?Всё? — это когда ноги холодные! (с) (1/1)

Боже, храни короля, так, как я никогда не умел.От проклятий, воды и огня и от острых вражеских стрел.Если выйдет на смертный бой, тенью стань за его плечом,Одари золотой судьбой, самым крепким и злым мечом.Дай ему вороного коня, храбрых рыцарей, славных жен.И спаси для него меня, пусть я ранен, пусть окружен.Защити от худой молвы, от холодных, как сталь, речей.И пусть мне не сносить головы, если этот король - ничей.Королевство его — весь мир, его замок — вершины скал.Его сердцу дай волчьих сил, дай душе — негасимый жар.Дай мне вечно идти за ним, талисманом быть, быть щитом.Укрывать от морозных зим, очищающим быть крестом,Амулетом в его руке, ветром в спутанных волосах.Отражением звезд в реке, желтой пылью в его следах.Подарить ему сотни стран, выкрасть лучшую из принцесс.Мой король не получит ран. Ведь теперь его рыцарь здесь.Пусть дорога сводит с бедой, пусть сегодня он нищ и слаб,я его накормлю лебедой, на постель из еловых лапуложу и укрою мхом, разведу для него костер,песнь спою про подводный дом и живущих в нем трех сестер.Пусть изношен и грязен плащ, пусть истоптаны сапоги,И пусть в каждой из темных чащ, преграждают нам путь враги.Я — его верный щит и меч, острый нож и звериный клык.Боже, дай мне его сберечь, за молитву прими мой рык.Его речь — ледяной ручей, его облик суров и строг.Защити короля королей, короля всех моих дорог.От злой ведьминой ворожбы, от безумных и страшных снов,От пустой и слепой борьбы, от тяжелых стальных оков.Огради от меча и стрел, и прошу, защити от меня.Ибо волей небесных тел, его смертью сужден быть я.(с) Джио РоссоSlashgore – The Number 8Аррафир и сопровождающий его демон оказались на первом ярусе огромного лихолесского дворца.Юсальфхеймский Король, мгновенно привыкнув к почти кромешной темноте, медленно обернулся вокруг своей оси и сморщил нос:— И где? — эльф с легким раздражением поглядел на Михаэлиса. — Где всё?Погруженная во мрак коридорная развилка отозвалась легким зловещим эхом.— Давайте позовем? — Себастьян повернулся к Господину; в темноте сверкнула белозубая улыбка.— Ну, зови… — Король припал спиной к стене и с досадой ковырнул клинком пол под собой.— О-о-ой! — добавив в голос физической боли, громко, на все коридоры томно простонал Михаэлис и закусил губу.Аррафир вскинул яркие глаза на своего дворецкого и нервно оскалился.— Ты их на что конкретно зазываешь? — Светлый устал, устал так сильно от бессмысленной близости к упрямому демону, что едва держал себя в руках.— Вы выглядите утомленным, — проигнорировал вопрос Дьявол и снова сверкнул клыками.Из темноты одного коридора, метров за пятьсот послышался сперва легкий шорох, постепенно обращающийся в шум многих десятков тяжелых лап.— Это мои, — Илтаар ?отлип? от стены и, крутанув скимитары, вышел навстречу еще невидимому противнику.— Кинжалы возьмите, — Себастьян, услышав шорох со ?своего? коридора, развернулся к врагам. — Здесь мало места. Мечи сделают Вас неповоротливее.— Ты утратил право чему-либо меня учить, — Аррафир, аккуратно минуя труп светлого эльфа, сделал первый шаг к неверным теням, появившимся из-за поворота на стене.— Интересно… — демон достал свои многочисленные тонкие кинжалы, поглядывая красными глазами в темноту коридора, педантично разложил клинки меж пальцев. — Вы и вправду думаете, что стали хитрее меня?— Я стал думать так, как когда-то думал ты, — слегка нахмурившийся Король, чувствуя подвох, через плечо взглянул на Нечистого.Но ответом эльфу была лишь нежная, сочувствующая полуулыбка. А через мгновение демон ?разошелся? в воздухе бессчетными, срастающимися с самой Тьмой ?лентами?. Из правой развилки коридора послышались сдавленные гортанные крики и чавкающие звуки раздираемой плоти.— Я же все просчитал… — Аррафир неуверенно поглядел на свои скимитары и, тут же вскинув голову, с рыком ушел от когтистой лапы первого верфольфа, — я же все просчитал… — задумавшийся Светлый Колдун махнул левой рукой, пересекая огромное тело животного на две половины, — где он может меня обвести?..Поскальзываясь на все прибывающей и прибывающей крови, Илтаар прорубал себе дорогу вперед, то и дело едва успевая уходить из-под многочисленных ударов озверевших оборотней. Но постепенно Король сумел втянуться в битву целиком, временно избавившись от мыслей, связанных с какой-то очередной подставой от его предприимчивого дворецкого. В конце концов, если и ждать чего-то, то тогда, когда он будет максимально уязвим. Себастьян всегда использовал чужие слабости, лишь аккуратно и заботливо подталкивая к краху. Демону куда приятнее было видеть отчаяние в глазах жертвы, осознающей, что именно ее недостатки, а не чужая сила, привели к поражению. А сейчас к Юсальфхеймскому Королю было не подкопаться. Аррафир отвоевал свою жизнь, вернул свое королевство, принял отца, обрел любимую душу и силен был, как никогда прежде. Только идиот мог сейчас попытаться сбить его с ног. Идиотом Себастьян никогда не был. Но откуда тогда эта улыбка?Аррафир снова поскользнулся и, припав на одно колено, по лужам крови влетел, выбивая тяжелую дверь собою, в небольшое помещение, служащее, по всей видимости, хозяйственным эльфам кладовой.?Ну а чего б ему не поулыбаться?? — уговаривал себя Король, поднимаясь на ноги и одновременно отпинывая от себя очередного оборотня.Скимитары, скользкие от крови, в пылу битвы разбивали горшки, кувшины и огромные головки сыра вместе с полками, на которых лежала снедь.Чертыхнувшись, Илтаар быстро забросил мечи в ножны и вынул два кровавых кинжала. Не будь язвительного замечания Себастьяна, Светлый бы уже давно сражался проклятыми клинками, но Аррафир из упрямства и вредности до последнего рассчитывал, что не прибегнет к более удобному оружию.Опрокидывая и ломая высокие стеллажи с запасами, к Королю, пытаясь зажать его в угол, бросились остатки живых вервольфов. Изящно вскакивая на летящие к полу шкафы, уворачиваясь от снеди, перелетая с полки на полку, эльф, ловко орудуя легкими, безупречно острыми кинжалами, убил семерых, ?упал? позади последнего оборотня и, ухватив того за шерсть на голове, натянув шею, полоснул по ней истекающим кровью лезвием.И в следующий момент, нутром почуяв опасность, похолодев от запоздалой своей реакции, пропустившей легкий ?мазок? чужих когтей по своему плечу, развернулся вокруг своей оси, на излете, но со всей силы вонзая проклятые клинки в живот откуда-то взявшемуся самому крупному хищнику.Огромный волк, широко распахнув пасть, громко застонал и, странно-человечьим движением поймав руки Аррафира, мертвой хваткой лежащие на эфесе клинков, вонзил кинжалы еще глубже в свое тело.Король вскинул голову и в ужасе распахнул глаза — над ним нависла большая звериная морда, что быстро теряла свои формы, принимая до боли родные и любимые черты. Янтарно-желтые глаза вервольфа, загоревшиеся было алым огнем, стремительно тускнели в едва заметный розоватый цвет.Marilyn Manson & Korn – Cry for YouИ когда ополоумевший от страха, растерянности Илтаар, как на привязи оседающий вослед за тихо воющим зверем на пол, упал на колени, перед ним лежал его демон, живот которого навылет пробило то единственное оружие, что было способно убить могущественного Владыку Преисподней.?— Отзовите приказ.— Нет.— Хорошо.— И всё?— Всё?.Окаменевший от смертельного ужаса, от своей и чужой боли Король шевельнул деревянными руками, снимая с себя ослабевший захват чужих пальцев, судорожно вздохнул и тут же пожалел об этом — лучше б он и не дышал вовсе. К горлу подкатился удушающий комок, выбивший из глаз крупные слезы.И тут же, в то же самое мгновение тот долгий, тихий стон, что все шел и шел с губ Себастьяна, оборвался; демон закрыл глаза, его голова качнулась в сторону, с уголка рта на пол потек слабый ручеек темной крови.И самого Аррафира пришибло к полу такой невысказанной тоской и болью, что эльф, не удержавшись, рухнул на пол рядом со своим демоном и, скорчившись, как ребенок, крепко сжав зубы, Король зарыдал-застонал в голос, вцепившись руками в свои длинные волосы. Он не помнил такой муки, он не знал, что боль демона куда страшнее обычной боли, он не понимал, как ее можно вынести — не по капле, не надеясь на время… А всю и вот так сразу. И не понять было, не разобрать, что так разрывает душу Себастьяна. Только размытые, едва различимые тени: кроваво-красная — мать… иссиня-черная — сам Аррафир… Мама и он…Короля подбросило вверх. Захлебываясь слезами, Илтаар ухватился за рукояти клинков, и, шатаясь, ничего не видя вокруг, кроме огненно-черного тумана, он рванул из тела Себастьяна проклятые кинжалы Памяти, зажал ладонями кровоточащие раны и свалился на сложенные руки лицом, силясь хоть как-то погасить теневой вихрь, кружащийся вокруг них, пытающийся отхватить от демона кусок сладкой плоти. Вот почему он не хотел возвращать память… Не из упрямства, не шутки ради он изводил своего Короля… С чего вдруг он взял, что это так просто? С чего он решил пренебречь всем остальным, что было в жизни Себастьяна до него? Почему он решил, что важнее него там ничего не было и быть не могло? Почему он так самовлюбленно, так самозабвенно отрекался от нового Михаэлиса, того же самого демона, которого так безумно любил? С чего он решил, что у него есть право требовать? Почему и на секунду не задумался над тем, что сделало его тем Себастьяном? И почему он так отталкивал вернувшегося к нему через тысячи лет демона. Он ведь остался с ним, он не забрал его душу, он все так же служил ему. Так почему он уже почти решил и сам пронзить его грудь клинками? Что стоило, черт побери, прождав шесть тысяч лет, дать демону время, чтобы он нашел себя каким-то другим способом? Зачем было вести себя так, будто ему снова двадцать три года… Зачем было подводить демона к такой черте? Зная, зная, что он не выдержит, потому что сердце в этом отродье куда сильнее его блестящего интеллекта. Почему нельзя было играть по старым правилам… И если он сейчас уйдет, уйдет от удара его руки, подставившись под этот удар и благодарно приняв его?.. Как больно, как страшно… Какой дикий, неконтролируемый, безудержный страх, какое черное отчаяние… Что делают, что делали с его матерью?.. Аррафир вцепился зубами в собственные ладони, даже не замечая уже во рту вкуса демонической крови, не чувствуя боли, прожигающей его язык, не видя, как медленно тает на левой руке мужчины тусклая пентаграмма…Скули теперь, как волчонок… Жалей себя… Тварь безмозглая… Ему же мало своей муки…И эта мысль заставила Короля побагроветь от злости. Илтаар поднял голову и, взглянув в бледное как полотно лицо Себастьяна, страшно улыбнулся.— Себастьян… — эльф присел на колени, не отнимая от живота демона рук с исходящим из них в раны светом. — Себастьян, я просто обозначить хочу… чтобы потом недопониманий и обид не было… — Аррафир оскалился, пытаясь сбросить с лица застывшую маску высохших липких слез, неприятно сковывающих кожу. — Если покинешь меня снова, я пойду за тобой. Куда бы тебя черти не занесли. Будет очень стыдно, Себастьян. Я понятия не имею, как ты будешь меня там объяснять, — голос эльфа, поначалу дрожащий и хриплый, становился все более уверенным и насмешливым, — потому что без штанов я тебя оставлю однозначно… — Король рваным движением содрал с запястья ткань и вцепился зубами в свое предплечье, глубоко прокусывая кожу, — а ты пойдешь еще и пьяным… — мужчина поднес кровоточащую руку к губам Михаэлиса и, свободной ладонью придерживая ему голову, заставил ручеек светлой крови политься в рот Себастьяна, — обещаю, я превращу твою потустороннюю жизнь в настоящий Ад… Аррафир едва склонился ниже, как тут же сильный, неуловимо быстрый удар по руке отбросил его в сторону, а пришедший в себя демон, бешено сверкая сумасшедшими глазами, отталкиваясь ногами, скользящими по крови, отползал от него под накрененный стеллаж.— Себастьян?.. — смахивая с волос черепки разбитого головой кувшина, слизывая с губ текущее по лицу дорвинионское вино, позвал обалдевший Илтаар, наклоняясь вперед и зачем-то по-кошачьи ?шагая? руками к забившемуся под спасительный навес Дьяволу.Демон, задыхаясь и часто облизывая залитые кровью губы, заторможенно-стеклянным взглядом осматривал себя, свои руки, несчастный чулан, лежащие кругом него трупы, брошенные и позабытые на полу кинжалы.— Себастьян? — Аррафир, приподнявшись кое-как сначала на одно колено, потом и на ноги, сделал осторожный шаг к Михаэлису. До Короля только сейчас дошло, что это уже не его демон, что связи между ними больше нет. Илтаар попытался проглотить подкатившую к горлу истерику.Полыхающие алым огнем растерянные глаза поднялись, наконец, к лицу эльфа, и Светлый замер, прирастая к полу под этим тяжелым, непереводимым взглядом.А потом брови Михаэлиса свелись в гримасе боли, бьющаяся кровавым пламенем радужка метнулась к длинным ресницам; с губ демона сорвался тяжелый, хриплый выдох. И Аррафир как подкошенный рухнул на колени.— Нашел меня… — Себастьян прикрыл глаза и, расслабившись, откинулся затылком на покореженные доски, — все-таки нашел меня… Боже…april divine — redemptionИлтаар, так и застывший на месте, не мог отвести взгляда от дьявольски красивого лица демона, каждая черта которого стала точь-в-точь как прежде. Он столько раз представлял себе именно эту их ?встречу?, он четко знал, что скажет, что сделает. А сейчас сидел на полу, не в силах поверить, что все закончилось, что перед ним живой, тот самый Себастьян. Словно все силы, что вели Короля к цели, в самую ответственную минуту разом оставили его, и остался только оглушающий вой ветра, бьющийся в черепе от одного уха до другого.— Все, — Михаэлис отнял руку от слегка залеченного живота и, чуть поморщившись, аккуратно поднялся на ноги. Он не так хотел исцелиться, как давал себе время, чтобы хотя бы попытаться удержать животный порыв. То, что творилось с выражением глаз Короля, на любого бы подействовало как ушат ледяной воды. На любого, но не на него… — Ты едва не убил меня… — легкая полуулыбка коснулась обескровленных губ демона, но от шутливого тона сильно отставали блестящие из-за с трудом сдерживаемого напряжения алые глаза, — Аррафир… — мужчина отбросил с лица черные пряди и осторожно шагнул к слепо моргающему своим рукам Королю.Опустившись рядом с эльфом на одно колено, демон протянул ладонь и коснулся ею скулы, щеки Илтаара, заставляя все же посмотреть на себя; синие глаза с легким сумасшедшим оттенком снова прошлись по бледному лицу Себастьяна, замерли на волшебном огне карминовых глаз.— Что ты помнишь?.. — почему-то отрицательно поведя головой, одними губами не спросил — взмолился Аррафир.— Все, — Михаэлис снова натянуто улыбнулся, поднял вторую руку, коснулся ею кончиков длинных смоляных волос, ниспадающих на грудь Короля, — я помню все… А знаешь, каким было последнее воспоминание? — Себастьян улыбнулся уже искреннее, мечтательнее и, чуть прищурив изумительные глаза, посмотрел в затравленные, измученные глаза своей души.— Проклинал… Дэв’Ирэта?.. — через силу, едва ворочая сухим языком, попытался угадать Илтаар.— Нет, — демон улыбнулся, — я молился…— Молился?! — постепенно приходящий в себя Аррафир широко распахнул глаза, на губах эльфа появилась растерянная улыбка. — Кому ж ты можешь молиться, демон?!— Своему Богу — тебе… — Себастьян медленно склонил голову и коснулся кончиком носа лба мужчины, повел им ниже, скользнув по прикрывшимся пушистым ресницам. — И перед самой пустотой… было только два слова… — демон приоткрыл губы и обжег своим дыханием скулу задыхающегося под ним Илтаара. — ?Найди меня…? — горячий рот Дьявола коснулся левого уголка рта Аррафира, и вспыхнувший эльф, вскинув руки, вцепился в шею и волосы своего демона, привлекая его к себе, жадно распахивая рот…Lords of Acid – Stripper— Аминь! — раздался от двери понимающий, мудрый голос, который, без сомнения, принадлежал бы проповеднику со стажем, если б в нем так откровенно не лился тягучий, волшебный черный бархат неприкрытой сексуальности. Ничего не видящий перед собой Илтаар скосил глаза через плечо тут же, впрочем, обернувшегося к порогу Себастьяна и, запутавшись в своих ипостасях, по-кошачьи зашипел: у ранее выломанных Королем дверей стоял Малекит, самым скромным и богоугодным жестом сцепив опущенные руки перед собой, на манер священника перебирая костяные четки. Все было бы даже вполне аутентично, если бы функцию четок не выполнял чей-то лихо закрученный в кольцо позвоночник, а ?святой отец? всем своим сногсшибательным видом не побуждал бы к самому глубокому, сладкому и безоговорочному грехопадению.— Падре… — Себастьян, подавив странный кашель, медленно поднялся на ноги, смеющимся алым взглядом рассматривая старого друга. — Mi perdoni padre, perche 'ho peccato*…— Потом покаешься, сын мой, — Але’ррет снисходительно склонил голову, — сейчас же у вас есть уникальный шанс смыть свой грех кровью…— Когда мы уже начнем смывать грехи чем-то другим? — Михаэлис лукаво осклабился.— Опять кровью?! — одновременно с демоном начал и Аррафир, неохотно подымаясь с полу. — Сколько уже можно делать мне нервы?! — с непонятно откуда взявшимся одесским акцентом праведно возмутился Король.— Ой, мне все равно, лишь бы да, — в тон сыну уперся дроу.— Сеня, не бежи так шустро, а то до-гонишь свой инфаркт! Сколько крови нужно? — стал торговаться мозговитый Себастьян, пытаясь сдержать разъезжающиеся уголки тонких губ. — Может, у нас уже таки нету таких количеств?— Шоб ви так жили, как прибедняетесь! — Малекит фыркнул и повесил ?четки? на пояс. — Не делайте мне смешно! Эта не та кровь, которой у вас нет!— Его не переспоришь, поверь, — Илтаар заливисто рассмеялся и взглянул на Михаэлиса, что уже обернулся к эльфу и жадным взглядом скользил по его лицу, — я пробовал. Проще дать ему сразу, что он хочет.— Но когда мне дадут, что я хочу? — демон капризно свел брови, вызывая у поднимающего проклятые клинки Светлого новый приступ истерического хохота.— Молодец, сына! Все бы так быстро соображали… — Царь Свартальфхейма опустил на мгновение глаза в пол, — идем, еще остались дела.— А Вы куда? — удивился Себастьян развернувшемуся к коридору дроу. — Пешком собрались? Совсем Вы себя не бережете.— А… — Малекит радостно щелкнул пальцами, — точно, у нас же теперь нормальный демон есть.— Я пропущу Вашу колкость мимо ушей, — Михаэлис снисходительно улыбнулся. — Исключительно из уважения к годам и сединам.— Чего-то я поотвык, — Але’ррет, закусив щеку, задумчиво поглядел на Дьявола. — Впрочем, потом разберемся… Портуй, VIP-дворецкий.Когда троица оказалась в прежней полуразрушенной зале, все без исключения взгляды уставились на мужчин.— Ну… — Малекит сделал шаг вперед и поглядел на присутствующих, — и до чего вы тут додумались? Удивите меня.— Я, Шилен и Роксана возвращаемся в Асгард, — Локи сжал губы, — если бы вы так долго не возились, мы бы уже были там.— И, полагаю, пали храброй смертью? — Але’ррет бросил короткий взгляд на Роксану. — Локи, ты понимаешь, с чем имеешь дело?— Я — Бог! — Лофт побледнел от ярости. — И какая-то мразь сунулась ко мне в мир.— Ты, безусловно, Бог, — мудрый Малекит попытался сохранить ровный дипломатический тон, — но даже здесь, в этой комнате присутствуют минимум четыре существа… — Темный кратко помедлил, быстро меняя продолжение оскорбившей бы Королеву мысли: ?Что способны тебя убить и при этом сожрать яблоко?, — что способны доставить тебе немало хлопот… Вспомни Тора… Припомни Одина.— Малекит! — Лафейсон недобро усмехнулся.— Так, стоп! — Аррафир тоже шагнул вперед. — У нас сейчас есть две главные проблемы: Асгард и Ванахейм. Разбираться нужно сразу в двух направлениях. Больше того, полагаю, что в Ванахейме кого-то из нас точно горячо ждут и встречают с пастилой и медовыми орехами.— О чем и речь! — Але’ррет указал рукой на Шилен. — Их нельзя туда пускать одних.Себастьян, проследивший тот короткий взгляд дроу на Роксану, мельком глянул на Шилен и снова уставился на Ведьму с откровенно оценивающей мужской улыбкой. Королева, почуяв пристальное внимание, нервно поджала под себя ноги, подавившись сигаретным дымом, закашлялась и часто заморгала.— Чего у вас с демоном? — Колдунья попыталась выдержать кровавый взгляд обновленного Михаэлиса, но потерпела сокрушительное фиаско, потому как разгадать его томное значение оказалось бедняге не по силам.— Голодный… — Малекит перевел взгляд с сына на Дьявола и, чуть нахмурившись, посмотрел на девушку в его плаще, но тут же почувствовав на себе взгляд демона, обернулся к Себастьяну, что уже уставился на Царя очень и очень выразительными глазами.— Кто тут голодный? — Михаэлис облизнулся и растянул губы в восхищенной улыбке.Але’ррет, чуть приоткрыв рот, приподнял голову, встретился с алым взглядом и, лизнув языком кончик белоснежного клыка, едва заметно отрицательно склонил голову влево.Себастьян медленно моргнул, опустил горящие глаза в пол и, вздохнув, признался:— А ведь кто-то прервал мою трапезу…— О чем вы там… — Илтаар глядел то на отца, то на Дьявола. — Делаем так, — Малекит снова повернулся к остальным, — Эффирэт идет домой, прикрывает Юсальфхейм. Локи, Роксана и Шилен направляются в Асгард, но с ними пойдет Себастьян.— Но он ранен, — Аррафир неуверенно взглянул на демона.— И пьян, — Михаэлис обворожительно улыбнулся Королю, — но я пойду с ними.— Почему?! — Светлый Король удивленно поднял брови.— Нужна моя защита. Там, — Себастьян коротко посмотрел на Малекита, — а вы идете в Ванахейм. Вдвоем.— Втроем… — Трандуил, все это время хранивший молчание, встал с камня, на котором сидел. Одним взглядом оставив на местах приподнявшихся Лосгорэль и Леголаса, Лихолесский Король шагнул к Царю Свартальфхейма.Сапфировый взгляд встретился с лавандовым, прошло несколько долгих секунд, прежде чем Малекит согласно кивнул и обернулся к остальным:— Кто первый справится, тот приходит с водкой в гости. И что-то мне подсказывает, что это будем не мы. К слову, я люблю ?Парламент?.— Потому что молоком очищена? — зачем-то пискнула Роксана и быстро прикусила язык. Девушка впервые за долгое время вновь задалась древним женским вопросом: ?Может быть, я дура??.Себастьян тут же отвернулся к окну и с максимально заинтересованным лицом уставился на страшный пейзаж, оставленный жестокой битвой.Але’ррет, приоткрыв рот, изумленно обернулся к Королеве и через мгновение расплылся в своей притягивающей, уговаривающей улыбке.— Ну почти, звезда моей души.Mi perdoni padre, perche ' ho peccato (итал) — Простите, отец, ибо я согрешил.