спорящим, внимательно взглянул в побледневшее лицо секретаря, тут же - на бизнесмена.— Тогда Вы в курсе, чем закончатся наши отношения, — сжав зубы, девушка подошла ко столу, ухватила с него свою сумку.— И об этом я твердил Вам с самого начала, но Вы мне не верили, — Соболев отвел взгляд, неслышно сглотнул.— Софья Михайловна, — Вячеслав Матвеевич, неслышно оказавшись у переводчицы за спиной, мягко вынул сумочку из дрожащей руки, коснулся горячей ладонью спины девушки, повел ею над задыхающимся сердцем и… легонько подтолкнул Снежинскую вперед. — Приготовьте, пожалуйста, мне комнату. Я устал и очень хочу спать. Валерий Николаевич с утра выпустит дополнение к Вашему контракту, где все Ваши заботы непременно будут учтены. Мы с Вами понятия не имеем, что в данный момент испытывает господин Соболев, утратив прежние здоровье и силу. Давайте дадим ему отдохнуть и отоспаться? Идите, а я пока коротко доложу нашему красавцу, кто, зачем и когда заказал пять литров его крови. Наверняка это интересует его больше, чем безосновательные посягательства саудита на Ваше, Софья, и без того водой выбегающее из рук время?Снежинская медленно обернулась к мужчине, встретилась с ним взглядом и шумно выдохнула. От выражения его спокойных, туманно-фиалковых глаз ей сделалось легко и страшно одновременно.— Идите, — тихо, ласково повторил Донской.Но это была не просьба. Совсем не просьба. Софья кивнула, отвела взгляд и быстро вышла из комнаты.— Соболев, а отчего ты завелся-то так, что из постели в одних штанах выскочил? — подходя к магнату, мягко заворковал Матвеевич. — Тебе не все ли равно, чем занимается твоя подопечная в свободное время? Главное, чтоб утром под носом были кофе, свежая газета и почта? Или не все равно? — он остановился совсем рядом с мужчиной. — Тогда почему?Альберт обернулся к мужчине и два раза моргнул. Тем же самым, но склонив голову набок, ответил ему телохранитель.— А ты ведь меня охранять должен… — Мстиславович покачал головой.— Именно этим я весь вечер и занимался, — Донской цокнул языком и расплылся в улыбке. — Вода, — он подал откуда-то взявшийся стакан. — Ужин не подам. Сегодня ты был капризулей.