POV Alexander (1/1)

POV AlexanderТвое тело, гибкое и столь изящное, поет, распаляемое моими ласками. Готов поклясться, боги Олимпа никогда не слышали музыки дивнее, чем твои стоны сладострастия. Мой красивый персидский мальчик! Мой щедрый и отзывчивый любовник. Источник удовольствия и душевного благоденствия. И вот ты снова откидываешь голову назад, обнажая атлас своей шеи, и продолжая насаживаться на мое естество. Преступно медленно и томительно. Ты умеешь не просто разжечь огонь во мне, а поддерживать длительное пламя. Это твой дар. Ты не даешь страсти опалить меня сразу и дотла. Ты умеешь превращать несколько минут безудержного жесткого сношения в дурманящие чувственное удовольствие. Я не всегда сдерживаюсь, но когда позволяю тебе затеять эту тонкую игру ну грани, ты добиваешься невероятных высот, вымывая все из моего сознания. Я отрекаюсь от всего. От всех дум и невзгод. Мой мир, бескрайний и безграничный, сосредотачивается на тебе и на твоих плавных движениях. На жаре твоего тесного тела. Распахнутых губах, что столь сладки на вкус и столь лукавы в своей улыбке. Твой взгляд из-под полуопущенных ресниц пронзает опаснее вражеской стрелы. Твой вскрик и стройные ноги, что обвивают мои нагие бедра. Твои кудри, что ниспадают на мою широкую грудь, когда ты склоняешься, мягче самых дорогих тканей в моей великой империи. Ты прекрасен в своей стихии, и отныне это не твой долг, и не прихоть господина. Ты сам хочешь. Хочешь быть со мной. Искренность тебя украшает и возносит над другими. Ты не ищешь выгоды или преференций для себя или кого-то еще. Ты верен своей любви и мне. Твоя преданность и чувства вызывают отклик и во мне, мой драгоценный сапфир. Но вот и твое терпение прогорело, и ты больше не в силах выносить эту сладкую неторопливую пытку. Мои руки – руки воина и властителя сходятся на твоих бедрах. Я отдам тебе всё, всю пылкую страстность, что скопилась во мне. Твое изменившееся дыхание и стоны молят о большем. Совсем скоро ты начинаешь задыхаться и шептать, срываясь: – Искандер! Искандер! Искандер!Не могу сдержать улыбки. Ты уже чувствуешь надвигающуюся бурю, что я вызвал подобно Посейдону. Ты уже дрожишь и прогибаешься все сильнее. Я подхватываю тебя и опрокидываю на ложе, чтобы погибнуть в омуте твоих очей, пока ты утопаешь в неге разделенного блаженства. – Люблю! – шепчешь ты, пряча свое пылающее лицо, словно стыдясь своей несдержанности. – Б-а-г-о-а-с! – нараспев отвечаю я, припадая к твоим губам. Я знаю, что твое сердце учащает бег, когда я произношу твое имя так, как в нашу первую ночь.