Последняя капля (1/1)

Не пережившему мук ночи неведомо,как сладостно и дорого сердцу и очамбывает утро. *Сейчас…Я стою на коленях над телом У Се и, слизывая с губ его ещё теплую почему-то пряную кровь, смотрю на разорванное моими клыками горло. Его прекрасные застывшие навеки глаза немыми укором и вопросом смотрят на меня и уже не видят. С кожи постепенно стекает ее нормальный цвет и уступает место бледно-голубоватому.Неожиданные шорох, а потом вскрик справа заставляют меня выпрямиться и устремить взгляд в направлении звуков. В дверном проёме неподвижно замирает мой сын, в глазах ужас, рот открыт, но из него после первого вскрика не вылетает ничего. Он переводит взгляд с меня на шею У Се, а потом, отмирая, бросается к любимому. Оттолкнув меня в сторону, он наклоняется над телом и поднимает У Се на руки. Затем поспешно исчезает из комнаты вместе с трупом на руках.Я знаю, что он задумал. Он хочет влить в парня свою кровь, чтобы оживить его… но в вампирском обличии. Дурачок! Не получится! Я высосал всё до последней капли, это во-первых; и, во-вторых, прошли не секунды (как и должно быть при обращении), а минуты. У Се не вернётся ни при каких раскладах.Но… и Чжан Цилин тоже. Похоже, я сегодня потерял навсегда сразу двоих: и любимого, и сына…А ведь всё могло сложиться иначе, если бы я не услышал тот разговор между У Се и сыном о лекарстве из крови единорога… ***Тогда……на том аукционе я всё-таки купил, но не сыну, как оказалось, а У Се бронзовую рыбку с змеями вместо бровей…***—?Сынок, кто этот приятный молодой человек, с которого ты не сводишь глаз? Он твой любовник?—?Нет, отец. Он просто мой друг. Несколько раз судьба сводила нас в различных экспедициях, и мы помогали друг другу выжить: то я спасал его, то он меня.—?Как интересно… Может быть, ты пригласишь его к нам в ложу? Я хочу побеседовать со спасителем моего сына (если бы тот юноше знал, кто ты, он бы просто заколол тебя осиновым колом!).—?Хорошо, отец. Я позову его.***—?У Се, знакомься. Это мой приёмный отец, граф Владислав Цепеш.—?Очень приятно. Ваше имя похоже на имя знаменитого вампира, описанного Брэмом Стокером.(Конечно, похоже. Я этому писаке и продиктовал свою биографию!)—?Присаживайтесь, юноша. Сын поведал мне о ваших приключениях. Как я вас понимаю. Молодость, задор, романтика, зов дорог… может, и любовь?!—?Нет, граф, лично мне не до дурацких признаний под луной. В мире еще столько неизведанного, столько тайн и загадок, оставленных нам древними людьми, столько потерянных раритетов…—?Кстати, о последних. Сын как-то упомянул, что сейчас вы на мели из-за неприятностей, случившихся в последней экспедиции. Так вот… Я предлагаю вам работу.—?Работу? И в чём она будет заключаться?—?Сразу видно, вы по духу не бизнесмен. Тот бы сначала спросил ?сколько?? Да… Уважаю альтруизм, хотя это и глупость. Ну… О чём это я… А… Видите ли, юноша, я страстный коллекционер того, что вы называете раритетами. Но ни сил, ни времени заниматься ими нет. Все они сложены в коробки, на которых за долгие годы родились, выросли и спокойно ушли в мир иной колонии пауков. Мне нужен, ну, назовём это, секретарь по работе с древними артефактами, который сделал бы их перепись, привёл всё в надлежащий вид и организовал в моём замке отделанный по последнему слову науки и техники частный музей. Расходы на ваше усмотрение, не ограниченные ничем. Сколько нужно, столько и тратьте.—?Хм, заманчивое предложение. Но, граф, в чём подвох?—?Какой умный юноша! Никакого подвоха, но есть лишь одно, оно же главное, условие!—?Я слушаю вас, граф.—?Вы должны на время всей работы поселиться у меня в замке.—?Хорошо. Я согласен.—?Чжан, распорядись принести в мою ложу шампанского и фруктов. Нам надо отпраздновать это соглашение. Вы, юноша, не пожалеете!***У Се, возможно, и не пожалел, а вот я… миллион раз…***Я научился уважать чужие убеждения,какими бы они ни были.*Пока добирались на поезде, а потом на машине до моего замка (вот и первая заподлянка, мы-то с сыном могли просто обернуться летучими мышками, и через полчаса, максимум час, быть дома), У Се, не переставая, болтал то с Чжаном (это учитывая, что тот по большей части молчал и просто угукал в тех местах, где предполагались его ответные реплики), то восхищался проносящимися за окном пейзажами.Я то прислушивался к его приятной болтовне, то погружался в лёгкую дрёму. Как же обременительно долгое общение с человеком, а я уже и забыл это чувство: ему то поесть, то попить, то по нужде отлучиться… Кошмар! Во что я ввязался-то…А вот одно их приключение (собственно, то самое, во время которого они и познакомились) привлекло моё внимание. У Се, как выяснилось, был отравлен ядом из-за укуса жуков-трупоедов, и его вылечили при помощи какого-то древнего лекарства. Чжан назвал его пилюлей единорога. Якобы, оно и полезное, и опасное тем, что никто не знал, что следует ожидать после его приёма. Вроде как, оно меняло структуру крови… или еще что-то…Неожиданно для себя я вспомнил, как превратился в вампира: ни от укуса мышки или другого вампира, а сам, по своей воле.В 1462 году, вернувшись с полей сражения, я великий валашский князь Влад Дракула узнал, что моя любимая жена Элизабета покончила с собой, доверившись слухам о моей гибели. Эта трагическая утрата заставила меня прямо в церкви отречься от несправедливого Бога и стать своего рода наместником дьявола на земле.** Тогда с креста потекла кровь, и я начал её пить, наслаждаясь приятным вкусом и испытывая неимоверную жажду.Я стал исчадием Ада и ни разу не пожалел об этом до встречи с У Се…И вот тогда-то в вагоне поезда я подумал, а что если испить крови этого юноши и, не теряя бессмертия, перестать быть вампиром. Появление в моей голове этой мысли проложило дорогу к страшной трагедии…***Этот неугомонный У Се оказался еще тем ?вечным двигателем?: он начал с того, что собственноручно привёл в порядок огроменный зал, в котором я распорядился организовать музей. Потом он, вооружившись ноутбуком, долго искал подходящие для музея полки, шкафы и витрины, которые доставили и установили через три дня. Затем днём и ночью он сначала разбирал коробки, систематизируя находки и описывая каждую (!), а потом расставлял их по местам, сверяясь со своими записями. Он не обращал внимания ни на что: ни на то, что я и сын выходим за порог только в тёмное время суток, что не едим, а притворяемся (тогда как мой новоиспеченный секретарь ел за всех сразу), что не прикасаемся к серебряным предметам старины.Я давно уже не встречал такого увлечённого, страстно любящего своё дело человека. Он горел, пылал энтузиазмом, заражая и моего сына, который неотступно следовал за У Се и поддерживал того во всех начинаниях. Они ели (точнее, только У Се), не отходя от раритетов, беседовали о только для них понятных вещах и людях.Я тогда невольно подумал, что они так хорошо смотрятся вместе, подходят друг другу, как огонь и вода, как жара и холод, как ?нет? и ?да?. Мой сын спокойный, уравновешенный молчун. У Се жизнерадостный живчик, болтун. Но они так дополняли друг друга, понимая порой без слов, беседуя одними взглядами. Но… при всё при этом… даже я, поживший и повидавший многое и разное, не мог понять, какие чувства испытывал У Се к моему сыну. Тот-то был по уши влюблён… Это было видно, если знать, куда и как смотреть.Впрочем, как и я…А кто бы не…***В тот роковой день У Се как обычно шнырял в музейном зале, где две трети раритетов уже было расставлено, пронумеровано. описано. Чжан Цилин отлучился по просьбе любимого, мол, надо было встретиться с их общим другом, который должен был то ли что-то разузнать для У Се, то ли что-то ему передать.Я слонялся по тёмным углам замка и не мог усмирить ни жажду крови, ни похоть. Наверное, виной всему были вспышки на солнце и сильнейшая магнитная буря… Думая, что рядом с объектом моей страсти я смогу успокоиться, слушая его бесконечные исторические побасенки, я пошёл в зал. Как потом оказалось, зря…У Се стоял в лучах солнечного света, который пробивался через цветные витражи зала, свет окрашивал кожу молодого человека попеременно в разные цвета в зависимости от местоположения последнего. От чрезмерного усилия он немного вспотел и теперь капли пота жемчужинками застыли на его лбу, а одна катилась по носу, откуда, упав на губы проследовала далее на подбородок и шею. Мне страстно захотелось стать той каплей, чтобы смело и откровенно, не прячась в темноте, ласкать, гладить, целовать, кусать, рвать зубами эту нежную кожу, вдыхая ароматы молодости, пота, самой жизни, чтобы присвоить ее себе и… уничтожить…Кровавая пелена заволокла ум, глаза и сердце. Не помню, как я подлетел к У Се, как сами собой выросли клыки, как страшно он кричал и извивался в моих смертельных объятиях, пытаясь оттолкнуть меня и вырваться.?Глупый человечишка, грязный червь! Как посмел ты не возжелать меня, меня, Князя Ада, Приспешника Смерти! смотри, что я могу с тобой сделать. Я, великий и ужасный граф Дракула. И это ни кино, и ни книга, мой юный друг! Это реальность! Смотри и внимай мне!??— такие мысли вихрем крутились в моей голове, пока я пил, захлёбываясь, этот источник чистоты, девственности, жизни. Пил и дурел от осознания, что это всё мне, моё; что У Се не будет никогда принадлежать никому, кроме меня. Я вскрыл, выпил и уничтожил этот сосуд.Я пил и пил… Но жажда не отступала. Наоборот, с каждым глотком она усиливалась…***Сейчас…—?Чжан, ты где? В библиотеке? Звонил Толстяк. Представляешь, он решил жениться и приглашает нас с тобой быть шаферами на свадьбе. Поедем?—?Угу.—?Хорошо. Тогда я сейчас же закажу билеты он-лайн, а завтра поедем в город покупать смокинги. Тебе ведь чёрный?—?Да.—?Хорошо, но добавим золотую отделку. А какой цвет подойдёт мне?—?Белый, тоже с золотом.—?Как скажешь, любимый. Ты всегда прав.***Видимо, так устроен человек?—несмотря ни на что,он надеется на благополучный исход.*Тогда…… я унёс У Се в свою спальню, подспудно понимая, что, во-первых, отец не последует за мной, и во-вторых, что только что я потерял отца, сам отказавшись от него.Я положил мёртвое тело на кровать и надорвал своими клыками себе вену на запястье. Хлынувшая кровь вмиг окрасила всё, куда попадала, в цвет заказа. Я поднёс запястье ко рту У Се, разомкнул губы пальцами другой руки и держал, пока его рот не заполнился до краёв. Тогда я нажал на кадык, заставив кровь провалиться в тело. Такие действия я повторил несколько раз, как и вскрытие своего запястья, потому что кровь вампира очень быстро сворачивается, что способствует моментальному исцелению от всех ран и увечий.Теперь оставалось только ждать и надеяться на силу пилюли единорога. Я не верил, не мог смериться с потерей любви всей моей жизни.***Так прошла ночь. Я сидел около У Се (даже осознавая всё, не мог, не смел назвать его трупом) и ждал.Пролетело утро. В замке не раздалось ни шороха, ни звука, ничего.Наступил день. Снова одиночество и тишина. Так уже было… тогда… когда я умирал от чумы… Никто не подхватил под руку, пока я, шатаясь, пробил по улицам горящего проклятого города; никто не склонился, чтобы помочь, когда я упал… кроме графа.Граф! Спаситель! Отец! Ненавижу…Я встал с постели, подошёл к секретеру, открыл потайной ящик сбоку от дверки, достал маузер с единственной серебряной пулей (купил его когда-то в лавке старьёвщика, почистил и восстановил некоторые делали, сам же отлил ту пулю, думая, что она для меня).У меня один шанс, единственный…Часы в столовой пробили три часа дня. Я пошёл в покои отца.—?Сын! Ты вернулся! Не получилось воскресить У Се? Я так и знал. Прости меня, сын. Я не сдержался. Поверь мне, ты переживёшь эту потерю. Я знаю.—?Нет, отец. Я люблю его.Раздался сухой щелчок. Я не промахнулся (как не промахивался никогда). Пуля вошла Дракуле точно в сердце. Он изумлённо посмотрел на маузер в моей руке, на крошечное круглое отверстие в своём шикарно-дорогом халате и… осыпался на пол серым дурно-пахнущим пеплом.А я вернулся в свои покои… и снова занял своё место около У Се. Я решил, что, если на утренней заре он не очнётся, то не очнётся уже никогда.?Тогда я сожгу зАмок вместе с собой и им. Без него я больше не хочу жить, так как…?,?— мысль не закончилась, потому что раздался тихий стон-зов:?— Чжан, что случилось?***Сейчас…… свадьба поёт и пляшет. Народу не так много, как могло бы быть, но все молоды, красивы, пьяны.—?У Се, позволь спросить, какому богу ты продал душу, что так хорошо выглядишь? Я думал, ты изменился, как и все мы, ведь годы-то уутекают как вода, все немного повзрослели-постарели. Так нет же… Ты такой же молодой, кожа просто светится, ни морщинки. Назови мне быстренько твоё средство по уходу за кожей, я тоже его куплю, чтобы всегда оставаться привлекательным для супруги,?— в голосе Толстяка я слышу нотки зависти, восторга и сомнений.Для меня У Се это мой любимый У Се; расстроенный, усталый, раненый, больной, понимающий и простивший меня, когда я наконец-то признался, кто и что я, как стал таким и что сделал с приёмным отцом.Но в словах нашего друга есть резон. Я присматриваюсь и вижу то, о чём говорил Толстяк. У Се просто цветёт. И… он не обратился после поглощения неимоверного количества моей крови. Что же произошло? Действие той пилюли? Кровь любимого под воздействием крови единорога, смешавшись с моей, воскресила его человеком. Так ли всё просто? В чем подвох?***Прошло двадцать лет…—?Чжан, пора бы тебе признаться и объяснить, почему я не старею и не болею? Ну, ты вампир, это объясняет твой внешний неизменный вид. А я? Ведь именно из-за невозможности стареть мы переезжаем раз в пять лет с места на место. Я устал. Я хочу дом, библиотеку, частный музей. Я хочу писать книги.—?У Се…—?Чжан…—?Хорошо. Я расскажу…***—?Офигеть. Послушай, Чжан. Я тут подумал, а что если тебе выпить моей крови?! Может, ты превратишься в человека, оставшись при этом бессмертным?—?Нет.—?Почему?—?Я не смогу причинить тебе боль. Эй, ты зачем раздеваешься… Ты что задумал…—?Давай поиграем. Я?— твоя жертва. Ты?— мой хозяин-вампир. И ты… меня хочешь.—?Я тебя всегда хочу, потому что люблю.—?Тогда вперёд, муж мой, люби меня, кусай меня……я люблю тебя во всех временах и наклонениях этого глагола…*