Я никогда не любил воскресать, но иначе не мог (с) (1/1)

забудь же, что я просила тебя уйти. ведь вечность не длится вечно, в конце концов, а время теряет скорость в конце пути. у всех моих дней, послушай, твои глаза, чего ещё можно больше теперь хотеть? а скоро, послушай, скоро придёт зима и будет метелью что-то о снеге петь. её бриллианты — всего-то кусочки льда, пусть тают они, пусть льются водой в ладонь. ведь вечность не длится вечно и никогда мы не удержим то, что пора давно выпустить. на пороге уже снега белыми тромбами заперли все мосты.но, если есть вечность, знаешь, её глаза цвета твоих. и смотрят в меня, как ты.? oxana_uDamage Fatale (OST ?Ущерб?) — Zbigniew PreisnerРазошлись пыльно-серыми следами остатки красивого видения. Роксана приоткрыла слипшиеся от слез глаза. С трудом шевельнула рукой. Над нею парило, чуть подрагивая на утреннем ветру, сизо-серебряное облако балдахина. Зажмурившись, девушка попыталась присесть, но острая боль в груди и затылке обрушила ее на бок. И тут же сверху, неизвестно откуда навалилась на нее такая черная и безвыходная тоска, такая невысказанная боль, что Светлая закусила покрывало, закричала сквозь стиснутые зубы. Будто испугавшись этого крика, дернулась из сердца тяжесть, ударилась о ребра, смазалась в тускло-серую массу, растеклась по руками и ногам противно-вязкой слабостью. Кто-то учился управлять Связью. С трудом давалось… — Малекит… Богиня мотнула головой, опрокинулась с постели, схватившись за еще кровоточащую рану на голове, метнулась к дверям. Широко распахнув их, напрыгнула на подскочивших Маз’Мира и Шар’Аксла.— Где?!— Да Вы куда?! Да Вам лежать надо!!! — хором заорали мужчины.— Где Малекит?! — низким ревом вырвалось у Роксаны.— В храме… — отступая в сторону, прошептал Маз.— Королева!!! — в остывающий след девушки умоляюще крикнул дипломат.Но она уже не слышала, ноги несли ее в тот самый храм, что она случайно нашла, кажется, тысячи лет назад, в котором ждала, в котором когда-то давно дождалась Але’ррета. В котором, сам того не желая, так ждал ее сейчас он. Слетев с лестницы, Светлая толкнула от себя высокие черно-серебряные двери и вновь ?упала? в прохладу огромной залы. Там по-прежнему стояли по сторонам изящные статуи гигантских пауков, что передними своими лапами ?держали? немыслимо высокий свод и глядели на входящего своими многочисленными глазами-свечами. Морозный ароматный воздух дохнул в обескровленное лицо ладаном и воском, дрогнули огни расставленных по углам семисвечников.Вдали, у низкого постамента стоял на коленях Малекит. Роксана сделала шаг и едва не захлебнулась кровью, хлынувшей из собственного сердца, болью, прошившей разом глаза, уши, легкие. Перед Царем лежала Яз’рина. А точнее, то, что осталось от нее — мелко нарубленные куски скользкой плоти. А он, аккуратно забирая из корзины по одному, складывал тело названной матери, словно какую-то дикую, чудовищно-жестокую мозаику. Богиня закрыла стон рукой, второй смазала потекшие слезы, вцепилась в волосы. Але’ррет зачерпнул новый кусок, взглянул на него, задохнулся, бессильно шатнулся влево, потянул дрогнувшую руку вперед. И на обезображенный лик драконицы легла часть скулы и глазницы с потухшим, покрывшимся сухой пленкой глазом. Уложив последний безобразный ?пазл? на место, Царь накрыл лицо ладонями и начал тихо валиться в сторону. А упал в теплые объятия рухнувшей позади него Роксаны, что, перехватив мужчину за грудь, плечи, бережно опустила его спиною на свои грудь и колени. Малекит сжался и закричал, ухватился рукой за левый рукав девушки, уткнулся в него мокрым лицом. Богиня склонилась ниже, уложила голову на его плечо, обняла еще крепче. И от тела ее, вспыхнувшего, мягкого, полилось, заструилось тепло к большому оледенелому телу Царя.解憂 [ OST Love and Destiny ] — 張靚穎Тихо качнулась Роксана вперед, плавно, медленно — назад, скользнула щекой по спине мужчины, прижалась губами к инею, алмазной пылью застывшему на простой рубашке дроу. Пальцы ее скользнули вверх, мягко прошлись по острому уху, запутались в россыпи льдисто-серебряных волос, щемящей нежностью принялись перебирать шелковые пряди, скользить по холодной коже, покуда не затих согретый в руках Дракона Царь.— Любовь моя, — Светлая осторожно взяла в свою руку большую ладонь Малекита. — Вспомни… — голос девушки зазвучал низко, урчаще, она сплелась пальцами с тонкими пальцами мужчины, чуть подняла соединенные руки. — Как она любила тебя… как ты любил ее… Кроме любви, между вами ничего не было и больше нет…Распростерлась вверх, к постаменту, плавная ладонь девушки и лежащая на ней рука дроу. И потек с их пальцев чудной дымный свет, кротко коснулся обезображенного лица Яз’рины, заструился вниз, покрывая мертвое тело волшебным серебряно-золотым пологом, а когда коснулся этот саван темных стоп женщины, дохнул во все стороны ароматным облаком сон-травы, ее бархатными нежно-фиалковыми лепестками. Роксана тихо отняла свои руки, отстранилась. А перед глазами Малекита осталась лежать вечно ?живой? и невероятно прекрасной Яз’рина, с той самой полуулыбкой всегда насмешливых губ. Але’ррет повел головой, сжал зубы, качнувшись, поднялся на ноги. С долгую минуту смотрел в безмятежное лицо ?спящей?. А потом резко развернулся, протянул руку, подхватил Роксану, дернул наверх, к себе, прижал к своей груди, вцепился руками во взлохмаченные волосы. Склонился, прильнул виском к ее виску, закрыл глаза.Роксана подавила всхлип, выбросила вверх руки, обняла измученного мужчину за голову, теплой кошкой потерлась ухом о его щеку. Правая ладонь ее, словно не чуя своих сил, все же опустилась по шее Малекита к его спине, осторожно, будто невзначай, замерла напротив грохочущего сердца. Чуть улыбнувшись, Богиня осторожно повела пальчиками, и немо потянулось-полилось в них чужое горе.— Лютый мой Царь-Паук, — припомнив давнюю страшилку Але’ррета, девушка грустно улыбнулась, качнулась, прижалась к голове дроу, крепче обхватила его, задохнувшегося, за затылок. — Истинный Паучий Король. Не ведала Ллот, да и ты не думал, чего стоит корона Мензоберранзана… Знаешь ли ты, что в самой сухой пустыне Мидгарда живут эрезиды, они плетут великолепную сеть, сеть, на которую у смертного ушла бы вся жалкая жизнь. А возле сети, в вырытом рядом подземье, сплетают они кокон, прочный, крепкий, чтобы ни песок, ни ветер не тронул того, что паук прячет в нем. Оставив кладку, эрезид выгрызает в коконе небольшой ход, сквозь который смогут выбраться лишь маленькие паучата, но не взрослый паук. Он никогда больше не покинет своей семьи, своей ответственности. А потом внутренности его начинают разрушаться, и сок, которым исходит несчастный, выступает сперва на голове паука. Вылупившиеся паучата, отталкивая друг друга, жадно его слизывают. Но скоро им становится мало, хочется большего, лучшего. Через полторы недели заточения они прогрызают брюшко взрослого паука и высасывают его изнутри. Заживо пожирают породившее их тело, тело, давшее им дом, но никак не сопротивляется этому эрезид. Ужас в том, что последним нетронутым органом в сухом остове сожранного трупа остается сердце… Малекит приподнял голову, но Роксана с силой вцепилась в его волосы, сгребла их в кулак.— Ты больше не один, и ты никогда больше не останешься один. Прости за то, что оставила тебя так надолго. Что бы ни было дальше, ни в одной из жизней, ни в одной смерти я больше не покину тебя. В этом я клянусь, стоя в Храме на перекрестье миров, у праха великой женщины, в этом я клянусь своим сердцем перед всеми живыми и мертвыми богами. Прости меня. Прими меня. Тысячи лет спустя прими меня. Потому что у всех моих снов — только твои глаза, у каждого моего дня — твоя улыбка. Ибо все, что могу я, это любить тебя, весь мир в тебе, тебя — во всех мирах.Она испуганно-тихо отпустила серебряные волосы, правой рукой коснулась плеча дроу, подняла дрожащий взгляд и судорожно вздохнула перед тем, как Царь обхватил ладонью ее шею и затылок, осторожно прижал к своей груди. Крупно вздрогнула, когда уткнулся носом, губами в россыпь неприбранно-густых волос.— Серьезный разговор… — спустя минуту молчания, подал он охрипший, неузнаваемо тихий голос. — Но я был к нему всегда готов. Я принимаю твою клятву. И повторю свою. Куда бы ни отправилась ты, я неизменно буду идти вслед за тобой. Во всем, что окружает тебя, буду я. Клянусь, как и прежде, я стану воздухом, которым ты дышишь, водой, что омывает твое тело, землей под твоими ногами и небом над головой. Я буду явью и сном, только твоим восторгом и кошмаром. Я стану кровью, текущей в твоих жилах, я прорасту в каждую твою кость, каждый волос, каждую клетку. Я буду жить в каждом ударе сердца. В каждой мысли твоей я обрету бессмертие — истинное, желанное, чистое. Клянусь в этом в любой жизни и во всякой смерти. Ибо ничто и никогда не отвернет моего взгляда от твоего любимого лица.Роксана, забыв дышать, огромными остолбенелыми глазами глядела в грудь обнимавшего ее мужчины. За всю историю они никогда не заходили так далеко, так интимно не раскрывались друг другу. Что же дальше? Что… Вздрогнув от едва заметного движения дроу, девушка отстранилась, убоявшись поднять глаза, взглянула вниз, где левая рука Малекита уже обнимала ее хрупкую ладонь, подносила к тяжко вздымавшейся груди мужчины. Чуть подождав, сошла ладонь Але’ррета с левой руки Богини, и Роксана безвольно качнулась — на тоненьком указательном пальце проявлялся, зажигаясь призрачным лавандовым огнем, массивный серебряный перстень с тяжелым необработанным аметистом, тонувшим в обрамлении многочисленных обманчиво-нежных паучьих лапок.Сжав губы, часто дыша, Светлая все же подняла взгляд, и земля упорхнула из-под вспыхнувших ног — сверху вниз на нее неотрывно, страшно-откровенно глядели полыхающие жгучим фиалковым огнем, звенящие болью, тоской и любовью глаза Царя. — А дальше — всё.Не успела она всхлипнуть, как он, крепко обхватив серебряную голову ладонями, припал к ее губам, и всю Роксану махнуло к большому мужскому телу, выгнуло в нем тоненькой дугой. Мягкий, сладкий язык Малекита скользнул между ее зубов, в голове у девушки загрохотало, зашумело, с грудным, нечеловеческим рычанием она сама подалась вверх, изо всех сил обхватила шею дроу. Чуждое, дикое пламя вскипело в сердце, рванулось по жилам, ударилось в низ живота, и, словно почуяв это, тяжко простонал Але’ррет, опустилась одна его рука к талии, еще ниже, зацепилась когтями за легкий золотой пояс женского платья. Исчезло все вокруг, не было больше ни Храма, ни Мензоберранзана, ни россыпи бесчисленных миров. Прошлое, настоящее, будущее — сгинуло все под жадно-жаркими руками и ненасытными губами льнущих друг к другу влюбленных. Never, Ever — HammerFallА потом Малекит захрипел в распухшие губы Роксаны, зажмурившись, оскалившись, отстранился, дикими очами уставился поверх ее головы.Светлая, стоя на цыпочках, все еще удерживаясь на шею высокого мужчины, стиснула-зажала его серебряные волосы в кулаки, громко, надрывно вздохнула, вздохнула так, что у Але’ррета разом подогнулись колени. Он зарычал, часто дыша, вновь обхватил лицо девушки руками и, едва ворочая языком, стараясь не смотреть на шепчущие его имя губы, прошептал:— Душа… моя… ты не поверишь… ей-Богу, за нами… снова… пришли…Богиня, ничего не соображая, медленно развернулась в руках Царя, шало-пьяным взглядом уставилась на двери. В которых стоял, переминаясь с ноги на ногу, взъерошенный Маз’мир.С каждой секундой гляделок доходило до девушки осознание того, как сильна новая Связь, что все еще билась сладко-горячим пульсом в самом низу живота, растекалась от лежащих на ее плечах ладоней Малекита по коже — и к самому сердцу.— Да? — подал низкий, рычащий голос Але’ррет, и у Светлой от этого рыка подкосились ноги.— Докладываю, — некромант, не стесняясь, рассматривал мужчину и женщину, — Себастьян после Вашего вмешательства перестал умирать. Но, увы, еще не ожил.Роксана похолодела, интуитивно вжалась в грудь Темного, замерла.— Дис? — оледенелый выдох Малекита обжег волосы на макушке Богини.— По-прежнему лежит в Вашей крови. Выпил почти всю. Признаков жизни нет. Но и на мертвого не шибко похож. Похоже, Вы его очень вовремя поймали на переходе. Минутой бы позже…— А… сколько выпил… — мало что понимая, дрожащим голосом спросила Светлая.— Двадцать литров, — Маз пожал плечами, — это после ночных тридцати. Кажись, нужно еще.Роксана медленно обернулась к Царю, и под ее взглядом он опустил ресницы.— Моя кровь тоже подойдет, верно? — обернувшись через плечо на некроманта, глухо уточнила девушка.— Нет! — громко рявкнул, вскинув голову, Але’ррет.— Нет! — рассеянно махнул рукой Маз’мир.— Значит, точно подойдет, — Роксана едва заметно улыбнулась. — Царя больше не трогать, я-то думаю, отчего он так холоден…— Он-то холоден?! — изумился Маз и поглядел на начальство.Как-то сразу поплыли теплой слабостью ноги, вновь налились сладкой истомой бедра, у Роксаны от изумления, желания, страсти вырвался тихий, гортанный вздох. Она обернулась ко вздрогнувшему Малекиту и едва удержалась на ногах, в фантастическо-ярких глазах мужчины мелькали сумасшедшим спектром все виды эмоций: от гнева, скорби, вины и страдания до истерического веселья и оголтелой животной страсти.— Так… — Але’ррет обхватил ладонью подбородок, попятился на несколько шагов назад, подальше от Богини, отвернулся. — Нормально… Маз’мир, проводи мою жену в зал совещаний, я закончу здесь, наведаюсь к Михаэлису и Дису и приду к вам.— Же-ну?! — ахнул, заикаясь, некромант. Глаза его медленно сползли с лица Малекита к его левой руке, где рядом с привычным черно-красным перстнем красовался еще один — огромный светящийся аметистовый паук, полностью покрывавший своим брюшком всю фалангу царского пальца.У Роксаны от Малекитовой речи окончательными торжественно-припадочными трелями засвистело в голове, она, теряясь, пропадая в сетях Связи, одновременно испытывала дикий ужас от состояния Царя, его чудовищной кровопотери, жуткое желание вновь прильнуть к его губам, восторженный трепет от как-то вскользь, совершенно запросто сказанного слова ?жена?, удивление от осознания того, что как-то так случилось, что они обручились. В самый неподходящий, возможно, самый страшный момент их жизни. В самый нужный момент…— На колени быстро перед Царицей Мензоберранзана! — грозно гавкнул, резко оборачиваясь на слугу, Малекит.И Маз’мир тут же рухнул на пол, забавно свернув голову, окосевшими от восторга и сладострастия очами уставился на пошатывающуюся Роксану.— А ты на что надеялся?! Перебухаться на свадьбе царской, оргию очередную устроить с поножовщиной?! Нашли время! Идите-идите… — выставив руки вперед, помахал ладонями Але’ррет, рассматривая при этом бедра Светлой. — Бегом!!! — низко рявкнул дроу.— Извольте-с!!! — Маз, подскочив к рассматривавшей губы Малекита Роксане, подхватил ее за правую ручку, элегантно приобнял за талию. — Жена-не жена, а слушаться, когда он в таком состоянии, надо бы, Ваша Светлость… Побойтесь гнева!— Г-гнева-а-а-а… м-м-м… — шептала уводимая Богиня, скользя золотыми глазами по длинным ногам Малекита.??? — OST ОдержимыйЛишь пройдя почти весь дворец, Роксана почувствовала, как чуть проясняется разум, светлеют мысли. На одном из поворотов притихшая Богиня тайком глянула на сопровождавшего ее мужчину и, поудобнее ухватившись за его руку, между делом уточнила:— Маз’мир, а где именно лежит Ведущий Меч?— И не думайте, я не пущу Вас! Простите, — быстро поправился дроу.— Я не ослушаюсь Малекита, — Роксана повела плечом, — я ведь не сумасшедшая. Просто интересно.— Он в бывших царских покоях, в купели, — некромант помолчал. — Царь считает, что атмосфера там целебная.— Эт да… — кивнула Роксана.Маз даже не успел очередной раз изумиться, как взорвался рядом с ним ослепительный шар, а самого его мягенько, но уверенно уложило на пол темного коридора.— Когда она успела… научиться… — перед самой потерей сознания пробормотал восхищенный ложью дроу.А Роксана уже взорвалась клубком нестерпимо-яркого света в разрушенных покоях Але’ррета, бросилась сломя голову в купель и тут же отшатнулась, замерла на пороге. Та самая ванная, шикарная, с ниспадающими водопадами лишь отдаленно напоминала себя саму в недавнем прошлом. Разрушенные стены, вода, текущая по полу и уходящая в скол пространства, прямо снаружи несущей дворцовой стены. А по центру — очередная ложь — на треть полная темной густой кровью огромная купель, в самом центре которой причудливо-невесомо и прямо на поверхности лежал, чуть дрожа в рябях вязкой жидкости, погнутый серебряный кинжал. И уходила в рукоять, в тусклое лезвие чужая кровь, уходила быстро, заметно глазу. Получается, Малекит все это время, не восстановившись сам, метался между нею, Яз’риной, Себастьяном и Дисом. И уж точно не забыл про Квинлана и Лив…Побагровев от злости, от нахлынувших на нее эмоций, Роксана пошла к купели, резко опустилась с краю, заломила край одного рукава, второго, с силой ударила предплечьями о расколотые плиты пола. Из разрезанных рук девушки мгновенно хлынула светящаяся золотом алая кровь. Подавшись вперед, Богиня выставила разбитые руки вперед, прямо над озером Малекитовой крови.Это он тоже считает своей виной. А ведь причиной гибели Скимитара стала именно она. Она втянула его, полуживого, в свой план. А искупает чужие грехи снова Але’ррет. В голове приятно зашумело. Роксана, опустилась грудью на сколотый борт купели, повесила руки вниз, уложила отяжелевшую голову на камень.— Видишь, как… — она прикрыла налившиеся свинцом веки, — тебе все-таки удалось спасти своего Царя… Если то был все-таки не сон, то… Дис, родной мой, славный мой Меч, я понимаю твое желание уйти… Но так сложилось, что эгоистичнее меня вряд ли найдется существо во всех известных тебе мирах. И я буду держать тебя здесь, подле нас, чтобы гордиться тобой, чтобы любоваться тобой, чтобы снова смеяться с тобой. Почти всю свою жизнь я знала тебя, я не представляю Малекита без любимого Меча, без его опоры и верного друга, Дис. Если ты захочешь, я найду цветок, что когда-то предлагал мне Царь, и ты забудешь обо мне, но не забывай Его, не покидай Его. Ему нельзя больше терять, ты видел его сердце, Дис, ему нельзя больше никого терять… Вернись, вернись… вернись… Ты же обещал мне…Something Better — EXTASYЗасыпая, Роксана не заметила, как забурлила под ее пальцами вода, как лизнул окровавленный аметист кольца жидкий серебряный вихрь. И очнулась лишь от острой боли, прошившей ее спину и затылок. Вскинув покалеченные руки перед собою, девушка вскрикнула — над купелью, касаясь стопами кипящей крови, парил в воздухе обнаженный Скимитар, это был, конечно, Дис, но… прекрасное лицо Меча было настолько искажено злобой, что Богиня невольно шатнулась к обломкам стены, которую проломила своим телом. Сине-зеленые глаза мужчины светились столь ярко-ядовитым светом, что едва не обжигали его летящие в воздухе волосы.— Дис! — Царица… Мензоберранзанская!!! — плачем проревел Скимитар и, метнувшись вперед, склонился искаженным лицом прямо перед глазами побелевшей как снег Богини. У шеи девушки, незримые, сошлись два острейших меча.— Да ты что… Дис… — Роксана со слезами в глазах глядела в искаженное страшной мукой лицо Ведущего. — Это же… я…— Вижу!!! — прорыдал Скимитар.Лезвия сошлись крест-накрест, разрезали тонкую кожу девушки. — Ты не причинишь мне вреда! — глаза Роксаны сузились, она сама подалась вперед. — Ты Хранитель мой!Зазвенели невидимые клинки, двинулись еще, но дрогнули, все-таки дрогнули, замешкались в самый последний момент. В момент, когда…— Не совсем… — голос Малекита густым разгневанным маревом прошелся по купели.Дис обиженно взревел, и тело его нежданно взмыло вверх, Скимитар со всего маху ударился спиной о потолок, рухнул в купель. Подскочил на ноги и, рассыпавшись в серебряную пыль, бросился на замершего у входа Але’ррета.Невесть откуда на правой щеке дроу оказался глубокий разрез, левую руку располосовало до кости. Богиня подскочила, вскинула руки в исцеляющем заклинании. От невидимого удара, несомненно, расколовшего бы череп надвое, Царя защитила взвившаяся из-под его сапог Тьма, а свет, струящийся из ладоней Роксаны, мгновенно залечил раны на лице и плече мужчины. Але’ррет, коротко размахивая руками, метал магические удары один за одним, то и дело покрываясь новыми увечьями, которые тут же исцеляла Светлая. Взбесившись, Малекит взмыл в воздух, развел руки. И в ту же секунду из груди его полились из многочисленных разрезов потоки крови, не моргнув и глазом, выждав чего-то, Царь свел ладони, всю комнату заволокло чернильно-душным серным смрадом. А когда пелена рассеялась, в крови, на том же самом месте лежал поверженный Скимитар, то ли мертвый, то ли потерявший сознание.Але’ррет грузно рухнул с высоты на пол. Повел по своей залеченной груди, поднял глаза на Роксану, что только опускала руки и валилась на колени.— Не совсем хранитель… — тяжело поднимаясь на ноги, прошептал Царь. — Сейчас он — зверь, каким я его когда-то встретил. Нужно время, чтобы он пришел в себя, — мужчина криво улыбнулся. — Скимитар нельзя ранить. Только он может нанести себе вред. А потом случается такое… — Малекит шагнул к купели, сотворил руками сложный пасс, и тело Меча куда-то исчезло. — Но… по крайней мере, условно жив… — мужчина повернулся к растерянной Богине. — С условно живыми можно до чего-то да договориться.— Он бы… убил меня? — тихо, едва выговаривая слова, спросила девушка.Малекит сложил губы уточкой, покачал головой:— Проверять я бы в любом случае не стал, — он помолчал и немедленно погрустнел. — Ты почему меня не слушаешься?Окончание царского пассажа, изменившийся на обиженный его тон так поразили Роксану, что она, окровавленная, так и стоящая на коленях, сначала широко распахнула глаза, улыбнулась, после беспомощно развела руками и зашлась в истеричном смехе.— Пойдем! — улыбающийся Царь шагнул к ней и протянул руку. — День, слава Ваэрону, пока не закончился, может, нам с тобой еще где-нибудь лещей выдадут. Так что переодеваться уже даже не будем.Mein Kommandant — Hanzel und GretylНа секунду задумавшись в дверях залы совещаний, Роксана рассеянным шагом налетела на замешкавшегося перед нею Малекита, коснулась грудью его широкой спины, тут же почуяла, как метнувшая назад рука Царя придержала ее за правое бедро.И застыли оба. Вот такого не было никогда, даже в самые откровенные их мгновения. Явно становилось все хуже и хуже. Или лучше? Королеву обдало сначала холодом, затем жаром, от ноги к животу полился чистый огонь, все тело крупно дрогнуло, девушку какой-то неведомой силой прижало плотнее к спине дроу. Але’ррет, глухо рыкнув, попытался дернуться, но рука его не двинулась и на миллиметр, лишь плотнее и с болью вонзились длинные пальцы в женское бедро. Роксана всхлипнула от взвившегося внизу живота тягучего пульсирующего узла, качнулась на подогнувшихся в слабости ногах, вцепилась в прохладные волосы мужчины, разбросанные по окаменевшей спине.Не вовремя проснувшееся желание Светлой смешалось с транслируемой Связью животной жаждой Малекита. Перед глазами у девушки поплыли разноцветные круги, сердце подскочило к горлу, она, захлебываясь страстью, двинула правой ногой, плотно прижала ее к бедру Царя. Але’ррет опустил голову, шумно вздохнул, с силой повел ладонью по женской ноге выше.— М-малек-кит? — едва слышно, в кожу камзола умоляюще простонала поплывшая Королева.— С-сейчас… с-с-секундочку… — задыхаясь взбесившимся сердцем, пообещал Царь.— Ваше Величество! — из-за стола чуть приподнялся Маз’Мир, склонил голову перед белым как снег Малекитом. — Ваше Величество! — он поклонился колену Роксаны, ?ползущему? вверх по бедру Темного. — А вы…— С-с-сейчас-с-с!!! — уже ему прошипел Малекит, закрывая жутко-кровавые глаза и отворачиваясь. Казалось, Царь вот-вот потеряет сознание, не то от гнева, не то от боли. Желваки под засветившейся белой кожей заходили так, словно дроу готов стереть собственные зубы.Маз медленно осел в кресло, косо глянул в сторону таращащегося на пару дипломата. Впрочем, полюбоваться напряженно-задумчивым ликом Шар’Аксла ему не удалось. Через пару секунд что-то скользким шлепком рухнуло на пол по другую сторону стола — приглашенный на экстренный Совет верховный иллитид испустил сладострастный вой и зачем-то потерял сознание.— Р-р-роксана… Роксана Леонидовна!!! — Малекит скрипнул зубами и через силу понизил тон, но вышло только хуже — голос Царя, низко осев, зазвучал бархатисто-опасным рычанием, и Королева лишь сильнее прижалась к спине дроу, с тихим стоном вдохнула сводящий с ума аромат мужчины. — Мы… либо их сейчас всех... нахер… отсюда… либо… — Вы, конечно, замечательно выглядите, когда молчите, но… — Шар’Аксл облизнул губы, оттянул ворот камзола вспотевшим пальцем. — Роксана Леонидовна, мои извинения, но тут иллитиду плохо… — он указал под стол. — Помочь бы… Помочь бы!!! — внезапно во всю глотку заорал он и грохнул кулаком по столу.Королева вздрогнула, шатнулась в сторону, снизу вверх поглядела на превратившегося в подозрительную статую Малекита.И тут же внутри, где-то прямо под сердцем у нее завозились неприятными червями какие-то чужие переживания, тяготы непонятные да невысказанные, груз неподъемных проблем. Царь, улучив секунду, быстро сделал несколько шагов в сторону окна и заторможенно мотнул головой.— Надо привыкнуть… — кашлянув, выдавил из себя Але’ррет. — В принципе… решабельно…— Аха… — просипела Роксана, взглянула на присутствующих, побагровела скулами. — Потренируемся…— Замолчи немедля! — Царь, не взглянув на Королеву, быстрым шагом едва не пробежал до ее кресла, отодвинул от стола, придерживая его за спинку, отвернулся в сторону. — Прис-саживайтес-сь… Б-богиня.Светлая странно-колченого добралась до места, не подымая головы, послушно опустилась в кресло. Малекит добрался до противоположного края стола и грузно рухнул на свое место. Замком сцепил руки на столешнице.Повисла тишина.— У вас тут… отменное вино… — указав на наполненный кубок, попыталась смахнуть наваждение вежливой беседой Роксана.— Благодарим. Оно Вам может понравиться еще больше, если Вы его испробуете, — влюбленно глядя на девушку, мурлыкнул Маз’Мир.Королева медленно накрыла лоб ладонью и, уткнувшись локтем в стол, опустила голову, закрыла глаза.Малекит, изо всех сил накидывающий им обоим душевных поводов для печалей и тревог, конечно, спасал ситуацию, спасибо ему, но… Но как же от него сейчас пахло…思念 [ OST Love and Destiny ] — 希瓜音乐人 [inst.]— Пока ждем свежевателя разума, — Але’ррет украдкой поглядел под стол, снова забавно тряхнул головой. — Я должен предупредить. В ближайшие часы может начаться война с вампирами.Роксана вздрогнула, взглянула на собравшихся.— Они не простят мне смерти Туллия, — Царь помолчал, склонил голову еще ниже. — И будут правы.— Не начнется, — Шар’Аксл посерьезнел, жестко взглянул на своего Владыку. — После разговора с Вами, еще в самом начале ночи Квинлан отправил два письма. И оба дошли до адресатов.Малекит поднял тяжкий посветлевший взгляд на подчиненного, и у Роксаны в груди вновь задрожала стеклянно-острая боль.— На почту Царя Мензоберранзана пришло одно из них, помеченное, как ?копия?, второе — наследнику расы вампиров. Вот… — Шар достал из-за пазухи пергамент, почтительно склонившись, передал его Але’ррету. — Думаю, Баянг будет лишь рад, что… так удачно и безболезненно престол перешел к нему. Подозреваю, что сейчас он, упившись детской крови, выгребает вещи Туллия из дворца.Онемевшими пальцами Темный развернул свиток, быстро прошелся по нему взглядом, затем дернул головой и прочел еще раз — медленнее.— Он не планировал возвращаться… в любом исходе… — Царь отложил письмо, медленно уложил лоб на ладони, чуть склонился над столом.— С Роксаной, Себастьяном или без них. Квинлан бы вышел против Вас, — подтвердил Шар. — Если бы счел это необходимым.— Он казался таким отстраненным… — прошептала Королева. — Туллий сделал это не ради меня и уж точно не для Мензоберранзана. Он вернул долг, — Малекит встал из-за стола, отвернулся, прошел несколько шагов. — Думал, что так бы желала моя сестра.— И она бы желала, — Роксана сглотнула, опустила глаза в стол. Снова потекла чужая боль в сердце, девушка призвала нежность к Аррафиру, рвано вздохнула ею, взглянула на дрогнувшие плечи Але’ррета.— Посмею высказать непопулярную точку зрения, — подал голос дипломат. — Это не та потеря, о которой стоит горевать. Вампир едва ли не искал смерти столько времени, но она его обходила стороной — больно силен, а в поддавки Туллий не играл. Можно только порадоваться за мужика — гибель он все-таки нашел.— А ты, гляжу, во всем положительную сторону можешь найти? Точно политик! — пробурчал Маз’мир.— Во всем! — сверкнул очами Шар’Аксл. — Не люблю, когда мысли тяжкие от радостей бытовухи отвлекают!— А Себастьян, а Яза… а Лив?! — забывшись, рявкнул некромант.Тонкая пелена нежности, струящейся от сердца к сердцу, начала стремительно таять, расходиться паутинными ошметками.Роксана испуганно взглянула на Царя, тихо привстала.— Себастьяну давно по роже надо было настучать, гонор сбить. Станет только краше прежнего и уж точно поумнее, — невозмутимо парировал дипломат. — Яз’рина последние годы только и говорила, что о своем Драконе! А Лив…На рот дипломата легла тонкая ладонь Богини, замершей позади дроу:— Встань-ка, милый, помоги, пожалуйста, уважаемому Илсенсину присесть на место!Малекит обернулся, скрестил руки на груди, опустил взгляд в пол.— Ну и сторонняя новость, — прервал кряхтенье Шара, подымающего скользкого иллитида на место, Маз’мир, — у нас сбежал Мелькор.У Але’ррета даже руки расплелись, он медленно развернулся ко столу и раскрыл рот.— Это так сильно плохо? — похолодела Роксана.Царь просто развел руками и закачал головой, губами он вроде что-то и говорил, но слышно не было совершенно.— Собирайся, ясная моя… — наконец выдавил из себя он. — Куда?! — окончательно испугалась Богиня переменам в сердце мужчины.— Он далеко все равно не уйдет, — усаживая кальмароголового в кресло, заметил Шар. — Хотя я удивлен, отчего он сразу не явился сюда? Чего надо ему, если не смерти Малекита?Прозрачно-лавандовые глаза Владыки устало взглянули во мгновенно заледеневшую душу дипломата.— Смерти Аррафира ему надо! — он не кричал, но громом обрушились эти слова по всему Подземью. — Как вы умудрились… — Але’ррет замолчал, убито взглянул на окаменевшую Богиню.— Где он? Что паутина говорит? Погляди в нее! — Роксана метнулась к Царю, ухватила его за плечо.— Нет больше Паутины, — Малекит перевел дыхание, — разорвалась… секундочку…— Где искать Аррафира?!! — Светлую затрясло.— Здесь Мелькора нет. Если рухнула клеть, значит, он точно бы выбрался из Иного. И первым делом пошел в Асгард, — сминая камзол на своей груди, прикрывая глаза, последовательно, на удивление хладнокровно думал вслух Темный. — В Асгарде получили мое письмо… И, будучи восторженными пионерами, всем табором должны были собраться в Юсальфхейме, — Малекит повел головой, Богиня с мольбой, полными отчаяния глазами смотрела в лицо мужа, — все, кроме Локи. Локи точно уже повстречал Мелькора. И спасти его могла только природная еб*нутость.— И то правда, никто не воспринимает душевнобольных серьезно, это тактика такая, — со знанием дела согласился некромант.Роксана, будто припомнив кое-что, коротко кивнула дроу:— Да, кажется, я с нею хорошо знакома. Что остальные? — она даже приподнялась на цыпочках к Малекиту.— Шилен мужики однозначно слили куда подальше. Скорее всего, в Лихолесье. Аррафир провел эвакуацию, сказал сделать то же самое остальным. И отключился из-за ранения Себастьяна.— Нам в Юсальфхейм?! — нервно смяла рукав мужа Роксана.— Нам надо было бы в Юсальфхейм, — Малекит склонил голову набок, но глаз так и не открыл, — если бы восторженными пионерами были все. Но с ними Вэл’ас. Предприимчивый антисистемщик.— А это плохо или хорошо? — Богиня уже места себе не находила.Але’ррет смертельно побледнел, но улыбнулся.— Это хорошо. Это значит, что Мелькор за*бется сперва искать Аррафира, а потом убивать Аррафира. И это плохо, потому что мы тоже немножечко за*бемся Аррафира искать… А еще мы очень боимся.— Но откуда начнем?! Малекит открыл глаза, сверху вниз с нежностью поглядел на Светлую. Потянул руку, бережно убрал серебристую прядь с ее лица.— С Востока Мидгарда. Не переживай, мы все спокойно решим… — под тонкой белой кожей мужчины прошлись желваки, но губы его растянулись в привычную сногсшибательную улыбку, — хватайся, будем ломать пространство… доламывать… — Але’ррет раскинул руки перед девушкой, — говорил же, день не закончился.Роксана, убито улыбнувшись, послушно шагнула в объятия мужчины, с облегченным выдохом обняла его за шею.— Одного он не объяснил, как будет все решать с такой кровопотерей и травмами? — дождавшись, когда пара исчезнет, Маз’мир взглянул на притихшего Шара.— Сказал же, что решит, значит решит, — одеревенелыми губами ответствовал дипломат.Rosen — Der BoteДипломат промолчал, вскинул взгляд к Мелькору, вновь выудил из-за спины наручники и призывно поднял их вверх:— Халло! Комм хэр.— Ну давай… — в инеисто-хрустящей тишине сладко прорычал Бауглир. — Будет ах*енно.Мало кто успел заметить и понять, как, разрывая собственную плоть, сорвался с ?распятия? Малхира, как его жуткие крылья распростерлись в стороны, выпуская десятки острых как бритва перьев. Первым на пол рухнул Вассаго, за ним скосило металлическим дождем Лилит и Амину, закрывшую своим телом Эрмета.— Говорил же! — Вэл’ас, побелев от злости, быстрыми движениями пальцев ?расщелкивал? в чернено-серую пыль летящие во все стороны лезвия. Последнее вспыхнуло и развалилось прямо перед лицом широко распахнувшего глаза Трандуила. Ороферион мгновенно скрутил руки в сложный пасс: группу ринувшихся к До’ррету и Аррафиру клонов ураганным ветром смотало в рычащий клубок и швырнуло в сторону Атракса. Волк, вскочив на рыже-мясной ком, с остервенением начал откусывать части верещащих тел.— Амина!!! — Изенре, ополоумев от ужаса, подхватил рухнувшую на него девушку.— Некогда, Эрмет!!! — Аррафир, скатившись под одной из иллюзий, ледяным кинжалом вспарывал той ноги. — Соберись!— В борьбу за звание сильнейшего из самцов вступили воспитанники детского сада… — сквозь зубы гневно прошипел дроу. — Трандуил! — свистнул Королю До’ррет. — Вытаскивай Амину, лечи! — скребущим движением пальцев он на расстоянии дернул из тела девушки безопасные клинки, — остальное сам! С-сука! — отвлекшись на истекающего кровью ифрита, он пропустил удар в спину от незаметно портанувшегося к нему Мелькора.— Как-то шло вроде бы лучше… без… — скрипел зубами Илтаар, растерянно пятясь от двух иллюзий, — этих. Я теперь себя не понял, зачем я позвал-то…Дроу многозначительно промолчал, кувырнулся вперед, уходя от откуда-то взявшихся демонических плетей Бауглира. Очень вовремя полоснула по Мелькору с кнутами очередь пулеметного огня. Енот, вскарабкавшись на плечо Лилит, не прекращая истошно верещать, вел непрерывную пальбу по всем копиям, что видел. Часть из иллюзий сковало в живые змеиные клети, которые, впрочем, тут же превращались в кровоточащее мясное решето.— Afar Vadokanuk!!! — страшно загремело рычание Мелькора над дворцом.— Че он говорит?!! — просипел, отмахиваясь правым кинжалом, Аррафир. — Не признаю язык…— Аха-а… держи… — не отвлекаясь от боя, До’ррет откуда-то вынул и швырнул под ноги Королю книгу.Ладонь дроу поманила со стены пласт титана, швырнула-надела его на руки напавшему на него Ангелу, резким скручивающим движением сломала оба предплечья, легким щелчком выбросила противника из покоев. Правая рука Вэл’аса в то же самое время, работая в собственном режиме, подняла и удерживала на высоте двух клонов, а когда взбешенные очи дипломата коснулись парализованных в воздухе Мелькоров, из каждого сантиметра их тел с отвратительным хлюпаньем вырвались мелкие, очень мелкие серебряные шарики — собранное талантливым магом железо из крови врагов.Илтаар, скользя в своей и чужой крови, чуть склонился, прищурился и издал нечленораздельный всхлип. Под сапогами его лежала потрепанная, очевидно, от частого использования, серия с названием: ?Древнедолбо*бский в картинках, издание третье, исправленное?.— А я думал, у вас пишет в основном Малекит… — Светлый с прищуром взглянул в спину дроу. — Гены пальцем не задавишь? ?До’ррет — седьмая вода на киселе?…— Где Локи?! — заорал сквозь грохот вернувшийся из коридора Трандуил. Не дождавшись ответа, он, пригибаясь от пуль, бросился к окну, напрягая все силы, чуть сдвинул металлический пласт, укрывавший Бога:— Валар…— Прочь пошел! — рявкнул Вэл’ас, подскакивая с пола. Цыкнув, на расстоянии легким мазком мизинца сдвинул металлическое укрытие на место. Тут же достал шпагу и второй пистолет. С левой руки выстрелил в упор в шею прыгнувшему на него Мелькору, правой отмахнул голову очередному Бауглиру. Тотчас развернулся и, удерживая ствол двумя пальцами, выставил левую ладонь против летевших в его затылок енотовых пуль. Резко изменив траекторию, они метнулись во все стороны, сшибая с ног пять копий.На отбивающегося от Малхиры Аррафира с дикой скоростью просвистела, распахнув дикие крылья, новая иллюзия. Медленно поднявшийся с того света Вассаго протер глаза, ухватил летящего мимо него Ангела за шкирку и с рычанием оторвал рыжую голову с плеч. Поднял взгляд на Илтаара, тот, вертясь на месте, коротко подмигнул демону.— Как-то странно… — копия, что атаковала Юсальфхеймского Короля, нахмурилась, когда одно из ангельских лезвий все же пробило серебряную броню эльфа. — Ты ведь… лучший мечник…— Заблуждение, — голову озадаченной иллюзии надвое расколол удар лихолесского скимитара. — Лучший — я.Мелькор, сражающийся с Вэлом, скосил взгляд на запыхавшегося Аррафира.— На меня смотри, противный! — гавкнул До’ррет, неуловимо шагнул вперед и вбок от противника. Острие шпаги вошло сквозь шею и показалось в затылке Бауглира. Метнулись в воздухе роскошные серебряные волосы, дождем легла на летящие снежные пряди кровяная роса, а До’ррет, неуловимо быстро, удивительно плавно развернувшись на носке правой ноги, широким махом левой уже сносил голову с плеч рванувшего к нему Мелькора; полоснула по густому воздуху шпага, отбивая от спины дроу новый кинжал, а в пальцы левой руки устремился с пола ангельский клинок, что тут же вошел под ребра новому клону, причудливо раскололся в теле сотнями острых граней. Тихо оседающий на пол Бауглир приподнял голову, зашипел, когда увидел обагренное чужой кровью лицо Вэл’аса, гордо вскинутые его густые брови, морозно-жуткий взгляд алых глаз.— Надо было убить тебя… давно… когда была возможность… — со злостью выплюнул Ангел.— Чаще этой фразы я слышал только слово ?простите?, — бесстрастно ответили ему, перед тем как в пышные рыжие волосы вошли чужие пальцы, сжались в кулак и медленно подались назад, срывая скальп с брызнувшего кровью черепа. — У тебя никогда не было такой возможности.Дернув ухом, Вэл рухнул на спину, уходя от очередного удара, уже мечом. Махнув ногами в воздухе, мужчина ухватил ими шею врага, перебросил его, опершись на одну руку, перевернулся, одновременно захватывая Мелькора за шкирку. Метнулся к стене, грохнул Ангела о мгновенно выступившие из титановой пластины мелкие металлические шипы. Схватив мужчину за волосы, гибко прижав одним коленом за живот к стене, медленно потащил зарычавшего от боли противника вниз, обдирая тому кожу и мышцы, кроша кости черепа.Пошатывающийся Эрмет, с трудом одолевший на пару с Трандуилом очередную копию, ошалело опустив арбалет, во все глаза смотрел на побелевшего от гнева дроу, что, смазав с Мелькорова лица самое лицо, брезгливо швырнул труп под свои ноги.— Прив-выкай… с-стоять… н-на… колен-нях… тул-ловищ-ще безм-мозглое…До’ррет неспешно выпрямился, обернулся. Вскользь полоснув неописуемо-жутким ало-фиалковым взглядом лицо вана, пошел в сторону Аррафира… а из-под небрежного взмаха руки его, сверкнув серебряными перьями, метнулось прямо в Изенре пять кинжалов. Не успел Эрмет удивиться, как рухнул за спиной Шахиншаха еще один поверженный Мелькор. Из глаз, ушей, глотки которого торчали метко брошенные клинки.Подняв чумной карий взгляд полубог встретился с точно-такими же пораженными глазами, но сапфирового цвета. Трандуил, кое-как отмахнув голову врага, медленно выпустил руку Мелькора, заторможенно обернулся вослед дроу.Наверное, обоих мужчин одновременно поразили две мысли: одна нецензурная, а вторая: ?И как Локи собирался этó убивать??— Еб*учая х*ня, бесит, бл*ть! — Илтаар крутанул странно горящие в руках скимитары, сдул с лица непослушные пряди.— А ты водой ополоснись! — мяукнул один из Мелькоров, которого вместе с Лилит и Атраксом оттеснял от Аррафира Вассаго. — Знаю я твой секрет. Силушки нет, поди?— Да уйди ты! — прошипел дерущийся с Трандуилом другой Малхира, вышвырнув пассом руки матерящегося енота в окно.Светлый Эльф побледнел от злости, клацнул зубами, бросил скимитары в стороны и вынул из-за пазухи два кинжала.Одну из копий ему удалось сложить сразу у своих ног, со второй завязался страшный бой.— Хватит! — гаркнул До’ррет, и все оружие в ходящей ходуном зале вырвалось из многочисленных рук иллюзий, взмыло ввысь, залипло к потолку. Мелькоров, что сражались, выпустив крыла, аналогичным образом припекло к стенам.— Понятно, — прошипел Бауглир, распятый надо входом. — Убирать нужно корень зла.По покоям разнесся жуткий рев, все иллюзии, разом оторвав свои крылья, да и те, что были свободны, скопом ринулись на скривившегося Вэла.— Ох, твою!!! — взвизгнул Аррафир и вместе с остальными бросился на подмогу к уже неразличимому в груде тел дроу.Но встали перед ними, окружив ревущую массу цепью, двадцать новых Мелькоров.Thorny — KuroshitsujiВ пылу страшной бойни никто не услышал болезненного стона, слабого скрежета когтей по металлу откуда-то из угла.Разодранного в клочья Трандуила швырнуло к стене, бессознательного Эрмета выбросило в коридор; Лилит, зарыдав от боли в распоротом животе, упала на пол, придавив уже едва дышащего волка.— Попался! — в поясницу отвлекшегося на Орофериона Аррафира вошел изогнутый темно-зеленый клинок. Юсальфхеймский Король громко охнул, медленно оседая на пол, повернул голову и увидел, как валится за ним, пораженный в висок куском металла, Малхира. Теряя сознание, Эльф поднял взгляд повыше и в судорожно-болезненном вздохе распахнул губы — из-за плеча хрипящего Мелькора на него смотрели одичалые от ужаса глаза опоздавшего Вэл’аса. Вокруг которого в причудливо-заторможенном режиме замертво сыпались с ног многочисленные Ангелы.Отбросив разлетающуюся в рыжую пыль иллюзию, До’ррет шагнул вперед, у самого пола бережно подхватил Короля под руки.— Что же… — Трандуил до боли сцепил зубы, повел по размозженной стене окровавленными пальцами в попытке встать.— А всё, — мяукнул один из искалеченных Мелькоров, подходя к упавшему головой на колени дроу Аррафиру. — На том клинке был яд Ллот. Единственный яд, который может свернуть кровь Малекита.— Такого яда нет, — холодно процедил Вэл, подымая огненные очи на врага, борясь с внезапно подкатившейся к горлу тошнотой. — Ибо яд — второе имя Царя.— Такой яд есть, мой друг, — улыбнулся Бауглир. — И сейчас ты увидишь все своими глазами.— Р-р-ры-ы-ы… — от холодящего жилы утробного рыка замерли абсолютно все. И медленно повернули головы влево.Из-под дрогнувшего пласта титана показались сперва ободранные о металл длинные черные когти. Затем окровавленная серебристая шерсть; с большим трудом цепляясь за плиты, выползал из убежища огромный поджарый зверь с затуманенными мукой сапфировыми очами.Медленно развернувшись в сторону Аррафира, грубо шатнувшись влево и едва устояв на дрожащих лапах, гепард поймал очумевший взгляд Мелькора, низко склонил голову. Плавно, немо приоткрывалась чудовищная пасть, и через несколько мгновений из недр ее зарокотал долгий морозно-жуткий рык.— Ос-ставь и-их… Ид-ди с-сюд-да-а-а… — бархатно-клокочущий голос зверя у всех без исключения наждаком прошелся по спинам от макушки до пяток.Гепард сделал один шаг вперед, лапы его обидно подогнулись, и он упал, упал отчаянно-нелепо, ободрав подбородок об острые камни разбитых плит. Ярко-синий взгляд поднялся, студеной благородной яростью намертво впился в шею окаменевшего Бауглира.Нечего терять (Симфо-версия) — Арктида— Ч-что это… — последний живой Малхира шало моргнул.— Не отвлекайся! — два эрметовых ятагана, слетев с потолка, срезали пораженную голову Ангела с плеч. Грубо сбросивший со своих колен Аррафира Вэл’ас метнулся к огромной кошке, подхватил ее за шкирку, швырнул в угол, встал, заслонив слабо рычащего зверя своим телом.Со всех сторон, буквально отовсюду, решетя новых живых и уже мертвых Ангелов, с лязгом и звоном полетели все находящиеся во дворце и ближайшей округе металлические предметы.— Так а…. — погибающие и вновь бросавшиеся в бой иллюзии активно соображали, — ну конечно… не сходилась картинка-то… А теперь сходится… Красиво, мужики… Разделавшись с кинувшимся наперерез Вассаго, один из Мелькоров обернулся и прищурился — за спиной Вэл’аса лежало уже два одинаковых гепарда.— Держись, Вэл… — справа от дроу зазвучал знакомый до боли голос.До’ррет повернул голову и невольно испустил низкий стон — рядом с ним стоял Малекит, раненый, лохматый, с убитыми ярко-лавандовыми глазами.А через мгновение из горла Вэл’аса вырвался болезненный хрип: грудь его пробил небольшой, но очень тонкий и острый стилет. Рука Малекита дернулась, выпустив рукоять, поднялась к животу.Из которого тоже торчала похожая мизерикордия, уже нашедшая самую крупную в теле артерию…— К-как ты с-смог?.. — выдохнул тихой кровью Але’ррет.— Тебе не понять… — Вэл отшатнулся к кошкам, распростер над ними руки. Из груди его сквозь острие бурлящим потоком хлынула темная кровь.Оседал к зверям дроу, но под силой его немигающего взгляда в кровавую кашу полосовал внутренности застрявший в брюхе врага стилет.— С-сука… — упав на одно колено, преображенный Мелькор упрямо потянул руку к одной из кошек.И та, не выдержав, собралась с последними силами, отчаянно-страшно прыгнула вперед, опрокидывая зарычавшего Бауглира навзничь, но натыкаясь грудью на подло выставленный в последний момент кинжал.Рыча и вертясь в агонии, гепард драл зубами и когтями хрипло хохочущего Ангела, бросал его наземь, снова и снова швырял по покоям, пока оба они не превратились в одну сплошную кровяную массу, пока не начал под ними хлюпать и скользить багрово-черной жижей развороченный пол.— Оставим Малекиту еще один подарок? — хрипя, Мелькор ухватил кошку за пасть, пронзил когтями уши, вонзился ими глубоко в череп. Вэл’ас поднял гаснущий взгляд и увидел, как со всех сторон, из каждой щели вылезают крохотные языки пламени, как начинают они разгораться и подрагивать пока еще неясными силуэтами.— Уходите… — До’ррет качнулся вперед, привстал на одно колено. — Черт бы вас… драл всех в уши…Дроу рухнул на пол лбом, впился ногтями в плиты и заорал.Вновь поднялись отовсюду цепи, плавно, дрожа неприятным звоном, змеями потянулись они к Трандуилу, Эрмету, Вассаго, Атраксу и Лилит. Тихо зацепили стонущие тела за что попало, напрягаясь звеньями поволокли раненых прочь из залы.А везде, где хватало глаз, уже тянулись вверх и складывались в узнаваемые фигуры ростки пламени. До’ррет поднял голову и ухмыльнулся — ото всех стен отделялись новые Мелькоры, живые, здоровые, довольные.Вэл откинулся спиной к холодному боку кошки, повернул к ней голову; слабо качнувшись, легла прохладная, окровавленная ладонь Кайзера на шерстяной лоб, оставила на нем неровные, черно-красные линии.— Что быстрее, м? — вспомнив старый спор, улыбнулся он бессознательному зверю. — Два твоих скимитара или одна моя шпага? Ладно… отдохни, друг… Не твоя сегодня охота. Отец придет за тобой, точно придет, а я выгрызу для вас время. Клянусь, тебя рыжий ублюдок и пальцем не коснется.Мазнув по ране на груди, дроу поднес пальцы к носу, поморщился. В голове у Кайзера зашумело, тело повело, будто стало оно вдруг мягким, теплым, словно воск. ?Яд был еще в первом ударе. У него все клинки в нем. Но почему…? — смазанной тенью пронеслось в голове у мужчины.Тяжело опершись на холку гепарда, До’ррет поднялся, сделал шаг вперед. Занес медленно руку. И в ту же секунду начался ад.Magnificat anima mia — Marco Frisina— Запечатываю сердечной кровью… — шепнул дроу.— Разорвать!!! — загремели Мелькоры.Да, дипломат оказался все же быстрее, потому что полудохлую кошку в одно мгновение облекло в тугой толстый металлическо-кровавый шар, выбросило, проломив стену, на улицу. И лишь секундою позже на расхохотавшегося Вэл’аса налетели, выбросив вперед кинжалы, десятки новых иллюзий.И за горло поднимал уже первого поверженного зверя Малхира.— Фу!!! — вибрирующе-грозно рявкнуло, казалось, по всему Исфахану. Мелькоры вздрогнули и замерли, обернулись все, как один. И тотчас же, в то же самое мгновение все лживые образы Бауглира без какой-либо видимой причины, без единого писка и, кажется, даже звука расшвыряло по стенам. И, подчиняясь чужой воле, вобрал в себя камень древних стен тела ангелов, оставляя на своей ободранно-голой глади лишь жуткие силуэты замурованных магов.— Там! — махнула свившаяся из Тени рука в сторону окна.Мимо влетевшего в залу клубка Тьмы просвистело что-то рычащее, хрупко-белое, дымно-золотое. Через мгновение взорвалось за окном светящимися крыльями, подхватило когтями тяжкий ком металла с запертым в нем гепардом.— Карро! Сторожить!!!Вэл’аса что-то приложило по спине, и он, задыхаясь восторгом и кровью, перемахнул немалые покои, оказался укутанным вязко-смоляной завесой, закрывшей собою весь разломанный вход. Напротив замершего с кошкой в руке побледневшего Мелькора серебряной вспышкой организовался лохматый, но очень злой Скимитар.— Лечить! К зарычавшему от разнонаправленных эмоций Трандуилу, распластанному в коридоре, из ниоткуда свалилась обмотанная простыней мокрая Королева Лихолесья.— О, Господи!!!! — Лосгорэль затряслась от ужаса, рухнула рядом с мужем на пол, вскинула руки в исцеляющем заклинании.Еще несколько ее учениц, которым повезло чуть меньше, чем венценосной особе, голышом попадали рядом с ранеными Лилит, Вассаго, Атраксом, Эрметом и Аминой.— Это ж… Малекит?! — испуганно простонала под руками целительницы Лилит.— Спасибо экспертам! — отмахиваясь от рук женщин, пытался подняться с пола Изенре.Шар в когтях Золотого Дракона легко треснул, Змей бережно опускал безвольное тело кошки в проломленное окно.Вэл’ас, растрачивая остатки сознания, качнулся в сторону, но теплая Тень все так же обнимала его за спину и талию.— Невозможно… немыслимо… — одними губами шептал дипломат, остекленевшими глазами глядя на Зверя, превращающегося в среброволосую женщину, — запечатал… своей кровью… запечатал… своей… сердечной… как же она… разрушила… Перед глазами у него все поплыло, легкие заполнились чуждым, страшным жаром, До’ррет распахнул рот, из последних сил чуть склонил голову вправо и перестал дышать — к нему, свиваясь из самого воздуха, из лент чернено-рваной Тьмы оборачивалось взбешенное лицо Царя Мензоберранзана, с такими алыми глазами, каких, пожалуй, Вэл’ас не видел никогда в своей жизни. И смотрели на него эти глаза с вроде бы давно знакомым, но по-новому обжигающим сердце выражением.— Н-нет… да н-н-нет… — дроу попытался поднять руку, — в-вот… я к-колдовал с-сегодня… землей… к-как…— Вэл, волчонок мой… ты устал, но постарайся понять… — Але’ррет, приняв привычный облик, с вымученно-нервной улыбкой аккуратно коснулся подбородка мужчины, прикрывая тому рот. — Очень. Очень. Очень тяжело вас сберечь. Вам откровенно не повезло с отцом. Паутина говорила, что, случись иное раньше, в этот самый день ты бы пал от руки Мелькора. Я мудак. Но я, к счастью, оказался прав. Рисковать двумя сразу — дико даже для меня. Давай-ка на ручки, яд надо быстро убрать… Чего ж ты на ножики немытые прыгаешь…Последнее, что запомнил умирающий Кайзер, как мгновением позже легко поднимают его вверх сильные руки и прижимают к приятно-прохладной россыпи волос на груди. А где-то уже внутри его сердца обращалось к нему другое, страшное, сильное сердце: ?Когда ты родился, я взглянул в твои глаза и увидел десятки смертей… От рук Ллот, от рук моего отца, Одина, Аррафира, Мелькора… Прости меня, родной. Но я предпочел видеть это ?во сне?, а не наяву. Зная окружающих, гораздо безопаснее было позволять им думать, что я трахаю слугу, чем люблю всем сердцем сына?.— Малекит! Он умирает! — зазвенел отчаянно-жуткий рев драконицы от окна.И тут случилось сразу два события.На изумленных глазах выживших Царь Свартальфхейма, удерживая на руках Кайзера Востока Иного Пространства, бросился к Королю Юсальфхейма, над которым склонилась отчего-то поседевшая Королева Асгарда.是缘 — 杨宗纬Воспользовавшись моментом, позабытый гепард, висящий в руке Малхиры, тихо ожил, коротко глянул на Роксану, обнявшую тело серебряного зверя, прижал уши… и внезапно дернулся вперед. Широко распахнув пасть, вцепился в лицо Мелькора. Потеряв равновесие, изумленный Ангел сделал слепой, путающийся шаг назад, неловко опрокинулся через подоконник.— Лафейсон, а ты куда?! — крикнуло вослед озадаченно-хриплым голосом Карро.— Сука! — отодрав в полете морду зверя от своей головы, Мелькор с удивлением обнаружил, что в руках у него лежит, намертво вцепившись в шею ледяными пальцами, окровавленный, едва дышащий Асгардский Бог, Локи Лафейсон. — Сука-Лафейсон?!! С-сука!!!— От суки слышу! — Верховный зло осклабился. — Из Асгарда… с любовью!!! — даже теряя сознание, он умудрился сопроводить слова метким ударом по зубам.— Ладно, разберусь… — неожиданно обхватив противника в крепкие объятия, Мелькор кастанул под собою чудную жарко-рыжую пропасть. — Малекит!!! Словом Ангела повелеваю: если оживет твой Аррафир, то будет немощным и смертным в самом далеком и поганом месте из всех твоих Вселенных до той поры, пока не станет счастлив в своем изгнании! Но допрежь того любая магия уничтожит его навсегда!Пав на одно колено, Малекит уложил дроу рядом со Светлым Эльфом, взглянул на Аррафира. Плотно сжав губы, поднял бесцветный взгляд на окаменевшую от боли Роксану, что, закрыв глаза, держала светящиеся белыми волнами ладони у пушистых ушей гепарда. Але’ррет мотнул головой, правую руку протянул к сердцу кошки, левую — к груди Вэл’аса. Из-под пальцев Царя потекли тонкие причудливые ручьи темной магии. Королева вздрогнула, почуяв чужое влияние, не открывая глаз, отняла правую руку от головы Светлого и занесла ее надо лбом До’ррета.— Никто не умрет… я знаю… я видела… — шепотом произнесла она, и Малекит, неотрывно глядящий в обескровленное лицо любимой, приоткрыл губы, — никто из них не умрет… они должны увидеть, как я снимаю шкуру с их дяди, — по левой щеке Богини скатилась тихая слеза.Тело гепарда вздрогнуло, и в ту же секунду Царь дернулся вперед, грубо отмахнул левую руку девушки от лица Аррафира. Дрожащая ладонь Але’ррета перехватила светлое сияние, идущее от целителя к истерзанному. Роксана распахнула глаза, испуганно взглянув на сына, подняла очи к напряженному лицу Темного.Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, а потом Роксана сжала подрагивающие губы, едва заметно кивнула. Малекит свел брови. Помедлив, слабо улыбнулся. И на глазах изумленных товарищей, перегнувшись над телами раненых мужчин, обхватил Светлую Королеву правой рукой за затылок, привлек к себе, привлек так, будто делал это тысячи раз, будто естественнее и правильнее этого и нет ничего в мирах, приник к мокрым губам откровенно-глубоким поцелуем. Никто даже не успел сообразить, понять, куда делось тело принявшего человеческий облик Аррафира, как исчез вслед за ним и Свартальфхеймский Царь. Но когда сильные мира сего все же ошалело моргнули, перед ними сидела, опустившись на колени, одинокая Роксана Леонидовна Лафейсон, а у ног ее, под хрупкой женской рукой издал первый хрипящий вздох Вэл’ас До’ррет.Богиня тихо подняла руку, коснулась им своего сердца, болезненно поморщилась. Улыбнулась.— Да… — едва слышно прошептала она, прикрывая глаза, — скоро спущусь к вам… Прошу тебя, сбереги его…— Королева… — на ватных ногах сделал шаг вперед Трандуил, но, встретив горький янтарный взгляд, замер. Только сейчас он глянул чуть выше, где в россыпи шикарных серебряных волос вились назад драконьи рога.Девушка приподнялась, подхватила темного дипломата на руки, обернулась к присутствующим. — Ступайте по домам, долечивайтесь… — Королева мягко улыбнулась. — Завтра Совет. Я больше не ваша Королева. Я отрекаюсь от престола. — Катились-катились… прикатились… — выдохнул, шатнувшись в сторону, Эрмет.— Предположим… но где Локи?.. — поднимаясь на колени, Вассаго зачем-то завозил по полу руками.Присутствующие переглянулись и, как один, уставились на Карро.— Вашего Бога выкрал наш Ангел, — скимитар курьезно развел руками. — В принципе, я мог остановить Мелькора, но тогда, как бы сказать, Лафейсон тоже бы остановился навсегда… Дис бы, кстати, даже не задумался на сей счет. Крайний побег, он ведь так его и ловил… крови было, доложу я вам… — А… ну… земля ему пухом! — после общего отупленного молчания как-то облегченно вздохнул Трандуил.Взгляды от Карро переметнулись к Лихолесскому Королю.— Кому-э? — вкрадчиво уточнил Изенре.— Сам как думаешь?!! — рявкнул Ороферион, сдернул с плеча бесповоротно испорченную боевую мантию, глянул на нее, в сердцах бросил под ноги.— Солнце… — оборвав мужчин, тихо произнесла Лилит. Ступая по мокрому от крови полу, подошла к окну. — Тьма отступила, а мы даже не заметили. Мы пропустили рассвет…Раздался тяжелый женский всхлип.Лилит обернулась через плечо. У проломленной, залитой ярким солнцем стены опускалась на подгибающиеся колени Роксана. Прижимаясь лбом ко лбу Вэл’аса, задрожала плечами, зарыдала. Повисла испуганная тишина. Но девушка лишь крепче обняла дроу, качнулась вперед, по-звериному отчаянно, протяжно заскулила в его волосы.?Даже если рассвет и будет кровавым, разве ж он перестанет быть рассветом? Мы столько вынесли. Пусть будет еще один рассвет. Пусть он будет наш…?В час, когда время наступит себя менять, Ангелов звать по имени. Господи, вытащи зверя внутри меня И сохрани его. Это не шаг против правил, не бред глупца, Это не беззаконие. Знаю лишь — каждому зверю в руках отца Плакать спокойнее.? Саша Бесt