А у него под сердцем такой тайник, что, отыскав, оторваться уж не рассчитывай... (с) (1/1)

Не открывай его, у него внутри липкий мед,Руками не лезь — будешь мечена этой сладостью,И если он вдруг за плечи тебя возьмет —Ты вырывайся, противься, ты помни главное,Что у него не объятья — капкан из рук,Что у него не глаза — лабиринты зелени,Помни всегда — он по сути своей паук,Чуть зазеваешься — новою жертвой сделает.Нет, он не злой, в перекрестьях его душиСтолько чудес, столько поводов к удивлению,Просто какой-то бог для забав решилСделать его таким, чтоб вокруг истлели все. Не открывай его, тщательно прячь ладонь,Чтоб не коснуться случайно, в горячке дымчатой,Даже когда желанием сводит — не тронь,Чтоб он тебя не оплел, чтоб собой не вымучал.Не открывай его, в мире так много книг,Столько людей, пока тобой непрочитанных,А у него под сердцем такой тайник,Что, отыскав, оторваться уж не рассчитывай…Обезопась себя, будь в этот раз умней,Круг очерти, словно прячешься от лукавого,Смейся, флиртуй и его комплименты пей.Только не открывай его — это главное.Кристина ТашиловаNarsilion — AngmarПриготовившись к бою и ступив в эту зияющую чернотой пустоту, Роксана и не подозревала, что ни о каком бое речи идти не может.Малекит не лгал — этот порт сильно отличался от привычных уже ей асгардских путей. Едва девушка очутилась в его вязком вихре, как все ее тело зажглось такой невыносимой, выламывающей кости болью, что она, не успев даже всхлипнуть, на несколько секунд потеряла сознание. И эти несколько секунд могли бы показаться ей адом — кожу словно заживо снимали с плоти, дробились и впивались острыми осколками в легкие ребра; кровь, обращенная в жидкое олово, разъедала жилы, мышцы, сердце…Когда Ведьма пришла в себя, нащупала выпавший кинжал и кое-как попыталась подняться с чего-то очень холодного и скользкого, то из-за гула в ушах и подкатывающей к горлу чудовищной тошноты даже не слышала, что происходит вокруг. Да и не видела…Если бы хоть кто-то знал, что в природе существует такая промозглая, глухая, непроглядная, мертвая Тьма… И острый эльфийский взгляд, и ведьминский внутренний взор были абсолютно бессильны перед этим затхлым, сырым, мерзлым Мраком.Как можно было здесь родиться, жить… Бороться за это гибельное место, которому самое имя было — Смерть и Забвение.Роксана, закашлявшись, с трудом справившись с рвотным позывом, привстала на дрожащие ноги и едва успела выставить перед собой клинок. Вторая рука Колдуньи свела было пальцы в огненном заклинании, чтобы хоть как-то осветить местность, но тут же откуда-то на нее свалились окружавшие ее звуки: и чей-то предсмертный рык, и падение нескольких тел на явно каменный пол, и скрежет лезвий, и сбившееся дыхание, ритм которого был так знаком, так… близок?Не успели тонкие пальцы девушки сомкнуться в щелчке, как прямо возле ее ног рухнуло что-то грузное, теплое, а сама Королева, издав короткий писк, взлетела в воздух и с размаху была припечатана к шероховатой, грубо отделанной стене.За шею, талию ее обнимали чьи-то очень сильные, горячие руки, у самого горла Ведьмы застыл обжигающий льдом металл.Решив, что, возможно, сунувшись сюда, она была в чем-то неправа, Роксана из последних сил подняла правую руку и интуитивно приставила свой кинжал к тому месту, где должно было быть горло противника.Но резануть плоть она не смогла. Из Абсолюта Тьмы, из совершенно чужих запахов, полностью инородных сплетений странно осязаемой земли, камня, воздуха, самой атмосферы, через оглушающую вонь крови, металла, что здесь ощущались даже не запахом, а тяжкой, физически давящей завесой, пробивался теплый, мягкий, ?обнимающий? аромат свежего дождя, туманного, ласкового леса… И он был так близко… Королева обреченно охнула, и ее вооруженная рука повисла вдоль тела, словно плеть.Хватка удерживающего ее существа тут же ослабела, у самого уха, обжигая кожу спутавшимся, пьянящим дыханием, тихо-тихо зазвучал растерянный, упавший в самый глухой ?бархат? голос, от которого у Роксаны подогнулись колени и сбилось к черту и без того сбрендившее в своем галопе сердце:— Ни слова… Ни звука… Прошу…Он мог и не говорить — слова и так застряли у нее в горле, да и пошевелиться Ведьма не могла и от облегчения, и от восторга, и от страха, и от какой-то странной радости, сладким теплом охватившей каждую ее клетку…Конечно, она признала его, даже в кромешной темноте не могла она не узнать рук, которые уже ощущала на своем теле, ритма дыхания, который, к своему ужасу, она запомнила в малейших деталях, запаха, который забыть уже бы не смогла никогда и отличила бы от миллиарда других — самых ярких. Но голос этот… Этот голос, звучавший с такой нежностью, любовью, тоской и… страхом? Он вывернул ее наизнанку, пальцы сами собою, забыв про заклинание, вцепились в чужую одежду, притянули ближе.Раздался тяжелый, сорванный выдох, и крепкие руки мгновенно оставили ее тело, обволакивавшее ее тепло растворилось в промозглом холоде пещеры.Роксана с трудом перевела дыхание и, протянув ладонь вверх, вызвала на ней небольшой огонек. И тут же мужская рука, метнувшись вперед, обратившись в полете алмазной тяжестью, легла на него, затушив слабый свет, лишь на секунду озаривший ошарашенно-испуганное, но оттого еще более красивое лицо и огромные алые глаза Малекита.— Умоляю, — уже чуть более спокойный голос едва слышно зазвучал совсем рядом, — ни звука, ни огня… Стой смирно… Или я вырублю тебя! — дроу явно не шутил, и Королева застыла как вкопанная.Ладно уж зрение… Девушка попыталась смириться с обуявшей ее слепотой, но уши… Даже слух подводил ее!Она смогла уловить лишь то, что мужчина отошел от нее, но куда? В нескольких десятках метров послышался едва уловимый шорох по чему-то твердому, будто кто-то широкими движениями водил ладонями по камню, следом за ним раздался обреченный выдох.Он ищет свой порт… И, судя по всему, пространство успело захлопнуться за ними…И тут Роксане стало страшно.Малекит был жив, и, скорее всего, даже не ранен, потому что его запах крови она тоже помнила и сейчас не чуяла. А стон его был связан с телепортацией. То есть, когда ее рубануло, и она едва не издохла от тошноты и боли, он позволил себе ?мяукнуть?, а потом сходу ввязаться в бой…И теперь они заперты тут… В этом жутко холодном даже для эльфа, смертельно опасном месте. Вдвоем.Ведьма едва успела подавить чуть не сорвавшийся с губ стон. Потому что до нее только сейчас дошло — боится-то она не Иного Пространства со всей его явной гостеприимностью, боится она общества Малекита. Раньше ей везло больше — им не удавалось остаться наедине, всегда были вольные или невольные свидетели, хоть как-то разряжавшие обстановку. И даже тогда Царь умудрялся переворачивать ее нутро вверх дном. А сейчас… Сейчас Але’ррет заполнял собою все пространство, намертво притягивал к себе, наверное, даже не подозревая об этом. В любой другой ситуации — с Трандуилом или Локи, с Фандралом и Эрметом Роксана бы нашла, что сказать, попыталась бы отшутиться и выиграть для себя время. Опыта-то было море! Но с этим мужчиной у нее возникли непреодолимые трудности — язык прилип к небу, коленки задрожали пушистой ватой, а в голове билась одна горячая мысль: ?Помогите!?.— Нам не стоит этого делать, — словно окончательно деморализуя ее, раздался подтрунивающий, совсем лишившийся страха, заигравший ярчайшим сексуальным бархатом голос, — но один разок можно, если сильно хочется…Роксана зажмурилась и оскалила зубы. Начало-о-сь…?Беги, беги-и!!!? — проскулил очухавшийся на мгновение внутренний голос, тут же, впрочем, оборвавшийся на полуслове.— Открой глазки… — до побелевшего от напряжения и страха уха Королевы донесся нежный, переливающийся теплом шепот.Ведьма медленно сглотнула выступившую слюну, послушно приоткрыла один глаз и обомлела.Она стояла посреди какого-то жутко огромного каменного чертога, едва не по колено в темных трупах, костях и свежей крови. Напротив нее, расслабленно прислонившись спиной к мокрой стене, замер Малекит, на ладони которого плясал причудливый сине-зеленый огонек, призрачным светом озаряющий его самого и лежащих у его ног убитых дроу. Роксана осторожно поднимала взгляд выше — от тел у высоких сапог Царя к его длинным, стройным ногам, узким бедрам, тонкой талии, широкой груди… Дальше она решила не глядеть и уставилась на высокие своды ?пещеры?.Подземелье. Это подземелье… Черно-серые глухие скользкие стены, покрытые крупными каплями, кое-где сливающимися в струйки, затхлый запах смерти, гибельный для всего светлого и живого… Вот почему он не хотел брать сюда сына…— Я не спрашиваю, зачем ты пришла сюда, — очень тихо, стараясь не привлекать внимания, проговорил Але’ррет, но Королева отвернулась в сторону, пытаясь сосредоточиться на длинных, волшебно переливающихся острыми угольными гранями сталактитах, ниспадающих с потолка. ?Почему не спрашивает?? — пронеслось в голове у несчастной Ведьмы, силящейся выровнять дыхание и свыкнуться с обстановкой.— Потому что я знаю ответ, — последовало объяснение, которое окончательно убило Роксану. — И это, во-первых, делает меня счастливым, как никогда… — голос стал еще тише, — во-вторых, сильно пугает.— Тебя можно напугать? — девушка, не поднимая глаз, стараясь пропускать слова дроу мимо ушей, обернулась к мужчине.— В сложившихся условиях — запросто, — чистосердечно признался Але’ррет, и Роксана с удивлением поняла, что он очень тихо, почти беззвучно, но… смеется!Ирина Климова — РомансКолдунья вскинула изумленный взгляд и снова замерла — таким она Царя дроу еще не видела…Нет, внешне он, конечно, не изменился, но… Он стал совершенно другим мужчиной. Несмотря на обстоятельства, в которые они попали, на то, что он стоял сейчас среди убитых им соплеменников, на то, что ему еще предстояло… Каждая черта удивительно красивого лица светилась самым настоящим счастьем и будто бы облегчением. Так бы выглядел человек, который выдержал что-то очень и очень тяжелое, сбросив, наконец, свой груз и получив за него очень ценную награду. Только вот принявшие привычный фиалковый оттенок глаза дроу смотрели на нее так… будто самым большим сокровищем была она…Королева быстро опустила взгляд и облизнула губы.— Какой у нас план? — девушка аккуратно перешагнула несколько трупов в направлении Але’ррета.— Ну… — Малекит тоже отвел глаза и, глянув на свой огонь, сильно притушил его, оставляя едва заметное свечение, — у меня-то план был со сто процентной гарантией… А сейчас мне из него нужно сделать идею в два раза лучше.— Я не буду мешать! — Роксана подошла еще ближе и с обидой уставилась на высокого мужчину. Але’ррет в муке приподнял брови и едва заметно шатнулся от Ведьмы.— Не уверен… Ты прямо сейчас меня сильно отвлекаешь от раздумий.Королева недоумевающе поджала губы и, опустив взгляд, на автомате уставилась в вырез на мужской груди, оставленный кожаной броней; даже в призрачном полумраке видны были острые ключицы и впадинка между ними с застывшей в ней капелькой пота… Забывшись, Ведьма неуклюже повела между собой и Царем рукой, будто отмахивалась и от картинки, и от аромата, явно усилившегося и втягивающего ее в сладкий, дурманящий туман…— Ну о чем я и говорю… — Малекит с трудом сделал два шага назад и через силу отвернулся. — Сейчас я портал открыть не сумею… Слушай внимательно, — дроу взял себя в руки, — от меня не делаешь и шага прочь. Всю дорогу молчишь. Если услышат твою речь — все пропало. Не поднимаешь головы. Выполняешь каждый мой приказ покорно, мгновенно, безотказно, — голос мужчины, утратив хрипотцу, стал привычным — таким он говорил на Совете, таким подтрунивал над Себастьяном, — безотказно… — повторил Але’ррет, и Роксане показалось, что она услышала его короткий стон. Было бы прекрасно, если бы в этих его словах она не видела явно скрытого подтекста и даже сейчас не очень понимала, какой из смыслов ставить на первое место; Ведьма сама зажмурилась и отвернулась от греха, но ?грех? упрямо выводил обоих из равновесия. — Мою руку не выпускаешь ни при каких условиях. Здесь в данный момент нет места, где бы я мог оставить тебя в безопасности. Его просто не существует. Самое защищенное для тебя положение — рядом со мной. Ты слушаешь? — Царь обернулся к девушке, обхватившей себя руками так, словно она мерзла или сильно боялась. — Роксана? — голос вновь стал невозможно мягким, теплым.— Я все поняла, — Королева уже было обернулась к своему наставнику, но почувствовала его руки на своих плечах и вздрогнула — Малекит расправлял на ее спине длинный широкий плащ с глухим капюшоном. — Спасибо…— Тут намного холоднее, чем у вас, но дальше станет куда лучше, — чуть виноватая интонация, с которой было это сказано, заставила девушку свести брови и прикрыть глаза; у самого уха Ведьмы качнулась от чужого горячего дыхания каштановая прядь. — Возьми мою руку, и я не позволю никому навредить тебе.Колдунья вскинула голову и увидела, что он уже стоит перед нею с протянутой рукой. Роксана подняла и свою руку, неуверенно вложила ее в ладонь дроу; пальцы мужчины мгновенно сомкнулись над ее тонкими пальчиками.— Мне придется убрать свет, у дроу глаза приучены к этой Тьме. Ориентируйся на мой шаг, — Малекит махнул правой рукой, сбрасывая с нее тут же потухший огонек, ловким движением накинул капюшон девушке на голову и сам скрыл лицо в глухой накидке. — И мы справимся, любой ценой справимся. У нас с тобой теперь нет другого выхода, — прозвучавшая в его последней фразе странная интонация вызвала у Королевы какое-то неинтерпретируемое дрожащее ощущение глубоко под ребрами.— Веди, Сусанин… — прошептала Колдунья, плотнее ?обнимая? пальцами большую ладонь Царя, с удивлением замечая, как теплеет и крепнет в груди от этого простого жеста чувство защищенности и покоя.— Хорошая девочка, — в кромешной темноте тихо улыбнулся нежный голос Але’ррета, почувствовавшего, как в его ладонь в отместку впиваются острые девичьи ноготки. Они сделали первый шаг вперед.Gothic Music — Allure Of DarknessПередвигаться в полной темноте, прислушиваясь только к шагам ведущего ее мужчины, было ужасно тяжело и непривычно. Камни под подошвами то и дело уходили из-под ног, и Роксана, проявляя врожденное изящество раненой коровы на льду, то и дело висла на Царе, каждый раз заставляя тугие мышцы под своими руками каменеть от напряжения.Но и попросить ее быть чуточку аккуратнее он не мог, не нарушив тишину, потому стоически переносил прохладные ладони на своей спине, шее, талии — слепая, как крот, Королева, будто специально пользуясь случаем, щупала беспомощного Малекита за все удачно подворачивающиеся интересные места. И Але’ррет уже всерьез задумывался над крамольной мыслью: ?Может, ну их к черту, эту разведку, рогатого мужа да войну? Взять ее прямо здесь, а там как-нибудь отмашемся…?.Когда очередной раз на крутом повороте Ведьма, едва не пискнув, неуклюже вцепилась в его бедро, Царь до скрипа стиснул зубы, проглотив чуть не соскочившее с губ слово ?Зараза!?. В этом путешествии в его планы никак не входила битва с самим собой, но именно этим он уже битый час и занимался. Несчастный Владыка уже не понимал: то ли ему охота заржать в голос, то ли накинуться на Изящество Асгарда и уже ни о чем ее не спрашивать.Резко остановившись, дроу прикрыл глаза, чтобы перевести дыхание, за что и был тут же наказан — нос Золотой Королевы в то же мгновение влетел в его спину, чуть пониже лопаток.Малекит до боли сжал челюсти и начал себя уговаривать, припоминая, что он — самое терпеливое, самое мудрое и сдержанное существо во Вселенной, что такая мелочь его из состояния равновесия вывести ну никак не может.Замершая позади мужчины Роксана стала проявлять нетерпение, приплясывая от холода; тонкие пальчики сильнее впились в ладонь Царя, что уже почти принял решение просто убить неразумную и убиться к черту самому.Але’ррет неслышно выдохнул сквозь зубы, собрался с остатками легендарного терпения и, крепче перехватив хрупкую ладошку своей рукой, двинулся вперед.Вел он ее самыми темными, самыми злачными и заброшенными путями. И втайне радовался, что Королева слепа и не может лицезреть местные красоты и колорит. С нее вполне хватило и того места, куда ее забросило в самом начале — воровского кладбища. Враги, прекрасно зная характер Темного Владыки, ожидали бы его эпичного появления в самом многолюдном и уважаемом месте — на центральной площади Мензоберранзана. Он всегда делал именно так — шел в лоб. Но ситуация потребовала от него осторожности, и рисковать собой и своей спутницей эльф уже не мог, потому и делал этот дикий крюк, молясь, чтобы девушка не вникала в то, что происходит вокруг нее.В целом, за час он тихо и незаметно задушил паутиной не больше десяти дроу, что, не признав его под глухим плащом, решили ограбить Царя и отнять его попутчицу. В этой части Подземелья всегда властвовал хаос: здесь обретались изгои, незаконнорожденные, объявленные вне закона убийцы, насильники, мародеры. Учитывая, что все эти качества были у дроу в чести — местные эльфы перешли даже официальные границы дозволенной жестокости…Трущобы никто и никогда не разгонял и не зачищал. Всем было выгодно наличие такого пропащего места. Для кого-то это был единственный путь к существованию, для кого-то — приятное времяпрепровождение, для других — источник адреналина. Да и сам Малекит относился к этому пристанищу весьма спокойно. Он прекрасно понимал, кем правит, и не ожидал от своих подданных рассаживания пионов по периметру кладбища. Но если уж Царь проходил мимо не инкогнито, то вырезал всех и без разбору. Что, впрочем, только заводило извращенных дроу, и они проникались к своему Владыке еще большим уважением и почтением. И, пожалуй, никому и никогда не удалось бы понять эти темные существа. Потому ни у Локи, ни у Трандуила, ни даже у Аррафира в самых жутких его состояниях не вышло бы добиться от них того, чего бы делать они не хотели… И причиной тому был искаженный взгляд на само понятие ?гордость?; с них можно было заживо содрать шкуру, искалечить тело, но кроме усмешки это бы не вызвало ничего. Запугать до полужизни и заставить их сотрудничать мог только Малекит. И не приведи Фортуна кому-то узнать, что он для этого делал…Роксана ничего этого не видела. Она различала лишь странные хрипящие звуки и бьющий в нос, уже едва не просочившийся под кожу и пропитавший одежду запах крови. Королева с трудом сдерживалась, чтобы инстинктивно не вызвать спасительный огонь, который бы озарил местность, защитил бы ее. Успокаивала лишь крепкая рука, уверенно обнимающая ее ладонь, и теплые пальцы, то и дело скользящие меж ее пальцев убаюкивающими, невыносимо нежными, сильно отвлекающими от действительности движениями…Они свернули в очередной поворот, и Ведьма едва не пискнула от удовольствия — наконец-то она видела хоть что-то, пусть бы и тени: широкий каменный коридор был освещен призрачным сине-зелеными огоньком, вяло лижущим своими всполохами дальний свод. Теперь она могла разглядеть спину своего спутника и какие-то редкие неясные силуэты вдоль стен. А вот острый слух и обоняние, так не вовремя сослужившие ей службу, заставили Королеву судорожно вцепиться в чужую руку и замереть, вытаращив глаза.Роксана моргнула раз, еще разок и зажмурилась. Ей не казалось… В этом месте была самая настоящая оргия. ?Напившиеся крови? дроу здесь отводили несуществующие души уже в иных своих потребностях. Совсем рядом с ними, слева истово стонала и задыхалась девушка, подле которой, судя по запаху, находилось трое мужчин. Чуть подальше издавали явные хлюпающие звуки еще четверо… А вот справа кого-то совершенно точно насиловали. Малекит, плавно обернувшись к Королеве, улыбнулся и натянул ее капюшон поглубже. Рука Царя еще крепче обняла ладонь девушки, и он, не обращая внимания на явно смущенную попутчицу, двинулся вперед. Объяснить все это как-то надо будет, но потом. Хотя что уж тут объяснять, она же не на лихолесскую дачу Трандуила за грибами поехала…Мужчина улыбнулся еще шире, буквально наслаждаясь тем, в каком ужасе, растерянности, даже панике находится самоуверенная Ведьма. И он убежден был — больше всего ее доканывало то, что поделиться-то своими мыслями, высказаться она не может. Чудесная пытка.Девушка позади, которую брали разом уже трое дроу, гортанно вскрикнула; Роксана, как испуганная кошка, подскочила на месте и резанула ладонь Але’ррета острыми ногтями. Царь, изо всех сил боровшийся сейчас со своими демонами, не ожидая такой подставы, глухо протяжно рыкнул, и Ведьма, услышав этот мягкий, грудной рык, поскользнулась и осела на одно колено. Ситуация едва не выходила из-под контроля. В воздухе не просто пахло сексом — животный секс был повсюду. Запахи незнакомых солоновато-сладких благовоний, возбужденных мужчин и женщин били в нос; стоны, рычания, ритмичные удары раздавались уже в самой голове. Королева вскинула затравленные блестящие глаза на замершего Царя и вырвала свою руку из его захвата. Сильно захотелось… домой. Причем, не просто домой, а в Сибирь.Формально, ни один из эльфов такого издевательства бы не выдержал — слишком высока была концентрация феромонов в воздухе, слишком возбуждающей была и атмосфера, царящая вокруг. Но Роксана упрямо отползала от своей беды, а Малекит словно медитировал, так и не поворачиваясь к ней лицом.Через несколько секунд мужчина все же обернулся к Ведьме, и раскрасневшаяся Королева распахнула рот от удивления: на едва различимом в темноте красивом лице было только… раздражение. Ни тени искушения, ни следа страсти или желания — Але’ррет… бесился! Сделав один большой шаг к девушке, Малекит склонился и, грубо ухватив опьяненную подопечную за руку, рванул несчастную вверх, легким изгибом брови умудряясь параллельно выразить свое недоумение на счет ее выдержки и самообладания.Ошалевшая Роксана сделала из-под капюшона большие раскаивающиеся глаза, Але’ррет ответил ей укоряюще-издевательским взглядом; Королева недоверчиво прищурилась, дроу чуть нахмурился; Ведьма закусила нижнюю губу, Царь побледнел и, резко отвернувшись, потащил осоловевшую Колдунью дальше, соображая, как ему обойти уже настоящий бордель. Роксана, решившая, что больше таких приключений в ее жизни точно не будет, спотыкаясь и давя смущенно-восхищенную улыбку, то и дело оборачивалась назад, силясь разглядеть погрязших в похоти эльфов.Самым поразительным для нее в этой ситуации было то, что дроу не обращали на путников никакого внимания, не скрывали своей наготы, своих извращенных желаний, будто все это было в порядке вещей. ?Это же насколько нужно быть раскрепощенными, искаженными, уверенными в себе? — путалась в мыслях Ведьма, следуя за Царем, спокойно перешагивающим новые сплетенные тела. — Интересно, а сам Малекит…? — тут Роксана покраснела, сбилась и забыла, о чем думала.Представлять Владыку Свартальфхейма в подобной ситуации было бы очень неловко, хотя мозгами-то Королева прекрасно понимала, что для него все это — детский лепет…С ужасом осознав, что лицо у нее стало темнее, чем астраханский помидор, девушка низко опустила голову и попыталась собраться со своей взявшей отгул выдержкой.?Это все темное колдовство, — сделала верный вывод Ведьма и несколько раз глубоко вздохнула. — Сейчас мы кого-нибудь убьем и успокоимся?.С каких пор ее стала успокаивать мысль об убийстве, Асгардская Владычица решила не думать.Але’ррет, первым шагнувший в практически кромешную тень, резко остановился у очередного поворота и вздрогнул. Громко сглотнув, Темный правой рукой задвинул за свою спину едва не выскочившую в новый коридор Роксану и как-то заторможенно обернулся к ней; в почти полной темноте блеснули большие лавандовые глаза.Королева нервно облизнула губы, чувствуя, как по спине пополз липкий холодный пот. Там было что-то, что заставило даже Царя напрячься, то, чего она и не видит, и не слышит…?Что?? — огромные ореховые глаза из-под капюшона впились в бледное лицо дроу.Малекит снова выглянул за угол, помедлив, повернулся к Ведьме и поджал побелевшие губы.?Что?!? — глаза у Роксаны стали еще больше.?Ты веришь мне?? — не произнося ни звука, одними губами ?спросил? Але’ррет и выпустил руку девушки из своей руки.?Что?!!? — Колдунья невольно попятилась назад.?Тебе придется поверить мне, — Царь прерывисто выдохнул и повел шеей, будто разминая ее, — и простить меня?.?Чет… я… эт-то…? — неслышно ?заплетались? губы Роксаны, интуитивно пятившейся назад. Что-то в дроу незримо менялось, но…Gesaffelstein — ObsessionМалекит медленно прикрыл веки, прошло долгих пять секунд, и когда эльф распахнул глаза, Королеву шатнуло назад с такой силой, что она влетела спиной в острые камни неотшлифованной стены пещеры.Неимоверно яркий лавандовый взгляд, почти утратив свой фиолетовый блеск, искрился самым настоящим огнем — ослепительно-рубиновым, жестоким; лишь в самом центре сумасшедших глаз, окружая огромный черный зрачок, остались едва различимые сиреневые вихри, что, причудливо скручиваясь, сгорали в кровавом пламени, охватившем радужку.С бледного как мел лица будто бы сходила какая-то пелена, наваждение, что уже привычно срослось с образом спокойного и хладнокровного Царя. И теперь к Роксане медленно, плавно шел тот же самый, но абсолютно другой мужчина — и без того идеально выточенные черты слегка заострились, искажая в издевательском жесте густые — вразлет брови, подчеркивая резко выделенные скулы и легкие тени под ними; казавшиеся и раньше совершенными губы, принявшие самую манящую и изящную форму, изогнулись правым уголком вверх, обнажая кривой усмешкой ровный ряд снежно-белых зубов и сильно выдающийся среди них клык…Весь Малекит стал как-то выше, еще стройнее, плечи — еще шире, ноги — длиннее.Но самый ужас был даже не в обновленном, ?родном? облике Свартальфхеймского ?Страшилища?. Сняв с себя очередную ?маску?, Але’ррет впервые в жизни, как и Себастьян когда-то, зачем-то шарахнул по и так едва живой жертве сразу всем своим темным арсеналом. И помимо сногсшибательной красоты, шикарной фигуры и исполинского роста, в ход пошла сама сущность демона-дроу.От Царя к Роксане потянулся густой, мягкий, едва ли не осязаемый кожей, чарующий аромат чего-то влажно-горячего, терпко-нежного, пряно-мускусного, пьянящего теплотой и сладостью сандала. Это был настоящий запах Владыки дроу, когда он истово хотел любимую женщину…Малекит чуть склонил голову набок и, плавно подняв руку, потянул кожаную шнуровку в броне, раскрывая мерцающую едва заметной алмазной ?пылью? кожу груди; поток сияющих серебром волос полился из-под капюшона на правое плечо.Ведьма, что-то неразборчиво мыча, не в силах оторвать огромных, странно зажелтевших золотом глаз от Царя, вдавилась лопатками в стену и ошалело водила позади себя ладонями по острым камням, будто пыталась найти выход. Происходило что-то жуткое — руками стены она не чувствовала, как не чувствовала и сырости камня, не слышала стонов и рычания совокупляющихся совсем рядом дроу, стука прозрачных капель, срывающихся с вершин сталактитов на гулкий пол пещеры. Она не слышала и не видела ничего, кроме колдовских глаз напротив нее, звериного оскала, грохота чужого, сбившегося с ритма сердца и возбуждающего, хмелящего аромата распаленного мужчины, идущего к ней неслышным, но каким-то сдержанно-тяжелым шагом.А потом как-то так вышло, что между ними не осталось и сантиметра расстояния, а большое, высокое тело Свартальфхеймского Царя намертво прижало Асгардскую Королеву к стене. Дрожащая как струна Роксана заторможенно подняла ошалелые стеклянные глаза и встретила прямой, откровенно-чувственный алый взгляд Малекита, что, медленно скользнув по ее лицу вниз, хищно замер на сухих губах.?Быстро или медленно?? — беззвучно уточнил Але’ррет и снова посмотрел в застывшие растерянные глаза девушки.Зачем только он спрашивал? Роксана ответить бы при всем желании не смогла. Она вообще ничего сейчас не могла, даже дышать. Со стороны могло показаться, что огромный безупречно красивый змей загипнотизировал безвольную мышку и вот-вот ее сожрет. Сильно ли это было не похоже на правду?Не особо… ?Мышка? была травмированной на всю голову. Экспериментов над нею судьба поставила немало. И опьяненный близостью мозг ее среагировал так, как посчитал нужным, так, как реагировал на прежних бессмертных мужчин, но тело и сердце Роксаны нещадно в этот раз ее подвели… Потому, когда правая рука девушки заторможенно-вяло поднялась вверх в неузнаваемом, даже комичном замахе для пощечины, Але’ррет лишь довольно мурлыкнул и, ухватив ?ватную? ладонь, с силой завел ее над головой Королевы, припечатав своей ладонью к мокрой стене. И понял этот жест весьма по-своему, но верно.Малекит гибко склонился над пленницей, коснулся губами пышных волос и, тяжело выдохнув в них, грубо развел левым коленом сжатые ноги Роксаны, свободной рукой дернул ее на себя, резко поднимая ногу и насаживая Ведьму на свое бедро, хоть как-то сравнивая их рост. Девушка всхлипнула; рука сама собой вцепилась в капюшон на его затылке, отчего дроу мгновенно освободил вторую ее ладонь, что тут же легла на обнаженную мужскую грудь, вцепилась ногтями в ключицу. Але’ррет повыше поднял ногу с оседлавшей ее ?наездницей?, и бедра Колдуньи, безотчетно храня баланс, крепче обхватили его окаменевшие мышцы. Роксана, задыхаясь от ужаса и страсти, отвернула раскрасневшееся лицо от мерцающей серебром груди, оставляя губами на коже мокрый след, с бессильной злостью вцепилась зубами в отворот кожаной брони, на секунду приоткрыла глаза и… застыла в сильных руках.Поверх усыпанного белоснежными волосами плеча Малекита она увидела едва заметные и совсем неслышимые в этом широком коридоре бесчисленные отряды солдат-дроу… Не было видно ни начала колонны, ни ее конца. Пять тысяч? Десять уже прошло мимо них, мимо остальных поддавшихся страсти пар?Королева побледнела и как можно тише опустила голову, спрятав лицо на груди Але’ррета. Если бы они выскочили вот так, прямо им под нос… Господи… А Царь выбрал самый простой, но самый эффективный способ раствориться в местности… Он мудро избежал открытого столкновения и жертв… Он хладнокровно, расчетливо, бесстрастно… И тут мысли в голове напуганной, почти протрезвевшей Ведьмы закончились.Потому как давший ей передышку на оценку ситуации, ?бесстрастный и расчетливый? Свартальфхеймский Царь склонился еще ниже и широко распахнутыми губами прошелся от лба девушки к ее виску, отвлекая от опасности, умело утягивая за собой в разрывающее его грудь желание.Роксана было дернулась в сторону, но тут же правая рука Малекита метнулась вверх, грубо ухватила девушку за горло, длинные пальцы с силой сжались на тонкой шее, заглушая сорванный выдох, отклоняя Королеву чуть назад, подставляя раскрасневшееся лицо жадному рту. Влажные губы продолжили свой путь — от виска по скуле, щеке Ведьмы, на мгновение покинули распаленную плоть, и тут же Але’ррет, широко распахнув рот, издав тихий голодный стон, впился зубами в нежную кожу у самых губ эльфийки; левая рука мужчины в ту же секунду, бесцеремонно скользнув по затянутой в кожаный корсет талии девушки, легла на ягодицы красотки, крепко притянув ее к напряженному паху. Роксане показалось, что откуда-то издали раздался чужой, совсем непохожий на ее голос громкий стон. Королева махнула левой ногой и бессознательно обвила талию дроу, плотнее прижимая Царя к себе, с растерянностью и ужасом понимая — то, что она приняла поначалу за один из длинных кинжалов Але’ррета, становясь все больше и больше, горячей пульсацией упирается в низ ее живота. То, чем она занималась сейчас, было неправильным, запретным, даже унизительным, но поделать с собою Ведьма ничего не могла — все ее нутро с дикой, животной силой тянуло к этому проклятому мужчине; в груди, под ребрами полыхал настолько безумный пламень, а Малекит так жарко и ненасытно отзывался на малейшие ее движения, так точно, до мелочей ?знал? и чувствовал ее тело, что слепому и глухому было бы понятно — когда-то кто-то ради страшной, неуместной шутки создал их только друг для друга…Моцарт — Симфония 17Где-то ?под ложечкой? задрожало-забилось-заныло странной, чужой, незнакомой болью, смешанной с еще более необъяснимой радостью; Роксана прерывисто вздохнула, вскинула руки и, обхватив ходящими крупной дрожью ладонями склоненную к ее шее голову Царя, осторожно, но настойчиво заставила его поднять лицо, взглянуть на нее. И то, что Королева увидела в бушующем пламени фантастических глаз, заставило ее окончательно позабыть и о том, где они, и о том, что они оба на краю гибели, и о том, что она обнимает и прижимает к себе мужчину, который, несомненно, погубит ее, уже погубил…Потому что в неузнаваемо-алом, обезумевшем от желания и страсти взгляде Темного сейчас ликовала и пела свою триумфальную песнь чуждая ему, чуждая его миру и самой его природе чистая, терпеливая и верная Любовь.Близость, начавшаяся со страсти, примитивной похоти, которую он хотел выставить именно таким образом, обратилась уже в совершенно противоположное, второй раз в жизни без слов и долгих разговоров ?сложив? Царя к ногам Королевы, а ее — без нового боя вручив ему в руки…Встретив влажный взгляд не ореховых — теперь искрящихся золотом глаз, Але’ррет с трудом сглотнул, вздрогнул и, сдаваясь, прикрыл веки, когда девичьи пальцы неловко уронили капюшон с его головы, медленно вплелись в серебряные волосы, когда они нежно увлекли его вперед, ниже, ниже… И очнулся — полыхающий невыносимой, мучительной страстью, страдающий от сладкой боли в паху — уже едва не на губах самой желанной, самой нужной, единственной своей женщины. Нельзя было передать словами, как звал его ее аромат, звал всегда, но только сейчас и здесь — в этом пропащем месте, так невовремя для них все стало, наконец, на свои места.Он подался вперед, прижимая ее затылок к стене, охватывая и разворачивая большими ладонями хрупкое лицо к себе, склонился к ее губам вновь, смешивая их горячее дыхание, ощущая ее руки, обнимающие его запястья, бешеный стук ее сердца, отдающийся тем же ритмом в его висках, читая в золотых, широко распахнутых глазах самую разрушительную, проснувшуюся от долгой спячки страсть и тонущий в ней слабый крик-мольбу: ?Нет!?… Далеко, со стороны кладбища раздался чей-то предсмертный визг; Малекит зажмурился, рвано выдохнул в рот девушки и, так и не коснувшись его, скользнув губами вверх, к скуле, ресницам, застыл влажным, невыносимо нежным, долгим поцелуем на излете ее брови… И отнял руки, уставив их по обе стороны от лица Роксаны, уткнувшись лбом в ледяной камень над нею. Он ждал столько лет, столько времени он держал себя в руках, умудряясь, отшучиваясь, говорить правду. И за каких-то пять минут, сорвавшись, обезумев от ее близости, взял и перечеркнул годы трудов… Это несвоевременное молчаливое признание она не поймет и не простит… И никогда не поверит… Дроу нельзя верить. Демонам нельзя верить… А он повел себя, как самый настоящий демон — воспользовался ситуацией для своих эгоистичных целей, развернул чужие слабости против жертвы, прекрасно понимая, что девушка, оглушенная местной атмосферой, страхом, растерянностью, его колдовским притяжением, ничего бы и не смогла предпринять, даже если бы захотела того. Чудо уже то, что она не накинулась на него сама, как поступило бы абсолютно любое живое существо, вне зависимости от пола…Королева тихо опустилась с мужчины на пол, прижалась к стене и медленно осела по ней, закрывая разгоряченное лицо руками.Она не ненавидела себя — она была готова убить себя по возвращении. Объяснять что-то уже было даже не нужно. И жить с этим дальше — тоже никак нельзя…Малекит оторвался от стены и мутным, пустым взглядом обвел пещеру: слух его не подвел — отряд давно прошел, да и случайные ?свидетели? куда-то испарились, оставив после себя солоновато-терпкий запах и клочья рваной одежды.Царь посмотрел на опущенную голову сидящей на полу Роксаны и, неслышно переведя дыхание, медленно моргнув, тихо присел у ее ног на корточки; робко тянущаяся к ней рука вдруг грубо схватила девушку за грудки, одним ловким, уверенным движением рванула вперед. Королева, сдавленно охнув, оказалась между ног Царя, опираясь ладонями о его бедра.— Посмотри на меня! — нарушая условленную тишину, внятно, требовательно зазвучал до дрожи красивый, глубокий голос. — Посмотри на меня!!!Ведьма начала медленно поднимать голову, но скорость ее явно не устраивала дроу; тонкие пальцы вцепились в ее подбородок, вскидывая лицо, заставляя взглянуть в лавандово-алые глаза. Роксана свела брови и ухватила губами вновь вскипевший между ними воздух; от одного только взгляда этих чертовых глаз в груди снова все заходило ходуном, живот налился сладкой, предательски дрожащей истомой.— Зачем ты так? — Колдунья даже выговорить толком вопроса не смогла и опустила измученный взгляд.— Знаешь любимую поговорку демонов? — Але’ррет подался вперед, приосанился, подтягивая выше и Королеву, цепляя ее подбородок своим указательным пальцем. — ?Почувствовал яд — доедай до конца!? — Темный чуть развернул бледное лицо девушки и склонился к ее уху. — Ты — моя женщина. Я — твой мужчина. Всё. Понимай сейчас, как пожелаешь. Едва ты впервые посмотрела в мои глаза, ты захотела меня ничуть не меньше, чем я тебя. И я говорю не только о своем теле. Ты жаждала меня всего, как безумная. И меня изводила этой жаждой. И боялась этого чувства, и сторонилась его, и отрицала. И ты догадываешься, интуитивно осознаешь — то, что сейчас произошло, — жалкий отблеск фантастической, незабываемой и неповторимой близости, что может быть только между мною и тобой. И только теперь ты понимаешь, что меж нами на самом деле никого нет и никогда быть не могло. Позже, когда настанет правильное время, я тебе непременно все объясню, и ты поймешь, что никакой грязи, никакой пошлости, никакого предательства промеж наших сердец нет — только проклятый всеми мирами Свет. А теперь пойдем… — голос эльфа, давно перешедший на хрипловатый шепот, оборвался; девичьего виска долгим поцелуем коснулись горячие губы, помедлив, нехотя оставили его. — Пойдем, моя Королева, иначе ?правильное время? не наступит… Мне снова есть за что бороться, как и тебе.Малекит обхватил одуревшую Колдунью за талию и, поднявшись вместе с нею, аккуратно надвинул на окаменевшее лицо девушки капюшон.— Выше нос, красотка! — Але’ррет, натянув ослепительную улыбку, подтрунивая, легонько толкнул Роксану локтем. — Мне всегда казалось, что ты веселая.Роксана, храня молчание, тормознуто развернулась в первую попавшуюся сторону и едва не сделала шаг в стену, прямо на выдающийся из нее заостренный камень.— Право руля, ?Варяг?! — дроу, подавив счастливый смех, весьма вовремя и аккуратно развернул девушку в верном направлении, подальше от обезображенных трупов человекоподобных пауков. — Теперь идем, но молча; эта наша беседа стоила жизни трем моим подданным. Сейчас я покажу тебе настоящий Мензоберранзан.