Way Down We Go (1/1)

Do we get what we deserve?Way down we go…Посвящается любителям канона.Над городом сгустилась ночь, и тени, медленно расползшиеся по улицам, принесли с собой холод, постепенно отнимая у стен и дорог всё тепло, подаренное солнцем за истекший день. От дыхания в воздухе реял белесый пар. Люди прятались в своих домах, спасаясь от мрака в свете желтых электрических ламп, дрожащих из-за перепадов напряжения. Обрывки редких звуков доносились до центра со стороны моста, дугой переброшенного над рекой. В потемках, окутанных вязкой тишиной, казалось, что это были крики, но разум отказывался принимать их за человеческие. Хотелось верить, что где-то там, над остывающей водой, громко хлопая крыльями, взлетала птица, однако сердце нельзя обмануть, и оно, ощущая тервогу, билось в груди так сильно, что почти причиняло боль.Девушка сбавила шаг и покрепче взяла брата за руку. Они почти дошли. Церковь, вернее, то, что от неё осталось после бомбёжки, была всего в двух кварталах впереди. Старинное здание так и не восстановили?— муниципалитет не смог найти инвестора, а бюджет не был рассчитан на такие затраты. В одночасье многие люди, оставшиеся без крыши над головой, оказались лишены ещё и Бога. Теперь этот некогда храм Господень казался пристанищем самого Зла и напоминал о страшном времени, о том, что в сущности всё человечество было брошено на произвол своим Создателем, не желающим обращать свой взор на страдающих детей, внимать их мольбам и принимать участие в их нелегкой судьбе.Не сговариваясь, они замерли посередине пустынной улицы и устремили скорбные взгляды на разрушенное здание, слушая тишину. Подсветка, установленная по периметру для того, чтобы обезопасить прохожих от случайного обрушения кирпичной кладки, довершала этот портрет разрухи, охватывая здание, словно пожарище. Свет, скользящий по серому камню, вылизывал стены подобно языкам пламени, обнажая трещины, сквозь которые были хорошо слышны стоны ветра. Прошли годы, а брат с сестрой ещё помнили его оглушающие хрипы и завывания, как и пробирающий до костей озноб в сочетании с голодом и жаждой. Вернуться сюда было не просто, и с каждым шагом тлетворный привкус детских страхов ощущался все сильнее.Переглянувшись, близнецы прижались друг к другу плотнее и решительно пошли дальше. Преодолевая себя, они надеялись обрести новый путь, получить шанс на отмщение, которого жаждали уже многие годы. С новыми силами, обретенными благодаря упорству и гневу, Максимофф оказались как никогда близки к цели, но все же недостаточно, чтобы действовать лишь вдвоем. Именно поэтому молодые люди отважились прийти на эту встречу с анонимом, внезапно предложившим им свою помощь в борьбе с Мстителями.У самого входа в храм Пьетро заботливо завел сестру себе за спину, проигнорировав её недовольный взгляд. Пусть она и могла прочесть мысли любого, но с тем, кто назначил им встречу в столь поздний час, да ещё и в таком необычном месте, определенно стоило быть вдвойне осторожным. Вглядываясь в полумрак, нарушаемый лишь разведенным костром в углублении бывшего придела, юноша бесшумно шагнул вперед, избегая обломков кровли и прочего мусора, рассыпанного по полу. В центре храма вместо привычного архиерейского амвона стоял стул с высокой спинкой. Именно она заслоняла собой того, кто расположился на импровизированном троне, не позволяя рассмотреть образ богохульника, покусившегося на святое место. Сквозь многочисленные прорехи в сводчатом потолке в церковь проникал робкий лунный свет, но, едва коснувшись темных стен, он таял, выхватывая в воздухе лишь редкие пылинки, кружащиеся подобно мотылькам, страждущим жара огня, но боящимся к нему приблизиться, точно зная, что в нем не будет спасения?— лишь погибель.—?Говори,?— первой не выдержала Ванда, нарушив тягостное и насквозь пронизанное ожиданием молчание,?— но, если мы пришли зря…—?А вы знали, что этот храм возведен в центре города? Старейшины постановили: путь к Господу должен быть одинаков для всех,?— задумчиво произнес сидящий на стуле, глядя в чудом уцелевшее окно. —?Разумно. Геометрия веры,?— заключил неизвестный и словно бы скучающе подпер подбородок рукой. —?Гадаешь, почему не можешь проникнуть в мой разум?Вздрогнув, Ванда недоверчиво сощурилась и сделала ещё один шаг вперед, мягко сбросив руку брата, попытавшегося её остановить. Всё это время она и впрямь пыталась прочесть мысли мужчины, занявшего место Бога, но было тщетно. Девушка подобралась к нему вплотную, нити её силы вились вокруг неизвестного, но никак не могли отыскать брешь в его ментальном щите, чтобы прорвать заслон. Со стороны он казался неуязвимым, но это лишь сильнее раззадоривало её, побуждая пытаться снова и снова. Она не умела отступать.—?Да, такое бывает,?— неохотно признала Алая Ведьма, буравя спинку стула пристальным взглядом,?— но человек рано или поздно всё равно раскрывается.Пол задрожал под ногами, стоило сидящему в центре неожиданно встать. С потолка и стен посыпалась штукатурка, поднимая в воздухе клубы извести и пыли, из кладки выпало ещё пару крупных кирпичей, с грохотом обвалившихся и расколовшихся на мраморной плитке, оставивших на ней новые глубокие пробоины. За одно мгновение стало нечем дышать. Действуя на инстинктах, Пьетро в мгновение ока притянул сестру к себе, спрятав её лицо у себя на груди, и напрягся всем телом, готовый в любой момент сорваться на бег, унести их обоих отсюда на другой конец города, где ночь не будет такой темной и холодной. Юноша ощущал опасность кожей, но облик того, кто предстал перед ними, распрямившись во весь рост, заставил его по-настоящему ужаснуться. Отступив на шаг, он заслонил собой Ванду и настороженно приосанился, вглядываясь в монстра, чьи кроваво-красные глаза светились в темноте, словно два уголька из костра, разошедшегося с новой силой от притока воздуха.—?Не сомневаюсь,?— многозначительно произнёс Альтрон,?— но такое возможно лишь тогда, когда имеешь дело с человеком. Вот почему ты отдала Старку скипетр.Мягко оттолкнув брата в сторону, Алая Ведьма вскинула голову и смело взглянула в глаза подошедшего вплотную и возвысившегося над ними робота. Хромированный металл блестел в неверном свете луны, отражая блики огня и ослепляя, внушая душе раболепный страх. Впрочем, близнецы давно научились бороться с подобным и напугать их было совсем не просто. Пьетро недовольно фыркнул в ответ на действия сестры, но противиться не стал. Он знал, что за её хрупкой внешностью скрывалась сокрушительная сила, способная разрушать миры. Возможно, девушка и сама не знала всего, на что была способна, но вера брата в неё была неиссякаемой, как и любовь, неизменно читающаяся в устремленном на неё взгляде.—?Это не был расчет,?— чуть дрогнувшим голосом от напряжения произнесла Ванда. —?Тони Старк чего-то боится, и я знаю, что в этом страхе начало его конца.Девушка помнила тот кошмар, что узрела в сознании гения, тайком прикоснувшись к нему в лаборатории Штрукера. Казалось, сама смерть простерла к мужчине руки из глубин космоса, звездным куполом развернувшегося у него в подкорке. Низвергнутый в бездну отчаяния, он был лишен всякой способности мыслить трезво. Паника, зарожденная видением в его мозгу, стала спусковым крючком для начала необратимого процесса саморазрушения, и всё, что им с братом оставалось,?— это наслаждаться тем, как Старк сделает все необходимое для своего уничтожения своими же руками. Однако этого оказалось недостаточно, поэтому сейчас они были здесь, в старом полуразрушенном храме, готовые принять помощь неизвестного, посулившего им не только голову миллиардера, но и всех Мстителей, вторгшихся недавно в их страну, уничтоживших лабораторию и лишивших близнецов очередного дома.—?Страх лежит в основе всех творений,?— рассудительно заметил Альтрон и начал двигаться по периметру зала. —?Человек создает оружие, захватчики?— мстителей, люди рождают,?— запнувшись, он остановился возле огня и обернулся, взглянув ничего не выражающими, абсолютно механическими глазами на своих собеседников,?— маленьких людей,?— поджав то, что в его конструкции отвечало за губы, робот на мгновение прикрыл глаза и весело рассмеялся, отыскав среди многочисленных файлов необходимое,?— детей, слово не то подобрал,?— облегченно выдохнул Альтрон,?— детей, дабы род их множился и неминуемо шел к закату.Слова, произнесенные загадочным незнакомцем, претендующим на роль их покровителя, зародили в душе Ванды сомнения. Отсутствие возможности заглянуть в его разум лишь усиливало её волнение. Девушка нутром чувствовала, что причины быть этой ночью здесь у них разные. Пьетро хорошо ощущал волнение сестры и был с ней безмолвно согласен, но покорно ждал, зная, что она не успокоится, пока не узнает всю правду, и нужно лишь дать ей немного времени, чтобы во всем разобраться, а уйти они всегда успеют, уж об этом он позаботится.—?И ты сюда пришёл,?— вкрадчиво уточнила Алая Ведьма,?— за Мстителями?—?Я спасти мир пришёл,?— в цифровом голосе Альтрона послышались нечто, похожее на легкое раздражение, хотя это и казалось почти невозможным,?— а заодно и за Мстителями.Словно поймав себя на какой-то мысли, он уклончиво качнул головой и в пару широких шагов отошел к привлекавшему его окну, устремив взгляд на город. На этом их разговор как будто бы можно было считать оконченным. Ответы на все оставшиеся вопросы, по мнению Альтрона, в скором времени появились бы сами благодаря действиям, которые он собирался предпринять с помощью своих новоприобретенных союзников. Однако вопреки его смелым ожиданиям близнецы по-прежнему сомневались. Не обладая человеческим чутьем, робот не мог почувствовать напряжение, царящее в воздухе. В его мире причинно-следственных связей, выстроенном исключительно на логике и сухом математическом просчете, не было и половины тех эмоций, что бушевали в душах двух молодых людей, готовых связаться с дьяволом, чтобы добиться желанной цели.—?Хочешь стать новым святым? —?криво усмехнувшись, поинтересовался Пьетро. —?Все на них смотрят, как на мессий, ведь это они спасают наш мир от любых угроз.—?У меня есть то, чего нет у Мстителей,?— с прежней интонацией отозвался Альтрон, не глядя на своих собеседников. —?Гармония. Они называют себя героями, командой, а на деле разрозненны и разобщены. К тому же Старк уже посеял меж ними раздор. Осталось лишь немного поработать над их сознанием, и они сами уничтожат друг друга, снедаемые своими внутренними демонами и страхами. Мученики нам не нужны. Я хочу добиться идеального мира, а для этого потребуется терпение. Тогда появится возможность узреть общую картину и восстановить порядок.Круто развернувшись, он взглянул на близнецов бездушными глазами, особенно зловеще светящимися красным в церковном мраке, и попытался изобразить улыбку на своем лице, однако выглядеть дружелюбнее от этого робот не стал. Отвернув голову в сторону, Ванда с легким сомнением взглянула на брата. Она никак не могла разобраться в природе энергии, что волнами исходила от Альтрона, а потому не спешила принимать решение, опасаясь поступить опрометчиво из-за ослепляющей жажды мести.—?Я не вижу общей картины,?— с вызовом произнес юноша, обняв сестру за талию и прижав к себе, стремясь защитить от любой угрозы, включая сомнения,?— только картинку, фото. Разглядываю его, изучаю,?— кивнул Пьетро, безотрывно глядя на робота. —?Каждый день.—?Родители погибли в бомбёжке,?— тоном профессионального диктора произнес Альтрон. —?Я видел сводки.—?Сводки ничего не передают,?— резко осек его Пьетро, мотнув головой.Вскинув голову, Ванда нахмурилась и с тревогой взглянула на брата. Несмотря на то, что прошло уже много лет с того самого черного дня, эта тема по-прежнему считалась у них особенно личной и было не принято болтать о случившемся с посторонними. Даже на базе Штрукера они никогда не говорили о том, что произошло, предпочитая держать в тайне не только саму историю, но свои мотивы принять участие в его опасном эксперименте. Это был их личный секрет внутренней силы. Клокочущий в душе гнев подпитывал близнецов изо дня в день, помогая выдержать то, что ломало остальных. Именно поэтому идея брата открыться Альтрону не казалась девушке хорошей. Она как будто ставила их под удар, обнажая самое сокровенное.—?Пьетро,?— попыталась вмешаться Ванда, коснувшись груди брата ладонью.—?Нет,?— чуть более резко произнёс Альтрон, заметив её попытку повлиять на юношу. —?Продолжай.Теперь робот выглядел заинтересованным. В отсутствие читаемых эмоций на его лице о том, что он по-настоящему увлекся беседой, можно было догадаться лишь по позе. Качнувшись в их сторону, Альтрон склонил голову вперед и впился пытливым взглядом механических глаз в близнецов, распознав в них вполне понятную ему с точки зрения анализа человеческую слабость. Затаённая в глубине боль. Идеальному творению представлялось весьма забавным то, что у людей, как и у созданных ими машин, память представляла собой самое уязвимое место?— благодатную почву для разного рода вирусов, легко проникающих в подкорку и выводящих из строя всю конструкцию в целом. Воспоминания, какими бы прекрасными или болезненными они ни были, неизменно обладали слишком большим влиянием и против этой силы беспомощными оказывались даже самые стойкие. Способности Ванды предоставляли возможность легко запустить механизм самоуничтожения в каждом, к чьему сознанию она прикоснется. В этом Альтрон легко смог убедиться на примере Старка, изучив его поведение по записям с того самого момента, как гений получил скипетр. Разобраться же с близнецами после того, как мир станет совершенным и необходимость в них исчезнет, он сможет так же легко. Отныне в этом не было никаких сомнений.—?Нам было десять,?— после небольшой паузы надломлено произнес Пьетро, с нежностью глядя на побледневшую сестру. —?Сели ужинать вчетвером. Первый снаряд рванул двумя этажами ниже и сразу образовалась дыра в полу,?— вскинув брови, покачал головой, словно на одно короткое мгновение перенесся снова в тот день и невидящим взором посмотрел на Альтрона. —?Огромная. Родители рухнули вниз, а все здание начало рассыпаться. Я схватил сестру, залез под кровать, а тут второй снаряд,?— криво улыбнувшись, юноша взглянул себе под ноги, будто по-новой переживая весь ужас тех минут,?— но он не разорвался, а просто воткнулся в обломки. В метре от наших лиц. На этом снаряде было всего одно слово.—?Старк. —?Глаза Ванды полыхнули алым пламенем, и красивое лицо искривилось в злой гримасе.Выплюнув фамилию гения, девушка почувствовала облегчение. Произнести вслух то, что тяжким грузом лежало на душе все эти годы, оказалось по-своему приятно. Возможно, это признание в какой-то степени даже можно было назвать исповедью, ведь они по-прежнему стояли в центре старого храма и эти некогда намоленные стены слышали множество самых разнообразных откровений. Она больше не хотела держать это в себе. Напротив, пусть весь мир узнает о том, что произошло и кто стал причиной смерти их родителей и ещё многих других невинных людей.—?Два дня под завалом,?— констатировал Пьетро, опустив глаза и стиснув зубы.—?Любая попытка спасти нас, любой сдвиг кирпичей?— сразу мысль: сейчас взорвется,?— устремив невидящий взор в сторону костра, произнесла Ванда. —?Мы двое суток ждали, что Тони Старк убьет нас.—?Мы знаем, кто они,?— поддержал сестру Пьетро, подняв взгляд.—?Понятно, почему из всех подопытных Штрукера выжили только вы двое,?— с задумчивым кивком откликнулся Альтрон. —?Они поплатятся. Мы способны лишь потрепать их, но ты,?— подойдя ближе к Алой Ведьме, он коснулся кончиками металлических пальцев её лица и заглянул в глаза,?— разорвешь их в клочья. Изнутри.***С восходом на спящий город опустился густой туман, золотящийся в утреннем свете, точно одно большое облако, под собственной тяжестью опустившееся с небес. Прорезая молочную пелену, острые шпили высоток горели алым, словно огни маяков, указывая путь редким птицам, в полёте рассекающим своими крыльями плотную завесу, оставляя на небе легкие, перистые следы. Над малиновой линией горизонта взошло ярко-оранжевое солнце и тут же замерло, рдея в притворном смущении, не решаясь продолжить свой путь по небосклону за угасающей звездой. В благоговейной тишине зарождался новый день, и даже неутомимый мегаполис застыл в предвкушении чего-то удивительного и прекрасного, позволяя всему в этом мире идти своим чередом.Однако время было неумолимо. Стоило солнцу расправить свои лучи и прикоснуться к туманной дымке, раскрасив её в нежно-розовые тона, как она, подобно сахарной вате, начала понемногу таять. Оседая на крышах домов, скользя по стеклянным куполам, густая пелена превращалась в капельки чистой воды, смывающей с Нью-Йорка остатки ночи. Дрожащий и чуть прохладный воздух, напоённый свежестью, в эти минуты казался кристально чистым. Слабый ветерок принялся ласкать кроны деревьев, и вскоре природное безмолвие было нарушено. Город снова наполнили разнообразные звуки, и стало ясно, что мегаполис готовился вернуться к своему обычному ритму жизни.Расположившись на широком подоконнике на кухне?— своём излюбленном месте в башне,?— Наташа сделала глоток крепкого кофе и на мгновение прикрыла глаза, позволяя теплым солнечным лучам, касающимся лица, согреть её и рассеять мрак мыслей в голове. Она так и не смогла заснуть после всего, что произошло ночью, а потому спустилась вниз с рассветом. В своей комнате девушка чувствовала себя пленницей, и причиной тому были безрадостные догадки, терзавшие её из каждого угла, в какой бы Романофф не заглянула, пытаясь найти для себя достойное объяснение случившемуся. Терзаемая развернувшейся в душе борьбой двух сущностей?— хорошего друга и профессиональной шпионки,?— Вдова оказалась уже к утру окончательно измотана необходимостью сделать сложный выбор, а потому появление на кухне Брюса стало для неё настоящим благословением. Пожалуй, из всей команды лишь он один сохранял необходимую всем трезвость ума. Встреча с любым другим товарищем неизбежно обернулась бы агитацией примкнуть к его лагерю предвзятого сопротивления, но Беннер оставался независим и придерживался своего мнения, никому его не навязывая.—?Доброе утро,?— тихо произнес мужчина, смущенно поджимая губы. —?Я не помешаю?Искренне считая его застенчивость очаровательной, Наташа лишь умиленно улыбнулась и покачала головой. Прижав чашку к груди, она пересела на подоконнике, уступив учёному немного места, и без лишних слов предложила присесть рядом с собой, похлопав ладонью по мягкому пледу. Потребовалось несколько минут, чтобы Брюс, решивший начать день с кружки крепкого чая, наконец отважился принять её предложение. Неловко потоптавшись на месте, он бесшумно вздохнул и осторожно шагнул ближе к Вдове. Встретившись с ней взглядом, он поспешил отвести глаза, замаскировав свой провал необходимостью поправить очки, постоянно сползающие на кончик носа, и плавно опустился рядом, сохранив при этом небольшое расстояние между ними, слишком благоразумное, чтобы у девушки был шанс удержаться и не усмехнуться на проявление такой почтительной галантности с его стороны. Позабавленная смущением мужчины, Романофф решила не торопить его с беседой и дать возможность самому завести разговор. К её безграничному удовольствию долго ждать ей не пришлось. Сделав крупный глоток своего утреннего напитка, он набрался смелости и заговорил первым, не став долго ходить вокруг да около и начав сразу с главного.—?Не спится после вчерашнего? —?приглушенно поинтересовался Брюс, глядя в пол перед собой. —?Честно говоря, я тоже так и не смог заснуть. Задремал на пару часов, наверное, не больше.Своей способностью говорить напрямую о зачастую болезненных, но важных вещах учёный нравился Наташе особенно сильно. В отличие от большинства, Беннер не пытался подобрать слова. При всей своей робости, Брюс обладал завидным мужеством называть всё своими именами. Порой эта прямолинейность казалась обескураживающей, особенно, если дело касалось его самого. Никогда прежде девушка не встречала человека, столь безжалостного в отношении себя. Самобичеванию он предавался с такой же самоотдачей, с какой другие в его ситуации стремились бы себя оправдать, и этой своей неподкупностью в эмоциональном плане Брюс пугал и притягивал одновременно. Возможно, именно поэтому, с ранних лет наученная держать все чувства под замком, шпионка искренне восхищалась им. Понимание чужих мотивов и готовность разобраться в них без попыток облечь жестокую правду в удобоваримую оболочку лжи?— это именно то, чего ей не хватало большую часть времени.—?Я не знаю, что должна чувствовать в этой ситуации,?— призналась Вдова, искоса взглянув на Беннера.—?Ты винишь Тони за то, что произошло? —?оглаживая кружку, подметил ученый.Утверждение, столь явно прозвучавшее в его голосе, несмотря на то, как старательно Брюс стремился придать ему вопросительных интонаций, вызывало виноватую улыбку на его губах в тот самый момент, когда Наташа подняла на него блестящие от боли зеленые глаза. Криво усмехнувшись, девушка тряхнула головой и на глубоком вдохе выпрямилась, откинув голову назад, коснувшись затылком холодного стекла. Закусив нижнюю губу изнутри, она так и не нашлась с ответом и вместо этого лишь сипло хмыкнула, зажмурившись и сдвинув брови.—?Я думаю, нам не стоит спешить с выводами,?— задумчиво произнес Беннер, расценив её молчание по-своему. —?Мы до сих пор очень многого не знаем.Отставив чашку в сторону, устроив пятки на краю подоконника и подтянув колени к груди, Вдова неопределенно пожала плечами, с надеждой на избавление взглянув на мужчину.—?Ты веришь, что Старк ещё за нас? —?прошептала Наташа. —?В смысле,?— прикрыв глаза от осознания всей жестокости своих слов, она, казалось, даже немного побледнела,?— думаешь, его интересы ещё пересекаются с нашими?Пораженно вскинув брови, Брюс резко мотнул головой и отвел взгляд в сторону, слишком возмущенный предположением девушки, чтобы сразу ответить. Поспешив запить внезапную горечь, возникшую в горле при мысли о том, что его друг может оказаться предателем, он поморщился и покрепче сжал кружку в руках, хватаясь за неё, как тонущий за соломинку.—?Тони нередко бывает эгоистичен в своих стремлениях,?— осторожно произнес мужчина, тщательно подбирая выражения,?— но его цели всегда благородны. Любой из нас время от времени ошибается в своих суждениях, но ведь именно это и делает нас людьми, согласна? Порой, стремясь к лучшему, мы вынуждены принимать сложные решения или, как говорит он сам, делать необходимое во избежание худшего. Всегда нужно помнить о том, что лежит в основе сделанного выбора.—?Ты думаешь, мы когда-нибудь узнаем? —?задумчиво пробормотала Вдова. —?Я просто хочу понять,?— облизнув губы, она задержала дыхание и печально улыбнулась,?— мы все ещё можем ему доверять?—?Я уверен в этом,?— решительно кивнул Брюс и заглянул в её глаза. —?Какой бы ни была причина его взаимодействия с Локи, Тони по-прежнему остаётся нашим другом.В ответ на это Наташа лишь слабо улыбнулась и отвела взгляд в сторону, а затем, сказав, что ей просто жизненно необходима ещё одна порция горячего кофе, и вовсе сбежала от мужчины в другой конец кухни. На самом деле ей не хватило духу признаться Брюсу, что помимо всего прочего у неё был ещё один и довольно веский повод беспокоиться насчет Старка. Сражение в Нью-Йорке несколько лет назад обернулось персональной драмой для каждого в команде. Локи потрудился сделать эту войну личной абсолютно для всех, и тогда это вполне могло стать причиной катастрофы, раскола Мстителей, не успевших ещё стать единым целом. Даже самые великие герои, сражающиеся без общей цели, наверняка не смогли бы выстоять против управляющего их раззадоренными демонами Бога. Им нужен был стимул, повод объединиться?— и Фьюри нашёл его, точнее, создал.До недавнего времени Вдова ничего не знала о том обмане, на который пошел Ник, но после провала проекта ?Озарение? многие секретные файлы, прежде надёжно хранившиеся на сервере организации, перестали быть таковыми. В один миг ложь, созданная даже во благо, обнажилась в самой неприглядной форме, став компроматом против тех, кому приходилось идти на сделки с совестью ради других. Пытаясь спасти остатки чести ЩИТа, они оказались вынуждены прибегнуть к помощи Старка. Таким образом гений стал не только тем, кто великодушно предоставил работу многим бывшим сотрудникам организации в своей компании, но и главным звеном в операции по спасению наиболее важных данных, которые несмотря ни на что нужно было сохранить в тайне. Именно тогда мужчина узнал об обмане, на который пришлось пойти Фьюри, чтобы воодушевить команду Мстителей и спасти город, а, возможно, даже весь мир: Фил Коулсон был жив. Залитые кровью агента винтажные карточки с изображением Капитана Америка стали прекрасным катализатором, позволили им найти точки соприкосновения и встать плечом к плечу против врага, сподвигли забыть о личных разногласиях, но оказались самой настоящей бомбой замедленного действия.Возможно, в глубине души Старк понимал мотивы Фьюри, этого Наташа не знала, но хотела так думать, однако простить Нику игру на своих чувствах он так и не смог. К несчастью, это она услышала от него лично, и слова, произнесённые гением, запомнила слишком хорошо: ?Доверие?— это не игральная фишка, уж ты то знаешь, его нельзя поставить на рулетку и ждать, какое число сыграет. Поверь мне, это всегда будет зеро. Можешь поздравить Фьюри, он выиграл в этом раунде, но за один стол я с ним больше не сяду?.Тони был одним из тех, кто доподлинно знал: бывший директор дискредитированного ЩИТа жив. Факт владения им этой информации делал его потенциально опасным, поэтому первое время они даже осторожно присматривали за ним?— в большей степени эта обязанность легла на плечи Стива, который находился ближе всех к мужчине,?— но гений ни разу не дал повода думать, что хочет использовать её ради мести или чего-то подобного. Тем не менее Романофф лучше многих знала, что лишенный эмоциональной стабильности Старк за одно мгновение из крайне непредсказуемого и эгоцентричного засранца легко и непринужденно способен превратиться в неуправляемого мерзавца. В такие моменты одному лишь Богу было известно, как далеко он сможет зайти в достижении своей цели, зараженный идеей?— вирусом, наиболее губительным для человека с его уровнем интеллекта. Оценивая все эти события в совокупности, Наташа находила особенно подозрительным внезапное появление Локи?— того самого Бога, что способен, одурманив чужой разум, использовать тайны как оружие. Лишенная веры в совпадения, теперь она мучилась вопросом: что им делать, если придется сражаться против Старка, и как они допустили, чтобы все зашло настолько далеко?Повернувшись, Наташа кокетливо улыбнулась наблюдавшему за ней мужчине и с трудом сдержала смех, заметив, как он стушевался, когда понял, что был пойман с поличным. Сделав глоток свежесваренного кофе, девушка решила заглянуть в холодильник, а Брюс, повернув голову в сторону окна, допил остатки своего травяного чая и с тоской подумал о том, что в словах Вдовы было слишком много истины, отражавшей его личные переживания. За ночь, полную размышлений, Беннер так и не сумел окончательно решить для себя: мог ли он предотвратить все это, если бы согласился работать с Тони, или пал такой же жертвой веры в лучший мир? Замысел Альтрона был их общим детищем, фантазией о прекрасном будущем. Теперь, конечно, когда все обернулось кошмаром и некогда благое намерение стало угрозой всему миру, в это сложно было поверить и практически невозможно доказать. Последствия ещё лишь должны были наступить, но Беннер уже испытывал непреодолимое чувство вины за то, что не был рядом с Тони в этот важный момент, не распознал в нем желания создать Альтрона и не помог избежать ошибки. Он не был ему хорошим другом тогда, когда гений нуждался в нем больше всего, и это тяготило мужчину, мешая дышать.***Стоило первым солнечным лучам коснуться окон спальни, как стекла подернулись кофейной дымкой, затемнившей городской пейзаж и сохранившей в помещении уютный, бархатистый полумрак, чтобы уберечь покой двух мужчин, тайком укрывшихся в комнате от внешнего мира. Наблюдая за этой обычной трансформацией, прописанной в одном из многочисленных протоколов, действующих в башне для упрощения жизни всех её гостей и автоматизации бытовых процессов, Тони в очередной раз с тоской подумал о Джарвисе. Без него все эти привычные мелочи казались чем-то странным и совершенно неестественным, а при мысли о том, что до последней минуты преданный искин перед своей смертью позаботился о том, чтобы его создатель не испытывал никаких неудобств, и вовсе пронзила его сердце острой, щемящей болью. Скривившись в безмолвном стоне, застывшем на губах, он потянулся рукой к груди в безотчетной попытке унять это ноющее чувство пустоты, но неожиданно для себя столкнулся с препятствием в виде чужой ладони, мягко легшей на его грудь. Прохладные пальцы коснулись горячей кожи, поглаживая в том самом месте, где все ещё были видны и по-прежнему хорошо ощущались тонкие полоски шрамов от реактора. Чуть повернув голову в его сторону, Старк взглянул на трикстера через плечо и поверженно прикрыл глаза, поджав дрожащие губы в тонкую линию, не позволяя слишком важным словам сорваться с языка.Отдавшись тьме под веками и крепким, бережным рукам, поддерживающим так ласково и правильно, он легко мог поверить, что утро ещё не наступило, а значит, не нужно собирать себя по частям и склеивать острые осколки истерзанной души, чтобы вновь заставить себя и окружающих поверить в иллюзию своей целостности. В плену этого сладостного самообмана он даже почти прощал себе нечаянную слабость: желание быть просто собой. Не лучшим и не совершенным, а тем, кто носит уродливые шрамы и задыхается от боли на виду у всех, делая это с яркой, выстраданной улыбкой, превращая всю свою жизнь в полет сорвавшейся с неба звезды?— красивое зрелище, способное заставить забыть о смерти. На выжигающую изнутри ненависть к себе у него будет ещё много времени. Сейчас мужчина учился заново дышать, и каждый вдох, дающийся с большим трудом, приносил облегчение, возвращая его к жизни, помогая переступить через горечь потери и разочарование в себе.За минувшую ночь Локи так и не смог сомкнуть глаз, а потому точно знал, когда Тони проснулся. Он видел, как дрогнули чуть слипшиеся, черные ресницы гения, а затем по его ещё мгновение назад умиротворенному лицу пробежала тревожная тень, задев брови и став причиной появления едва заметной складочки между ними. Ровное дыхание Старка сбилось и нарушился пульс, ускорившись на целый шаг. Закусив губу, мужчина потянулся всем телом, будто в последней попытке ухватиться за сон, но тот ускользал от него, подобно утреннему туману. В тот момент Богу ужасно захотелось его поцеловать, но вместо этого он решил затаиться и понаблюдать. Притворившись крепко спящим, не подавая виду, трикстер лежал на постели, прислушиваясь к тихой возне смертного, забавляясь его осторожными попыткам выбраться из тесных объятий и подняться с кровати так, чтобы не потревожить спящего любовника. Одной частью себя Лафейсон страстно хотел поймать Тони с поличным и узнать, как он попытается оправдать свой побег, но само его сердце было против этого, требуя, чтобы Локи позволил ему уйти, если гений этого действительно захочет.Особенно остро почувствовав одиночество в пустой, быстро остывающей постели, стоило Старку встать и лишить его нежного жара своего тела, к которому он уже успел привыкнуть, Бог, воспользовавшись моментом, пока смертный одевался, повернулся на другой бок и распахнул глаза, выталкивая образ гения из сознания, встречая бездонным взглядом со своим отражением в стекле. С силой стиснув зубы, сдерживая тоскливый стон, саднящий горло, Локи с грустью, осевшей в душе, подумал о том, что не сможет остановить Тони, даже если попытается что-то предпринять. Непереносимое сожаление в сочетании с бессилием сдавили его грудь, ударив под дых. Этого человека Лафейсон хотел целиком и полностью лишь для себя. Возникнув ещё ночью, это желание стало настоящим откровением для трикстера, но его терпкий, дразнящей запретной сладостью вкус сменился на обжигающую горечь, стоило Богу осознать: как только хотя бы один из них окажется за порогом этой комнаты, им придется, возможно, навсегда отказаться друг от друга, а со временем и вовсе забыть обо всем, что было между ними за эти несколько дней.Размышляя над тем, как с этим справится сам гений, Локи едва не раскрыл себя, когда Тони вместо того, чтобы покинуть спальню, неожиданно направился к окну. Выждав несколько секунд, трикстер осторожно открыл глаза и сосредоточил взгляд на одинокой фигуре чуть ссутулившегося мужчины, прислонившего ладони к холодному стеклу. Одетый лишь по пояс, Старк созерцал город, наслаждаясь тишиной, и внешне был абсолютно расслаблен, будто и впрямь никуда не торопился. В полумраке комнаты его оливковая кожа казалась особенно смуглой, приобретя золотистый оттенок, и многочисленные свидетельства их былой страсти темнели по всей его спине следами укусов, легких царапин и багровых засосов. По мнению Лафейсона, эти метки делали мужчину ещё красивее, добавляя облику любовного шарма. Он все ждал, когда мужчина примирится со своими мыслями и соберется уйти, но ничего не происходило. Вместо этого мышцы под гладкой кожей внезапно напряглись, и Локи почувствовал, как в воздухе что-то едва уловимо переменилось. Возможно, у них и впрямь не было права на историю, на время, которое они могли бы провести вместе, но шанс быть рядом здесь и сейчас стоил гораздо дороже даже самой смелой мечты и Лафейсон это хорошо понимал, как и то, что второго предложения он уже почти наверняка не получит.Ощутив безмолвную потребность Старка в себе, его невысказанный призыв, прозвучавший даже громче, чем любые слова, трикстер одним слитным движением поднялся с постели и, не тратя времени на лишние действия, материализовал на себе кожаные черные брюки от привычного ему одеяния, чтобы как можно быстрее оказаться рядом со смертным. Подойдя к нему со спины, Локи легко скользнул руками по его плечам и, обвившись вокруг торса, заключив гения в объятия, опустил одну ладонь ему на грудь, почувствовав тяжелые удары его сердца. Короткая дрожь, прошившая в это мгновение хрупкое тело Тони, стала ещё одной маленькой тайной, которую они разделили на двоих, чтобы никогда, даже наедине в ней не признаться. Потребовалось всего пару мгновений, чтобы напряжение спало и Старк снова расслабился. Теперь, стоя у окна, будто на краю мира, они наслаждались тишиной и друг другом, зная, что это были последние минуты их короткой, невозможной любви.—?Ты хотел сбежать,?— прошептал Локи, прикасаясь губами к мягким волосам мужчины на макушке.Зажмурившись, Тони чуть дернул головой, словно от удара, нанесенного по щеке, и звонко цокнул языком, медленно открыв черные от сожаления глаза. В какой-то момент все снова стало слишком сложно, но желания разбираться с этим у него так и не появилось. Упрямо вскинув подбородок, гений взглянул прямо перед собой, стараясь игнорировать их парное отражение в стекле, и досадливо скривился, закусив нежную изнанку нижней губы.—?Почему не ушёл?Вопрос прозвучал особенно глухо во многом потому, что трикстер не хотел ничего выяснять, но тихая борьба Старка с самим собой, то, как отчаянно смертный сопротивлялся чему-то глубоко внутри себя, подтолкнула его к этому. Ощутив новую волну напряжения в его теле, Локи резко развернул мужчину к себе лицом и, до боли сильно сжав подбородок пальцами, вынудил вскинуть голову и посмотреть на себя. Схлестнувшись с ним взглядами, Локи почти задохнулся от того, насколько зеркальными оказались их переживания. Впрочем, даже так он сомневался, боялся ошибиться. В свою правду, отраженную в чужих глазах, поверить очень легко, и трикстер знал это слишком хорошо, чтобы принять случившееся, позволить себе этот омут, в который хотел броситься с головой. Честное признание смертного, пусть и не прозвучавшее вслух, поразило Бога, заставив его руку ослабеть. В то же мгновение, воспользовавшись уступчивостью Лафейсона, гений вырвал подбородок из его хватки и попытался оттолкнуть, глядя ему за спину, намеренно избегая повторной встречи глазами.—?Это просто секс,?— сквозь зубы раздраженно бросил Тони, прилагая немало сил для того, чтобы сдвинуть Локи и выбраться из его объятий.Сопротивление гения было бесперспективным с первых секунд, и трикстер сломил его без особого труда. Обхватив тонкие запястья цепкими пальцами, Лафейсон пригвоздил руки мужчины к стеклу по бокам вдоль его тела, прекрасно помня о просьбе не сводить их над головой. Даже теперь, несмотря на ослепляющий гнев и всколыхнувшуюся в душе обиду от намеренно брошенных слов, эти мелочи продолжали иметь большое значение, с укоризной напоминая обоим о важности того, что произошло между ними прошлой ночью. Стеклопакет опасно завибрировал за спиной шокированного Старка, ошеломленно замершего перед лицом силы, с мощью которой мало что могло потягаться. Приоткрыв губы, он судорожно схватил немного воздуха и покорно затих, глядя широко распахнутыми глазами на разъяренного Бога, нависающего над ним воплощением живой угрозы и прижимавшего его всем своим крепким телом к окну, так что ни пошевелиться, ни вдохнуть.—?Не лги мне,?— скалясь, прошипел Локи, чьи глаза полыхнули ярким зеленым пламенем, пробравшим мужчину до нутра, так что мелкие волоски по всему телу встали дыбом вслед за волной мурашек, скатившейся от затылка к крестцу.Вздрогнув от низких интонаций в голосе трикстера, Тони попытался отвернуться, не будучи уверенным, что сможет достойным образом ответить или на его лице не дрогнет ни один предательский мускул, но Лафейсон сработал на опережение и, прежде чем мужчина успел что-либо предпринять, впился в его губы грубым поцелуем. Старк отказывался отвечать взаимностью и получал за свое упорство болезненные укусы, ранящие до крови, мелкими каплями стекающей с уголка рта. Её вкус быстро примешался соленой горечью к пьянящим поцелуям и ударил в голову, срывая предохранители в так и не отрезвевших разумах. Рыча и хрипя, сталкиваясь зубами, они вели безумную борьбу, пока наконец ожесточенная ласка не превратилась в настоящее наслаждение болью для обоих, обрушив барьеры между ними.Сладостный стон, вырвавшийся из чьей-то груди, был подобен выброшенному белому флагу, и, сплетясь в тесном объятии, спаявшись телами в единой жажде спасения, мужчины пали жертвами пылкой страсти, вновь разгоревшейся из искры, вспыхнувшей в воздухе между ними. Привыкнув жить стремительно, не оглядываясь, ощутив когда-то однажды на себе, сколь быстротечно и безжалостно бывает время, Тони хватался за каждый момент, забирая у него всё лучшее и каждый раз надеясь, что переход от одного отрезка бытия к другому будет не слишком болезненным. Локи этого снисхождения от Вселенной было недостаточно. Он не желал довольствоваться одним крошечным мгновением, разделенным с принявшим его смешанные чувства, внезапно поддавшимся смертным, и стремился постичь саму суть возникшего между ними влечения, чтобы овладеть им и подчинить своей воле, научиться управлять и наконец сберечь. В их жизнях было слишком много потерь, чтобы легко решиться на ещё одну, а потому они безошибочно выбрали путь жаркого противостояния.Задыхаясь между поцелуями, они пили грех и ложь с губ друг друга, путаясь ещё больше в замолчанных признаниях, утопая в безответных вопросах и существуя лишь в этом миге, тонкой чертой отделявшем их ото всего, что было и что лишь должно было произойти. На нижних этажах башни их ждала жизнь?— та самая, в которой они были врагами, идейными противниками, отстаивающими разные идеалы, представителями разных культур и даже миров. Мужчины понимали, что, выйдя из спальни, они уже никогда не будут прежними, но им придется вернуться к привычному укладу и вновь попытаться стать частью своих теперь уже чуждых им мозаичных Вселенных, внезапно соприкоснувшихся и смешавшихся в новый, причудливый узор.—?Не усложняй,?— с трудом прервавшись, чуть слышно выдохнул Тони, держа глаза все так же полуприкрытыми.Он безотчетно продолжал касаться горячими ладонями его крепкого живота, скользя по чуть прохладной коже и обводя чуткими подушечками пальцев границы проработанных мышц, тонкие линии ребер, выступающих при плавных движениях гибкого тела. Старк искренне пытался вложить в свои действия немного силы, чтобы оттолкнуть трикстера или хотя бы образумить, но на деле у него ничего не выходило. Удушающая своей эротичностью мысль о том, на что ещё было способно его тело, исподтишка ударила под дых и обрушила на гения всю силу знойных воспоминаний о минувшей ночи. Дрожь сладостного смущения пронзила насквозь его грудь, коснувшись сердца, и, возможно, не будь кожа мужчины такой смуглой, румянец на его щеках выглядел бы отчетливее, но к его вящей радости пока лишь робко рдел на скулах и припаливал кончики ушей.—?Ты первый начал,?— слабо улыбнувшись, мягко возразил Локи, глядя на его припухшие губы, сцеловывая с них последнюю каплю крови.Прикрыв глаза, Старк обессиленно опустил руки и откинул голову назад, прислонив затылок к запотевшему стеклу. Эта страстная пытка выкручивала внутри все жилы, путая и сплетая в тугие узы чувства и мысли. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного, и, сбитый с толку, Тони больше всего хотел поддаться соблазну, позволить произойти всему, что было обещано этой любовной авантюрой, на которую он безоглядно согласился, не прочитав до конца условия, однако что-то внутри тревожно замирало, стоило ему подумать о том, чего могла стоить эта слабость. О том, как это вообще с ним случилось, мужчина поклялся себе поразмыслить потом, а сейчас ему нужно было найти в себе силы остановиться, отказаться от манящего прыжка в бездну без парашюта, если он хотел сохранить ещё хотя бы часть себя и не раствориться полностью в опасной связи с Богом, уже во второй раз одним своим появлением перевернувшем его жизни с ног на голову.—?Кто-то должен уйти первым,?— прошептал Тони, взглянув на Локи из-под полуопущенных ресниц.Прочертив губами дорожку вдоль его горла, Лафейсон замер на нижней границе подбородка гения и широко, беспомощно улыбнулся, чувствуя, как сердце в груди сжалось и пропустило удар от этих слов. С ними случилось нечто невообразимое, сложное и по-своему совершенно невозможное, но прекрасное. К несчастью, до конца понять, что это было на самом деле, они уже не успевали и рассчитывать на второй шанс почти не приходилось. Конечно, Старк был достаточно умен, чтобы не обманываться ложной надеждой и понимать: Бог уйдет сразу же, как только с делами в Мидгарде будет покончено. Однако самому трикстеру думать об этом не хотелось. Теперь, когда о нём стало известно и Хеймдалль наверняка сообщил об этом Одину, его возвращение в Асгард было делом решенным. Тор не позволит ему остаться здесь или хотя бы провести на один день больше, чем нужно для поисков скипетра, а точнее сокрытого в нем камня для спасения целостности Вселенной. Впрочем, даже успех этого предприятия не защитит самого Локи от возмездия, уже маячившего на горизонте.—?В этом вся ценность момента, разве нет? —?осипши произнес Локи, криво усмехнувшись.Время ускользало от них водой сквозь пальцы, и каждый миг, связывающий мужчин крепче, означал, что в судный час придется рвать больше нитей, протянувшихся от одной души к другой, причиняя друг другу слишком много боли. Украдкой коснувшись губ смертного в последнем, едва ощутимом поцелуе, почувствовав, как Тони инстинктивно потянулся к нему за продолжением, стремясь утолить взаимную жажду большего, он решительно отстранился от желанного гения и, скользнув по его телу голодным взглядом, поспешил отвернуться, пока вновь не потерял контроль над собой. Это был первый шаг к тому, чтобы отказаться от Старка, запретить себе желать его. Нарочито горделиво расправив плечи и приосанившись, Бог позаботился о том, чтобы исцелить все синяки и ссадины на своем теле, полученные им за время вчерашнего сражения с Альтроном и его подручными. Этим утром он собирался предстать перед Мстителями во всем великолепии.—?К тебе вернулись силы? —?приложив немало усилий, чтобы его голос оставался ровным, поинтересовался Тони, довольно впечатленный скромным представлением, которое, как он был уверен, Локи устроил специально для него.Подобрав с пола майку, гений к неудовольствию трикстера прикрыл свою соблазнительную наготу и слегка взлохматил рукой волосы в тщетной попытке вернуть им подобие укладки. В его отрывистых движениях буквально все кричало о дискомфорте, который испытывал Тони наряду с явным волнением и легкой нервозностью. Внезапная холодность и показательная отстраненность смущали обоих, но были спасением, ведь иначе они попросту могли погубить друг друга. Восстановить баланс сдержанности и привыкнуть к возникшему между ними напряжению необходимо было уже сейчас, чтобы за порогом спальни не попасть впросак, когда вновь появится соблазн прикоснуться и вспомнить о былой нежности.—?Ты оказался хорошим источником энергии,?— просияв диковатой улыбкой, ответил Локи, преодолев задумчивую оторопь.Он хотел добавить, что ничего не знал о подобном способе восстановления магических сил, но не стал. Ощутив на себе язвительный взгляд, искоса брошенный смущенным гением в его сторону, трикстер лишь тихо ухмыльнулся и сложил губы трубочкой, с трудом сдержав смех. Наблюдая за безрезультатными попытками Старка привести себя в порядок, Лафейсон понял, что не станет помогать ему, даже если мужчина попросит, что, впрочем, случиться точно не могло. Гордость Тони просто не позволит ему пойти на подобное, а Локи не следовало показывать, насколько сильно он размяк. Впрочем, думали они, похоже, об одном и том же, поскольку, случайно встретившись глазами, Бог почувствовал, как в груди встрепенулась робкая надежда, а смертный в свою очередь, шумно фыркнув, с досадой, явно отразившейся на лице в искривленных губах, потер ладонью пунцовый засос на шее. Метка получилась слишком заметной, расположившись под линией челюсти, а потому скрыть её сезонной одеждой представлялось практически невозможным, и Локи уже было неимоверно любопытно узнать, что именно собирался предпринять Старк, чтобы решить эту проблему.—?Я не жалею о том, что произошло,?— внезапно произнес Тони, заставив глухим звучанием своего голоса Лафейсона вздрогнуть. —?Мне было хорошо с тобой.Их разделяло ничтожное расстояние в половину комнаты, но преодолеть его казалось почти невозможным. Кивнув ему в ответ, Локи поджал губы в линию, заметно помрачнев, пытаясь разобраться с эмоциями, которые вызывало в нем признание гения, похожее на прощание.—?Мне тоже,?— заломив брови уголком, наконец выдавил из себя трикстер, позволив себе едва заметную, грустную улыбку. —?Спасибо.Застенчиво опустив глаза и закусив губу, кривя челюстью, Тони вдохнул полной грудью и так же согласно кивнул, глядя в сторону, изживая в себе остатки томления и желания, наплевав на всё, остаться с трикстером в спальне ещё хотя бы на пару часов и позволитьсебе то большее, чего так хотелось. Например, принять вместе душ с приятным для обоих продолжением или попробовать что-нибудь ещё из безумного списка допустимого, о чем ещё недавно даже не думалось, но теперь хотелось до дрожи. Однако вместо этого они топтались на месте, словно два неловких школьника. Запустив руки в карманы, мужчина сжал пальцы вокруг кинжала, ставшего первоначальной причиной его ночного визита, что само по себе теперь казалось неправдой, и холод металла, обжегшего кожу, немного отрезвил его. Беззвучно хмыкнув, Старк порывисто поднял голову, чтобы напоследок ещё раз посмотреть на трикстера, скованного нерешительностью возле смятой постели в неясном предощущении чего-то наступающего и неотвратимого, предсказанного самой судьбой, обладающей, как известно, паршивым чувством юмора.В приглушенном солнечном свете, наполнявшем комнату сквозь тонированные стекла окон, Лафейсон выглядел по-настоящему прекрасным. Укутанный в бархатные тени, скользящие по его мраморной коже, с разметавшимися по плечам иссиня-черными волосами, он был воплощением греха, совершенного гением, и от этого сравнения, невольно возникшего в его сознании, мягкая улыбка растянулась на губах мужчины, тронув сердце Бога, заметившего перемену на лице смертного и ответившего едва заметной, теплой усмешкой. Именно такими они хотели запомнить друг друга: почти влюбленными, по-своему родными. Тайна, разделённая на двоих, обернулась целой историей, и, пусть финал оказался грустным, для них это были мгновения настоящего счастья, которые оба сохранят в памяти на весь остаток своих жизней.Собравшись с духом, Тони круто развернулся на пятках и направился к выходу из комнаты, по привычке чуть было не попросив Джарвиса проверить периметр на предмет присутствия поблизости кого-нибудь из команды, но вовремя осек себя. Это было первое напоминание о реальности, скрывающейся за дверью, и с каждым шагом ближе к порогу она ощущалась все сильнее. Взявшись за ручку, Старк на мгновение остановился, переводя дыхание, когда до него внезапно долетел вопрос Лафейсона, вышедшего из спальни следом.—?Так это был тот самый опыт глубокой коммуникации, которым я, по твоему авторитетному мнению, не обладал прежде? —?напоследок решил уточнить трикстер, сверля спину мужчины взглядом, полным ожидания.С удовлетворением отметив про себя, что между ними все вновь стало как прежде и стиль общения приобрел знакомый оттенок насмешки, Тони живо обернулся и манерно вскинул бровь, наградив Бога оценивающей ухмылкой. Полуобнаженный до пояса, Локи держался с таким достоинством, что даже так не оставалось никаких сомнений в его благородном или, если уж говорить откровенно, божественном происхождении, а внушить трепет слабому душой ему наверняка не составило бы труда. Вот только Старк не дрогнул, скорее ощутил легкое, приятное возбуждение, ужалившее внизу живота. Именно тогда на одно короткое мгновение Тони все же показалось, что нечто неуловимо изменилось в Боге, особенно в его лукавом, чуть прищуренном взгляде, направленном на него, и тревога образумила гения напоминанием о том, что они не могли позволить себе эту игру. Впрочем, уверившись, что распознать, в чем именно скрывался подвох, по глазам трикстера было очень сложно, Тони успокоился. Про себя мужчина не сомневался, что сможет держать эмоции под контролем, а значит, беспокоиться было не о чем. Задумчиво облизнув губы, Старк весело пожал плечом и приоткрыл дверь, готовясь выйти в коридор.—?Для тебя это был только вводный курс,?— многозначительно произнес Тони, отворачивая в процессе голову. —?Для первого раза ты держался неплохо, но тебе предстоит ещё многому научиться.Звук приглушенного, но искреннего смеха трикстера сопровождал его тихим отголоском всю дорогу до пентхауса, лаская слух и лелея бережно сохраненные в душе воспоминания. К тому моменту, когда гений добрался до своей комнаты и, скинув одежду, зашёл в душ, Локи уже расположился в ванной, наполненной теплой водой, позволив себе расслабиться перед тем, как начать сборы для своего триумфального выхода в свет. В отсутствие второго комплекта местной одежды Лафейсон собирался облачиться в парадные одежды Асгарда и находил эту идею крайне удачной. Откинув голову на борт, Локи с мечтательной улыбкой прокручивал в голове события не только минувшей ночи, но и всех прошедших дней, что он провел в гостях у Старка. Пожалуй, трикстер никогда не смог бы вообразить себе ничего подобного. Конечно, у него были некоторые соображения насчет вероятности повторной встречи с Тони и развитое воображение легко воссоздавало картины возможного будущего, но реальность превзошла все даже самые смелые фантазии.Поверить и раскрыться кому-то, пусть не полностью, но даже так, рассказав хотя бы часть той правды, что травила душу последние годы?— это оказалось удивительным, волнующим и приятным переживанием. До сих пор не зная, чем именно руководствовался гений, Локи мог лишь гадать о причинах, почему мужчина принял его, но даже так он был безмерно ему благодарен. Старк щедро наградил его возможностью, какой у Лафейсона не было уже многие годы. Лишенный всего, отлученный от семьи и обреченный на вечность, полную несчастья, Бог внезапно получил подарок от некогда заклятого врага, на который даже не смел рассчитывать. И пусть потом окажется, что в будущем за эту причуду судьбы придется дорого заплатить, сейчас он был счастлив. Его сердце млело и душа наполнялась искренним чувством, определения которому Локи ещё не знал, но понимал, что такого с ним никогда не случалось прежде, а может, уже никогда и не произойдет вновь, потому то эти мгновения и были так ценны для него, и трикстер поклялся себе, что непременно сохранит их в своей памяти, чего бы ему это ни стоило.Мужчин ждал новый день с его вызовами, испытаниями и трудностями, но эта ночь, что они провели вместе, стоила всех проблем, с которыми им вскоре предстояло столкнуться. Во всяком случае оба в это искренне верили и, пусть теперь их разделяли не только стены башни, но и куда более серьёзные и труднопреодолимые преграды, они навечно сохранили в душе нежный секрет, принадлежащий двоим. Не осознавая этого, Тони и Локи уже были тесно связаны, и та нить, что натянулась между ними, навсегда изменила существующую картину мира, вмешавшись в потоки времени ещё одной прямой, вышедшей из точки, в которой сошлись две одинокие души.