Глава 16 (1/1)

Первый бой у Рицки и Соби прошел легко – пара соперников была не слишком сильной, да и Рицка сумел заметить ослабленную заклинанием Соби оборону в Щите конкурентов и приказал Соби бить туда. Бой закончился быстро, без урона, только Агацуме слегка поцарапало щеку отлетевшим в сторону мелким камешком, когда он уже сворачивал Систему.И все-таки Рицка почувствовал себя уставшим. Добравшись до их комнаты, он лег на кровать, уложив Соби рядом. Он знал, что Соби после комы тоже не слишком силен, но ни за что сам в этом не признается.Они лежали, прижавшись друг к другу, ощущая, как по их общей нити Связи от одного к другому перетекает сила, даря покой и отдых напряженным, усталым телам.Соби медленно и невесомо гладил любимую Жертву по голове, кончиками пальцев иногда зарываясь в темные волосы, почесывая Рицкины ушки. Рицка тихо млел от этой нехитрой ласки.- Ты заметил, что и Сеймэй, и мы выиграли без труда? – вдруг спросил Рицка. – Неужели, Семь Лун и здешние наставники настолько сильнее других школ?- Не думаю, - помолчав, произнес Соби. – Еще несколько лет назад я слышал, что они являются очень сильной школой с нестандартными способами ведения боев. Но сегодня, и вправду, ничего такого они не показывали.- Странно все это, - мальчик задумчиво прикусил губу и нахмурился. – Получается, либо они, действительно, слабее нас, либо…- Либо просто хотят усыпить бдительность, - кивнул Боец, без труда подхватывая мысль Жертвы. – Что, в принципе, довольно логично.- Угу, - кивнул Аояги. – Но все равно, как-то странно…Рицка не мог понять, что именно кажется ему таким непонятным, но знал, что интуиция Жертвы его еще не обманывала, поэтому решил быть более внимательным и следить за противниками в завтрашних боях в оба.Прикрыв глаза и крепко обняв Соби за шею, Рицка провалился в сон, успев только подумать, что на сегодняшних баталиях он, к своему удивлению, так и не видел Кацу. И куда он только запропастился?***Кацу Сайто в это время снова мотал нервы директору, который, после случая с проникновением Аояги-младшего и пресловутого Бойца в больницу к Соби до сих пор был сильно недоволен и зол.- Нет, я уже сказал, - голос Ритсу-сенсея звучал холодно, а настороженный прищур глаз показывал, что настроение директора явно оставляло желать лучшего. Но когда такие мелочи пугали наглого Бойца Сайто? По уши влюбленного Сайто?- Не думаю, что это пойдет на пользу школе, - Кацу порывисто встал из кресла и подошел к столу, за которым сидел директор. – Вы же знаете, я умею сражаться в авторежиме. Да вы и сами намекали на это! Разве, неправда?- Намеки разные бывают, - сухо сказал директор, слегка вздрагивая при виде волшебных серебристых глаз Кацу так близко. – И не вторгайся в мое личное пространство, пожалуйста. Не забывай, что я имею полное право выгнать тебя за то самоуправство, что вы учинили с Аояги.Слов о личном пространстве Кацу будто бы не заметил. Сейчас его душила обида на то, что человек, перед которым больше всего хотелось показать свои бойцовские качества, вовсе не жаждет видеть его в деле. Но как же так…Кацу был уверен, что уж в той части турнира, где должны сражаться Чистые Бойцы Ритсу уж точно разрешит ему участвовать – в школе было всего трое Чистых, причем, ни один из них и вполовину не был так силен как он.Тогда почему Ритсу не позволяет ему участвовать? Ведь это выгодно ему самому?Кацу, насупившись, смотрел на сенсея- Вы специально не даете мне никаких шансов, - тихо проговорил он. – Сами сказали, что при моей победе в турнире подумаете о том, чтобы сделать своим Бойцом. И сами же лишили меня самой возможности участвовать. Не зря говорят, что вам ничего не стоит дать обещание, а потом не выполнить его. Словами вы умеет жонглировать виртуозно.- Как бы то ни было, причины моих поступков тебя совершенно не касаются, - отрезал директор, недовольно хмурясь. – Я свое слово сказал – в боях Чистых Бойцов ты не участвуешь.Кацу молча склонил голову, презрительно-горько скривив губы:- Я все понял. Вы добились того, что Агацума и Рицка участвуют. Вы шантажировали Рицку так, чтобы он попросил и своего брата постоять за честь вашей школы. А меня вы просто временно использовали, прикрепив к Рицке, чтобы без дела не болтался и под ногами не путался? Умно, сенсей.Минами Ритсу усмехнулся:- Польщен, что ты так высоко оценил мои скромные способности. Ну, а теперь, покинь кабинет, пожалуйста. Мне надо работать.Кацу молча пошел к выходу.- И, да, Кацу, - догнали его у выхода слова директора. - Судя по твоему выражению лица ты собираешься покинуть школу? - красноречивое молчание Сайто показало Ритсу, что в своих предположениях он не обманулся. – Так вот – на время соревнования я наложил запрет на телепортационные перемещения за пределы школы. И просто так покинуть Семь Лун тебе тоже не удастся – охрана никого не выпустит без моего личного распоряжения, которого я никому не дам. Так что, тебе придется подождать конца турнира.Хлопок дверью отдался в ушах директора взрывом и шорохом посыпавшейся штукатурки.- Прости, мальчик, - прошептал Ритсу, снимая очки и щуря уставшие глаза, - но отпустить тебя я не могу. Да и не хочу. Думаю, ты очень скоро все поймешь.***Шел уже второй день соревнований и Семь Лун пока вели в счете – их пары были лучше соперников. Хоть в боях Чистых Бойцов, сражавшихся в авторежиме, Луны проигрывали, но общий счет по баллам был в пользу школы Минами Ритсу.Кацу явился лишь под утро, мрачный, с мешками под глазами. Где он был, Аояги-младший не рискнул спрашивать но, воспользовавшись тем, что Соби спит, утащил Кацу в коридор, поговорить. Впрочем, в том, что Агацума спит, Рицка очень сомневался. Лежит и страдает, просто не хочет вмешиваться. Рицке снова стало совестно, но поговорить с Сайто было необходимо.- Где ты всю ночь был? – спросил Рицка, как только они оказались за дверями комнаты.- Я тебе не жена, чтобы отчитываться, - огрызнулся Кацу, хмуро глянув на мальчика. – Где надо – там и был. Тебе-то что?- Я волновался, - бесхитростно ответил подросток. – И если ты разругался с директором, то не стоит срывать свое плохое настроение на других.- Да не разругался, а просто… - Кацу передернул плечами, словно не зная, как выразить все словами. – В общем, он запретил мне участвовать в турнире, возможность, пусть даже призрачную стать его Бойцом я потерял, проявить себя при нем я не смогу. Короче, послезавтра, когда все закончится, я уезжаю.- Ты решил все бросить и сбежать? – в голосе Рицки прозвучало удивление. – Я думал, ты другой. Решительный. Смелый. А ты…- Да что я, на хрен, сделать могу? – заорал Кацу. – Что? Он меня выгнал и сказал, что не позволит участвовать! Да еще и из школы не выпустил, скотина. Только, говорит, после соревнований, а пока – сиди здесь. А он, значит, будет на мое унижение любоваться!- Он отказался отпустить тебя из школы? – напряженным голосом поинтересовался Рицка. – Ты можешь точно рассказать, что там у вас произошло?Вздыхая, поминутно огрызаясь и неумело ругаясь, Кацу поведал в лицах о своем разговоре с Минами.- Не думаю, что тебе стоит торопиться бежать, - помолчав, произнес Рицка. – Что-то он задумал… я знаю, чувствую. Иначе не пытался бы удержать тебя здесь.- Думаешь? – с надеждой уставился на него Сайто, теребя, как обычно, кончик косы. – Но почему он мне запретил участвовать в боях? Он же знает – я победил бы! Особенно, если бы он смотрел. А так… нет, Рицка, боюсь, что ты ошибаешься. Не нужен я ему. Ни как Боец, ни как…Кацу отвернулся. Он был сильно расстроен. И, хотя Рицка не понимал, как можно любить Ритсу и так страдать от того, что не можешь быть рядом с этим маньяком, но Сайто было очень жалко. По нити Связи, установленной между ними, Рицка сейчас чувствовал отчаяние и боль Бойца, которые он испытывал.- Кацу, не думаю, что тебе стоит так уж переживать, - Боец вскинул голову, с недоверием глядя на мальчика. – Подумай сам, если бы он просто хотел выгнать тебя, разве стал бы удерживать?- Но… тогда почему? – недоумение в глазах Бойца было велико, однако Рицка увидел в лице Сайто и проблеск надежды. – Почему не разрешает участвовать в боях?- Знаешь, - после недолгого раздумья произнес подросток, - вот палец даю на отсечение, что он ведет какую-то свою игру. И ты в ней тоже участвуешь, да еще и тёмной лошадкой. Он явно приготовил тебе роль в своей интриге, понять бы еще – какую…Они еще с четверть часа ломали головы, предполагая, что же мог задумать директор, но, так ничего и не придумав, разошлись: ободрённый рассудительной Жертвой, Кацу отправился куда-то по своим делам, а Рицка – в комнату к Соби, который наверняка уже проснулся и слышал их разговор с Сайто.И почему Соби так Кацу невзлюбил?Рицка довольно потянулся, выставив хвост трубой, сам прекрасно понимая, почему. Глупый Агацума! Ну, зачем же ревновать, когда нет никакого повода? Разве ему, Рицке, нужен кто-либо еще, если есть Соби?***Сеймэй был доволен. Во-первых, бой прошел так он ожидал – коротко и быстро. Его Акаме – лучший. И точка.Во-вторых, он обладает кое-какой очень важной информацией, а тот, кто владеет информацией – владеет миром. Это Сей знал наверняка.В-третьих, он постепенно приходил в состояние душевного равновесия, привыкая к незнакомым ему чувствам по отношению к Нисею. И, самое главное, принял для себя тот факт, что они вообще есть.Это было неуютно и странно. Это кружило голову, злило и заставляло ощущать себя зависимым и слабым. И это было приятно, особенно, когда Сеймэй ловил на себе откровенно восхищенный взгляд Акаме или чувствовал ночью под боком его теплое тело. Это было непривычным и непонятным. И, к возмущению и неудовольствию Аояги стало необходимым. Связь, имеющая до этого выход только в редких вспышках единения через активацию общего имени, теперь обрела четкую структуру и ясные очертания тяги к собственному Бойцу.Думать об этом не хотелось, но постоянно думалось. В конце концов, Сеймэй, который был жутким однолюбом, понял, что ему придется с этим жить всю жизнь. И, являясь к тому же жутким эгоистом, хотел только одного – чтобы предмет его темных и довольно сумбурных чувств был с ним рядом всегда и любил только его. Кроме того, он подспудно был рад тому, что его чувства направлены на того, кто должен и обязан быть с ним постоянно и слушаться его беспрекословно, хотя, порой, ему страстно хотелось доказательств, что его любят не по приказу или из чувства долга, а просто так.В общем, Аояги-старший даже и не предполагал, что его будет одолевать такой вихрь мыслей на тему Акаме.- Нисей, ты где был? – недовольно проговорил Сеймэй, когда его Боец вернулся в их комнату. – Ты сказал, что на пять минут, а сам на час исчез. Или мне надо тебе приказывать, чтобы ты не забывался?- Да так, пробежался по школе, поболтал кое с кем из старых знакомых, - уклончиво ответил Боец. – А что? Я тебе нужен, милый?- Ты опять? – прошипел Сеймэй, безнадежно понимая, что теперь он не может даже полноценно наказать этого хама – жалко.- Ну, прости, - Нисей притворно виновато опустил голову, но тут же снова встрепенулся. – Видел Рит-тяна, они с Агацумой шли куда-то. Я заговаривать не стал, думаю, твой брат здорово на меня и тебя зол за этого своего…Нисей отвернулся, не договорив эпитет, который очень хотелось применить к Агацуме. Он взял себя в руки, наливая чай и продолжая беззаботно болтать. Однако Сеймэй видел, как сильно напряглись его плечи – Акаме до сих пор ревновал Жертву к младшему брату и к бывшему Бойцу.Сеймэй, в котором раньше этот факт ничего, кроме брезгливости и скуки не вызывал, внезапно почувствовал, что ему это нравится, хотя власть такого рода над Бойцом была обоюдной. Не только он его ревнует – Нисей тоже переживает. Еще бы! Боец должен думать только о своей Жертве – и никаких посторонних привязанностей!- Думаю, у них все в порядке, раз Соби пришел в себя, - спокойно кивнул Аояги. – Я потом поговорю с Рицкой, когда он немного успокоится, и не будет смотреть на меня волком из-за того, что я так поступил с его Бойцом.Нисей во все глаза уставился на Жертву – на его памяти Сеймэй впервые признал тот факт, что Агацума больше ему не принадлежит, и он спокойно отдает его брату. Более того, он говорит об этом с Нисеем! С тем, кого раньше никогда не воспринимал, как полноценного собеседника, с которым ни разу не делился своими планами и, тем паче, не говорил о своих родственниках!Но Нисей понимал, что, если даже Сеймэй и дал такую слабину и влюбился в него, то будет тщательнейшим образом это скрывать – и никакие поцелуи в пылу страсти тут не помогут, а, наоборот, только помешают их зыбкой привязанности. Не Бойца и Жертвы, а Нисея и Сеймэя, просто двоих людей, которые так мучительно и трудно идут к шаткому, но такому нужному взаимопониманию.Нисею только сейчас пришло в голову, что младший Аояги понял это давным-давно. Когда Сеймэй только приказывал и отрицал любые чувства, которые можно испытывать к Бойцу, Рицка просто любил Соби и старался протянуть между ними нить доверия.Но люди и отношения настолько разнообразны, что просто невозможно примерять чувства и движения души одной пары на другую.- Он простит, - заявил Нисей неожиданно серьезно. – Не может не простить.- Надеюсь, - усмехнулся Сеймэй, и тут же, словно устыдившись своей излишней открытости, нахмурился:- Ладно, хватит, это мое дело. Завтра будут бои посложнее, поэтому, надо как следует отдохнуть.Нисей кивнул:- Справлюсь, не проблема.- Угу, - задумчивый кивок Жертвы в ответ и какой-то очень внимательный взгляд, под которым Акаме почему-то стало неуютно.- Не веришь? - Нисею показалось, что его с размаху швырнули об землю и выбили из легких весь воздух. Если Жертва не верит в него, в его победу… это конец. И как для Бойца, и… просто конец. Нет смысла жить, если он не нужен.- Эй, Нисей, перестань! – резкий оклик Сеймэя показал, что тот в полной мере почувствовал всплеск отчаяния своей одноименной пары. – Конечно, ты справишься, нисколько не сомневаюсь. Я же тебе говорил, что у меня – лучший Боец.Нисей поднял потерянный взгляд на Жертву, силясь улыбнуться. Но на душе стало легче. Значит, Сей верит в него!- Ладно, иди в душ и спать! – заявил Аояги, понимая, что уже вторую ночь они с Нисеем будут находиться в одной постели и это нисколько не раздражает, а, наоборот, очень даже возбуждает. Но пока он еще держал себя в руках. Самое сложное – впереди, а потом уже можно будет и Акаме заняться. Нечего всех на свете оповещать, что идеальная Жертва Аояги влюбился в собственного Бойца, хватит и того, что он сам это признал, да и Акаме, кажется, о чем-то догадывается. Вон, стоит, глазищами своими зелеными сверкает и смотрит так, что внутри все переворачивается.Сеймэй отвернулся и стал тщательно расправлять складки на одеяле.Когда Нисей вернулся, Сеймэй уже лежал, закрыв глаза.Нисей в нерешительности остановился – мало ли, это вчера Жертва по какой-то необъяснимой прихоти уложила его с собой рядом, но это же не значит, что каждый день такое чудо будет случаться… или?..- Хватит стоять как столб – иди и ложись, - послышался ровный голос Аояги. – Я же тебе сказал, что ты – не бездомная собака, а мой Боец. И, вообще, почему я должен дважды повторять?- Конечно, милый, - Нисей осторожно перелез через Жертву и улегся, упершись спиной в стену, во все глаза уставившись на Сеймэя, благо глаза того были закрыты и можно было в свое удовольствие полюбоваться своей восхитительной парой вблизи.- И прекрати пялиться – я тебе не картина! – голос Аояги застал Бойца врасплох – он совсем забыл о Связи и о том, что Сеймэй, конечно же, чувствует сейчас восторг и трепет своего Бойца и прекрасно ощущает его взгляд.- Прости, это я так… - Нисей отвернулся к стене, но тут вдруг неожиданно почувствовал, как сильные руки Жертвы притягивают его, вжимаясь в него всем телом.- Холодно, - спокойно соврал Сеймэй обалдевшему Бойцу. – Будешь меня греть.Нисей, прижавшись к любимой Жертве, чувствовал себя на седьмом небе – нить Связи слегка дрожала, посылая робкие импульсы от одного к другому. Но Нисей не решался на более открытые поползновения – пусть уж лучше Сей сам решит, чего он хочет от своего Бойца. А он, Акаме, будет ждать столько, сколько потребуется. Главное – это то, что сейчас.?Конечно, холодно, милый – май на улице заканчивается, как бы не замерзнуть насмерть, – Нисею хотелось смеяться от счастья. – Пусть хоть ядерная зима – только не отпускай!?- Я люблю тебя, Сей! - беззвучно прошептал Акаме, убаюканный быстрым, но размеренным сердцебиением Жертвы, которое звучало абсолютно в унисон с его собственным.А Сеймэй, уткнувшись лицом в затылок Акаме, замер и долго не мог заснуть, неосознанно сжимая ладони на талии Нисея сильнее. Он так и не решился нарушить эти минуты разговором о завтрашнем бое, хотя поговорить было необходимо. Он не хотел, чтобы его Боец подвергался опасности, которая, несомненно, была все ближе.