Будет... (1/1)

Дождь прекратился,Уменьшая тьму.Мы к свету тянемсяОдин по одному.Я не ропщу,Что слишком тяжек путь?—Мне звук шаговВсегда ласкает грудь.*Я просто закрыл глаза и приготовился к неизбежному. А что ещё делать: убежать я не могу, спрятаться под одеялом, как делают маленькие дети, когда им страшно, тоже не вариант. Змея и туда просочится. Единственное, на что я надеялся, так это на иммунитет, ведь если меня не убил, а вылечил (хотя довольно своеобразно) яд кобры-прародительницы, то, может, и сейчас не умру, а просто помучаюсь. Как в этот момент мне не хватает того надёжного плеча… Кого я имею в виду? Не помню…Вдруг послышались уверенные шаги, и голос моего соседа произнёс:?— Вули, кто тебя разрешил сюда заползать? А? А ну-ка иди отсюда. Видишь, напугала человека. Он болен, ему нельзя волноваться. Я кому сказал, а? Да что ж ты делаешь-то?Даже при закрытых глазах, я всё ощущал: вот змея добирается до моей кровати, вот приподнимается на хвосте и… юркает под одеяло. Ожидая почувствовать что-то холодно-мокро-противно-страшно-кусачее, я от неожиданности широко распахиваю глаза. Змея меня не кусает, а обвивается вокруг ноги, которая уже была укушена. Шкура змеи тёплая, очень нежная, словно шёлк. Намотавшись на мою ногу, как бинт, эта непрошеная гостья замирает. Я слышу, как оглушительно громко бьётся моё сердце, и чувствую, как сжимаются и разжимаются на моей голени кольца змеи. Приплыли!В этот момент Братец тоже подходит к моей кровати и, сев на одеяло, берёт меня за руку:?— Прости, я не досмотрел. Вули очень любит ползать по саду после дождя. Вот я её и выпустил в сад. А она почему-то решила навестить тебя.—?Вули? —?голос хрипит, язык плохо слушается. Я смотрю на Братца и постепенно на меня нисходит понимание, что эта змея его.—?Вули, полное имя Вулиде**. Да, так её зовут. У неё вырваны ядовитые зубы. Я отнял её у мальчишек, как-то проходя через рынок, они уже вырвали ей зубы и продолжили издеваться. Вот я её и забрал у них, вылечил и… Теперь она моя семья. Ты очень испугался, да?—?Очень. Я не помню всё в точности, как и когда стал таким, как есть, я тебе уже рассказывал, но боль от укуса помню отчётливо.—?Слушай, я, кажется, понял, почему она к тебе приползла. Она почувствовала в тебе яд прародительницы.—?Яд? И что?—?Она приняла тебя за больную змею. Видишь ли, когда змеи болеют, то другие особи окружают их своими телами и, грея, передают свою положительную энергию. Она тебя лечит.Словно в подтверждении его слов Вули сползла с моей ноги и, пошуршав по моему телу, высунула голову как раз около моей шеи, а потом ткнулась своей мордой в мою щёку.—?Ты ей понравился. Это она тебя сейчас поцеловала. Кстати, а ты не хочешь прогуляться по саду? После ливня так очень красиво.—?Ну… Я вообще-то ещё не был в ванной и не ел.—?Тогда… Тебе помочь добраться до ванны?—?Нет, я всё делаю сам. Только убери свою зверушку, ладно.—?Вули, слезь с человека. Ты уже обеспечила ему инфаркт. Пошли на кухню готовить завтрак. Я налью тебе молока.Я обалдел, но при слове ?молоко? эта змея подняла голову, всем своим видом показывая заинтересованность. Она, что, понимает нашу речь? Но… ведь считается, что змеи глухие?!Однако Вули сползла с меня, потом с кровати и потекла за Братцем.Я перевёл дух и откинул одеяло. Странно. У Братца в доме я был голым под одеялом, а сейчас на мне моя пижама. Он меня одел? Стыдно-то как!Я подтянулся на руках к краю кровати, держась за бортик, перекинул себя в кресло и поехал в ванную комнату, думая о таком неожиданном и любопытном знакомстве. Быстренько сделав всё необходимое, я, посвежевший и окончательно проснувшийся, поехал на кухню, где застал такую домашнюю картину, что сладко заныло сердце.Змея свернулась вокруг миски с молоком и лакала его, словно щенок, даже не отреагировав на моё появление. А Братец, уже поставив на стол разогретые баоцзы, наливал свежезаваренный чай в пиалы.—?У тебя хорошая приходящая прислуга.—?Хм. Не жалуюсь. А почему ты так решил?—?У тебя холодильник полон полуфабрикатов, которые надо только разогреть в микроволновке.—?Ну, я… Ладно, давай есть, а то я голодный.***После завтрака Братец помыл всю посуду, хотя я пытался возражать. Вули, поев, уползла на улицу. Мы последовали за ней.Господи, какая же красота! Летят лепестки мэйхуа, одуряюще пахнет мокрой травой, свежестью, озоном, жизнью!—?Ты не против, если я у тебя на полянке поупражняюсь с мечом.—?Конечно, нет. А где змея?—?Наверное, поползла ловить ящериц и лягушек. Не бойся, я не разрешу ей больше тебя пугать и беспокоить.—?Да, я как-то уже… Она ведь больше не ядовитая, типа ужа…***Братец зашёл в свой дом, чтобы забрать меч. Но я не ожидал, что он оставит там и толстовку, и выйдет с голым торсом. Какой же он красивый! А тело?— это вообще зависть и шок.Он начал вращать меч и прыгать, и изгибаться, и извиваться не хуже Вули вслед за летящим лезвием. Он замирал на секунду, прыгал вверх, вытянувшись в струну, и тут же опускался на колени, сворачиваясь, как еж, в клубок. Чем больше он тренировался, тем отчётливее проступала на теле, покрытом крупными каплями пота, татуировка?— кирин (Цилин?).Я смотрел, не отрываясь, у меня пересохло в горле, пот катился с меня, словно и я тренировался с ним вместе, в голове поднимался алый вихрь, и в какой-то момент я выпал из реальности……чтобы в бреду или в фантазии увидеть другого человека с такой же татуировкой, который так же тренировался однажды передо мной… и тогда я понял, что люблю его… Кого… Чжана Цилина…—?У Се! Осторожнее! Змея!—?Чжан, уходи. Я задержу её…Потом боль и огонь, и холод ливня…—?У Се…—?Чжан Цилин…***—?У Се! У Се! Что с тобой? —?родной любимый голос звал, вырывая (уже в который раз). —?Я открыл глаза. Надо мной склонился взволнованный сосед. —?Ты пришёл в себя. Я так перепугался. Что с тобой?Судя по тёплой тяжести на ноге, испугался не только он. Вули тоже была тут как тут.—?Понимаешь, я иногда при взгляде на что-то похожее погружаюсь в забытые воспоминания. Твой танец с мечем напомнил мне о человеке, которого я…—?Которого ты что? —?мне показалось, что сосед пытался говорить спокойно, но у него получалось плохо.—?Ну, скажем так, к которому я относился лучше, чем к кому бы то ни было. И я потерял этого человека во время грозы с ливнем, когда меня укусила змея. Я, похоже, пытался его спасти и пострадал сам.—?Ты жалеешь об этом?—?Нет, конечно. Только о том, что он сейчас не рядом, не со мной. Мне почему-то кажется, что он смог бы меня вылечить. Он всегда появлялся в критические моменты моей жизни и спасал меня.—?Но тогда не успел?!—?Я сам не позволил ему. Я спас его. Слушай, я устал. Я, наверное, поеду домой. Спасибо за всё! До завтра!—?Хорошо. Отдыхай. До завтра.***Всю неделю мы провели вместе, втроём. Я уже не вздрагивал, когда Вули лезла меня лечить или целоваться; не терял сознания от вида тренирующегося Братца. Я даже спать стал лучше, а если и видел сны с участием забытого и пропавшего Чжан Цилина, то радостные. Единственное, что огорчало меня, во всех снах он стоял ко мне или спиной, или полубоком, или в тени. Я не мог разглядеть его лица, не мог вспомнить, как он выглядит. И это уже даже не огорчало, а бесило.Каждый вечер я ложился с твёрдым намерением заставить себя его разглядеть или показать лицо. Мне казалось, что, если это случится, то что-то изменится в моей жизни… Я делился своими мыслями с соседом, а он?— напротив, советовал не спешить, чтобы организм не получил ещё один эмоциональный шок.Сосед вообще обращался со мной очень нежно и ласково, словно я дорогая ваза или девушка. Ему нравилось привозить меня в красивые места и таскать на руках там, где не могла проехать коляска. А мне нравилось быть прижатым к его надёжной груди и порой очень хотелось спрятать лицо в изгибе шеи. Что же происходило между нами?***Началась вторая неделя нашего знакомства, как вдруг за обедом (мы сидели около камина у Братца в доме) он меня огорошил известием о том, что ему надо уехать по делам. Я огорчился и не стал скрывать этого.—?Ты и Вули заберёшь?—?Да.—?Кстати,?— я решил перевести разговор на более приятные события,?— тогда, в первый мой приход сюда, где пряталась Вули? Почему я её не видел?—?Она в отличие от нас с тобой любит грозу. Она уползла гулять под ливнем.—?Обалдеть. Братец, а ты вернёшься?—?Конечно. Я же говорил уже, что всегда буду с тобой. Мне действительно очень надо уехать, чтобы прояснить одно обстоятельство.—?Ладно… Я наелся… Я поеду к себе… Тебе надо собираться. —?Я развернул коляску и покатил к двери, но не спел выкатиться за порог, как сильные руки выдернули меня с сидения, и я оказался прижатым к груди Братца:?— У Се, я люблю тебя.Я не успел даже среагировать, как он поцеловал меня в губы. Поцелуй сразу превратился в страстный и горячий… Эти знакомые ощущения……Чжан Цилин идёт ко мне из темноты пещеры. Яркое солнце освещает любимое лицо. Непослушная чёлка так и норовит закрыть его прекрасные глаза. Я смотрю и смотрю неотрывно на это произведение древнего искусства, на этого человека, которого я люблю…—?Чжан, я люблю тебя… Братец…Я прихожу в себя и понимаю, что именно Чжан Цилин держит меня в объятиях.—?У Се, ты вспомнил меня?—?Да. Не уходи!—?Я никуда не уйду. Мы поедем в город вместе.—?Вместе?—?Да, в клинику. Я знаю, как вылечить твои ноги.—?А сегодня… Позволь мне остаться с тобой на ночь. Только пусть Вули половит лягушек вне помещения,?— и я залился румянцем.—?Ты… Ты хочешь…—?Да… Пусть мы не сможем сделать всего, но хоть что-то, но должно получиться.—?Обещаю, ты не пожалеешь.***—?Итак, молодой человек,?— старый доктор просто пылал гневом,?— вы утверждаете, что, чтобы паралич прошёл, мы должны вколоть пациенту яд чёрной кобры. Да вы в своём уме?—?Доктор, подобное лечат подобным. Первый укус вылечил его от рака, и я уверен, что после второго приёма яда он выздоровеет.—?Вы его так ненавидите, что решили убить моими руками?—?Напротив, я люблю его и собираюсь сделать своим мужем. Я хочу, чтобы он был здоров и счастлив. Доктор, мы подписали все бумаги, почему же вы продолжаете упрямиться?—?Черт с вами, обоими! Пошли в палату.***—?У Се, ты готов? —?А Цилин-то нервничает, я вижу это в его глазах.—?Готов. Хуже-то не будет. Ты принёс Вули?—?Да, она в сумке. Я выпущу ей сразу, как тебе сделают укол, и доктор уйдёт из палаты.***Врач, надев на лицо маску безразличия, ввёл мне яд прямо в то место, где уже был шрам от предыдущего укуса, и покинул палату, бросив, не обернувшись:?— Если что, зовите.Чжан тут же вытащил из-под кровати сумку и зазвенел молнией. Вовремя!Ногу начало жечь, острая боль полоснула по всем костям ноги и прокатилась волной жара по позвоночнику. Но когда Вули обвилась вокруг ноги, головку положила почему-то в районе моего сердца, мне стало как будто легче. Чжан стоял рядом и полотенцем стирал с моего тела пот и с лица слёзы. Время замерло… Боль еще пробегала волнами по телу, но казалась уже не такой острой и горячей. Вули то сжимала кольцами больную ногу, то ослабляла хватку.Вдруг я почувствовал, как сам по себе дёрнулся палец сначала на больной ноге, потом на второй. Вули тут же сползла с меня, и сама залезла в сумку. Я осторожно пошевелил ногами, они двигались:?— Чжан, зови врача. Ты сотворил чудо!—?Сейчас, но не я, а мы, все втроём. И вообще, это тебе подарок от черной кобры.***Уже год я живу с Чжаном и Вули в домике Цилина в горах. Тут всё первозданное, чистое и свежее: и небо, и воздух, и вода, и наша любовь.Я не знаю, что будет потом, куда нас занесёт жизнь, но сейчас мы рядом, любим друг друга. И большего я не желаю!