17. Война (2/2)

Ямамото тоже приходилось несладко. Его клинок уже был обагрен кровью, в жилах кровь кипела, но мечник усмирял ее волей. Новые горизонты, показавшиеся после открытия секрета его Короля, заставляли задумываться о будущем. Если кто-то каким-то непостижимым образом уговорит Саваду занять законное место наследника, то у Такеши может появиться шанс возвыситься. Ведь тогда он будет подле босса одной из сильнейших мафиозных семей. И плевать на все остальное. Все же в истории Школы и такое случалось.

Зато Кике было совсем не до раздумий. Кея, в кои то веки нашедший сильного соперника, вовсе не хотел переключить свое внимание на кого-то другого. Сам того не ведая, он рушил планы Духа, сводя на нет воплощение хитроумной тактики. Пока все Короли были собраны в одной комнате, шансы того, что они могли бы объединиться, многократно увеличивались. Каждый может забыть о вражде, когда за его спиной стоит смерть. Поэтому стоило применить простейший прием: увести часть из них. А кто будет возглавлять шайку преследователей, Кике даже не сомневался: Бельфегор уже вошел в раж и перестал принимать решения обдуманно, опустившись до инстинктов. Следовало найти возможность откреститься от приставучего противника и начать действовать. Случай представился не сразу, но Дух умел ждать. На Кею сзади налетел один из фанатиков, спасаясь от шеста Гаммы, и за секунду, понадобившуюся хищнику справиться с помехой, Кике уже оказался у выхода из комнаты.

- Эй, Бель! – крикнул он, пытаясь перекрыть шум боя. – Знай: тем, кто получит Кольца, буду я!

Все, кто хоть что-то знал о тайной реликвии Вонголы, напряглись. Бьякуран с силой вмазал очередной пешке по черепу, вложив в этот удар всю свою ярость. Он знал, что не единственный, кто пытается получить Кольца. Но досада все равно опустилась тяжелым осадком на его душу. Времени не было. Кольца надо было завоевать сегодня, сейчас, сию минуту! Но и бежать, позабыв об осторожности, тоже не стоило. Бьяку попытался взять себя в руки. То, как рванул в сторону Кике Бель, остужало голову. Один из них все равно не дойдет до заветной двери, Сим-Сима, что скрывал в своих недрах пять колец с разноцветными камушками. Кея тоже с глухим рыком направился в сторону беглеца. Но уже по совсем другой причине. Негоже убегать в середине боя! Взгляд Белого Короля скользнул по оставшимся в комнате. Адель, прекрасная и гибкая, легко побеждала, казалось, что она даже усилий особых для этого не прилагает, настолько легки были ее движения. В конце зала Фран флегматично уворачивался от редких вещей, летящих в его сторону, не утруждаясь вообще вступать в битву. Сейчас его задачей было воссоединиться с Белем на максимально безопасном расстоянии. Гамма своим шестом распугивал всех и вся вокруг, позволяя своему Королю немного передохнуть. Бьяку оглянулся и замер. Снова он видел этот яростный взгляд, точные движения и тонкую усмешку на бледных губах. Вот сейчас он остановится на пару секунд, взмахнет гривой белоснежных волос и… пропадет из виду. Скорость, расчетливость, осторожность. То, чего не хватало самому Бьякурану. Вновь, как когда-то в детстве, наблюдал он за дракой, и вновь понимал, насколько сильно увяз в своей любви. Ее в пору было называть зависимостью, собственничеством. Боль кольнула острой иглой, впрыскивая в кровь дозу ненависти. Кулаки сжимались сами собой, ноги уже оттолкнули тело, чтобы оно по прямой летело к заветной цели. Все остальное превратилось в нечеткие разноцветные пятна – указатели до пункта назначения. Вот он уже рядом, рукой достать. Бьякуран мог поклясться, что чует запах противника, слышит скрип в натянутых мышцах. И тут он почувствовал боль. Тупую боль в боку. Что-то твердое ударило его с силой. Он не устоял и сделал пару шагов в сторону. Пятна тут же приобрели силуэты и черты дерущихся школьников, царящий в зале гам лавиной обрушился на уши взъярившегося Короля. С негодованием посмотрел он на того, кто посмел его остановить. И захлебнулся в своей ярости, в своей нежности и любви. Впервые он узнал, как могут гореть ненавистью зеленые глаза любимого, как могут в них пылать язычки нечеловеческой жажды крови. От охватившего тело ужаса Бьякуран не мог пошевелиться, даже вздохнуть. Хаято стоял всего в паре шагов от него, готовый убить любого, кто посягнет на жизнь его Короля. Даже если это будет его брат. Мгновение понадобилось Белому Королю, чтобы взять себя в руки. Осторожно смещая вес тела, вновь он бросился в атаку. Но теперь уже не на ненавистного им врача, а на самого дорогого человека. Чтобы унизить его поражением. Чтобы подчинить его. Чтобы вновь поставить его на колени и привязать железной цепью. Чтобы больше никогда не отпускать его. Не терять его. Любить его.Гокудера принял вызов. Он был зол. На Бьякурана, посмевшего поднять руку на обожаемого босса. На себя, позволившего драться с собственным братом. Видеть в Бьяку противника было нелегко. Он столько лет преданно служил Белому Королю, терпя побои и насилие, отдавался полностью, кротко, безропотно, был бессловесной тенью, исполняющую любую прихоть незамедлительно. Каждый удар, пропущенный Бьякураном, Хаято ощущал в тысячи раз острее. Его тело разлеталось на осколки, а клеймо на шее горело, словно его снова выжигали раскаленным железом. Но позволить себе слабость, отступить, сдаться, Гокудера не мог. Его Королю, его властителю требовалась помощь. Сбежать сейчас, дать волю собственным эмоциям было равносильно предательству. Цуна бы простил ему даже это. Но вот сам Ураган простить себе не смог бы никогда. Поэтому сжав свое сердце, заморозив его, он отчаянно наступал на брата, нанося тому удар за ударом, оттесняя от Савады.У Бьякурана уже сбилось дыхание. Он не был приспособлен для долгого боя. Его никогда не подвергали жестоким тренировкам, предпочитая знакомить с ?нужными? людьми, что помогут ему в будущем. Бьяку был в курсе всех дел семьи, знал, как ?отстирываются? деньги, чтобы чистенькими лечь на банковские счета многочисленных дочерних компаний, но вот как отбить вот этот хук справа он даже не догадывался. Удар. Блок. Кулак просвистел прямо рядом с виском. Опасно. Страшно. Страшно смотреть в стеклянные глаза Хаято. Страшно подумать, что сейчас он видит в человеке напротив не родного человека, а врага, которого следует уничтожить любыми способами. Шаг за шагом Белый Король отступал, сдавая свои позиции, но не признавая поражения. Многие, кто думал, что Бьякуран лишь красивая куколка, за которую всю черную работу исполняют верные Шакалы, сейчас удивились бы, видя, что эта ?белоручка? бьется наравне с самим Ураганом. Бьется всерьез, до смерти.Ямамото усмехнулся. Получив небольшую передышку, он быстро огляделся вокруг, отмечая про себя и братскую драку. Когда-нибудь это должно было случиться. Хаято не мог всю жизнь скрываться за спиной брата. Частенько школьники шушукались по углам, что Гоку на тренировках выбили последние мозги, поэтому он и не сможет наследовать ?бизнес?, хотя и является единственным кровным сыном семьи Гокудера. Но это не было правдой. Хаято был слишком хорош. Слишком умен. Слишком агрессивен. Он никогда не стал бы слушать босса семьи без надлежащей дрессировки, делал бы все сам, не советуясь ни с кем. Такой человек опасен. Ямамото, сам будучи наследником, знал это. И знал, что таких как Ураган надо учить смолоду подчиняться. Сколько подобного молодняка бегает у отцовских шавок на побегушках? Их унижают всеми возможными способами, чтобы те шкурой запомнили своего хозяина. Здесь был тот же принцип. Бьякуран со своими комплексами лишь удобная марионетка. До поры, до времени. Но когда-нибудь он тоже оскалится. И тогда привычному течению жизни группировки Гокудера придет конец.- Нет, прошу, отпусти, - прохрипел кто-то рядом. Такеши обернулся и обмер. Цуна с силой вбивал какого-то мальчишку в стену. Безумный взгляд врача смотрел куда-то сквозь противника. Кого он сейчас видел перед собой? Кого он так ненавидел? Мальчишка в его руках трепыхался, его маленькие ручки оставляли на руках мужчины кровавые царапины. Губы уже посинели от нехватки кислорода. Из горла лился непрекращающийся хрип.

- Господин Савада, медленно, спокойно разожмите пальцы, - тихонько выдохнул в самое ухо своего Короля Такеши. На всякий случай он приставил лезвие к горлу врача. Мало ли что? Цуна рыкнул. Не сказать, что очень бережно – наверное, больно, когда тебя вот так вот в сторону отшвыривают – но несчастного он все же отпустил. Чтобы тотчас со всей силой врезать локтем под дых непокорному Шакалу. Ямамото принял этот удар безропотно. Правила он нарушил, так что получил по заслугам. Главное, самому не стать, как в прошлый раз, боксерской грушей для неадекватного бойца. А то, что Цуна был сейчас не в себе, мог заметить любой. Лицо его покраснело, глаза налились кровью. Блуждающий взгляд, то и дело, скользил по беснующейся толпе, но возвращался к лежащему на полу Ласточке. А тот лишь прикрыл голову руками, зная, что ничего теперь его не спасет. Пинок в бок заставил наследника якудзы сложиться пополам.- Господин Савада, это я, Ямамото! - прокричал он в отчаянии. Не то, чтобы Такеши верил во что-то или планировал. Просто понимал: перед Цуной кто-то другой, не он. Но, как ни странно, такая уловка сработала. Врач замер, занеся ногу для очередного удара, внимательно посмотрев на противника. Взгляд становился прозрачным, осмысленным.- Такеши, - хрипло выдохнул мужчина. – Что… Что здесь происходит.- Бунт. Да, бунт, - заливаясь истерическим смехом ответил Ласточка. Он не мог остановить слезы. Он был счастлив. Сегодняшний день не стал последним.- Эй, Такеши, что с тобой? – Цуна склонился над ним. Заботливые руки, такие теплые, насильно раздвинули ладони, прикрывавшие заплаканное лицо подростка. – Я сильно ударил?- Нет, нет, сам напросился, - шмыгая носом, улыбнулся Такеши. – Осторожно! Сзади!Не глядя, Савада отразил атаку. Не то, чтобы на него напал какой-нибудь профессионал, но все равно впечатляло. Хватило пары секунд для отправки очередного камикадзе в нокдаун. Сейчас мужчина остался самим собой. Ясно глядящим, рассудительным и очень добрым. ?Черт! Заразился от Хаято!? - поймал себя на мысли Ласточка. И от осознания этого на душе стало как-то спокойнее.

- Надо остановить весь этот кошмар, - нахмурился Цуна. В зале осталось не так много людей. Шакалы Адель заканчивали работу. Гокудера почти скрылся за дверями, увлеченной схваткой с братом. Беля и Франа нигде не было видно. Как и Кике с Кеей.- Ну, надо всего лишь утихомирить полшколы, - миролюбиво согласился Такеши. Он уже поднялся на ноги и поднял меч. Ввязываться в драку сейчас не имело смысла.

- Такеши, отправляйся в медкабинет за Лусом. Скажи ему, чтобы он собрал все необходимое и бежал сюда. Надо организовать здесь временно перевязочную. Иди, а я пока с Адель поговорю. Нужно будет помочь Лусу.- Хорошо, понял.Ласточка тут же рванул с места. Время было дорого. Легко сминая все со своего пути, он несся по коридорам к заветной двери, выкрашенной белой краской. Это странно, быть счастливым только от выполнения его приказов. Того, кто даже не знает, как устроен их мир. Того, кто унизил его, забрав дорогое. Но… Ямамото был счастлив.

- Лус! Где ты, черт бы тебя побрал! Гребанный педик!- Без этого гребанного педика ты бы давно без руки остался бы, - ворчливо заметил Изгой. – Вспомни, кто тебя зашивал каждый раз?- Ладно-ладно, - Такеши миролюбиво поднял руки. – Собирайся. Господин Савада приказал, чтобы ты шел в Зал Совета и оказывал первую помощь там.- Приказал? С чего бы Цуна мне приказывал? – насмешливо поднял бровь Лус.- Хорошо, попросил. Так пойдет? Собирайся быстрей!- Ясно. Погоди минуту.Луссурия скрылся в недрах медицинского отдела. Из-за двери показалась чья-то рыжая голова.- Надо же, не думал, что у тебя духу хватит здесь показаться после всего, что тут натворил.Ямамото говорил спокойно, но внутри у него бушевала буря эмоций. Хаято запретил прикасаться к Энме после того, как Цуна отчитал Шакала за нерадивость. Но Ласточка все равно считал, что нельзя поступать столь неразумно, продолжая греть на своей груди змею.- Вы это о чем? – дрожащим голосом спросил рыжик. Он все уже понял, но совесть не позволяла ему признаться.- О чем? Да, о чем бы я мог говорить? Например, о том, как ты сводил господина Саваду с ума. Джинни не смог бы провернуть все дело в одиночку. А тут ты удачно под руку попался. Хотя попался ли ты под руку, тоже большой вопрос. Как говорил Лус, они вас с Хаято увидели из-за того, что неожиданно закончились все запасы кофе. Удивительно – правда? - чтобы у таких кофеманов как они, да и заначки не нашлось. Запомни, ты живешь только потому, что Хаято пообещал нашпиговать меня как праздничную индейку, если я тебя хоть пальцем трону. Но и приглядывать за тобой я не перестану. Одно неверное движение, даже просто взгляд – и ты труп. А сейчас ты соберешься и пойдешь помогать Лусу. Только в отличие от него, тебя никто не станет защищать в случае чего. Понял меня?

Энма громко сглотнул. Медленно, не сводя взгляда с Шакала, он кивнул. А когда тот пошел на него, он попятился назад, пока не уперся в косяк. Но Ямамото словно перестал его замечать. Такеши открыл дверь и громко крикнул:- Лус! Черепашья задница! Поторапливайся!Энма прикрыл глаза. Если он сегодня выживет, то сможет заслужить прощения. У Цуны и всех, кто знает его маленькую гнусную тайну.- Та… Такеши, пожалуйста, выслушай меня. Ты прав, во всем прав. Но Джинджер не единственный… Не единственный, кто в этом замешан.

- Правда? И кто же еще? Верде?

- Нет. Это не Шершни. Это…***Тем временем Цуна дождался, пока точеная ножка Адель, вычертив необыкновенную дугу в воздухе, приземлится на голову очередного бедолаги, и схватил Ледяную Королеву за руку.- Поговорить надо.Девушка передернула плечами. И за кого они ее принимают, вот так хватая или называя ?малышкой?? Да эта ?малышка? может такое, на что ни один мужик неспособен. Но вслух она, благоразумно подумав о времени, месте и своем положении, этого не сказала, позволив отвести в сторону.- Сейчас мы пока побеждаем. Но это пока. Скоро некоторые из них очнутся. А где они хранят наркоту мы не знаем. Так что лучше держать их всех вместе под охраной. Да и многие ранены. И они, и наши.- И что вы предлагаете? – С Кеей, помимо китайского происхождения их объединяли две вещи: любовь к порядку и соблюдению правил и нелюбовь к долгим разговорам.- Я уже отправил Такеши за Лусом. Можно собрать всех здесь. Лус и я окажем помощь, кому это необходимо. А остальных стоит связать.- Довольно разумно. Даже удивительно, учитывая, что раньше вы в таких ситуациях не бывали.- Вы все забываете, что я оперирующий врач. В операционной всегда все надо держать под контролем. По сравнению с моим опытом, вы просто неразумные дети.- Мы и есть дети. Или вы забыли об этом?- Ты так легко об этом говоришь, - усмехнулся Савада. Остальные начинали тотчас возражать против детского статуса. Адель же была не такой.- Просто я привыкла получать выгоду из любой ситуации. Даже из того, что я ребенок.- Ясно. Но в любом случае, нужны люди. А у меня Шакалов не так уж и много. Что скажешь?- Предлагаете использовать моих?- Предлагаю. Во-первых, ты единственная из Королей, кому я могу предложить свой план. Во-вторых, ты единственная, кто может адекватно оценить ситуацию. И в-третьих, ты единственная, с кем я не на ножах.- Довольно честно, - усмехнулась девушка. – Вы забыли еще одно. Я единственная, Шакалы кого не оскорбятся стать надзирателями за пленными. Они мне слишком преданы.- Нехорошо так говорить о подчиненных.- Нехорошо, только если это неправда. А все знают, что присоединиться ко мне можно только доказав свою верность. У меня самые сложные Церемонии.

- Думаю, гордиться тут нечем.- Есть. За все это время я не поставила никому ни одного клейма. Хорошо, я возьму на себя роль, которую вы мне предлагаете. Тем более, что мне тоже хочется поскорее со всем этим разобраться. Но вот хотите ли вы этого?- Конечно, хочу. Думаете, я садист, которому нравится наблюдать за человеческими страданиями?- Я не об этом. Вы же слышали Кике. Он пошел забирать Кольца. Неужели вам все равно, что станет с реликвией вашей семьи?- А ты откуда об этом знаешь?- Шутите? Как вы думаете, с кем вы сейчас говорите?Цуна вздохнул. Знать бы еще с кем.- Какие-то побрякушки меня беспокоят меньше, чем ученики, которым нужна помощь. А ты сама?- Такого приказа мне не поступало.- Работаешь по приказу? Вот оно как.- Не понимаю, к чему ваш сарказм. Подумайте только, что станет с вашими учениками в будущем?Хотя… вы же врач. Что происходит с пациентом за стенами больницы, не ваши заботы.- Да что можешь ты знать об этом?- Может, ничего. Но мы знаем, как власть может повлиять на других. Я думала, независимо от того, как складывается судьба, кровь дает о себе знать. Но в отношении вас я точно ошиблась. История Вонголы заканчивается именно сейчас, когда вы отказываетесь брать ответственность за действия своей семьи.- Они даже не семья мне.- Неважно. Любой из них: Кике, Бель, Бьякуран – любой сойдет. Вы ведь хотите остаться чистеньким. Боитесь запачкать себя ответственностью за таких как мы. Думаю, после этой ночи вам лучше уволиться. Перестаньте давать надежду другим, что и в нашем мире может быть что-то хорошее.- Но я…- Сейчас надо действовать, а не языками молоть, - грубо оборвала разговор Королева. – Мне нет никакого дела до ваших душевных волнений. Я уже поняла, что вы за человек. Жаль, что даже я обманулась.Цуна остался один. Наедине с противоречивыми чувствами. Он всего лишь школьный врач, который далек от всех этих схваток, стычек и грязи преступного мира. Однажды он уже едва не пересек эту опасную черту. Вспомнилось заплаканное лицо Наны, хриплые проклятия матери пострадавшего мальчишки, угрюмый взгляд отца. Перед глазами встал образ прикованного на всю жизнь к кровати больного. Счастье, что вообще жив остался. Так сказали врачи. Перелом позвоночника – это вам не шутки. А удар по голове… Овощ. Вот кем стал противник Цуны в безобидной детской драке. Кого тогда видел Савада перед собой? Чей взгляд, исполненный ненависти, ему привиделся? Чей он видит сейчас? Что скажет его семья – настоящая, а не какая-то там далекая, чужая Вонгола – узнай, что он собирается покинуть мир, заполненный порядочными людьми? Людьми, что ходят на работу, живут от зарплаты до зарплаты, покупают дома на скопленные деньги, учат детей добру и любви. С другой стороны, что случится, если такой, как Бьякуран завладеет столь ценной информацией? Вонголы больше нет, чтобы контролировать процесс передачи Колец. А значит, что новый владелец и придумает новый смысл незамысловатым побрякушкам. Что делать? Как поступить? Они лишь неразумные дети. Но их контролируют корыстолюбивые взрослые. ?Такого приказа мне не поступало…? А если бы поступил? Эта красивая, смелая, справедливая девушка убила бы запросто своих соперников. И не только она. Кике, Бьякуран… Кто еще? Сколько еще подростков должны быть вовлечены в эту безумную игру, придуманную кем-то из родичей Савады? И должен ли он отвечать за грехи тех, кого даже не помнил?- Цуна! – окрикнул мужчину запыхавшийся школьник. Разноцветный ирокез склонился немного набок от быстрого бега, руки оттягивали тяжелые сумки, набитые всякой всячиной. За ним, едва поспевая, бежал раскрасневшийся Энма, тоже нагруженный словно вьючный мул.- Лус, дружище! Ты вовремя! Надо оказать помощь всем этим остолопам. Работы хватает.- Хорошо, я займусь. Энма поможет. Надеюсь, передоз ни у кого не случится. А то я не знаю, что делать в этом случае. Кое-что от шока у меня есть, но не более.

- Хватит. В основном здесь ушибы да порезы. Ничего сложного. Энма, ты на перевязке. Я помогу.- Не надо.- Но Лус!- Я же сказал, справимся мы тут и без тебя. Такеши, пока мы бежали, вкратце все объяснил. Так вся эта заварушка из-за Колец?- Ну, как бы… Да, из-за них.- Ясно. Тогда топай за ними.- Но я не хочу!- Задрал уже, хочу – не хочу! Как же ты не поймешь! Никто, кроме тебя, не сможет этого сделать. Это твое. По праву рождения хотя бы! Или ты думаешь, сможешь остаться чистеньким после всего, что уже натворил? Ты хочешь сломать жизнь тем, кто в тебя поверил? Знаешь, что они сделают с Хаято? Со мной? С Ласточкой? Ты всем как заноза в заднице! Тем более, что теперь все знают, кто ты на самом деле. Мы, кто тебя окружал и поддерживал, больше нежильцы! У нас больше нет ни единого шанса выжить, пойми это! Я умру, если ты не пойдешь и не заберешь эти чертовы Кольца! Пойми уже! Ты больше не школьный врач, от которого зависит лишь время прививки и медосмотра. Ты теперь наш Король. И лишь ты решаешь, когда мы умрем.- Лус, напарник, ты… Что ты…- Я знаю, что говорю. Не от хорошей жизни я пришел в медкабинет к Скаллу. Если мне каким-то невообразимым образом удастся дожить до выпускного, я стану пушечным мясом, ?пулей?. Думаешь, мне суждено отпраздновать хотя бы двадцатилетие? Меня подстрелят гораздо раньше! Цуна, прошу, дай мне шанс прожить долгую жизнь. Я никогда не просил тебя ни о чем. Это единственная моя просьба. Позволь нам хотя бы недолго, пусть и горбатясь на тебя, но пожить. Напарник, что скажешь?- Лус, ты… Прости, что приходится говорить мне. Как же тебе не повезло с напарником!- Да уж, ты тот еще мудак! Вали уже. Работать не дашь!- С меня причитается!

- Я ж это запомню!Сомнений больше не было. Оставалось лишь найти дорогу к ключу, что позволит дорогим людям обрести свое счастье.***Парень откинулся на спинке стула. За все годы, проведенные в стенах этой комнаты, он запомнил до самых мелочей ее потолок. Все щербинки, трещинки, бугорки. Он помнил до последнего изгиба все тени, падающие от резного абажура лампы. Он знал, что на стыке потолка и стен, первый немного закругляется, отчего создается ощущение, что комната овальная. Парень мог бы зарисовать этот потолок по памяти. Парень знал его. И ненавидел его. Потолок - это все, что он видел в этой Школе, кроме опостылевших уже мерцающих в темноте мониторов. С тех самых пор, как поставил себе цель, во что бы то ни стало, завоевать любимого. Парень стал уже забывать как оно, без напряжения разговаривать с людьми, высыпаться на выходных или читать книгу. Он забыл об этом, пытаясь поймать недосягаемое. Но скоро все уже кончится, и тогда он будет победителем. Никто не сможет ему помешать просто потому, что его, как соперника, никогда ни для кого и не существовало. Он знает это. Он это видел.- Пора, - устало вздохнул парень и с блаженством прикрыл глаза, ограждаясь от нависшего над ним потолка комнаты.