Глава 31. (1/1)

Вначале Роман вообще не понял, что имеет в виду Катя, о чем она говорит. Какой-то набор слов, чушь какая-то.—?Это я остался пятнадцатилетним, я так и не повзрослел? —?переспросил он с изумлением. Секунду подумал и решил наглядно показать Пушкаревой, кто из них задержался в ясельной группе детского сада. —?А в зеркало, дражайшая Екатерина Валерьевна, смотреться не пробовали? Вот уж кто застрял в своем детстве, так это вы, а не я. Нет, это надо же, сама до двадцати четырех лет за мамкину юбку держится, в кино сходить и то у папы разрешения спрашивает, живет с родителями, а туда же, обвиняет меня в недоразвитости. Ну, не умора ли? Да я к вашим годам уже имел свою квартиру, которую сам и купил, работал на престижной должности, зарабатывал в десять раз больше вас и не делал трагедий из-за каких-то инструкций. Потому что это трагедия на пустом месте. Вот так-то!Правда Ромка забыл, что квартиру он смог купить только потому, что отец на восемнадцатилетие подарил ему свои акции в ?Zimaletto?, а на престижную работу его взяли сразу из института опять-таки в родную компанию, да и зарплату он посчитал вместе с процентами по акциям, но когда его останавливали такие мелочи. А вот то, что трагедий на пустом месте Роман не делал, это точно. Потому что у него все места были пустыми, ему вообще все было по барабану. И то, что из-за него несколько женщин, которым он клялся в вечной любви как раз до той минуты, пока они не теряли голову и не ложились с ним в постель, чуть не сошли с ума, а одна едва не покончила жизнь самоубийством, ему тоже было по барабану, он их даже не заметил среди сотни других, секс с которыми он просто покупал, нет-нет, не за деньги, но все равно?— покупал. Наоборот, он даже горд был победой над этими неподкупными красавицами, рассказывал о своем ?геройстве? Андрею и смеялся, говоря, что бабы?— дуры, что он всегда знает, на какую приманку ловить ту или иную рыбОньку. И Андрей, что характерно, тоже смеялся над влюбленными дурами. Однако, у него уже есть смягчающее обстоятельство, он уже знает, каково это?— быть в шкуре влюбленного идиота, да и не о нем сейчас речь.—?И снова, ?сам дурак?? —?спросила Катюша, саркастически усмехнувшись. —?Роман Дмитриевич, вам не стыдно?—?Не понимаю вас,?что вы имеете в виду, когда говорите ?сам дурак?? —?сделал Малина наивно-удивленное выражение лица.—?Да все вы понимаете,?— в сердцах взмахнула рукой Катя. —?Вы кто угодно, но не идиот.—?Нет, не понимаю.—?Хорошо, если вы,?— тут она хмыкнула,?— ?ушли в несознанку?, то я постараюсь вам объяснить,?— она секунду подумала и подняла на Романа глаза, в которых он явно прочел жалость, смешанную с брезгливостью, и это ему ужасно не понравилось. Точно так же на него смотрела Маша, когда сказала, что никогда и ни за кем не следила и следить не будет, и что это ее унижает. —?Как только вас на чем-то уличают, вы тут же переводите стрелки на того, кто поймал вас на горячем. Так делают только дети, да и то не всегда, а только тогда, когда действительно виновны. Ну, а теперь я объясню вам, почему не стоит мериться со мной уровнем инфантилизма. —?Катюша тяжело вздохнула. —?Папа сейчас в искусственной коме, и что с ним будет всего через минуту, никто не может сказать. А знаете почему?—?Потому что вас пришли арестовывать. И при чем одно к другому?—?При том! Вы же не маленький, должны понимать, что папа сердечник, правильно?—?Ну, да. И что?—?А то, что только бесчувственному болвану может прийти в голову назвать меня ребенком за то, что я берегла здоровье папы и звонила ему прежде, чем пойти в кино или задержаться по какой-либо другой причине.—?Позвонить?— да, но отпрашиваться, это совсем другое,?— самодовольно улыбнулся Малиновский, радуясь, что ему удалось посадить эту зазнайку в калошу.—?Господи, Роман, какой же вы еще маленький. —?Катя помотала головой, мягко и таинственно улыбнулась, словно знала какой-то секрет, до которого Ромка пока не дорос. —?Разве от меня убудет, если папа будет думать, что он в доме хозяин? Я предпочитала не спорить и делать все по-своему. Главное, чтобы он не расстраивался. Понимаете? Да, с одеждой я была не права, можно было убедить папу… Впрочем, об этом мы уже говорили. И маму я предпочитаю не расстраивать, если ей приятно заботиться обо мне, если это делает ее счастливой, почему мне не подержаться за ее юбку? Я что, маленькая, не понимаю, как это для нее важно, меня что, это должно напрягать? Нет. Я с благодарностью принимаю мамину заботу.—?То есть, вы хотите сказать, что вы достаточно взрослая, чтобы не страдать детскими комплексами?—?Вот именно. Теперь о том, что я до сих пор живу с родителями… Впрочем, почему я вам должна что-то объяснять и доказывать? Мне нравится жить с родителями, вот я с ними и живу. Я волнуюсь за них, волнуюсь, понимаете? И очень хочу иметь возможность в нужное время оказаться рядом. —?Катюша ненадолго задумалась. —?Мы с Андреем еще не говорили на эту тему, но я очень надеюсь…—?Не надейтесь,?— самодовольно хмыкнул Ромка. —?Не просто же так Андрей, когда собирался жениться на Кире,?— тут он злорадно подчеркнул голосом, что Катя не первая невеста у Жданова,?— говорил, что она еще и потому подходящая кандидатура, что никакие тести и тещи ему не грозят.—?Врете вы все,?— побледнев,?Катя вскочила со стула. —?Как вам не стыдно Андрея черной краской мазать? Вы же его другом называетесь. Не мог он такого сказать, не мог радоваться гибели Кириных родителей. —?Она отвернулась, отошла на пару шагов, помолчала немного и вдруг рассмеялась:?— Сашка-родственник для Андрюши в сто раз хуже десяти тещ, так что не рассказывайте мне сказки.—?Не будет Жданов жить вместе с вашими родителями,?— упрямо пробубнил Ромка. —?Даже не надейтесь, не будет.—?Конечно, не будет! Я сама не хочу, чтобы кто-то вмешивался в нашу жизнь. Если с папой все будет хорошо, то мы будем жить рядом, но не вместе.—?Взрослая, значит? За себя и за Андрея все сама решила? Нормальненько.—?Мы с ним разберемся без вас, кто и за кого у нас в семье будет все решать,?— сказала Катя, как отрубила. —?А напоследок я скажу вам еще кое-что, вы уж не обессудьте, больно будет, но вы меня сами вынудили.Ромке отчего-то сразу холодно стало, словно почувствовал, что Пушкарева его не пугает, что будет сейчас очень больно, и даже ответить нечем будет, потому что она скажет правду. Невыносимо захотелось сбежать, но ноги словно приросли к полу, оставалось только попытаться заранее превратить все в шутку.—?Нет уж, Катенька, я обязательно обессужу… обессужду… обессудю… В общем, обидюсь я на вас.—?Это вы-то, Роман Дмитриевич,?— будто вовсе не слыша пытающегося хохмить Малиновского, задумчиво начала Катя,?— не делаете трагедий на пустом месте? Вы? Я сейчас оставлю в стороне, что ваша инструкция, это далеко не пустое место. Я о вас поговорить хочу. В далеком детстве вас бросила красивая девочка Селена, вам тогда всего-то пятнадцать-шестнадцать было, и вы на всю жизнь из этого сделали не просто трагедию, а трагедию века. Вы, как несмышленый ребенок, до сих пор мстите всему миру за свою детскую обиду. А что такого ужасного произошло? Ничего! Да, вас предали. Заметьте, предали уже после того, как вы предали другого человека. Более того, вы изначально знали, что вас предадут, а Маша не знала, она вам верила, а вы…—?Стоп! Погодите,?— перебил Ромка,?— откуда вы это знаете, тем более откуда вам известны имена?— Селена и Маша? Вы что, нанимали частного сыщика?—?Хотела, но он не понадобился, я очень быстро разыскала Марию, мы встретились и она мне все рассказала, за что я безмерно ей благодарна, иначе я бы не выжила после вашей инструкции.От одной мысли что Катя не просто встречалась с Машей, но и говорила с ней, кровь бросилась Ромке к лицу и ушам. ?Давление подскочило?,?— подумал он, а в голове уже роем кружились совсем другие мысли, цепляясь одна за другую. Какая она сейчас? Кем стала? Как живет? Вышла ли замуж, есть ли у нее дети, в конце концов. Простила его или по прежнему ненавидит? А Настя? Как сложилась ее жизнь? Наверное, уже совсем большая и очень красивая, задатки для этого у девочки были.—?А по какому праву вы копались в моей жизни? —?осознав, что Катя знает о нем гораздо больше, чем ему бы хотелось, взревел Роман. —?Это подло и низко, неуже…—?Это вы мне говорите о ?подло и низко?? Я, в отличии от вас, к вам в постель не заглядывала. Я всего лишь хотела выжить. И смогла! После Машиного рассказа о вас.—?Что она могла вам сказать? Ну, что? Она тогда была совсем малявка, обиженная маленькая девочка. Разве она могла адекватно хоть что-то тогда воспринять?—?Она? —?Катя искренне улыбнулась. —?Она была уже тогда намного умнее, ответственнее и старше вас, а уж сейчас… Сейчас вас с ней и вовсе нельзя сравнивать, вам до нее даже на цыпочках не дотянуться.—?Такая высокая стала? —?искренне заинтересовался Роман.—?Нет,?— Катюша огорченно всплеснула руками: как он может не понимать, о чем она говорит. —?Такая умная, порядочная, цельная, добрая и искренняя и ответственная.—?Тогда при чем тут цыпочки?—?Ни при чем,?— вздохнула Пушкарева. —?Роман Дмитриевич, пока вы не повзрослеете, не выбросите из головы детские обиды, у вас нет и не может быть ни серьезных отношений, ни любви, ни чувства ответственности за кого-либо, ни жалости к людям. Вы потому и бросаете женщину первым, что боитесь?— она вас бросит, вы потому и не живете, а играете в жизнь, что боитесь жить. Обычные страхи ребенка. И обижаться на вас нельзя. Вы?— ребенок, а дети злы, когда им страшно. И знаете, мне вас очень жаль, Маша говорила, что у вас были все задатки, чтобы стать настоящим мужчиной.Малиновскому показалось, что его очень сильно ударили в солнечное сплетение, так его скрутила резкая боль в желудке. Воздух вдруг перестал попадать в легкие, а сердце забилось с бешеной скоростью, словно хотело выскочить и умчаться куда подальше от владельца. Да еще этот всепонимающий и сочувствующий взгляд Катерины, будто говорящий: ?Я предупреждала, что будет больно?.—?Пошла ты куда подальше со своими проповедями,?— рявкнул он. —?Тоже мне моралистка выискалась. Пока.***Роман не помнил, как доехал до дома, как по дороге заехал в бар, где и начал пить, как поднялся на свой этаж и зашел в квартиру. Не помнил он и того, как по всем полкам-шкафчикам собирал все спиртное, что было в доме. Опомнился, когда начал наклюкиваться, нет, даже не наклюкиваться, это, пожалуй, слишком мягкое слово для такого свинства. Он нажирался! Впервые в жизни нажирался в полном одиночестве, не брезгуя не только дешевой водкой, но и остатками какого-то портвейна.?И все из-за нее, из-за Катерины свет Валерьевны,?— думал Роман, заливая в себя первую порцию тогда еще дорогого элитного виски,?— вернее из-за ее непредсказуемости, ведь если бы я мог только предположить ее реакцию на мою, казалось бы, невинную шутку, я бы никогда и ни за что с ней не только не шутил, но и вообще не стал бы спешить ей на помощь. Пусть бы сама разбиралась со своими проблемами, а я бы со стороны посмотрел, как бы это у нее получилось, и поржал бы над ней?.***Едва Малиновский выскочил из холла, как двери операционного блока открылись.—?Пушкарева здесь? —?спросила невысокая молоденькая девчушка в белом халате.—?Я Пушкарева,?— подлетела Катюша к ней.—?Вы только не волнуйтесь, пожалуйста. Понимаете, у нас так много работы, сегодня какая-то ненормальная ночь. Прост…—?Что с отцом? —?перебила ее Катя, едва шевеля посиневшими вмиг губами.—?Вы нас простите…Но дальше Катерина уже ничего не слышала, в ушах зазвенело, зрачки закатились куда-то под веки, и она рухнула на пол без сознания…